[nick]Lan Sīzhuī[/nick][icon]http://i.yapx.ru/I2YY1.jpg[/icon]

Спина порядком болела, но Сычжуй предпочитал не отвлекать Ханьгуан-цзюня и учителя Вэя от битвы. Это было важнее мелких неприятностей, тем более Гусу Лань славился целебными техниками. После того, как все закончится, - подлечат. Зла на господина Вэня он не держал, особенно когда выяснилось, что тот под контролем сабли. Он отлично понимал, что тот едва ли сейчас вообще осознает себя. Да и вообще стоит вспомнить одержимость в семье Мо! Те вообще полностью утратили разум, так что Призрачный Генерал еще хорошо держался!
Лучший ученик клана Гусу Лань, Лань Сычжуй искренне полагал, что может быть полезным даже в такой значимой схватке, даже помятым, но отчего-то лично его участие в общей сумятице свелось к тому, чтобы не мешать старшим. Если бы он еще взял с собой свой гуцинь или научился извлекать его из воздуха, как Ханьгуан-цзюнь! Что ж, следить за действиями великих заклинателей - тоже полезно, и в своем роде наука. Увы, он еще не продвинулся в своем совершенствовании настолько, чтобы суметь повторить увиденное, но все же он мог запомнить это на будущее. Ведь всякая наука строится из мелочей, как музыка - из нот. Жаль, запомнить все идеально с первого раза он не мог, но хороший слух подсказывал, как можно записать мелодии, хотя бы примерно, детальнее можно будет уточнить в более спокойной обстановке!
И именно потому что он тщательно вслушивался в мелодию черной флейты, он узнал ее голос. Когда-то давным-давно, в далеком детстве, когда он еще был совсем ребенком он, кажется, уже слышал ее. Во времена, о которых он ничего не помнил - да и не должен был помнить, сколько лет прошло? Сычжуй вытащил из-за пазухи соломенную бабочку, всмотрелся в нее. Он точно играл с такой! Эту бабочку тогда подарил ему добрый богатый старший братец в очень светлых одеждах с налобной лентой клана Гусу Лань! Он играл, почему-то совершенно один, в странных простых одеждах, а где-то рядом пела эта самая флейта! Кажется, с флейтой он тоже играл, эта черная гладь и красная кисточка тоже были ему смутно знакомы. Они так и мелькали рядом, пока кто-то рядом обещал, что если закопать его в землю на солнце и как следует полить, он вырастет быстрее, а еще можно таким же образом вырастить ему много-много братиков и сестричек, и тогда он даже верил!
Но у кого можно сейчас спросить об этом? Лань Сычжуй внимательно посмотрел на господина Вэя и Ханьгуан-цзюня. Нет, у них сейчас определенно были другие проблемы, даже когда со всем этим разберутся. Но ведь господин Вэнь тоже рассказывал ему о малыше, которого закапывали в землю! Сычжуй нахмурился: у него возникло странное ощущение, что и его он уже видел. Тогда же, давно. И руки у господина Вэня уже тогда были жесткими и холодными, не такими, как у обычных людей! Лань Сычжуй спрятал бабочку обратно и выпрямился: ему показалось, что он помнит, как и его называли Вэнем. Вэнь Юанем. Лань Юань - его детское имя, но правда ли его звали так всегда? Из троих только господин Вэнь сказал, будто он, Лань Сычжуй, ему кого-то напоминает, значит, имело смысл спрашивать именно его. Сычжуй доверял ему, а еще тот подарил ему эту бабочку, словно надеясь, что он вспомнит. Ханьгуан-цзюнь мудро не рассказывал ему о прошлом раньше, видимо, имея на то причины, а учитель Вэй мог и не знать всего. Значит, следовало просто дождаться подходящего момента и спросить...
Когда после победы над главой Цзинь в храм Гуаньинь прибыла помощь, в том числе из Гусу Лань, Сычжуй на какое-то время потерял господина Вэня из виду. Потому задержался, позволяя залечить свою спину и наскоро объясняя, что здесь произошло, самым любопытным, максимально коротко. Просто чтобы не плодить слухи и домыслы в клане, ведь Учитель упустил самое важное, а глава клана, кажется, был вообще не в состоянии что-либо рассказывать. Ханьгуан-цзюнь же, вполне ожидаемо, предпочел покинуть храм, чтобы не попадаться дяде на глаза лишний раз и, возможно, побыть с учителем Вэем наедине. Освободившись и подлечившись, Сычжуй бросился на поиски - или их, или господина Вэня, который обычно повсюду следовал за учителем Вэем. Господин Вэнь попался ему на глаза первым, и Сычжуй поспешил догнать его, окликнул, вытаскивая из-за за пазухи бабочку. Руки отчего-то дрожали.
- Господин Вэнь! Господин Вэнь, вы подарили мне это.. - он, все еще тяжело дыша, протянул бабочку на ладони. - Я хотел бы кое-что спросить у вас... - Сычжуй взглянул в лицо собеседника, пытаясь по нему угадать, готов ли тот сейчас к беседе. - Я не отниму у вас много времен, господин Вэнь!

