Они шли куда-то вдоль прогулочной улицы, предаваясь воспоминаниям. Лю Минъянь с легкостью сдала секрет старшего брата и Шэнь Юань раздул щеки, сдерживая смех. Его фантазия работала на полную мощность. Лю Цингэ стоял перед его взором, стройный, гибкий. Правая рука привычно покоится на рукояти меча. Фигура излучает уверенность и надежность. Ореол бога войны, непревзойденного мастера битв, окружает его легким свечением. Глядя куда-то за горизонт, он говорит твердо и без бахвальства. “Я просто хочу защитить его” - произносят губы, слегка изгибаясь. Именно таким Лю Цингэ должен был быть в тот момент, когда делился с сестрой. Скорее всего, ничего подобного не было, Лю Минъянь просто немного приукрасила, а Шэнь Юань дополнил образ, но получилось очень похоже. Отфыркавшись, он решил не отпускать шиди так легко, углубившись и в другие темы. Они повспоминали про веера, попадавшие в странные места. Прекрасные произведения искусства, бывшие для Шэнь Цзю предметами гордости, а для Шэнь Юаня не более чем инструментами накручивания очков превознесения в разных категориях. Где только он их не ронял, переключаясь на дела сравнительно более важные, нежели чем легкие прекрасные веера, каждый из которых стоил целое состояние и был надежно сбережен Лю Цингэ. Он даже выдвинул теорию о том, как на самом деле шиди мечтал заполучить хоть один из них, раз так охотился за ними. После чего Лю Минъянь окатила его таким взглядом, что температура в парке резко упала до средней нормы января. 

Заведение, которое они избрали, представляло собой ресторан с отдельными комнатами для посетителей. Заняв одну из них и сделав это с такой уверенностью и изяществом, в котором безошибочно угадывалось их более чем приличное происхождение, они уселись за низкий столик. Лю Минъянь потянула за уголок черной маски, Шэнь Юань чуть было не подавился водой, обратившись в зрение, но тут принесли закуски и девушка решила не изменять своим привычкам.

- А каким он был? - Спросил Шэнь Юань, снова настраивая разговор на нужный ему лад. - Твой брат из воспоминаний в этом мире? 

Лю Минъянь вздохнула и нахмурилась. Последний раз она видела брата еще до перерождения и теперь точно не смогла бы описать его, не спутав. Постепенно образы стали появляться на поверхности, как пенка на чае. Она улыбнулась, что читалось в глазах, ставшими любящими. 

- Он надежный. Всегда присматривал за мной вместо мамы и папы, заботился. Даже когда переехал, всегда звонил и писал. Спрашивал, поела ли я. Все ли у меня хорошо, - поделилась она.

Шэнь Юань тоже улыбался, слыша такое. Что же, это вполне вписывалось в образ великого и ужасного, нежного и заботливого. 

- В больнице говорили, его иногда навещают товарищи из университета. 

Тут он не сдержался, представив себе многочисленных влюбленных красавиц, вздыхавших о нем.

- Так у него есть девушка? - Сверкнув глазами, Шэнь Юань наклонился вперед, надеясь услышать еще больше о шиди. Сердце почему-то болезненно толкнулось о ребра и замерло. 

Лю Минъянь нахмурилась, пытаясь собрать мозаику воспоминаний. 

- Да? Или... нет... - Она потерла переносицу. - Я... не помню. Один раз я столкнулась с его товарищами, девушки там точно были. 

- Ого! - Шэнь Юань хлопнул в ладоши, запуская сердце с толчка. - Ты слышал, шиди Лю, ты популярен. Давай, выходи и поздоровайся. Мы о тебе так долго говорили, что продолжать слушать уже неприлично.   

По его скромному мнению, они прекрасно поговорили. Начали вспоминать теплые приятные моменты. Хотелось верить, что и настроение Лю Минъянь улучшилось, что улыбка в уголках её глаз была искренней. Начни она плакать, и Шэнь Юань не знал бы что с ней делать. Против женских он устоять не мог, моментально теряясь и ударяясь в панику. Тема воспоминаний была благодатной для них обоих, причем прекрасно подводила к тому, что задумали они с Лю Цингэ. Шэнь Юань не мог представить себе лучшей подготовки, но как появление брата повлияет на девушку представить все равно не мог. Несмотря на целую тонну прочитанных романов, он так и не сделался успешным в любви, не научился разгадывать тайну женских сердец. Девушка у него была, еще в школьные годы, вместе они продвинулись до поцелуев, а после расстались. Как ни крути, этого опыта все же было недостаточно, чтобы считаться экспертом. Уж куда ему до гаремного лорда Ло Бинхэ. 

