«Ну, его хотя бы не попытались убить — уже хорошо. Шэнь решил, что все же не стоит сразу обрушивать на них факт того, что все они персонажи новеллы, так еще и гейской, так что тактично смолчал». © Шэнь Юань
The Untamed |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » The Untamed » Игра вслепую » В глуши лесной горит огонь..
в глуши лесной горит огонь..
Участники: Лань Баоху и Су Цинва
Время: постканон
Сюжет: Всем известно, что даже через множество поколений адепты Гусу Лань и Молин Су не переваривают друг друга на вид, запах и особенно — слух. Но заброшенная избушка на границе не интересуется такими деталями и просто творит пакости.
Отредактировано 02 (Вторник, 28 сентября 15:30)
Баоху летел в родной орден, крепко стоя на мече и зевая на ходу. Не очень приятно, конечно, быть простым посыльным, когда ты один из наследных старших учеников, но что поделать. Наставник сказал — ученик сделал. И никак иначе. Да и письмо, вроде как, было сверхсекретным и важным. Но и в таком скучном задании были свои плюсы. После того, как письмо было передано, Лань наконец-то смог поесть вкусной еды, что он делал каждый раз, когда покидал Гусу. Хоть он и рос в ордене с рождения, но привыкнуть есть постную пищу так и не смог. Да и не хотел, если честно. В родном доме он всегда носил в кармане баночку соли, а когда был за его пределами, то обязательно покупал еду со множеством специй. А особо понравившиеся специи он покупал. Вот и сейчас в рукавах-цянькунь были припрятаны три стратегические баночки с разными видами перца.
«Надо будет сделать новый тайник, а то в старый уже ничего не влезае...а?» Додумать мысль Баоху не успел, так как меч под ногами внезапно стал трястись. Заклинатель попробовал влить энергию ци в меч, но почти сразу понял, что это бесполезно. Меч сначала потихоньку снижался, а потом просто начал падать. Ну и Баоху вместе с ним.
Инстинкты спасли его, и Лань умудрился приземлиться на одно из деревьев достаточно безопасно. А вот ханьфу спасти не удалось, и Баоху, глядя на все это безобразие, раздумывал о том, как бы ему теперь нормально спуститься, да меч найти. Да, заклинатель просто повис на ветке, зацепившись разодранным ханьфу, словно мешок с капустой. Приличных слов в голове сейчас не наблюдалось, но произносить их все вслух он, все-таки, не стал. Кое-как, кряхтя и шипя от негодования, Баоху спустился с дерева. Применив исцеляющее заклинание, он немного полечил себя, убрав царапины. Далее следовало привести в порядок и внешний вид. Верхнее ханьфу, превратившееся в тряпку, он просто снял и достал из небольшого свертка, который у него был с собой на спине, и который практически не пострадал, запасное и переоделся.
«Так. Теперь меч.» Призвав меч с помощью своей силы, тот вернулся в ножны спустя полминуты. Лань озадачился. То есть, использовать силу для призыва ему удалось, но лететь на мече он почему-то не может. Аномальные зоны уже встречались ему раньше, но сейчас он был на границе Гусу, и тут таких странностей ранее не наблюдалось. Это было странно. «Стоит ли мне разобраться самому или добраться до дома и доложить наставнику?»
Мысли снова были прерваны. На этот раз — громкими ругательствами, разносившимися, казалось, на весь лес. Баоху, первые мысли которого были о том, что кому-то нужна помощь, тут же рванулся на голос. Но чем ближе он был к человеку, тем более узнаваемым тот казался. «Нет, только не он!»
Увы, это был он — адепт клана Су, который выводил Баоху одним своим видом. С самой первой встречи на соревновании школ, Лань каждый раз сдерживался от того, чтобы не подраться с наглецом. Мало того, что тот несколько раз увел добычу, а потом и вовсе безжалостно сломал цинь на глазах у всех, так еще и запустил как-то раз в комнаты адептов Лань куриц! И это далеко не весь список проступков.
Баоху наконец-то оказался рядом с ненавистным заклинателем. Он молча смотрел на Су Цинва с мрачным выражением лица и ждал, когда тот его увидит.
Отправляясь на ночную охоту, Су Цинва заранее матерился от души. Цинь был с ним солидарен и созвучно матерился струнами. Он вообще предпочитал не спорить с буйным хозяином, у которого напрочь отсутствовали слух и чувство прекрасного, зато был поставленный удар и взрывной характер. Причиной гнева служила не столько пустяковость повода — надо же, одержимые кузнечики, кусающие крестьян до крови, даже вроде бы пожирающие! — сколько необходимость лететь на границу с кланом Гусу Лань. Этих святош Су Цинва на дух не переваривал. И дело было совсем не в том, что пятилетнего отпрыска из семьи Су не приняли на обучение в Гусу Лань по тем же причинам, по которым с ним не ладил собственный цинь. Паршивым нравом Цинва отличался еще с тех времен, когда был просто Су Е. Нет, правда, он же не настолько мелочный тип, просто его бесили их кипенно-белые одеяния, диалект, каменные лица, а еще пламенное неумение пить, держать удар и разговаривать без экивоков. Взять те же соревнование — отличное же время и место, чтобы как следует поиграть мускулами, посостязаться, проверить, кто из чего сделан. Да и вообще, если уж взялись подражать небожителям — так давайте, покажите-ка, чем это вы лучше этого скромного ученика! Как выяснилось, у гусуланьцев было только и достоинств, что брынькать в лад, чему Су Цинва нисколько не завидовал. Потому что он перехватил добычу не раз и не два, а правильные мальчики в белом - из чего у них там в Гусу Лань чай, если они после него такие заторможенные, интересно? - только бросали на него сдержанно негодующие взгляды, и даже не пытались начистить морду наглецу или каким-либо еще образом противостоять беспределу. Интересно, как это обосновывали их наставники? Обещали кармическое возмездие во имя Небес? Су Цинва был тогда так ужасно расстроен, что впервые за долгое время напился. Не то чтобы в клане Молин Су так уж сурово относились к алкоголю - нет, Цинва встречался с ним во вполне мирных условиях,и заканчивалось все максимум дракой. Драки он любил, в них все было максимально просто и понятно. Но конкретно той ночью он проснулся в чьем-то сарае с бритой козой, в перьях, лепестках и тине, и понятия не имел, где его носило. Выяснять это во имя спасения остатков гордости Су Цинва не рискнул, тем более его отсутствие заметили, и более того - сначала отправили к лекарям, что тоже было достаточно унизительно, а потом еще и наказали. Ну это, допустим, было не особенно страшно, наказаний он не боялся. Куда хуже - с тех пор у Су Цинва было неотвязное ощущение, что он упустил что-то очень значимое. Что ж, прошлого было уже не вернуть, и на всякий случай он предпочитал пересекаться со святошами в белом как можно реже - и на тебе, задание от старшего наставника, то есть отвертеться не выйдет.
А ведь он пытался, он правда пытался, и очень громко выражал свое недовольство. Разумеется, уже во дворе и собираясь, потому что хамить в лицо старшим нельзя даже второму ученику клана и дальнему родичу главы. Проблема была в том, что в Молин Су вообще мало у кого характер был хотя бы сносный, и на причитания Цинва обратила внимание только трехцветная кошка жены главы. За это Цинва выделил ей маленький кусочек из скудных припасов - предполагалось, что он вернется раньше, чем ему понадобится еще что-то, в крайнем случае можно обменять или выкупить у покусанных крестьян. Да и кузнечики, в принципе, съедобны, особенно если с мукой и пряностями.
Цинва скривился и чуть не потерял равновесие, направляясь к указанной деревне: он предпочитал нормальную человеческую еду, но клан, который целых три поколения назад отделился от Гусу и за это время потерял больше, чем приобрел, не мог особо разбрасываться ресурсами. И заданиями - конечно, иначе кузнечиков бы уже перемололи и запекли бродячие заклинатели, возможно даже бесплатно. Бывали среди них такие чудаки. Су Цинва не представлял обстоятельств, которые бы заставили его работать бесплатно, но зарекаться не торопился: мало ли как жизнь повернется. Лететь предстояло далековато и над темным, глухим лесом, не внушающим особого доверия, но выбора не было. Су Цинва только немного снизился, придерживая гуцинь и ножны - та еще акробатика, бродячим фиглярам и не снилось такое! - чтобы не пропустить деревушку. Ему уже даже показалось, что между стволами мелькнул огонек, он наклонился рассмотреть поближе - и рухнул кувырком, спасибо хоть не с полной высоты полета. Навернулся, как сущий сопляк, едва вставший на меч. Су Цинва выругался от досады и попытался предпринять хоть что-нибудь. Взлететь ему всяко было не суждено, поэтому он перехватил клинок и сгруппировался. По тому, что меч лишь немного притормозил его падение и вообще дался в руки, да еще и рукоятью, а не лезвием (у него тоже характерец был в хозяина), Су Цинва понял, что дело неладно. Окончательно он в этом убедился, считая ветки спиной и плечами. Выматериться в падении он не успел, поэтому дождался падения, набрал побольше воздухе и от души обложил меч, лес, аномальные зоны (что еще это могло быть? В какой-то книге он точно о них читал!) и гребаных кузнечиков. Последним досталось просто за компанию. Цинва попытался встать и не смог, но зато обнаружил над собой очередную кислую физиономию в белом, и это было проблемой похуже всех вместе взятых, включая помятые бока (ребро сломал, что ли?) и отчаянно ноющую спину. Су Цинва немедленно решил, что кузнечикам досталось недостаточно и восполнил этот пробел: то ли крестьяне добежали и до гусуланьцев, то ли праведники предпочитали зачистить территорию вообще от всего на всякий случай, не дожидаясь прошений во славу великих предков, то ли кузнечики научились ловить заклинателей посочнее на засолку. Ни один из пунктов не радовал, но Цинва в любом случае не собирался так просто даваться ни в руки, ни в лапки, поэтому принялся ощупывать себя, не рискуя вставать во второй раз, только прошипел приветственно сквозь зубы:
- Угораздило ж меня брякнуться именно сюда! Здесь у гусулят посвящение во взрослые, что ли?