Отредактировано Mo Ziyuan (Понедельник, 7 сентября 20:34)

Подпись автора

За каплю доброты - фонтан благодарности

[nick]Lan Sīzhuī[/nick][icon]http://i.yapx.ru/I2YY1.jpg[/icon]

Сычжуй едва не закусил губу от расстройства и осознания, что он все-таки ошибся, причем дважды: во-первых, весьма невежливо отвлек возможного родича, во-вторых, несколько неверно понял положение дел. Но тратить время на извинения было некогда. Поэтому Сычжуй поклонился, несколько смущенно улыбаясь.
- Господин Вэнь, боюсь, мне придется вернуться в орден Гусу Лань, если у меня не найдется иных дел, требующих моего внимания, - "Достаточно веских, чтобы Учитель мог принять их во внимание, а оте... то есть Ханьгуан-цзюнь - посчитать достаточно уважительными". - И потому я хотел бы узнать у вас кое-что прямо сейчас, пока еще рядом нет учителя Вэя и Ханьгуан-цзюня, - Сычжуй обернулся, словно пытаясь убедиться, что те достаточно далеко, чтобы не услышать его крамольных догадок. Ведь если все, что ему сейчас вспомнилось - всего лишь странное наваждение, какими словами извиняться? Чем объяснить себе и предкам столь непочтительные измышления? - Кроме того, Яблочко - достаточно благородный и деликатный господин, чтобы можно было опасаться, что он внезапно помчится вскачь, - Сычжуй снова мельком улыбнулся.
Осел учителя и впрямь обладал слишком уж противным, требовательным нравом, чтобы ожидать от него послушания или желания скакать галопом. Кроме того, Ханьгуань-цзюнь шел пешком, и Сычжуй слабо представлял себе ситуацию, в которой два человека и один осел могут двигаться одинаково удобно, кроме как шагом. Представлять, как почтенный Лань Ванцзи взбирается на Яблочко позади учителя Вэя, Сычжуй даже мысленно постыдился.
- Мы быстро догоним их, господин Вэнь, - заверил он. - Но сначала я хотел бы знать...- он еще раз посмотрел на бабочку в своих руках. - В храме, когда я услышал голос Чэньцин, музыку учителя Вэя, я подумал, что помню это. И эту мелодию, и эту фигуру в черном с красной лентой, и даже этих бабочек, и даже, кажется, вас...  - Сычжуй наконец рискнул поднять глаза на собеседника в тихой, робкой надежде. - Я плохо помню свое детство, господин Вэнь. Ханьгуань-цзюнь говорил, что я очень тяжело болел, когда он начал меня воспитывать, поэтому и не могу описать ни лица матери, ни смеха отца. Но сейчас, в храме, я... кажется я вспомнил, что меня звали Вэнь Юанем, и вы, господин Вэнь, играли со мной.
Сычжуй несколько виновато взглянул на него: если ему это все действительно только причудилось, будет очень неловко, потому что Вэней больше не было, и подобными разговорами он рисковал разбередить душевные раны собеседника. Тот рассказывал о своих погибших родственниках достаточно ровно и открыто, чтобы предположить, что это его больше не беспокоит, но если он, Сычжуй, прав, то он - последний живой представитель Вэней. Интересно, знает ли об этом Ханьгуань-цзюнь? Сычжуй уже не раз убеждался в его беспристрастности, и не сомневался, что тот либо и так знает истинное положение вещей, либо не осудит ни словом, нм взглядом, узнав. И все же истина могла так многое изменить в  представлениях Сычжуя о жизни! Едва ли он мог бы быть более благодарен учителю Вэю и Ханьгуань-цзюню за все, что они для него сделали, но теперь возникала необходимость еще раз поблагодарить их уже за то, что он сейчас жил. Дышал. Строил планы.
Кроме того почтение к предкам требовало обсудить с последним живым родичем - тем же господином Вэнем - возможность поклониться им хоть в каком-нибудь храме, потому что Сычжую страшно было даже представить, сколько лет его несчастные родичи и предки не получали причитавшихся им молитв и поклонов. Они имели все основания разозлиться на непочтительного потомка! От этого ответа сейчас зависели все дальнейшие планы Лань Сычжуя - и количество его долгов. Ради этого стоило потом побегать в поисках учителя Вэя и Ханьгуан-цзюня, если они все же умудрятся уйти далеко, и даже поискать их с меча, если придется. Сычжуй чувствовал, что его речь несколько затянулась, потому что он спешил поделиться всем и сразу, а потому чуть склонил голову, заранее извиняясь перед господином Вэнем за то,что задержал его, не замечая, как глубоко впилась в нервно сжатые пальцы бедная игрушечная бабочка.