Разговор немного затянулся и все равно тема “Лю Цингэ” не была исчерпана. Шэнь Юань готов был с удовольствием слушать истории о маленьких брате и сестре, узнать о первом дне в школе, выведать о товарищах, хобби, увлечениях. Конечно же, о девушках. 

“Моя душа начинает кровоточить, когда ты говоришь так, шиди Лю! - Отправил мысленное сообщение Шэнь Юань, изящным жестом прикрывая рот, чтобы не смущать Лю Минъянь блуждающей улыбкой. - Ты просто не знаешь, насколько ты хорош. В тебя невозможно не влюбиться. Уверен, девушки закидывали тебя в здешней школе валентинками, а после и признаниями. Так почему бы тебе не ответить одной?” 

Он мысленно посмеивался про себя и был полностью доволен. Кажется, тут у Лю Цингэ действительно хорошая жизнь. Есть в ней и трудности, конечно, но уж никак не непреодолимые страдания. Именно такой жизни он ему и желал. Между тем Лю Минъянь умудрилась закончить трапезу, не сняв маски, а Шэнь Юань снова пропустил этот момент. Долгожданное свидание брата и сестры состоялось. Вдруг осознав, что подготовка и поддержка была нужна больше Лю Цингэ, чем Лю Минъянь, он вздохнул, подставляя свою руку под призрачное прикосновение. 

- В этом есть и моя вина, - опустив плечи, признался Шэнь Юань. - Я же не оставлял его ни на минуту после ранения. Провел всю ночь, держа за руку. Уж конечно, он не смог спокойно перейти в мир иной. 

Это время было для Шэнь Юаня сплошным белым пятном. Он не помнил, что происходило вокруг, кто приходил, что говорил. Не запомнил явление всех потрепанных лордов по очереди, настоятельные просьбы Му Цинфана отдохнуть и позволить перевязать раны, механически бросил пару фраз в ответ на призыв Юэ Цинъюаня поспать. Не слышал и не видел учеников, не считал выживших. Конечно, он вцепился в бедного Лю Цингэ так, что даже в предсмертной агонии молил его о помощи. Теперь ему было стыдно. 

Лю Минъянь смерила их обоих странным взглядом, словно пыталась запечатлеть эту картину навеки. Она выглядела так, будто бы уже все поняла. 

- Я навещала брата в больнице, - сказала она тихо. - Это здесь, неподалеку. Можем сходить вместе. 

Шэнь Юань поспешил получить разрешение от Лю Цингэ. 

Закончив в ресторане, они снова вернулись в душный летний воздух города. Лю Минъянь рылась в сумочке, и Шэнь Юань решил воспользоваться моментом, когда Лю Цингэ не было близко.

- Лю Минъянь, - тихо позвал он, - я хочу тебя кое о чем попросить. Кажется, в твоего брата не вернулась память и, возможно, не вернется даже тогда, когда он воссоединиться с душой. Возможно, он не запомнит этого времени, или забудет все. Тогда, прошу тебя, оставь его в покое. Не давай ему разорваться на две жизни, пусть будет счастлив. 

В этот момент Лю Минъянь преподнесла очередной сюрприз. Шэнь Юань никогда бы не подумал, что нежная красавица может выглядеть такой злой, но это продлилось лишь мгновение. Выражение гнева сменилось на боль. 

- Я... я понимаю, шибо Шэнь, - прошелестели её слова. 

Теперь, чувствуя себя спокойным, он смог отправиться в больницу ничего особенного не ожидая сразу. 

- Поздравляю с публикацией, - сказал он уже громче, чтобы и Лю Цингэ слышал, о чем они говорят. - Оригинальный роман “Сожаления” уже в продаже! Это успех. 