Нет, он прекрасно видел, что возвышенный отрок по возрасту где-то близок к нему, видел следы земли на белоснежных одеждах и смутно подозревал, что тот тоже не в восторге ни от места, ни от компании, но падение не прибавило ему тактичности, которой и так никогда не было. Только отбило остатки скудного воспитания и осознание того, что ему придется просить Ланя о помощи, потому что с заклинанием исцеления у него было не то чтобы прямо хорошо, а времени на затягивание ушибов и трещин, если они все-таки появились, не было. Радовало только то, что ци его сейчас слушалась - без возможности пользоваться золотым ядром все было бы совсем паршиво, а так тянуло пока на средней паршивости приключение.
Отредактировано 02 (Среда, 29 сентября 20:55)
— Угораздило ж меня брякнуться именно сюда! Здесь у гусулят посвящение во взрослые, что ли?
Если бы не выдержка, практикуемая в клане Лань чуть ли не с рождения, то лицо Баоху обязательно бы скривилось от отвращения. Он вытащил из-за пояса свой любимый белый веер, который удачно не пострадал, и начал нервно им обмахиваться, чтобы не сорваться. А срываться уж точно не стоило. Адепт клана Су, судя по всему, свалился с меча точно так же как и Лань, что давало повод для вывода, что ненавистный заклинатель не причастен к аномальной зоне. К тому же, коллега по несчастью упал явно более неудачно, чем Баоху, которого спасло дерево. Адепт Су не вызывал ни капли доверия или сочувствия, особенно, когда он вот так бесстыдно ругался, но если ему нужна была помощь, то Лань не мог просто так уйти.
— Что с твоей спиной?
«Если у него там что-то серьезное, то придется вызывать старших.» Баоху глубоко вздохнул и убрал веер, после чего присел на корточки и быстро прижал левую ладонь к грудной клетке Су Цинва.
— Не дергайся, а то наврежу, — он пустил заклинание осмотра внутрь тела, чтобы "прощупать" органы на повреждения. Адепту Су действительно не повезло. У него были небольшие смещения пары позвонков и треснутые ребра. — Ты тут один? Или еще кто-то есть? — Баоху убрал ладонь и достал из кармана маленькую баночку, где у него были регенерирующие пилюли. Поднять человека мгновенно они, конечно же, не могли, но вкупе с заклинанием, работали очень хорошо и быстро. Лань достал одну пилюлю и бесцеремонно впихнул ее в ругающийся рот Су Цинва, даже не собираясь что-то объяснять.
— Глотай, — адепт Су и сам должен понимать, в каком положении он находится. Никто тут не был в восторге от ситуации, и было бы действительно намного лучше, если бы они продолжали делать вид, что ничего не происходит, никто никого тут не лечит и т.д.
Теперь, когда пилюля была внутри раненного тела, Баоху применил одно из исцеляющих заклинаний, которые он знал. Тело адепта Су немного засветилось от заклинания и от того, что Лань передавал ему свою ци. Это заклинание работало именно с костями человека, поэтому Баоху когда-то выучил его самым первым, считая, что оно самое полезное.
«Ему уже должно становиться лучше.»
Отредактировано 10 (Пятница, 1 октября 19:19)
Для того чтобы прийти в себя, Цинва нужны была тишина, покой и отсутствие раздражителей. Раздражитель маячил рядом и упорно лез к нему - видимо, правила требовали подбирать все сирое, убогое и несчастное и срочно исцелять. С точки зрения здравого смысла упираться было последней глупостью, но во-первых, Цинва никогда и не претендовал на звание самого умного, во-вторых, ему все еще было больно, поэтому общение со здравым смыслом давалось ему сложно.
- А я тебя просил меня лечить? - тут же поблагодарил он, делая попытку отползти и тут же вспоминая, что может сделать все только хуже. Не хватало еще, к примеру, пробить легкое, тогда его может не спасти ничто. Даже крайне недовольный Лань. "Надо же, а я думал, им такие морды правилами запрещено корчить!". - Лучше б дал сдохнуть, чем врачевать с такой миной, с какой добивают, - Цинва фыркнул и постарался принять максимально непринужденную позу, уставился на спасителя. - Слушай, а ты всех с таким видом спасаешь? В Гусу Лань новые правила? Помнится, на последних соревнованиях вы мне даже по морде не дали, - он хмыкнул с великолепной наглостью человека, который подозревает, что отхватит все неполученное раньше прямо сейчас, если конкретный Лань готов будет переступить и эту традицию, но заткнуться еще не готов. - Или это у тебя яд? - Цинва бросил на пилюлю подозрительный взгляд. Не то чтобы он сейчас мог что-либо сделать с Ланем или с насильным лечением, поэтому выдал еще пару забористых фраз, выражающих его негодование, и покорно сожрал, что дали, завороженно замер, даже заткнулся, ожидая эффекта. В кустах поблизости что-то зашуршало, и ему разом стало не до социальных экспериментов. Он отвлекся от увлекательного процесса раздразнивания Ланя, вообще забыл о нем, вглядываясь в темноту. Крестьянские страхи насчет кузнечиков сразу перестали казаться ему надуманными и чрезмерными: пока он валяется тут, совершенно неподвижный и беспомощный, какой-нибудь хищной твари, тем более стае мелких хищных тварей, его сожрать ничего не стоит. То, что они мелкие, только хуже, они же ему линчи устроят прямо тут, на неизвестной полянке вдали от своих!
- Я тут один, - заторможенно и запоздало ответил Цинва, напрягая глаза до рези и не различая ничего, кроме подозрительного шуршания, приподнялся на локте, даже не заметив этого, и зачастил. - Слушай, меня отправили в ближайшую деревушку разобраться с какими-то одержимыми кузнечиками, ерундовая по сути проблема, к вашим с таким не суются,тут только белые халатики пачкать, - он выразительно скосил взгляд на ханьфу собеседника, начисто игнорируя тот факт, что его почти такое же. - Так вот деревня та недалеко, а кузнечики вроде как хищные и даже стаей кого-то загрызли. Слушай, музыкант, - он закашлялся: проглоченная пилюля приклеилась где-то в глотке в отсутствие воды и глубже нырять пока отказывалось, но по сравнению с нашествием хищных кузнечиков это было сущей ерундой. Су Цинва так разволновался, что даже начал хамить открыто, рискуя распалить конфликт с и без того недружественным кланом. - Надеюсь ты-то был умнее и один в лес не поперся? Потому что я не уверен, что мы отмашемся от стаи мелких прыгучих прожорливых сволочей.
Цинва с надеждой покосился на свой меч и только теперь понял, что смог привстать, и даже, если упрется, возможно, сумеет подняться на ноги. Поэтому следующее, что он сделал - это оперся на цинь, как на обычную доску, и под гневный гул струн привстал на колени. Спина и грудь все еще болели, мешая сделать глубокий вдох, но ему стало уже гораздо лучше. Настолько, что Цинва рискнул повести плечами и встать, заканчивая прочувствованную речь совершенно в ином тоне:
- Короче, спасибо тебе, что помог, не оставил, но вот тебе - или вам, сколько вас тут шатается? - совет, давай убираться отсюда подобру-поздорову, пока не сожрали, - и первым заковылял в сторону клана, прикидывая, готов ли он попытаться снова встать на меч за пределами аномальной зоны и что он теперь скажет главе и учителям. То есть тут и вроде как задание не выполнил, и пострадал, но при этом не слишком-то виноват.
А потом вытащил горлянку с водой, сделал глоток, чтобы наконец пропихнуть упрямую горькую горошину и после следующего же шага потрясенно замер
Отредактировано 02 (Суббота, 2 октября 23:11)
Игнорирование, пожалуй, было бы единственно верным выбором в линии поведения с Су Цинва. Вот только Баоху совсем не Будда, и железным терпением он никогда не отличался. Хоть клан Лань и представлялся другим людям, как заполненным исключительно небожителями, однако его адепты все-таки были людьми смертными, со своими характерами и привычками. И лимитом терпения, конечно же.
— Если не нравится мое лицо, то можешь просто не смотреть. Никто тебя не заставляет.
Заклинание исцеления костей требовало определенной концентрации. Но вот откуда ее взять, если ненавистный Су каждым своим словом выводит его из себя. «Может и правда просто дать ему яду? Чтобы хоть потише стал...» И вот тут, только Ланя посетили подобные мысли, Цинва довольно подозрительно действительно замолчал. Баоху даже немного растерялся и чуть не потерял концентрацию при заклинании. Он внимательно смотрел на адепта Су, пытаясь вычислить, что же тот задумал. Но Цинва, почему-то, начал вести себя странно, будто бы прислушиваясь к чему-то. Сам же Баоху слышал только обычный шум леса, воспроизводимый природой и, населяющей абсолютно каждый лес, живностью. Ну и самого адепта Су, который вдруг резко начал нести какую-то ересь, он, конечно же, тоже прекрасно слышал.
— Кузнечики? Загрызли?