Отредактировано Mo Ziyuan (Суббота, 3 октября 00:27)

Подпись автора

За каплю доброты - фонтан благодарности

[nick]Lan Sīzhuī[/nick][icon]http://i.yapx.ru/I2YY1.jpg[/icon]

Сычжуй судорожно сглотнул и разжал ладонь, расправил несчастную бабочку, осознавая заново все, что помнил, оглянулся туда, куда ушли те, кто заменил ему родителей:
- Я не поблагодарил его... Я должен сказать ему... и учителю Вэю, - Сычжуй осекся и торопливо поклонился последнему родственнику - Господин Вэнь, вы подарили мне ее, чтобы я вспомнил все, или вы просто знали, как я любил их в детстве? В любом случае - я благодарен вам, господин Вэнь. И мелодия, и бабочка - они обе в моей памяти... - он снова замер и еще тише проговорил. - Мне помнится, что похожую подарил мне некто благородный в белоснежных одеждах, похожий на Ханьгуан-цзюня. Неужели он уже тогда был мне вместо отца? Уже тогда я знал его? - Сычжуй глубоко вздохнул и горячо продолжил: - Господин Вэнь, мне необходимо догнать их и поблагодарить! Я... я должен узнать больше о том, что произошло шестнадцать лет назад, я должен поклониться своим предкам, то есть нашим! Столько лет они оставались в забвении, это величайшая непочтительность с моей стороны! - мысли Сычжуя скакали перепуганными кроликами, сбивая друг друга и не позволяя толком определиться с дальнейшими планами, но впрочем, сейчас самой важной была благодарность учителю Вэю И Ханьгуан-цзюню. Все остальное можно было решить и после, потому что они уходили, видимо, далеко и надолго, и упустить возможность хотя бы отчасти вернуть долг Сычжуй не мог. Забытые предки же хоть и требовали возведения приличного кладбища и желательно - святилища, но оставались там, где их похоронили.
- Господин Вэнь, вы - поблагодарили его, но теперь моя очередь сделать это, потому что только благодаря ему я все еще жив! - Сычжуй коротко улыбнулся. - Я не знаю, смогу ли когда-нибудь отплатить за это достойны образом, но сейчас - давайте поспешим! - юноша протянул руку и слегка коснулся последнего родича, словно убеждаясь в его реальности. - Я думаю, они не успели еще уйти далеко, но все же... - идти спокойно он вряд ли сумел бы даже если бы захотел, поэтому Сычжуй - или А-Юань? - бросился недостойным образом бежать в ту же сторону, в которую до беседы торопился господин Вэнь. - Покажите мне дорогу, господин Вэнь!