Лю Минъянь вздрогнула и побледнела, испытующе взглянув на Шэнь Юаня. 

- Шибо Шэнь читал?

- Я начал читать другую серию. Про заклинателя. Столько про него историй, а он все никак не успокоится. Отчего так? - Поинтересовался Шэнь Юань. 

- Оттого, что еще не нашел того, с кем будет его сердце, не только тело, - сверкнув глазами, произнесла девушка. Затем добавила тихо, - либо потому, что его возлюбленный идиот. 

Не расслышав последнюю часть, он решил не уточнять. Авторы создания тонкие.   

Есть такие места, которые никогда не станут приятными человеку, сколько бы времени они там не проводили. Невозможно добиться теплого жилого вида от замершей мертвой стройки, всегда там будет ощущение незавершенности, разрухи, поглощающей сырости. Никак нельзя обжить номер отеля, где пахнет чужими вещами, переходящими из рук в рук. Самый верх этого списка по праву занимают больницы во всех городах мира. Вот уж куда люди возвращаться не стремятся, но неизменно возвращаются, не в силах сбросить с себя этого жуткого притяжения. Скорбные лица, неосязаемая надежда, щедро одаривающая одних и уходящая сквозь пальцы других, гордо реющая над всем смерть. В общих палатах запах лекарств, пятна крови на простынях, тихие разговоры. Ничуть не лучше ощущение у выздоравливающих, лежащих в отдельных палатах. Тут не принято бегать по коридорам, источая радость, только если твои близкие не выписываются, тогда можно. Ничего подобного не ожидалось в отделении сегодня, потому молодой человек со свежим лицом, нетерпеливо озирающийся по сторонам, словно бы в ожидании, вызвал недоуменные взгляды персонала и застенчивые улыбки, которые расцветали сами собой. 

Шэнь Юань поторапливал взглядом Лю Цингэ, сгорая от нетерпения, так ему хотелось увидеть новый образ. Одно дело встретить человека сразу, когда старый облик почти истрепался, тогда переход будет незаметен, как в случае с Шан Цинхуа, и совсем другое увидеть их одновременно. Пропуская вперед Лю Минъянь, он зашел следом сам и осторожно подобрался к койке, задержав дыхание. С губ его сорвался восторженный вздох. 

- Уо, поверить не могу, какой красавчик. Одно дело, когда ты был персонажем книги, где автор мог просто вскользь упомянуть о твоей восхитительности, но совсем другое быть таким в реальности! Это просто что-то запредельное, - выдохнул он тихо, но все это услышали, даже если решили делать вид, что это не так. 

Он рассматривал больного достаточно долго, сдерживая внутренние порывы приблизить лицо, близоруко щурясь, изучить каждую черточку повнимательнее, прикоснуться к волосам. Шэнь Юань провел ладонью по своей шевелюре и впервые задумался о собственном внешнем виде. Пока его не было, кончики прямых черных волос отрасли, теперь ему иногда приходилось забирать их в коротенькие хвостики на затылке, но он так привык к более длинным локонам, что не находил это напряжным. Теперь же, глядя на местного современного Лю Цингэ, собственный образ он нашел немного старомодным и даже задумался о более короткой дерзкой стрижке, о чем ясно говорило его лицо, пока он вытягивал пряди придирчиво их разглядывая. 

- Не торопись, - отозвался он, бросив это занятие и включаясь в беседу. - Если тебе ничего не помогло до этого, не случилось никакой магнетической связи, то навряд ли поможет прикосновение, лежи ты в себе хоть всю ночь. Обычно есть какой-то способ вернуться назад. Тут два варианта: дорога и действие. Дорога это путь, который нужно пройти, что-то осознав, став лучше, изменившись, приняв себя. Никаких дополнительных действий не требуется. Иными словами, всё произойдет, когда придет время. Второй вариант не исключает наличие дороги, но нужно еще что-то сделать. Обойти вокруг волшебного дуба, прыгнуть в воронку пустоты, съесть волшебный боб. Возможно даже поговорить с докторами при помощи медиума, чтобы помочь им поставить диагноз и провести операцию. Но в нашей ситуации нам стоит попытаться сделать то, что мы сами сделать в силах. Повторить путь. Возможно, нужно сделать то, благодаря чему душа и отделилась. Но тут и есть самые большие сложности. Читателям это всегда известно, им это показывают, а мы сами можем только гадать. 