Баоху определенно не был экспертом в изучении насекомых, более того, он испытывал к ним некую долю отвращения, но при этом он был абсолютно уверен, что у этих насекомых нет каких-либо зубов, способных прокусить кожу человека. Вывод напрашивался неутешительный — Су Цинва сильно ударился головой и что-то в ней повредил. Лань закончил с исцеляющим заклинанием, теперь на выздоровление должна будет работать пилюля, которая точно поставит на ноги заклинателя. Вот только, поможет ли она при внутренней травме головы? Этого он не знал. Как и не знал, как именно нужно вести себя с сумасшедшими заклинателями. Цинва всегда выглядел буйным, так стоит ли сейчас оставлять его одного или лучше проводить до границ клана Су? Ответ пришел довольно быстро, когда Цинва использовал свой музыкальный инструмент совершенно ужаснейшим и неподобающим способом — просто опершись на него как на какую-то тумбу! Это было абсолютно возмутительно. Баоху умел играть на цине, но брал его с собой только на Ночную охоту, относясь к инструменту исключительно бережно. И хоть у адепта Лань сегодня не было циня с собой, однако даже сейчас он имел при себе несколько струн для экстренных случаев.
Выслушав бред, наполовину с кривой благодарностью за спасение, Баоху хмыкнул и отправился в сторону своего ордена. В конце концов, ментальное здоровье адептов Су — вообще не его проблема. Пусть наставник Цинва с ним и разбирается. А Лань тут не нанимался вправлять кому-то мозги. «Он просто псих...»
Баоху снова достал свой веер и задумался о том, каким путем ему добраться до дома будет быстрее. Он мог бы попробовать опять подняться на мече в воздух, но что если, набрав высоту, он снова сверзнется вниз? Получать еще раз шишки не хотелось. Да и на Цинва он потратил достаточно своей ци. Лань только успел лишь немного погрузиться в свои мысли, как резко пришлось из них вынырнуть.
— Что за..? — Прямо перед ним стоял явно ошарашенный Цинва, и Баоху наверняка выглядел так же. Кинув взгляд на местность, он понял, что они снова на той поляне, на которой встретились. Лань крепко задумался, обмахиваясь веером.
Он совершенно точно удалялся прочь от этой поляны никуда не сворачивая. И значит, что-то аномальное развернуло его обратно. Однако, еще недавно, Баоху спокойно добрался от своего места падения до места падения Цинва, и при этом никаких странностей не почувствовал. «Что же изменилось сейчас? Дело именно в этой поляне? Или во времени?» У него было несколько идей, которые нужно было проверить, чтобы попробовать выбраться из аномальной зоны. И вот тут понадобилась бы помощь второго заклинателя.
— Су Цинва, давай... — Лань не договорил, услышав какой-то нарастающий гул с одной стороны леса. Он повернул голову в сторону звука и напрягся. Баоху сразу подумал, что он ошибся, и дело не в аномальной зоне, а в злых умыслах кого-то третьего, который наслал иллюзию на это место. Он сжал свой веер, в который, незаметно для других, были вшиты несколько долговременных защитных заклинаний, которые он мог использовать, чтобы обороняться. Баоху встал чуть спереди, совершенно не слушая Цинва, чтобы иметь возможность защитить того тоже, если понадобится. В конце концов, именно Баоху сейчас был явно более здоровым и способным к сражению.
Однако, не всем планам в этой жизни суждено осуществиться. Огромный рой зелено-красной массы сначала показался волной опавших листьев, но, приглядевшись, Лань с ужасом осознал, что именно движется в их сторону. Баоху сделал шаг назад. Нет, он вовсе не боялся насекомых, что вы. Как может заклинатель, который бьется с монстрами и живыми мертвецами на Ночной охоте, бояться каких-то кузнечиков? Пфф, конечно же, не может! Еще один шаг назад. Просто насекомые вызывали в Баоху лишь отвращение и ничего более. Те просто выглядели неприятно, поэтому они и не нравились ему. Еще шаг назад. А раз они ему не нравились, то стоило просто не сталкиваться с насекомыми, чтобы не испытывать такие отрицательные чувства, верно?
Баоху сложил веер в руке и, развернувшись в противоположную сторону от надвигающихся кузнечиков, начал стратегически драпать куда подальше. По пути он успел хлопнуть по плечу адепта Су, мол "не стой столбом и убегай!".
Сказать Баоху что-нибудь на тему того, что он и без недовольной рожи не самый красивый парень на деревне, Су Цинва очень хотел, но не стал. Во-первых, нормальная у него была рожа, если бы не выражение, во-вторых, Лани в принципе выглядели так, словно подбор в клан шел по внешности, в-третьих, сам Цинва особым красавцем не был, в-четвертых, место и время для выяснения привлекательности лиц было самым неподходящим. Поэтому он оставил свое ценное мнение при себе и всерьез собирался унести его с собой в клан, когда, подняв глаза, снова обнаружил перед собой ту же рожу.
- Я бы не смотрел! - запоздало заявил он. - Так ж сам передо мной вылез...- он осекся и обернулся назад, осознавая, что хоть шагал он и вперед, оказался почему-то там же, где был до того, как начать шагать. Про аномальные зоны Цинва слышал много - и хорошего, и плохого, но такого не припоминал. Библиотека в Молин Су, впрочем, была не лучшей, и чего-то в ней могло и не быть... Су Цинва предпочел попытаться еще раз. И еще раз. И только голос Ланя, окликающего его почти мирным тоном (надо же!), заставил его отвлечься от хождения по прямой, но все равно по кругу. Су Цинва успел опробовать все свои идеи - благо, их было не так уж много, поэтому он охотно переключился на собеседника. Даже если Лань снова решит перегрызться с ним, это все равно будет веселее, тем более у него как раз могли быть соображения - Су Цинва поставил бы на это свой цинь! К сожалению, мелодий, способных разрушить такую иллюзию, Цинва не знал, иначе он бы уже сыграл, не щадя ни свои, ни чужие уши. Но репертуар Ланей был куда шире, и возможность свалить наконец стоила любых препирательств. Но шелест крыльев, оттенок лица Ланя и ужастики от простых селян очень быстро объяснили ему, что шанс свалить у них появится нескоро, и лучшее, что они могут сделать - это укрыться в доме и надеяться придумать какой-нибудь план, который позволит и с аномальной зоной разобраться, и кузнечиков разогнать, и самим уцелеть.
А еще у Су Цинва впервые появилось нехорошее подозрение, что дом мог быть чем-то вроде улья, в котором какой-нибудь нехороший человек разводит редкие виды насекомых, чтобы натравливать их на местных, а аномальную зону устроил, чтобы не добрались заклинатели. Обдумать эту замечательную идею он решил позже, тем более, что особым умом он никогда не отличался, и для размышлений ему нужны были подходящие время и обстоятельства. Ну или хотя бы отсутствие маячащих перед носом "выдумок" селян.
Су Цинва вытащил клинок, прикидывая, успеет ли он сделать хоть что-нибудь и удивляясь телодвижения Ланя, но мешать не стал: мало ли, какие у них новые техники, вдруг он прямо из воздуха вызовет гуцинь, и воздушная волна от этого будет такая, что сметет и кузнечиков, и сунувшихся под зону поражения дураков? Можно даже сказать, он предвкушал чуда, как трехлетний, когда Лань вместо этого попятился - еще и еще, словно обнаружив, что гуцинь застрял и не вытаскивается из воздуха, а потом и вовсе драпанул. Цинва хотел предложить поработать мечами, но надсадный массовый шелест оглушал, накатывался пугающей волной. Больше похоже было, что скорее его самого загрызут стаей, чем он успеет причинить хоть сколько-то значимый ущерб, так что Цинва плюнул и рванул следом за Ланем. Соваться в подозрительный дом сам по себе он бы нипочем не стал, но выбора не оставалось, более того - по пути у него несколько раз создалось ощущение, что зеленая волна накатывает, опрокидывает его с угрожающем шелестом, так что влетев, он бросился искать что-нибудь запереть дверь. Кто его знает, по идее, мозгов и рук у кузнечиков не много и навряд ли они способны распахнуть дверь, чтобы найти людей, но все-таки...
Под руку Цинва подвернулась кочерга. Он поторопился заложить дверь ею, едва не перепутав с мечом, обернулся к Ланю и хрипло поинтересовался:
- Что, мелодий от насекомых у вас еще не придумали?
В Молин Су от них придумали, например, жечь всякие травы, но их Цинва очень неосмотрительно не взял с собой, но если честно, он сомневался, что это сработает. А потом он представил, как все Гусу Лань в полном составе музицирует в последний час перед отбоем для изгнания комаров, и очень неуместно заржал, плюхнулся на пол, подпирая спиной дверь, и лениво поинтересовался:
- Тебе оттуда не видно, там окон открыты нету? - еще не хватало, чтобы кузнечики проломились вовнутрь! Цинва вздохнул, снял с плеча пока бесполезный цинь и осмотрелся. Прежде всего - в поисках чего-нибудь, что позволило бы ему передать в родной клан о засаде, в которой они оказались. Ничего похожего не нашлось, и Цинва пришлось, скрепя сердце и жертвуя чем-то вроде внутренних яиц, небрежно признаться:
- Я начинаю думать, что все это подстроено специально, то ли людей они тут ловят,то ли заклинателей, то ли всяких тварей разводят, то ли все сразу. Но тогда если это так, то мы сейчас прямо в логове этого нехорошего человека, и он вполне может выйти встретить нас откуда-нибудь из подвала, если уже не наблюдает из укромного угла...
Зачем неведомому вредителю наблюдать из угла за потенциально беспомощными заклинателями прямо в собственном логове, Цинва не подумал. Он больше сейчас думал о том, что Лань в самых изысканных выражениях оборжет эту идею и может быть наконец-то подаст сигнал о помощи, после чего перемолкой насекомых займутся уже Лани. Что может быть позорнее для адепта Молин Су, чем быть спасенным Ланями?
