"А парень-то изрядный наглец!"
Ещё не отжила свое боль от потери А-Сюаня, чтобы Цзинь Гуанъшань мог терпеть наглецов, да ещё и напоминавших о Вэе.
— Карлик чванлив, стоя на плечах великанов! – он хохотнул, недобро сузив глаза. Рука главы Цзинь указала на пол у ног гоношистого гостя. – Следы одного такого гордеца ещё не остыли там, где сейчас стоишь ты, по фамилии Сюэ. Костей же его уже не собрать. Гордись тем, что сделал, а не сыпь пустыми обещаниями.

Взгляд главы переместился на Гуаньяо, в кои-то веки прямо на него, не вскользь, не сбоку. И Цзинь Гуанъшань сам не мог бы сказать, что сейчас отражал его взгляд, в те мгновения, пока он не заговорил с признанным сыном. Боль от потери, все ещё не покинувшую его? Презрение к выскочке-бастарду? Признание его заслуг? Или даже беспокойство – то ли о нем, пропадавшем нивесть где, то ли о тех делах, какими мог заниматься этот изворотливый побег его семени?..
Яо был ценен. Яо старался изо всех сил. Хотел выслужиться и знал, как. Плюгавенький, низкорослый, вот уж точно - карлик, пытающийся влезть на плечи роду Цзинь… Золото кануло, перед Цзинь Гуаньшанем стояла лишь крашеная бронза. Крепкая бронза, и в этом была ее ценность.

..Сложность была в том, что Аньхун оказалась не какой-нибудь из девушек, сновавших повсюду и озабоченных тем, чтобы не получить нагоняй от старшего слуги за нерасторопность. Эту миленькую перепелочку первой присмотрела себе и уже успела взять в личные покои Цзинь-Фужэнь.
Гуаньшань сердито встряхнул рукавами. Этого он никак не мог ожидать и теперь испытывал раздражение от собственной глупости. Следовало при той же встрече не тратить времени зря, но очередная мелочь отвлекла его внимание, и он решил найти девчонку позднее. Дева или девка, папина дочка или мужняя жена, – Куропаточка источала такую ауру глубинной женственной прелести, какая попадалась Цзинь Гуаньшаню раз из десяти… да куда там, из сотни!
Глава Цзинь с тоской посмотрел через золочёные арки своей тюрьмы на далёкие просторы – над просторами, кстати говоря, собирались тучи, – и отослал слуг. Охота на перепелок снова могла подождать, а вот бесцеремонная писулька Чжан Су требовала ответа.

Он пересёк двор, вдыхая ароматы, неторопливо прошел по извилистой тропинке сада и, лишь постояв на мостике у пруда с карпами, умиротворился их затейливой игрой.
Довлеет дневи злоба его. Глаза Цзинь Гуаньшаня сузились, когда он поднял голову и перевел взгляд с пруда на деревья поодаль, окружавшие официальный двор Башни Золотого Карпа.
Ожидавшая у выхода из сада личная стража Главы без слов уловила его настроение; солдаты подобрались и стали воплощением идеальных служак – безмолвных, бдительных, быстрых.
Быстрых – чтобы успеть за взрывным порывом Главы, чуть не вихрем пронесшегося до приемного зала. Лишь на повороте тропинки к сиявшему золотом и белизной зданию Цзинь Гуаншань сменил аллюр и сбросил темп.
"Этот ублюдок обвиняет нас в том, что мы не полностью исполняем торговые соглашения. Его траченая молью пряжа и прогорклая крупа!"
Даже мысленно Цзинь Гуаншань не назовет себе истинной причины его недовольства: Чжан Су, глава клана настолько ничтожного, что и упоминать не стоило, составил бы неплохую пару зануде из ГуСу, он стремился во всем следовать принципам и правилам… Ну, допустим, у каждого клана есть и то, и другое, или на чем бы держался этот мир! Иное дело, что клан Нанъян Чжан не стеснялся совать нос не в свои дела и судить других со своей, соломой крытой, башни. Это уже становилось назойливо.
И, – тут глава Цзин поморщился, – небезопасно.
Для Чжанов, разумеется.
Может быть, стоило поговорить с братом Су ещё разок, но это его письмо вынесло напрочь из мыслей Цзинь Гуаньшаня добрые намерения.
Посланник Чжан придет за ответом сразу после обеда, это уж и к ведьмам не надо ходить, Чжаны пунктуальны. Вот уж радость старику Ланю, после того, как его племянничек так ему насолил, — Чжан Су тоже когда-то учится в Облачных Глубинах и впитал чересчур много.
Да, кстати, и Циженю надо написать, поинтересоваться здоровьишком, его и младшего племянничек, выразить сочувствие, понимание, подъебнуть слегка по старой дружбе и рот заткнуть заранее, на ближайший случай.
Мало ли что может произойти с Чжэнем, так подумать, все под Небом ходим.