Лю Минъянь шумно выдохнула. Даже под маской можно было угадать, как меняется её лицо, но что это за выражение? Глаза выглядели усталыми, немного осуждающими. Она явно хотела что-то сказать, но никак не решалась, сохраняя благопристойный вид. 

- Что же тогда это было? - Сдержанно поинтересовалась она. 

Шэнь Юань нахмурился, потер переносицу. 

- Ах, конечно. 

Он присел рядом с больным и осторожно взял его за руку, которая оказалась холодной и шершавой. Лю Минъянь вытянула шею.   

Динамика происходящего ему не нравилась, брат и сестра так перемигивались, что поднимали настоящий ураган, то ли сочиняя историю азбукой Морзе, то ли страдая от нервного тика. Шэнь Юань не успевал уловить стремительно меняющееся настроение, вертя головой по сторонам, а так как при этом он продолжал цепко держать за руку Лю Цингэ, шея уже начинала ныть. От чего-то по спине побежали мурашки, и он поежился, втянув голову в плечи. Конечно, он и сам знал, как помочь в такой ситуации, не нужно было плодить намеки. Приняв умный одухотворенный вид, мысленно обмахнувшись веером, чтобы придать уверенности, Шэнь Юань откашлялся. 

- Я бы рад помочь, но в этом мире нет магии, я не могу привести в порядок потоки, направив в него духовную энергию. Может, поможет восточная медицина? - Поинтересовался он робко, почему-то чувствуя смущение. 

Теперь он смотрел только на живое тело, лишенное духа, лежащее прямо перед ним. Что-то шевелилось в сознании, но Шэнь Юань никак не мог сообразить. Вглядываясь в лицо, он нахмурился и вдруг удивленно вскрикнул, выставив указательный палец.

- Его щеки порозовели... - изумленно прошептал он, выпуская руку.

Обеспокоившись состоянием спящего, он прижал ладонь к щеке, намереваясь проверить температуру тела. Непонятно как этой способностью овладевают все матери мира, но Шэнь Юань не ощутил ничего необычного, кроме самого факта прикосновения. Переложив руку на лоб, подтвердил свою первоначальную догадку. Следовало чаще ходить в гости к Му Цинфану, чем бегать к Лю Цингэ прямой дорогой, может чего и понял бы. Через силу припомнив наставления, прибег к последнему методу, прощупав пульс больного на шее, положив ладонь на бьющуюся жилку. Там сердцебиение обнаружить проще простого. Исследование показало, что пульс увеличен. Он выдохнул и покачал головой, намереваясь было признаться в своем бессилии, но тут чуть было не ударил себя по лбу, осознав кое-что. 

- Ну конечно же! Пульс увеличен, кровь приливает к щекам. Это не характерно для спящего! - Торжественно обводя собравшихся у постели товарищей, сообщил он. - Врачи советуют разговаривать с больными в коме, чтобы стимулировать их мозговую активность. Не похоже, что они могут запоминать, о чем с ними беседовали, но их тело вырабатывает гормон радости, что оказывает положительное воздействие на работу мозга. Кажется, нашему пациенту приятно посещение.   

Развернувшись на кровати, Шэнь Юань навис над спящим, касаясь губами белой кожи лба, делая последнюю попытку проверить температуру, словно бы в больнице кроме него это сделать было некому. Находясь очень близко, он едва слышно прошептал на ухо спящему “я жду” и чуть улыбнулся, считая это хорошей попыткой проверить теорию на практике. Усевшись ровно на кровати, он отбросил с лица пряди волос и испытующе посмотрел на Лю Минъянь. 

- Есть идеи как его порадовать, чтобы поскорее помочь вернуться? - Вопросительно изогнув бровь, обратился Шэнь Юань к ней. 

Глаза девушки блеснули. Идеи у нее были, но внутри сражался дух прежней сдержанной воспитанницы и весьма современной писательницы. В качестве альтернативы было решено  спросить самого Лю Цингэ, причем выбрать предлагалось из рискованных безумных вариантов, которые не казались Шэнь Юаню приятными. 