Су Цинва вздохнул и нервно обернулся на ближайшую стенку: в какой-то момент ему почудилось, что она дрогнула, словно устав стоять. Или решив погонять добычу как следует перед тем, как сплющить ее или скормить кузнечикам. Взбудораженного Цинву не устраивал ни один вариант, поэтому он практически ощетинился, глядя на стенку максимально агрессивно, даже пригрозил:
- Еще раз двинешься - и я сыграю, клянусь! И ты пожалеешь о том дне, когда тебя сложили!
Отредактировано 02 (Воскресенье, 10 октября 01:11)
Дом. Старый и ветхий домишко стал ориентиром стратегического отступления Баоху. И нет, сердце заклинателя вовсе не стучало в волнении. Ну, может быть, сердцебиение было чуть быстрее, чем положено. Так это же от бега! И кузнечики тут совсем не при чем. Хотя и "кузнечиками" их называть вот так — даже язык не поворачивается. Какие вообще должны были произойти мутации, чтобы эти насекомые стали такими опасными? «Чтобы я еще раз когда-нибудь летел над этим лесом? Да никогда!» За собой он слышал Су Цинва, который благоразумно решил тоже не вступать в конфронтацию с зелеными тварями. Лань с удовольствием бы ехидно отметил этот факт в любом другом случае, но ведь сейчас адепт Су брал пример именно с Баоху. Так что язвить пока не было смысла.
Он первым влетел в старый заброшенный дом и, дождавшись Цинва, тут же установил стандартное защитное заклинание на весь периметр дома. Лань не был уверен, что оно в полной мере сработает против насекомых, но попробовать же стоило, верно? Су подпер дверь какой-то кочергой и напомнил про окна, и Баоху оперативно закрыл те, что были в комнате.
— Я начинаю думать, что все это подстроено специально...
И Баоху тоже так думал. А еще он думал, что все может быть и совсем по-другому. Сейчас знать все наверняка было точно невозможно.
— Аномальная зона, в которой нельзя лететь на мече, возвращающая поляна, рой кузнечиков и заброшенный дом... Если все эти составляющие сделаны кем-то одним, то, вероятно, для нас все это может закончиться не так хорошо, как хотелось бы, — он серьезно смотрел на Цинва, прикидывая его физические данные после пилюли на этот момент. Баоху, естественно, был очень хорошим мечником и музыкантом, хоть и предпочитал сражаться именно веером, но если их противник был настолько продуманным, то стоило объединиться на какое-то время с адептом клана Су.
— Если все это подстроено одним врагом, то здесь в доме его точно нет. Придумав дом-ловушку, он определенно будет смотреть на все со стороны. Осталось лишь разобраться с тем, что именно с этим домом не так, — Баоху начал осматривать комнату, в которой они оказались. С виду, эта была обычная заброшенная комната, что-то вроде небольшого зала для приема гостей. Была пара столов и несколько стульев, а также другие интерьерные вещи, но все они были в очень ветхом состоянии и покрыты таким слоем пыли, словно в этом доме кто-то не жил целое столетие. В комнате, помимо парадной двери, была еще пара дверей в стене напротив, но он не спешил проверять куда они вели. Параллельно Лань думал о том, что с насекомыми им так просто не справиться, а значит выйти из дома они пока не могут. Позвать на помощь — тоже было не вариант, так как Баоху просто забыл взять с собой сигнальные огни и талисманы связи. Собственно, раньше он не попадал в ситуации, где ему эта самая помощь бы требовалась. «Боги и другие небожители, просто уничтожьте всех насекомых на этой земле, пожалуйста.»
— Еще раз двинешься — и я сыграю, клянусь! И ты пожалеешь о том дне, когда тебя сложили! — Баоху вздрогнул от неожиданности и хмуро посмотрел на Цинва. Он совсем забыл о том, что тот, возможно, повредился головой при падении. Да-да, история с плотоядными кузнечиками оказалась вполне себе реальной, но все же адепт Су упал на землю довольно сильно.
— Не разговаривай со стеной! И не смей играть без особой на то необходимости! — Лань слышал раньше игру Цинва и... Без преувеличения, это было ужасно. Однако сейчас само наличие у них циня внушало какую-то уверенность. «Возможно, можно использовать какую-нибудь мелодию, чтобы попробовать разогнать кузнечиков?»
Задумавшись, Баоху оперся рукой об одну из деревянных колонн, которые были в комнате, и спустя мгновение осознал свою ошибку. Чуткий музыкальный слух уловил тихий щелчок. И вот, уже на одних инстинктах, выработанных годами практикой, Лань перемещается вплотную к Су Цинва и оборачивает их обоих плотным полупрозрачным золотистым барьером, контролируя веером потоки ци, направляемые в барьер, и держа веер над головами заклинателей. Несколько тысяч игл, словно дождь, упали с потолка и вонзились в деревянный пол, как в масло. Баоху с ужасом посмотрел на потолок, на который забыл посмотреть ранее, и увидел, что тот выглядит словно сито, имея небольшие дырочки по всему периметру, которые сразу и не разглядишь. Несколько игл, которые ударились об барьер, отбросило в сторону, и когда Лань убрал защитный барьер, то наклонился осмотреть одну из них. Возможно ему только показалось, но на взгляд заклинателя, иглы были мокрыми или чем-то смазанные.
Вариантов адекватной реакции у Су Цинва было немного. С другой стороны - о какой адекватности могла идти речь, если они сидели посреди чужого домика посреди леса, прячась от хищных кузнечиков? Цинва прекрасно знал, что его никогда не считали особо умным, да и не спорил с этим. Все дела, требующие сложных логических построений, он традиционно оставлял на других членов клана - с него было достаточно и таланта к фехтованию и быстрых ног при необходимости. Ну и поломать чего-нибудь по случайности или ляпнуть невпопад, рискуя устроить дипломатический скандал. По этой самой причине Су Цинва плохо знал, как выглядят всякие там главы, и легко спутал бы, скажем, Цзэу-цзюня или его отпрысков с каким-нибудь бродячим монахом-заклинателем - мало их было, что ли? Поэтому касательно Лань Баоху Су Цинва был твердо уверен только в том, что тот Лань, а уж кто он там по статусу - наследный господин или так, подборыш - определить не взялся бы. Потому и подобрать приличествующую форму обращения, во-первых, не мог, во-вторых, чувствовал, что сейчас слегка не до того, и если сейчас выяснится, что в этом краю бешеных домов и лютых насекомых он всячески уронил достоинство и оскорбил какого-то высокородного адепта, то только обрадуется в очередной раз получив ферулами, потому что хотя бы выживет!
С другой стороны, по той же причине он сходу не мог определить, какие таланты может скрывать Лань, у которого даже нет инструментов. Может ли он, скажем, пообщаться с домов в надежде, что тут обитает достаточно разговорчивый дух, способный объяснить сразу все феномены несчастной поляны?
Вопль Баоху заставил его встряхнуться, и первым делом Цинва возмущенно ответил на претензии:
- А чего они сдвигаются? - хотя не исключено, что это его башкой так об землю приложило, что уже чудится всякое. Хотя с другой стороны, не в первый раз же, с чего вдруг такие фокусы? - Сам посмотри!
Изложить все дальнейшие соображения он не успел: Лань рванул к нему, как к последнему пирожку на прилавке, и вместо результатов заполошных умственных усилий Цинва разом выдал все непечатные выражения, какие знал, по самые ку впечатлившись дождем из игл. Учитель бы после этого наверняка отправил бы его мыть рот с мыльным корнем или вообще переименовал во что-нибудь крайне неприятное. Баоху, к счастью, мог только съездить по башке - интересно, как сочетается рукоприкладство адептов со знаменитыми правилами?
- Слушай, - так приглушенно, словно стрелы могли его услышать, произнес Цинва. - Ты б его пока не убирал, что ли? А то вдруг оно реагирует еще на изменение веса там... - он подобрал иглу и обнюхал ее, потом посмотрел на потолок. - Отсюда надо очень быстро убираться, и я надеюсь, что у тебя прочные сапоги, потому что этой дряни, похоже, нет только тут, под нами, и я понятия не имею, как это нейтрализовать. Судя по запаху, они отравлены, так что если поранимся - уж как минимум отрубимся. Мы можем... ну скажем взять вон тот стол... - на этом энтузиазм Цинва несколько угас, потому что стол в комнате и впрямь наличествовал, но, во-первых, добраться до него можно было только по усыпанному иглами полу (адепт Су с некоторой завистью покосился на веер в руках Баоху: чисто теоретически, он мог помочь смести иголки с пути), а во-вторых, после этого уже под столом надо было куда-то добраться, но из вариантов лично он видел только дверь, подпертую кочергой, запертые окна и безынтересные детали интерьера. Цинва сдался и скучающим тоном человека, который во время прогулки в горах столкнулся с какой-то подозрительно агрессивной кошечкой полосатой окраски, уточнил:
- Эй, Лань, ты не видишь тут никаких люков или скрытых дверей? Может, постучишь по чему-нибудь, я слышал, у вас музыкальный слух через одного.
В этом предложении таилось сразу две проблемы: у Цинва не было никакой уверенности, что если тот по чему-нибудь постучит, где-нибудь снова не разверзнется какая-нибудь ловушка, и он не был уверен, что музыкальный слух как-либо связан с поиском пустот и тайных ходов в заброшенных избушках. Кроме прочего, это самое "что-нибудь" могло проломиться, и Цинва совершенно не хотел знать, кто мог обитать в подвале домика, вокруг которого уже летают крайне неприятные твари.
Отредактировано 02 (Вторник, 19 октября 19:52)
Баоху не стал трогать иглы руками, понимая, что на них может быть нанесен какой-нибудь яд. Он повернулся к Су Цинва и увидел, что тот, конечно же, уже облапал одну из игл. Лань понимал, что Цинва явно не сведущ в целительстве, но Баоху был, и сейчас ему хотелось выть. Мало того, что ему приходилось выслушивать возмутительное сквернословие от адепта Су, так тот еще и ведет себя безрассудно!