Цзинь Гуанъшань смутно улыбнулся и вошёл в зал для аудиенций. Он шел не спеша, солидно и уверенно, милостиво кивая тем, кто уже его ожидал, пока не увидел Гуанъяо, как всегда торопливо семенившего со своим подобострастным приветствием.

В носу засвербило при его виде, точно полыни нюхнул. Умный, пройдоха, смышлёный и послушный, но уж до того он… эх! Теперь, когда после Цзисюаня остались лишь волны пионов и внук, – одна радость и надежда, что мальчишка вырастет в отца, – теперь на Гуаньяо смотреть становилось ещё неприятнее. Мелкий вьюн, слащавый и пришибленный, ни стати, ни масти Циней, ни взгляда величественного и достойного… И душонка – в самый раз для шлюхина сына. Этому плюй в глаза – всё с небес роса, и любую мерзость сделает, не поморщится, точно не человек, а бумажная кукла под заклятием.

Гуаньшань улыбнулся признанному сыну, прикрыв тяжёлыми веками выражение глаз. Сделал знак идти рядом, – у того наверняка было, что доложить, между вечером и утром времени достаточно, чтобы что-то да и случилось, было сделано или наоборот.
Краем глаза заметил незнакомую личность, смирненько дожидавшуюся за плечом у Гуанъяо, как мелкий привязанный бес. Это о нем Яо говорил накануне, прося разрешения представить нового приглашенного? Красавчик, шалой, дурной красотой красив, таких дуры-бабы любят по неопытности, такие могут и мужскую постель согреть, – взгляд лукавый, губы сладкие, в углах рта ухмылка едва не срывается, и дух с гнильцой, словно дымка окутывает, накатывает, крадучись отступает и прячется. На многое такой может быть пригоден, но и хватку уважать будет только крепкую.

— С тобой? – вкось глянув на неизвестного, спросил сына. – Ну-ка, позови ближе.

Цзинь Гуанъшань устроился в кресле, чувствуя тепло нагретых подушек, – какая-нибудь из служанок постаралась выманить миг внимания. Не холодно, чтобы подушки греть, но Гуанъшань оставил это без внимания. В присутствии приглашенных разбираться с домашними – для этого надо из ума выжить.

Приглашенный не вписывался в привычный фон клана Цзинь куда резче, чем сам Гуанъяо в прежние времена, но глава Цзинь знал свойство Башни Кои обкатывать подходящим образом тех, кто все же мог сюда попасть, шлифовать их снаружи – и оставлять нетронутой полезную суть.
Если этот чернявый красавчик действительно стоит хлопот Гуанъяо, то стоит к нему присмотреться.
И, возможно, поговорить ещё раз, на частной аудиенции. Цзин Гуаньшань обвёл скучным взглядом прихлебателей, собравшихся для утреннего приветствия и снова перевел его на свежее лицо.
Темные глаза с сумасшедшинкой, взгляд дерзкий, но смышленый, да и не привел бы Яо дурака. Повадка диковатая, откуда только вылез этот неотёсанный мальчишка? Чем-то напоминал о покойнике Вэе, неприятное сходство…
Глава Цзинь чуть кивнул в ответ на названное имя и дал Гуанъяо знак: ждать.
Вывести нового приглашенного из зала, где ему нечего было слышать, и ждать, пока у главы Цзинь найдется на него время.
Напоминание о Вэй У Сяня было раздражающим, так что ожидание для чернявого шустреца не могло быть коротким.
Потом, выпроводив всех прочих, он поговорит и с сыном, слишком дерзко позволившим себе отсутствовать без разрешения, и с этим его найденышем...

..Глава вздохнул, его лицо приняло привычную маску доброжелательной и мягкой снисходительности. Доброту в своем имени он старался являть миру воочию.
— А-Яо, – .."а, не ждал, не так ли?" Ни теплого тона, ни нежного слова бастард ожидать не мог. Цзинь Гуанъшань подпустил в голос печали. – После смерти брата ты несешь бо́льшую ответственность и справляешься с нею, я горжусь тобой. Я вижу, как ты устаёшь и как стараешься. Хорошо. Возьми этого юношу под свою ответственность. Прежде, чем дать ему место в клане, даже на правах приглашенного, нужно внушить ему правила клана и убедиться в том, что он способен не только на слова…
Глава Цзинь задумчиво погладил бородку и посмотрел на смазливого дерзеца, посмотрел с выверенной, почти что родительской строгостью и без гнева:
— Молодой Ян, прежде, чем камень блещет в талисмане, он бывает огранен. Прояви свои таланты, выполни несколько небольших дел для клана. А эту опасную вещицу…
Глава Цзинь не собирался прежде времени рисковать здоровьем и прикасаться к куску нестабильной темной силы, так что лишь жестом обозначил направление в сторону осколка печати:
— Эту вещь до времени следует скрыть под печатями в хранилище артефактов.

Тон главы был мягок, но возражений не допускал.

Отредактировано Da Quing (Воскресенье, 20 июня 06:44)

Подпись автора

---

Time was the force
Brought me back on course

Дракотята