- Может просто поцелуй истинной любви? - Всплеснул он руками, отказавшись наотрез прятаться от персонала чтобы провести всю ночь в больнице, улегшись под одно одеяло.   

Порой он забывал, что Лю Минъянь все же девушка, а не шаблонная героиня захудалого романа без личности. Конечно, ей хотелось верить в чудо и романтику. Конечно, она прочла множество волшебных сказок, а некоторые даже взялась писать сама. К её просьбам придется относиться серьезно хотя бы потому, что стоит рассмотреть все варианты. Хотя формулировка болезни казалась просто абсурдной. Шэнь Юань даже задумался, а не пришлось ли ему провалиться из одного книжного мира в другой, только с закосом под реальность. Если говорить об обычной жизни, то люди обычно не засыпают просто так. Герой меняет свое состояние только в двух случаях: ради того чтобы замутить с героиней, ради того чтобы преодолеть все и стать сильнее. Так с Ло Бинхэ и то и другое происходило довольно часто, в результате он обзаводился либо новым артефактом, либо женщиной. Иногда оба варианта. Пока герой страдал, героиня о нем заботилась, выводила из лабиринта, помогала сражаться, указывала путь, что делало их чувства сильнее. Что если последняя отчаянная мольба Шэнь Юаня сработала и теперь Лю Цингэ станет героем? Придет в себя, начнет собирать красавиц, вернется в родной мир, восстановит его, уведет туда своих людей, станет новым императором поднебесной, равным богу. Он поднес ко рту пальцы и в задумчивости прикусил ноготь большого. Такую историю он бы хотел прочитать. Если, конечно, ему не будет уготована судьба очередного злодея-завистника, либо друга-предателя. 

- Люди не теряют сознание просто так, - выдохнул он, стараясь унять свою фантазию, где Лю Цингэ уже расхаживал в самом дорогом наряде, возвышаясь над всеми. - У них бывают тромбы, защемления, расстройства.

Слушая рассуждения брата и сестры, Шэнь Юань закрыл глаза, но все же не сдержался. 

- Постойте! Мне кажется, вы не замечаете одной большой детали этой головоломки, - вцепившись в руку Лю Цингэ, словно бы не желая расставаться с теплом его тела ни на секунду, он был вынужден говорить с ними обоими не разворачиваясь. - По правде сказать, меня это задевало еще с момента выхода Малифисенты, которую я не понял. Спящая красавица очнулась от поцелуя истинной любви, но почему это не мог быть принц? Смысл то не в том, что влюблен спящий, а в том, какие чувства приносят ему. Принц увидел красавицу и его теплые искренние чувства передались ей с поцелуем. Отчего же они не могли возникнуть от одной лишь встречи? - Он перевел взгляд на лежащего перед ним пациента, весьма довольный своими размышлениями и продолжил. - Прорваться через все невзгоды, чтобы увидеть одного только человека, от красоты которого замирает сердце. Разве нельзя понять его? Бережно склонённого перед спящей девушкой, ловящего каждый её трепетный вздох, дрожь ресниц, - обретя уверенность, Шэнь Юань осторожно поправил челку спящего, обнаружив что немного сдвинул её, пока касался лба. - И когда чувства его достигли пика, он не смог сдержаться, коснувшись её губами. Об этом и есть сказка. О чудесном моменте, магии любви, а не о том, как построить длительные здоровые отношения с взаимным уважением. 

Конечно, он прочитал достаточно романов различной тяжести, в том числе пребывая в том мире, к тому же не мог отказаться от натуры спорщика. Казалось совершенно неправильным искать того, кого любил бы при жизни пациент. Это ведь тайна, которой лучше оставаться таковой, иначе магия утратит силу. Плюс можно устроить болезненный сюжетный поворот на этом, описав как спящий герой поднимается от поцелуя того, кто питает к нему яркие чувства, но не отвечает взаимностью. Читатели будут воевать и орать, но рейтинг взлетит. Насущных проблем это не решало. 