— Есть яды, которым не обязательно нужно попадать в кровь, чтобы отравить человека, — вряд ли на иглах был именно этот тип яда, но учитывая их ситуацию в целом, перестраховаться бы не помешало. Баоху вспомнил, что у него с собой есть общее противоядие от несложных ядов, но всего в одной пилюле, так как он еще не успел пополнить запасы. Его заданием было лишь передать письмо, поэтому заклинатель и не думал, что он покинет орден надолго. Цинва выглядел относительно здоровым, а значит еще одна пилюля ему была пока не нужна.
Баоху предполагал, что ловушка в комнате была одна, поэтому стучать по чему-либо еще в комнате — не стоило. Но он не был уверен в этом до конца.
— Там, — он указал рукой в противоположную от парадной двери стену, — две двери. Нужно посмотреть куда они ведут. — Он посмотрел себе под ноги. — У тебя есть талисманы лабиринта?
Талисман лабиринта показывал самую короткую и безопасную дорогу где бы то ни было. При его применении, нужная тропинка начинала подсвечиваться, чтобы по ней можно было пройти. И, пожалуй, сейчас такой талисман им бы точно пригодился.
- Ну если этот яд нужно чисто вдыхать, то мы уже трупы, - Цинва пожал плечами с таким видом, словно не видел в этом никакой проблемы. - Нам выбираться надо! - он с интересом обернулся на дверь и заворчал. - Я, знаешь ли, шел косить плотоядных кузнечиков, а не по лабиринтам шляться! - но по рукавам и цянькуну честно зашарил: не хватало еще, чтобы Лань с воплем "Так и иди с ними разбираться!" выкинул его наружу. Обычно дорогих и редких талисманов у адептов Молин Су не водилось, но на этот раз Цинва с изумлением извлек несколько очень помятых полосок бумаги. И протянул их Баоху, потому что не понял, куда тот собрался их приклеивать, деловито скомандовал:
- Тогда давай сейчас к дверям, а там разберемся. Ты сможешь еще раз поставить щит? - он вытащил меч, взвесил его в руке. - Я не уверен, что смогу отбить их прямо так, но мы можем все-таки взять стол!
Хотя сам Цинва, без невольного напарника, наверное просто ломанулся бы через всю комнату, пнул обе двери и побежал куда-нибудь наудачу. По весу и состоянию меча он мог заключить только то, что внутри дома аномалия продолжала действовать, а значит источник был скорее всего не снаружи, а внутри. Наверное.
Отредактировано 02 (Суббота, 23 октября 16:34)
Баоху хмуро смотрел на Цинва.
— Эта зона — аномальна. Поэтому, чтобы мы смогли выбраться, нужно найти источник аномальности и уничтожить его, — после своих слов Лань резко почувствовал в себе учение Наставника, который учил его с самого детства, терпеливо все объясняя. — Мы не можем просто так выбраться.
Су протянул ему несколько помятых талисманов, и Баоху первым делом их разгладил, потому что ну нельзя вот так вот относиться к предметам заклинательства. С ними нужно быть аккуратными. Он добавил киноварью, которую всегда носил с собой, в один из талисманов иероглиф, чтобы заклинание применилось внутри дома, после чего положил талисман прямо себе под ноги. Талисман, активированный ци заклинателя, сначала засветился сам, а потом от него начала прокладываться тропинка по комнате. Баоху очень надеялся, что она будет прямая, но, увы, она огибала всю комнату. И чтобы пройти к интересующим их дверям, нужно было сделать крюк.
Лань посмотрел на колоны по центру комнаты и понял, что там, скорее всего, спрятаны еще ловушки, раз безопасная тропинка обошла их стороной.
— Давай так. Я оберну нас щитом, а ты разрушишь вот эти колоны в центре? — Он покосился на меч в руках Цинва, и встал за его спиной, снова разворачивая барьер вокруг них, и контролируя его с помощью раскрытого веера. «Пусть Су пока побудет атакой, а я обеспечу защиту.» В таком положении им действительно было проще просто активировать все ловушки разом, чтобы сразу их отбить.
— Потом, когда основные ловушки будут использованы, просто пройдем по дороге к дверям, что показывает талисман.
"Ланьский зануда", - с тоской подумал Цинва, которому учеба всегда давалась нелегко, но поневоле прислушался, потому что без теории шансов выбраться явно не было. Тем более зануда был красивый и посмотреть было на что. Как, впрочем, и все Лани. Су Цинва завистливо вздохнул и проследил взглядом тропинку, тихо присвистнул. Он бы очень хотел посмотреть, как тут проходил владелец домика, не собирая каждый раз, как ежик, все иголки с любимых колонн.
- Я-то их разнесу, - самодовольно сообщил он. - Но я очень надеюсь, что они не несущие и не уронят потолок нам на голову!
Впрочем, раз уж их мозговой центр ушел к Баоху, вероятно, он знал, что делать. Поэтому Цинва на этом счел свою задачу выполненной и со всей молодецкой дури ахнул мечом наискось, надеясь, что этого хватит. Сталь была относительно неплохая, заточена тоже вполне терпимо, и только поэтому меч просто застрял, а не переломился пополам. Цинва помянул недобрым словом строителей и кузнеца, добрым - Баоху и его щит, и взялся за дело еще раз, добросовестно вкладывая в удар духовную силу. С ней дело пошло веселее, и все равно Цинва чувствовал, что от страха весь взмок, да так, что ханьфу прилипло к лопаткам: обиженная ловушка успела сработать еще трижды, и трижды Цинва успевал представить себе, как его тушку находят тут через пару месяцев, полуобглоданную злосчастными кузнечиками. Воображение у него всегда было хорошим, иногда даже чересчур. Но переступать через страх он как заклинатель тоже научился довольно давно, так что героически даже не удрал, а покончил со всем этим. В основном благодаря тому, что Баоху все еще держал щит, а снаружи все еще роились кузнечики, и здесь даже под противным свистом-щелканием разлетающихся игл было безопаснее. Убедившись, что больше ничего не срабатывает, крыша не падает, а в ушах не жужжит, Цинва прислонился к стенке и прохрипел, уже не пытаясь сделать героический вид:
- Сейчас бы выпить... И не воды.
Колонны, судя по всему, ставились исключительно для ловушек и функцию поддержки потолка не несли. Но даже если бы это было и так, щит Баоху смог бы выдержать какую-то часть потолка, пока они бы выбирались наружу.
Цинва послушно начал рубить колонны, явно имитируя какого-то дровосека, но Баоху было некогда на него отвлекаться — он поддерживал щит и усиливал его каждый раз, когда слышал щелчок сработавшей ловушки. Лань стоял к адепту Су достаточно близко, чтобы держать барьер и чтобы не мешать собрату-заклинателю делать замах мечом.
Когда ловушки закончились, Баоху выдохнул и только тогда осознал, как сильно он был напряжен. Когда Цинва упомянул алкоголь, он слегка скривился, но промолчал. Положа руку на сердце, он бы тоже сейчас что-нибудь выпил, и, возможно, он так и сделает, когда они выберутся из этой аномальной зоны.
Он схватил Цинва за запястье и провел за собой по тропинке, что все еще подсвечивалась талисманом. Отпустил он адепта Су уже у стены, между двумя дверьми, и прежде чем проверять их, Баоху снял свою фляжку с пояса и всучил Цинва.
— Там вода. Пей.
По-хорошему, надо было бы проверить организм Су еще раз. Пилюля должна была уже полностью его восстановить, но вдруг что-то все же осталось недолеченным?
Лань аккуратно дернул одну из дверей, но она оказалась закрыта. Тогда он попытался со второй, и та поддалась. Баоху толкнул дверь, и ему открылся темный проем с лестницей куда-то вниз.
— Кажется, тут подвал...
Он кинул взгляд на Цинва, ловя себя на мысли, что уже не считает адепта Су своим врагом. То есть, неприятие, конечно же, еще было. Но вот сильной неприязни как раньше — уже нет. Цинва уже не казался ему таким безнадежным. Да и сейчас, вроде бы, даже слушался его.
— Ты как вообще? Готов идти дальше?
На фляжку ланьца Цинва посмотрел с огромным интересом, даже принюхался: правда ли вода? А то по виду Баоху можно было предположить что угодно. Ланец, в отличие от него, выглядел как всегда идеально, Цинва даже захотелось его пощупать - правда ли человек? Нет, ну всякое бывает.
- О, благодарю! - еда и вода были у него самого, но когда это и какой адепт Молин Су отказывался от бесплатных угощений? Цинва прихватил воду и будто случайно задел ланьца мизинцем. Баоху был теплым и плотным, определенно живым и скорее всего человеком. Поэтому Цинва почти бесстрашно глотнул раз, другой и протянул фляжку обратно, вытер рот по-простецки рукавом и жизнерадостно осклабился, снова поднимая меч - на случай, если из подвала выскочит кто-нибудь недружелюбный. Меч-то все равно придется править после рубки колонн, так смысл его уже беречь?
- Я в порядке, ты не думай! Я ж тоже заклинатель в конце концов! - Цинва гордо расправил плечи и с отвагой человека, который видел в этой жизни все, решительно шагнул вперед. Попытался оглядеться, понял, что в подвале темно, как в черепашьей заднице, и зажег сначала талисман, а потом обнаруженный рядом факел, запоздало подумав, что тот тоже может оказаться ловушкой, от которой мечом не отмашешься.
Ловушкой тут и не пахло, зато пахло вином. Просто божественно! Цинва поневоле сглотнул и уставился на пять приличных бочек, расставленных по всему подвалу. Больше здесь не было ничего, ни выхода, ни люка, ни подсказок - ну или Цинва их попросту не видел.