Отредактировано Mo Ziyuan (Воскресенье, 11 октября 20:24)

Подпись автора

За каплю доброты - фонтан благодарности

Голова раскалывалась. Взбудораженные нервы успокоились, прикосновение холодного шёлка ко лбу напоминало о том, где он и кто он, а состояние возбуждения (в которое приходить строго запрещалось) сменилось отстранённостью, будто кто-то коварно подкрался сзади и со всей дури стукнул по затылку пыльным мешком с мукой. Его прошлое действительно подкралось удивительно тихо. Но было ли это и его будущим?
С другой стороны, его действительно сильно приложили, хоть сам он предпочитал думать, что всё уже в порядке.
Вечерние сумерки сгущались, и время было позднее, несколько раз пришлось подавить совсем неприличный зевок, но было бы ошибочно считать, что Лани не могут справиться с привычкой укладываться спать с девять, иначе бы их не видели ни на одной ночной охоте, но…
- Я совсем забыл, какие в Гу Су строгие правила, - Вэнь Нин выглядел виноватым, но Сычжую вовсе не хотелось, чтобы тот чувствовал себя виноватым из-за него. И из-за правил Гу Су.
- Надо где-то остановиться?..
Наверное, его слова прозвучали растерянно в обступившей их тишине, словно все звуки, стоило им переступить границы заброшенного поселения, стали глуше. Сычжуй с лёгким беспокойством глянул в сторону Вэнь Нина и хотел, было – что? Ободряюще похлопать по плечу? Что-то сказать? Но что тут скажешь, оставалось только сжать пальцы в кулак, гася несостоявшееся прикосновение.
Однако, тот, постояв немного, быстро исчез, и так же быстро вернулся, сообщив о найденном ночлеге, и вообще развернул такую бурную деятельность, в центре которой ощущать себя Сычжую было немного неловко и непривычно.
Чтобы не стоять без дела, пока Вэнь Нин пытался устроиться – а главное, устроить его самого! – в выбранном для ночлега доме, Сычжуй решил поискать для начала хотя бы свечи и действительно обнаружил пару огарков, которых, пожалуй, хватило бы на то время, пока они устраиваются. Пришлось потратить один огненный талисман, и когда на тёмных стенах задрожали неясные тени, появилась, наконец, возможность, как следует оглядеться. Оглядеться, пока смахивал пыль и старую паутину, благо, под руку попалась какая-то ветхая тряпка, убирал с пола гнилую солому и какие-то щепки… Но, вроде, стало чуть легче дышать.
Хотелось бы знать, кто жил в этом доме… Или же этого знать и не стоит.
В доме нашлись какие-то циновки, а в кухне – сухой запас дров и кое-какая утварь, которой можно было пользоваться, но главное – была вода. Всё же, кое-как они устроились, но одну из циновок Сычжуй молча стащил на пол, туда, где решил устроиться Вэнь Нин.
— А-Юань, нам предстоит долгий путь, а я совершенно не уверен, что мы найдем там людей, которые смогут о тебе достойно позаботиться. Быть может, нужно лучше подготовиться, запастись всем необходимым в ближайшем городе? В двух днях пути есть один.
- У меня есть деньги, - хотелось бы надеяться, что этот город не постигла участь деревни, иначе их путь мог выдаться куда более печальным, чем предполагалось… Бродить от селения к селению, пытаясь разжиться хоть чем-то по дороге, не стоило. Впору поругать себя за непредусмотрительность, за то, что сорвались так быстро, не подготовившись, за то, что Вэнь Нин вынужден теперь за него волноваться, хотя сам пережил много больше. – Можно будет выбрать самое необходимое. Я… благодарю за заботу, но… Не стоит. Я в порядке.