- Даже не знаю, что придумать на этом фоне, - пожал плечами он. - Как найти особу, способную преодолеть любые трудности, пройти через что угодно, чтобы только дать шанс на жизнь Лю Цингэ? Есть в этом мире такая любовь? Может, поищем в его телефоне? 

Он увидел взгляд Лю Минъянь, когда обернулся к ней и так и застыл на месте, понимая что попался. Теперь ему стало очевидно, какого поцелуя ждала писательница BL жанра. 

- С кем Лю Цингэ проводил много времени, кто был с ним до конца? - Скептически поджал губы Шэнь Юань, приготовившись к настоящей дуэли. - Я точно знаю о ком думает эта ученица. Но разве Му Цинфан вернулся? Я прекрасно помню, как Лю шиди захаживал к нему чуть ли не каждый второй вечер. Кажется, я перехватил его однажды, когда он тащил на пик луннобрюхого рогатого кролика. Восхитительное создание, которое я и не мечтал увидеть, чрезвычайно опасное в период линьки из-за выделений яда. Но великий и ужасный добыл одного именно в такой период и тащил его прямиком к целителям, весь покрытый ссадинами и царапинами, - не жалея красок, описывал Шэнь Юань, поддразнивая Лю Минъянь, прекрасно зная на какие сюжеты падки читательницы. - Когда я его перехватил, мне пришлось помочь дотащить кролика Му Цинфану, хотя он не выглядел счастливым, а после заставить Лю Цингэ позаботиться о ранах, которые он не хотел лечить у целителей. Пришлось нелегко, тем более что он наотрез отказывался делать хоть что-то, даже снимать одежду, хотя был покрыт неприятными царапинами. 

Шэнь Юань мог бы продолжить описание того вечера, углубляясь в детали, не упоминая о том, как упорствовал тогда Лю Цингэ, не доверяя его рукам. Оголиться до пояса и то стало проблемой. Обработать каждую царапину еще большей. После этого шиди никогда не попадался ему на глаза в неважном состоянии, словно специально обходя стороной даже после тяжких сражений. Даже этой истории оказалось достаточно, чтобы сомнения отразились на лице Лю Минъянь. Судя по её рассказам, она успела зашипперить образ брата со всеми лордами, некоторыми вельможами и даже парочкой демонесс, но так и не успокоилась. Теперь же, обнаружив целый нетронутый пласт из прошлой жизни пребывала в растерянности. Скромно извинившись, девушка вышла из палаты.

- Извини, - улыбнулся Шэнь Юань Лю Цингэ, - я потом тебе объясню. Когда проснешься.

Наверное, этот разговор давно назревал и избежать его было нельзя. Шэнь Юань ощущал легкую неловкость, но и небывалый подъем. Сейчас ему снова надлежало стать учителем, терпеливо объясняя сложные темы. Сердце тепло толкнулось в груди. 

- Я постараюсь тебе все объяснить. Возможно, тебе будет мерзко это слышать, но ты выслушай, - принимая подобающую позу, начал он. - В этом мире привыкли по-особому обращаться с отношением между людьми. Тут всем до всех есть дело. И в наше время принято считать, что отношения могут быть не только между мужчиной и женщиной. В некоторых странах браки между двумя мужчинами или двумя женщинами вполне нормальны. В других такой свободы нет, но никто не запрещает о ней мечтать. Этим и занимается Лю Минъянь. Она излагает в своих романах свои фантазии на тему отношений между мужчинами. Это не в коем случае не должно быть расценено как правда. Обычно так, как она пишет, не бывает, - он задумался на минутку, которая растянулась на часы, таким тяжелым оказалось ожидание. Кое-что о сексе между мужчинами он читал, потому мог сказать, что описания в книгах не всегда правдивы, но напрягать этим сейчас шиди было бы лишним. - Ты не помнишь ту балладу, что пели в кабаках обо мне и о моем ученике? Сожаления чего-то там какой-то горы? А также все те слухи? Должно быть, она это слышала. А где одни фантазии, там и другие. Теперь она считает, что у нас были отношения. Или могли быть? Пожалуй, это мне не разобрать. 