- Баоху, - севшим голосом окликнул он. - Освобождай свою флягу! Это отличное вино! - он принюхался и отодрал крышку от ближайшей бочки, с сомнением добавил: - Если только оно не отравлено. А может там на дне ход куда-нибудь еще?
Отредактировано 02 (Суббота, 23 октября 22:16)
Цинва вернул ему фляжку, и Баоху решил пока поверить в то, что тот в порядке. Лань фыркнул на упоминание, что Су — заклинатель, и пропустил его вперед по лестнице. Спустившись в подвал, по ним резко ударил запах вина. Баоху заосторожничал и решил сначала осмотреть всю комнату внимательнее.
— Неужели ты правда думаешь, что после ловушек в первой комнате, тут может быть что-то не отравленное? — Он быстро кинул взгляд на Цинва. — Не смей пить! Я твой труп потом на себе не потащу!
Конечно, если бы Цинва умер, то, по-хорошему, труп следовало взять с собой, но что если такой возможности не будет? Что если бы пришлось спасаться самому, и только потом он мог бы позвать кого-то из клана Су, чтобы они пришли за телом своего адепта? А вдруг тело, к тому времени, уже подвергнется атаке плотоядных кузнечиков, и от Цинва останутся лишь кости? Баоху передернуло от таких мыслей. «Тело придется взять с собой.» Хоть Лань и не признавал Молин Су как орден, но, чисто по-человечески, он не смог бы оставить тело Цинва на растерзание всякой нечисти.
Осмотрев комнату от и до, Баоху с разочарованием признал, что ничего полезного тут нет. Он сдвинул одну из бочек, проверяя безумную идею Су о том, что под ними может быть ход, но бочки просто стояли на обычном полу.
— Видимо, нам нужно было в другую дверь. Пойдем, — он первым поднялся по лестнице обратно, но дверь, через которую они вошли, оказалась заперта. Баоху подергал ее и с ужасом осознал, что на дверь наложено заклинание и теперь они тут заперты. В подвале.
«Черт тебя возьми!» — хотел бы он сказать это вслух, но Лани были приучены даже не думать в таком ключе. Однако сейчас ситуация была патовая, поэтому Баоху просто не сдержался. Он сверлил дверь взглядом, надеясь, что она просто сгорит к чертям. Мало того, что он был вынужден спрятаться в этом доме от плотоядных насекомых, так еще этот дом и издевается на ним!
Почему-то Цинва предполагал, что Ланей к походам готовят лучше, чем адептов Су. Он вздохнул: Цинва надеялся, что уж у кого-кого, а у Ланя найдутся какие-нибудь штучки доказать, что вино безвредно (а лучше - полезно!) и он сможет с чистым сердцем к нему приложиться. От огорчения он присел тут же, рядом, принюхиваясь к безупречному запаху (не напиться - так хоть полюбоваться, такого богатства, как полный подвал роскошного хмеля, он давно уже не видел!). По тому, как засуетился Баоху, Цинва сразу понял, что они встряли, вздохнул и почти философски заметил:
- Ну, это подвал. Технически, мы можем попытаться проломить потолок и попасть обратно в основную комнату или сделать подкоп в лес. К кузнечикам! - последнее его настолько потрясло, что Цинва добавил уныло. - Или ты выбьешь дверь, я слышал, Лани безумно сильные, разве не так? - он вздохнул. - Опять пустой треп? Так и знал. Но ты знаешь, что-то я не вижу здесь ни одного трупа или скелета, значит либо досюда еще никто не доходил, либо их отсюда время от времени выносят.. - Цинва присмотрелся к слою пыли под ногами и с неестественным оптимизмом идиота добавил: - Или здесь уже никто не появлялся битый десяток лет, пол каменный, дверь железная, а ты так высоко не подпрыгнешь. И раз уж мы все равно пропадем, так можно хоть напиться напоследок! - Цинва почти бесстрашно приложился к вину: уж очень давно манило пьянящей прохладой. Но не будучи совсем уж дураком, отхлебнул он совсем чуть-чуть, проверить. Если оно не слишком сильно отравлено, они об этом узнают очень скоро, как и о том, что не. Адепт Су не особенно переживал за свою жизнь. Во-первых, рядом с ним был Лань - и когда это он начал доверять ему столь беззаветно?, во-вторых, если они не найдут выход, они здесь все равно умрут, и если идей на трезвую голову не появляется, значит, появятся на пьяную.
Поэтому подождав приличное количество времени (и обпинав все стены на налиличе потайных дверей и проходов) Цинва пришел к выводу, что с вином все в порядке, и потянулся обратно к бочке. Не пропадать же добру?
Лани может быть и безумно сильные, но какой-то предел все же имеют.
— То, что здесь нет трупов и скелетов — еще не значит, что их здесь не было вообще, — хмуро и сквозь зубы пробормотал расстроенный Баоху. Все что им оставалось, так это прорываться силой. Других вариантов Лань не видел. Он повернулся к Цинва и чуть не разразился бранью вслух.
— Что ты делаешь?! Сумасшедший! — Баоху растерянно стоял, не зная что ему делать. «Я что, не зря думал про его труп?» Цинва выпил из одной из бочек с вином и, пока еще, выглядел вполне живым, что давало надежду, что вино все-таки не является ловушкой, и адепт Су выживет. Лань молча пристально наблюдал за Цинва, который ходил по подвалу в поисках альтернативного выхода из подвала. «Выглядит... Живым.» Но тогда все было очень нелогично. Почему в комнате наверху было несколько ловушек с иглами, а в подвале — просто бочки с вином? Или предполагалось, что дверь вообще не открывается изнутри, и вино — это издевка?
Баоху подошел к Цинва и, не спрашивая разрешения, схватил того за запястье, чтобы послушать меридианы. Потоки ци были ровны и стабильны. У Ланя была с собой пилюля против отравления, но сейчас она явно была не нужна Су.
— Считай, что тебе повезло. Но действовать так безрассудно — очень глупо! — он недовольно отвернулся от Цинва, отпустив его руку, и пошел снова к двери наверху. Следовало попробовать применить силу. Баоху достал меч и, вложив изрядную долю своей ци, сделал по двери пару ударов. Дверь абсолютно проигнорировала эту атаку, находясь под защитой какого-то заклинания.
— Да чтоб тебя... — очень тихо. Лань убрал меч в ножны и вытащил из кармана в рукаве моток струны. Он мог бы использовать ее, чтобы попытаться пробить дверь музыкальной техникой. Баоху покосился на гуцинь адепта Су. «Лучше выбрать что-то простое, чем сложное, если в итоге разницы никакой, так?..» Он решительно развернулся к Цинва и, подойдя к нему, взял гуцинь в руки.
— Я одолжу ненадолго. Заодно настрою ее, — Лань отошел снова к двери и стал настраивать музыкальный инструмент, прежде чем использовать заклинание. Когда с настройкой было покончено, Баоху стал играть мелодию усиления, чтобы было больше шансов снести дверь. Инструмент послушно слушался его и даже не дергался, выдавая идеальные звуки. Когда техника набрала силу, заставляя сверкать воздух вокруг инструмента, Лань отправил один удар в сторону двери. Ударная волна пронеслось по всему подвалу, но дверь лишь чуть дернулась, что очень приободрило музыканта. Набрав силы для второго удара, Баоху снова использовал свою технику. Дверь, в этот раз, не дернулась, но в ней появилась небольшая дырка, буквально с перо кисти. Совсем обрадовавшись, Лань было продолжил играть, но, внезапно, резко остановился, с ужасом смотря на дверь. В этот небольшой проем изо всех сил лез плотоядный кузнечик, явно с недобрыми намерениями. Когда он пролез, за ним сразу же стал лезть другой.
Баоху обнял гуцинь и прижал инструмент к себе, отходя назад на несколько шагов. Он понял, что если сейчас продолжит, то рой насекомых просто сожрет их, и они ничего не смогут сделать. То есть да, он мог бы поставить щит, но как долго его хватит, если кузнечиков было реально слишком много? Держать барьер весь путь, пока они пробираются через лес, он не сможет. К тому же, с мелкими врагами всегда было сложнее, так как им проще найти слабые места в защите. У него просто не хватит ци держать щит достаточно плотным со всех сторон на протяжении длительного времени.
— Цинва... — Баоху отошел совсем к стене и уже собрался паниковать во всю, но увидел что дверь, впустив внутрь пять (да он еще умудрился посчитать их) насекомых, затянула дыру. — Она еще и восстанавливается?!
Отредактировано 10 (Понедельник, 25 октября 00:05)
- Если бы они здесь были, здесь были бы их отпечатки, ну, следы, - фыркнул Цинва и показательно пошаркал носком по пыльному полу. - Ты видишь тут какие-нибудь отпечатки? Пятна? Следы сдвигания бочек? Удара головой об стены? Вот. Может у хозяина домика была навязчивая мысль, что его винище попытаются украсть и он защитил его всеми уровнями, включая кузнечиков! - Цинва удовлетворенно зевнул и уселся прямо на пыльный пол, прислонившись к бочке, заинтригованно и умильно посмотрел на обеспокоенного Ланя. - Я проверил, все нормально! Я в порядке! И потом, разве Лани не умеют снимать отравление?
От вина голова у Цинва слегка кружилсь, но в остальном он разомлел и пребывал в предельно дружелюбном настроении. Вид Баоху, который упорно пытался прорваться, породил у Цинва нечто вроде уважения, он даже прицокнул, сожалея о том, что для новой порции вина придется встать.