Его голос не должен был прозвучать невежливо, хотя всё ещё звучал неловко. Но такая забота – это же, наверное, нормально? Всё же Вэнь Нин его дядя, он помнит его маленьким, наверняка заботился о нём -  воспоминания всё ещё были смазаны, не считая некоторых ярко вспыхнувших в памяти моментов.
— Но туда нужно идти два дня. А мне уже сегодня нечем тебя накормить. Я приготовлю отвар из трав, которые дал Ханьгуан-дзюнь, чтобы ты смог восстановить силы.
- Накормить?.. Точно! – чуть не хлопнув себя по лбу, Сычжуй снял с пояса цянькунь, развязывая затянутый шнурок. – У меня должно быть что-то… - он задумчиво пожевал губу, - немного.
За такой неуверенный ответ его, как адепта Ордена Гу Су Лань, который должен быть всегда готов ко всему, не похвалили бы. Как, возможно, и за мешочек с горстью риса, к которому добавились полузасохшие маньтоу в количестве ровно двух штук – и когда они там оказались? До этого момента он даже не вспоминал про еду, но сейчас его желудок, похоже, собирался вскоре излишне громко заявить о себе, наплевав на все правила приличия и тренировки.
Вода в котле закипела, и Вэнь Нин потянулся к нему голыми руками, за что и поплатился.
-  Господин Вэнь!
Подскочив со своего места и перехватив его руки, Сычжуй уставился на ладони. Это… не выглядело как привычные раны. Хотелось провести пальцем по странно-стеклянистым полосам, но, конечно же, не стоило.
- Надо перевязать, - голосом, не терпящим возражений, потому что почему-то казалось – Вэнь Нин обязательно будет отказываться. Бинты у него тоже нашлись, и повреждённые ладони тут же оказались забинтованы, не смотря на возможное сопротивление. Неужели для него нельзя сделать самую малость? В конце концов, тот столько для него сделал!
И даже приготовил лечебный отвар.
— Я очень надеюсь, что ты не слишком сильно пострадал… прошлой ночью, когда… Прости, я ничего не мог сделать. Мне очень неловко из-за того, что я причинил тебе вред.
- Я понимаю. Это были не вы.
Отвар горчил, но совсем немного. Эти травы всегда горчат, сколько он помнит. И как капризничал в детстве, не желая пить никакие отвары и настои. Но он быстро перестал капризничать, новое положение… обязывало.
- Даже не представляю, что вам пришлось пережить… - Сычжуй вздохнул, вглядываясь в чашу перед собой, обняв её ладонями – горячая, но как раз хорошо погреть руки.
Сложно было сказать, к чему относилась его последняя фраза – только ли к событиям последней ночи? Ещё будет время об этом подумать. Ещё будет время всё узнать. А он хотел знать. Помнить не только лица, голоса, отдельные фразы и возгласы, какие-то моменты из жизни… Хотя, наверное, и этого было достаточно, вряд ли он запомнил бы больше и так – всё же, ему было слишком мало лет.
Но историей клана – его клана – пестрели поучительные рукописи, и хотелось бы знать, как было на самом деле.
- Прошу вас, возьмите, - Сычжуй протянул Вэнь Нину маньтоу. Стыдно, конечно, было предлагать еду, порядком зачерствевшую и выглядевшую, откровенно говоря, не слишком аппетитно. – Надо поесть.
И замолчал. Возможно, Вэнь Нину вообще не надо есть? Возможно, Сычжуй его сейчас обидел упоминанием еды? А может, не стоило отвлекать его от мыслей, но смотреть на застывший столбом чёрный силуэт было невозможно.
Он и так сегодня проявил достаточно несдержанности, и за неделю бы не справился с переписыванием правил и не только.
Наверное, стоило сварить рис, но рис можно было бы сварить завтра, из того, что было на кухне, можно найти подходящую утварь.
Сейчас, наверное, лучшее, что они могли бы сделать – допить отвар и отоспаться, насколько это возможно. А поутру – выдвинуться в сторону того города, о котором говорил Вэнь Нин.