Всматриваясь в лицо пациента, он начал неосознанно приводить его в порядок, укладывая челку, разделяя ее на пряди. Провел пальцами по подбородку, чтобы узнать, не нужно ли побриться. Разместил руки поверх одеяла, осторожно подоткнув его. Задумался, не нужно ли помочь помыть спящего, обтерев его. Конечно, это работа сиделок, как и мытье головы, бритье, но что-то можно было бы сделать самому, чтобы помочь. От того, что непобедимый шиди сейчас был в таком состоянии, хоть бы и частично, сжималось сердце. Не хотелось уходить, оставляя его в этой мрачной палате, похожей на склеп. 

- Конечно, значит, - бледно улыбнулся Шэнь Юань, с трудом отрывая взгляд от спящего. - Ты хотел, и теперь ты тут. Все тут. Я не знаю, с кем ты заключил сделку, чтобы мы все жили, но очень на то похоже. Я тоже не должен был выбраться. Ты видел меня, я должен был умереть. Но, возможно, это ты вытащил меня за собой? 

Оказалось, некоторые темы тоже тяжело затрагивать. Не сказать вслух, насколько прекрасным было то время, что они проводили вместе, как глубоко в сердце запали все горные лорды и ученики. Теперь, в этом мире, они снова были чужими друг другу. Всё это было просто несправедливо и хуже всех снова пришлось Лю Цингэ. Молодой красивый мальчик, если он хоть частичку души унаследовал от горного лорда, даже и не целовался толком. Так, чтобы по-глупому, не просто ткнуться губами, а случайно еще и зубами удариться, нос прижать, панически пытаясь сообразить, насколько это плохо, но не отлипая друг от друга. 

Шэнь Юань сделал глубокий вдох, собираясь с силами. 

- Что же, я хочу попробовать. Не знаю, насколько может быть права Лю Минъянь, но если есть хоть один шанс, то нужно его проверить, - решительно заявил он, при этом не глядя в сторону призрака. - Попробую тебя поцеловать.

Конечно, он с легкостью позабыл, что сам об этом начал говорить первым. 

- Если ты не будешь против, конечно... 

Шэнь Юань встретился глазами с Лю Цингэ.

Шэнь Юань смотрел только на Лю Цингэ, лежащего перед ним, набираясь смелости. Он слушал его голос, приходящий снаружи, вселяя в себя уверенность, что с ним все в порядке, нужно сделать один лишь последний шаг. 

- Почему нет? - Отозвался он, даже не подумав толком надо вопросом, и уже потом осекся, замерев. 

Конечно, в самом вопросе не было ничего крамольного, вполне нормально что Лю Цингэ хочет изучить новый для себя мир. Возможно, ему показалось, но пока что никакого отвращения великий и ужасный не продемонстрировал, что немного контрастировало с образом непримиримого борца, самого чистого и строго и на свете, который создал себе в голове Шэнь Юань. Ответить же ему было непросто не только из-за этого. Как и многие обыватели, он просто не составлял своего мнения по поводу животрепещущих вопросов, пока они не касались его лично. В приятельском разговоре обычно никто не говорит между делом, качнув в руке банку с пивом “эй, как ты относишься к операционной системе Windows?” или же “как по-твоему, было ли вторжение во Вьетнам оправданным?”, а то и вовсе “как ты относишься к сексуальным меньшинствам?”. Обычно после этого человек начинает судорожно соображать, как же ему отвечать. Шэнь Юань решил подойти издали. 

- Знаешь, даже в странах, где такие отношения вроде бы давно стали законными, отношение все еще неоднозначное. Признание может до сих пор уничтожить карьеру публичного человека. Как думаешь, сколько актеров за время более чем полувековой традиции законных однополых браков признали свои предпочтения и при этом сохранили свою работу? Пока что один. Другие тоже могут чувствовать себя свободно лишь после того, как реализуются. - После вступления он сделал паузу, готовясь к следующей части. - Я думаю, что ни один закон мира не может запрещать любить. Закон Бога? Я сомневаюсь, что Бог, к какой бы религии он не относился, мог создать человека, дав ему возможность любить и не хочет, чтобы он ею пользовался, на словах передав ограничения какому-то последователю. Законы людей? Они просто не в силах это регламентировать, но в силах наложить свою лапу на последствия. Вот тут скрывается опасность. Когда человек любит, он хочет кричать об этом, а если ему закрывают рот, то готов сражаться. Но я не ждал бы одобрения мира, выставляя напоказ свое счастье. На самом деле мне хватит и одного всего человека, чтобы спешить домой, либо выходить из него вместе. Мне некому доказывать, что мой выбор верен, когда мне хорошо. 