- О. А Лани точно сильные! - признал он. - Я б плечо к кузнечикам вывихнул! - Цинва не сомневался, что если выживет,то будет ругаться кузнечиками в ближайшие пять лет. Он вздохнул и устроился поудобнее, откинул голову на бочку и предался размышлениям в надежде поймать какую-нибудь интересную пьяную мысль. Вероятно именно поэтому Цинва не успел отреагировать, когда подлетевший Баоху отобрал его цинь - он только возмущенно дернулся вслед и подумал, что эти странные Лани, вероятно, даже умирать предпочитают с музыкой. Но тот мог бы попросту настучать себе похоронный мотивчик, насвистеть, напеть, наконец! Зачем чужие инструменты-то тырить?
Цинва укоризненно вздохнул и начал задумчиво изучать Ланя, выбирая место для отшлепывания за кражу, когда Баоху наконец раздуплился и сыграл двери - да как! Цинва разом протрезвел, вскакивая на ноги:
- Баоху! - он снова плюнул на всякую вежливость и начал орать торжествующе: убраться из подвала ему очень хотелось. Но почти сразу вопль сменился на перепуганный. Цинва даром что не взвизгнул, как укушенный свин: кого-кого, а кузнечиков видеть здесь, в замкнутом пространстве, где от них и удрать-то некуда, он совершенно не желал. Перепуганный Су моментально перешел к самообороне подручными средствами и сначала метнул по очереди сапоги (Цинва плевать хотел, что помогло вернее, бросок или запах), а потом и верхнее ханьфу, погребая нацелившихся на него кузнечиков. Сбитых обувью кузнечиков Цинва одним движением замел под ханьфу и очень осторожно стянул его мешком, брезгливо прижал концы.
- Это бы заклинание да в мирное русло! - он вздохнул и уставился на Баоху: - Мне их просто так добить или у тебя найдутся какие-нибудь интересные идеи и для полудохлых кузнечиков?
Баоху прижался спиной к стене, все еще обнимая чужой гуцинь и наблюдая за тем, как Цинва расшвыривает свою одежду по подвалу. «Да за что мне все это?!» Когда все пять кузнечиков были захвачены, Баоху просто сполз по стене вниз и уселся на полу, проигнорировав вопрос Цинва.
— Мы не выберемся отсюда. И никто не станет искать нас здесь.
Лань по-прежнему обнимал гуцинь и совершенно не знал, что ему теперь делать. Вся эта ситуация была настолько глупой, что Баоху никак не мог поверить в нее до конца. Умереть в подвале, запертым вместе с адептом Су и с пятью бочками вина... Он покосился на бочки, потом бросил взгляд на Цинва, поймавшего пять кузнечиков.
— Опусти каждого на пару секунд в каждую бочку.
Если в одной из бочек яда не оказалось, это еще не значило, что его нет в других. А от питья вина, Лань решил, что не развалится. Поэтому нужно было все сначала проверить.
Он поднялся с пола и аккуратно прислонил музыкальный инструмент к стене, после чего подошел к Цинва, но остался на расстоянии от насекомых.
— Только это... Ты их держи, я прикасаться не буду, — Баоху честно пытался держать лицо, надеясь, что адепт Су не станет говорить что-то на тему того, как Лань убегал от кузнечиков ранее.
Отредактировано 10 (Вторник, 26 октября 21:22)
- А я думал, Лани трепетно относятся к своим... - озадаченно заметил Цинва, который подозревал, что лично вот его хватятся в лучшем случае к завтрашнему вечеру, а помощь вышлют вообще неизвестно когда. - Что, правда не станут? - паниковать он пока не стал, все еще ожидая прихода каких-нибудь нетипичных новых мыслей. Но планировал, если к концу следующего дня они ничего не придумают.
Идея с кузнечиками его порядочно удивила. Цинва уставился сначала на Баоху, потом на добычу - он в конце концов просто шутил! Потом оценил бледность Ланя и молча выудил из рукава замызганный платок, вытащил первого кузнечика и потащил в бочку. Тот плавать не хотел ни в какую, и в этом Цинва его не понимал - вот он с удовольствием бы залез в бочку с вином, но для этого пришлось бы снять и штаны. Ланьского обморока в подвале, где у них почти не было воды, Цинва не хотел, зато вспомнил про еду. Деловито макая несчастных насекомых по очереди и выкладывая их, полупридавленных, обратно на пол, Су рассеянно заметил:
- У меня есть еда, тут есть немного воздуха и вино, мы точно продержимся здесь как минимум несколько дней, - Цинва трезво оценил размеры кузнечиков, потом вспомнил, сколько их снаружи, и невесело хмыкнул. - А если охотиться на них дверным методом раз в несколько дней, то и дольше, пока бочки и воздух не закончатся, поэтому прямо сейчас и здесь мы точно не умрем. А там или кого-нибудь пришлют, или мы проколупаем отсюда ход наружу! - чем именно он собрался копать, Цинва не уточнил, потому что его крайне изумили насекомые. Он разогнулся и растерянно заметил: - Слушай, а шевелится только тот, которого я купал в той же бочке, из которой пил. Они что, все отравлены? - Цинва деятельно нахмурился. - Мы можем попробовать их разлить и посмотреть, где здесь щели в двери и полу, может что-нибудь с этим получится придумать! Ну или эта дрянь уморит хотя бы тех кузнечиков, которые сторожат за дверью!
Су Цинва гордился собой: вино явно пошло куда надо, раз он начал на-гора выдавать свежие идеи. Жаль только, применить их было пока сложно: сначала нужно было успокоить Ланя. И Цинва почти безнадежно предложил:
- Раз уж в этой бочки нормальное, может глотнешь, расслабишься? А то того гляди мой цинь переломаешь на нервах, мне новый потом не дадут!
Отредактировано 02 (Вторник, 26 октября 22:17)
Кузнечики выглядели отвратительно. Настолько, что даже смотреть на них было неприятно. Цинва же послушно опустил каждого из них в каждую бочку, и разложил на полу, ожидая реакции. Когда из всех насекомых в живых остался только один, тот, которого опустили в бочку, из которой пил Цинва, — Баоху ужаснулся. Если бы Су ранее выпил из какой-нибудь другой бочки, то сейчас Лань сидел бы в подвале, как минимум, с полутрупом.
— Ты что, не понимаешь, как сильно тебе повезло? Что если бы ты выпил из отравленной бочки? — он хмуро смотрел на Цинва. — А разливать остальное не имеет смысла. Мы определенно точно находимся под землей, и это место защищено заклинанием.
Лань снова уселся на полу, пытаясь придумать хоть что-нибудь полезное, но в голову ничего не шло. «Хватиться-то меня хватятся, но как они поймут, что я здесь? Вряд ли они первым делом буду прочесывать лес у границы Гусу.» Он взглянул на Су и возмущенно ему ответил:
— Я не стану ломать инструмент по своей прихоти! Что за вздор? — он фыркнул и, немного подумав, вытащил свою фляжку с водой и опустошил ее, благо воды там уже было немного. Потом он протянул фляжку Цинва. — Набери мне в нее.
«Ничего же не произойдет, если я и правда выпью? Сейчас я даже не на территории ордена, так что правила не нарушу.»
На дохлых (и одного полуживого) кузнечиков Цинва смотрел со сдержанным интересом, после чего дотоптал последнего и принялся одеваться обратно: странно, что Лань еще не поднял шум из-за неприличного вида невольного напарника! Мысль насчет смерти показалась ему какой-то неправильной, но рассуждать сложными категориями Цинва не очень мог и умел, поэтому не сразу, но рассудительно заметил:
— Ну во-первых, рядом со мной тут ты, а вы целители, во-вторых, я сначала попробовал и убедился, что мне не сплохело, в-третьих, у нас все равно не очень много шансов отсюда выбраться, а вино хорошее было! — он философски пожал плечами. — Повезло! А что под землей - так это понятно, я еще ни одного дурака не видел, чтоб подвал устраивал под крышей и вино там хранил.
Цинва надолго задумался, оглядываясь в поисках свежих идей и понемногу перетряхивая цянькун. Просьбе Ланя он искренне удивился:
— А что, ты не можешь сам? Или после кузнечиков брезгуешь? Или по вашим правилам если из чужих рук, то не считается? — он смерил взглядом рукава и пинком отмел кузнечика подальше, уселся обратно на место и кивнул на бочку. — Сам налей, сколько тебе надо. Тут бы кубок, чтобы было удобнее... — он еще раз потряс цянькун, не желая пока расставаться с остатками собственной воды, и налил себе в подвернувшуюся деревянную чашу. Раз уж вино было нормальным, Цинва намеревался напиться как следует!
Ну вот, Цинва снова стал его бесить. Настолько, что Баоху перестал думать о том, как бесславно они здесь помрут, и встал, чтобы набрать себе фляжку. Фыркая и бахвалясь, он набрал фляжку под завязку и тут же, не отходя от бочки, выдул ее всю, даже не прерываясь на глоток воздуха. Вино было крепким и вкусным, вероятно высокого качества. Не то, чтобы он сильно в этом разбирался. Опустошив фляжку, он наполнил ее снова и отошел к стене, где сел рядом с чужим гуцинем, чтобы перевести дух. Он еще никогда так много не выпивал за раз.
Баоху недовольно зыркнул на Су. «Не буду с ним разговаривать. И как я мог подумать, что он нормальный?» Покосился на полную фляжку и вот тут почувствовал, что по телу начало разливаться тепло. «Хм, пока не так плохо, как я предполагал.» Он сделал еще несколько глотков, чувствуя как расслабляется, и как тревожные мысли перестают быть тревожными. Немного стало клонить в сон, но в целом, хоть он и выдул целую фляжку, пока ничего ужасного он не чувствовал. Только, пожалуй, ему не хотелось сейчас вставать или вообще лишний раз шевелиться.
— А твои тебя искать будут? — и как только Баоху спросил, после этого он вспомнил, что не хотел разговаривать с Цинва. «Блин!»
Цинва почти восхищенно посмотрел на Ланя, который упорно пытался донырнуть до пределов дозволенного. Надо же, действительно налил и выпил, и даже не испарился! Он глотнул еще из бочки и встал, еще не зная, что собирается предпринять, но совершенно точно не собираясь мешать Баоху погружаться в неизведанное. Еще подавится от неожиданности, решив, что вот-вот грядет возмездие! Цинва снова начал изучать стены, трогая их на этот раз так нежно, словно собирался пригласить разделить постель, когда за спиной таки раздался голос. В этот момент Цинва аккуратно ощупывал дверь, поэтому он сначала от неожиданности надавил чуть сильнее, чем собирался, потом ответил:
- Будут, конечно, я ж второй ученик ордена! - он фыркнул. - Да и знают в ордене, куда я собрался... Правда соберутся не раньше, чем через пару дней, а то и неделю...- Су осекся, осознав, что упрямая дверь, которую Лань чем только не пытался открыть, неожиданно подалась, и замер, хрипло прошептал, не рискуя толкать еще раз, чтобы не вызвать орду кузнечиков без щита Баоху. - Слушай, может конечно, это хмель мне так в голову ударил, но тут вроде как... открыто?
Баоху чувствовал будто бы он находится под огромными волнами, и терял ориентацию в пространстве. Пока не сильно, но уже ощутимо. Пока Цинва разглагольствовал про свой орден, Баоху сверлил взглядом фляжку, раздумывая о том, пить ему дальше или нет. В целом, пока он сидит на месте, ничего страшного-то и не происходит. «Никак не могу понять, я уже пьян или еще нет? Хотя, если я думаю об этом — значит еще относительно трезв?» Он вздохнул и поднялся на ноги. Су сказал ему, что тут открыто. «Открыто что? Бочка?» Лань мрачно посмотрел на Цинва, который стоял у двери. Он никак не мог понять, о чем тот толкует, поэтому сделал еще глоточек из своей фляжки. «Стоит у двери. Дверь закрыта. Он говорит, что что-то открыто.» Логическая цепочка, хоть и очень странно, но вырисовывалась.
— Это невозможно. Там заклинание, забыл? — и чтобы показать адепту Су, насколько тот глуп, Лань, пока еще твердым шагом, подошел к нему и указал на приоткрытую дверь. — Видишь? Закрыто.
Он потянулся рукой к ручке двери и вот тут осознал, что она на самом деле не закрыта. Баоху сильно побледнел и очень быстро отошел от двери. Он уже ждал полчища плотоядных кузнечиков.
— Цинва... — не зная, что ему делать, он снова, словно на автомате, выпил из фляжки, будто надеясь, что алкоголь ему поможет. — Не надо.
При виде бледного Баоху Цинва поторопился снова закрыть дверь и успокаивающе поинтересовался:
— Сейчас-то тебя что не устраивает, ты ж выйти хотел?! Давай, ставь щит и... Баоху?
Пьяных Ланей Цинва еще никогда не видел, да Баоху не выглядел пьяным. Просто... слегка шокированным?
— Чего не надо? — удивился он, послушно отодвигаясь от двери и невольно придвигаясь ближе к Баоху, полюбовался ленточкой-ресничками. Вино, видимо, все еще кружило в нем, потому что Цинва зачем-то отобрал у бедного Ланя его фляжку, отхлебнул для храбрости и решительно поцеловал — коротко и целомудренно, почти по-детски, клюнул сомкнутыми губами, практически ожидая, что сейчас его заломают легендарными по силе ланьскими руками и намакают в вино по самые сапоги. Просто вид у Баоху был настолько шокированный и растерянный, что Цинва решил его встряхнуть, что ли, ну и да, он был пьян, а тут — Лань, с его этими ленточками, белоснежными одеждами, ресничками и невероятно правильными чертами лица. Целоваться Цинва тоже умел куда глубже и качественнее — даже с языком, если угодно — но опять же сомневался, что Лань вообще знает, что это такое, того гляди, язык откусит.
— Ну? — окликнул Цинва. — Пришел в себя? — при этом он максимально хамски делал вид, что ничего особенного не происходит, ну поцеловал и поцеловал, поди, в Поднебесной сотни людей каждый день целуются!
— Чего не надо?
Баоху смотрел на Цинва как кролик на одуванчик, и никак не мог взять в толк, что именно ему не надо делать. Возможно, если бы он знал заранее, он бы ответил сразу же, но затуманенные алкоголем мысли в голове все никак не хотели шевелиться, как бы Лань не старался их пинать.
Адепт Су довольно нагло, по мнению Баоху, забрал у него фляжку. Нет, Лань вовсе не жадный, но мог бы сначала и попросить, да? И как только Баоху собрал слова в предложение, чтобы высказать Цинва то, насколько он наглый, как тот его, внезапно, поцеловал. Губы Цинва были мягкими и теплыми. Баоху резко почувствовал себя кроликом, которого бесцеремонно схватили за уши. Сначала он ничего не понял. А потом понял и мгновенно покраснел.
— Ты... Ты! — он замахнулся рукой, чтобы влепить Цинва пощечину, но понял, что не сможет и просто ударил его ладонями в грудь, легонько отпихнув от себя. — Идиот! Что ты творишь?!
Баоху развернулся и пошел к двери, стараясь не смотреть на Су. Какой-то частью еще работающего мозга он понимал, что, наверное, Цинва просто хотел, чтобы Лань пришел в себя. Но с другой стороны... Не таким же способом! «Святые небожители, это же первый раз...» Он мотнул головой, окончательно беря себя в руки. «Просто сделаю вид, что ничего не произошло, да.»
— Иди сюда, я оберну нас щитом и выйдем посмотрим, — дверь была приоткрыта, но Лань не был уверен в том, что все кузнечики вдруг куда-то улетели. Защитив их обоих барьером, Баоху медленно открыл дверь.
"Ну по крайней мере он вышел из диссонанса", — решил Цинва и зажмурился, готовый получить по морде, может быть даже своим же цинем. Обошлось: грудина у него была крепкая, хоть камни на ней коли, поэтому Су только фыркнул.
— Ну все, все, понял, больше не буду... Только верни инструмент, если нас съедят кузнечики и наши не найдут его на моем трупе, то закопают с башкой у ног, знаю я их! — кажется, он достиг той стадии опьянения, когда не страшно уже ничего, поэтому на барьер Баоху Цинва посмотрел со сдержанным одобрением и вытащил меч, хмуро поинтересовался, выглядывая из-за его плеча:— А куда они могут деваться, окна-то открыты. Давай быстрее, может и вторая дверь решила открыться?
Дверь не решила. Цинва даже уныло задумался, чем можно подпереть дверь в подвал, чтобы не задумала снова захлопнуться, даже хищно покосился на свой меч, но как закрыть дверь так, чтобы и кузнечики не пролезли, и не захлопнулась, не смог, признал свое поражение и хмуро уточнил:
— У нас выбор между вином, кузнечиком и подвалом. Какие будут идеи? — он икнул. — Вот лично я бы еще выпил, потому что идей никаких.
Вторая дверь была по-прежнему закрыта. Кузнечики были повсюду. Баоху немного расстроился, не зная, что им теперь делать дальше. Он посмотрел на Цинва и кивнул на его предложение:
— Вино.
Вернувшись в подвал, они прикрыли дверь, и Лань установил по периметру двери талисманы защиты, что оставались, надеясь, что они сдержат насекомых, если что. У Баоху еще оставалось вино во фляжке, поэтому он сначала выпил из нее еще несколько глотков.
— Я не знаю, как открыть вторую дверь, — он прислонился к стене и допил все вино из фляжки, в каком-то неясном порыве оставить посудину пустой. Прижавшись затылком к стене, Лань чувствовал, как вокруг все начинает плыть. «Вот теперь я пьян, да?» От алкоголя и, вероятно, от общего стресса, Баоху очень быстро стал терять контакт с реальностью. Он видел Цинва и почему-то подумал, что должен подойти к нему. Кое-как оторвавшись от стены, он ступил в сторону адепта Су и осознал, что покидать стеночку было так себе идеей. Очень быстро добравшись до Цинва, Баоху крепко вцепился в него, как утопающий в морской буй.
— Так скважина... В двери... — он еще пытался логически думать, даже в таком состоянии. — Ключ... Должен быть.
Он уткнулся носом в шею Цинва и ему стало стыдно, что вот сейчас он весь такой неспособный на что-то полезное, еще и держится за Су бесцеремонно. Баоху подумал немного и достал из рукава одну баночку специй, которую купил в городе, и вложил ее в ладонь Цинва. Мол, бери как подарок. Если бы Лань был чуть-чуть трезвее, чем сейчас, он бы ужаснулся от того, что творит, но он был пьян и мысли, которые еще возникали в его голове, перескакивали с одного состояния на другое. Вот он буквально только что испытывал чувство стыда перед Цинва, а теперь ему хочется отомстить за поцелуй, который недавно адепт Су вероломно к нему применил. Логика была такова: Цинва поцеловал Баоху, из-за чего тот оказался смущен и растерян. Значит, если теперь Баоху поцелует Цинва — это смутит его, верно?
Он обхватил шею Су и без лишних слов прижался своими губами к губам Цинва, пытаясь его целовать, как он видел на примере других людей. Губы Цинва были горячие и мягкие, немного отдающие алкоголем, но Баоху и сам был им пропитан. Он не знал, сколько времени он прижимался к Су, но в какой-то момент мысли стали течь снова в другом направлении.
Осознав, что он творит, он оторвался от Цинва и отступил назад так стремительно, что налетел на бочку с вином и та свалилась на пол, разливая неотравленное вино.
Вы здесь » The Untamed » Игра вслепую » В глуши лесной горит огонь..