Он поднял глаза на Лю Цингэ, ободряюще улыбнувшись. 

- А книжки хлам, - вынес свой окончательный вердикт Шэнь Юань, поставив на этом жирную точку. 

Лучше бы он продолжил болтать, потому что никакие слова или действия не могли подготовить его к тому, что он собирался сделать. Даже вообразить подобное невозможно. Сжимая руки, цепляясь за одеяло, Шэнь Юань подталкивал себя к самому краю, заставляя собраться и бросится в омут с головой. Он раскачивался как сомнамбула, то приходя в себя, то вдруг отстраняясь, пока наконец не выдохнул обреченно, поднимаясь с места. 

- Может, ты отвернешься? - Умоляюще обратился он к Лю Цингэ, присаживаясь на краешек кровати. 

Мысленно выбрав наиболее удобное положение, он все равно нашел его достаточно неудобным и смущающим. Подобраться с боку, слившись в глубоком поцелуе не вышло бы, даже если иллюстраторы в книгах рисовали это очень красиво. Боясь раздавить спящего, словно бы он был хрупким сокровищем, Шэнь Юань навис над ним, коснувшись его губами в легком поцелуе, так и не закрыв глаз. В память впечатался этот образ, прекрасный, как сам сон: черные ресницы плотно сжаты, неровными волнами топорщится непримятая челка, что так и не улеглась под его пальцами, едва ощутимое дыхание касается кожи. Боясь даже двигаться, Шэнь Юань дотянулся до родинки, коснувшись в поцелуе века неуловимо быстрым движением, чувствуя рельефом губ дрогнувшие, как крылья бабочки, ресницы.

Шэнь Юань считал себя достаточно образованным молодым человеком, и желал хоть иногда быть на шаг впереди, схватывая на лету суть беседы. Конечно, Лю Цингэ выбрал не лучший момент для личного разговора, но ему легко не смущаться, он же призрак. Сидя на краю кровати, подбираясь все ближе и ближе к безмятежному пациенту, Шэнь Юань уже пару раз толкнул его бедром и неосознанно продолжал подпирать. 

- Мое сердце? - Нахмурился он, сглатывая подступивший к горлу комок, стараясь уловить к чему это было сказано. - Откуда бы мне завести себе кого-то, если я был с тобой, только вернулся и теперь? Когда-то была девушка. Не волнуйся, никто не будет ревновать сейчас.

Он всегда считал реальность весьма непроработанной игрой. Имена над персонажами никто не пишет, справки никогда не добиться, события идут вразнобой, а не по приоритету важности сюжета, графика иногда плывет, управление от первого лица просто отстой. Знал бы он никнейм того творца, который запустил этот проект и продолжает поддержку, нещадно бы пропесочил его за весьма слабенькую реализацию. Можно было бы в самые сомнительные моменты восклицать его имя, выражая несогласие с развитием сюжета, глупыми поворотами, картонными героями. Повинуясь привычке, Шэнь Юань мысленно воскликнул “Мать-твою-Самолет”, наблюдая за тем, как призрак медленно растворяется в воздухе. Чего и говорить, он был разочарован этим поворотом сюжета. Нельзя же так быстро заканчивать основную линию, кто так вообще делает?! Пребывая в легком шоке, он сделал попытку дотянуться до тающего призрака, схватил распадающийся свет, прижимая кулак к груди, словно надеясь сохранить для себя этот кусочек. 

- Лю Цингэ, - немного испуганно выдохнул он, все еще не веря, что это сработало. 

На этом мысленные способности подвели Шэнь Юаня, больше никаких возвышенных слов не было, хотя некоторые фразы он продумал загодя. Хотел сказать, что все так и надо, что нужно идти вперед, не останавливаться, что все будет хорошо, еще что-то умное и глубокое, но не смог. Горло сузилось, не выпуская больше ни звука, что-то холодное и мокрое поползло по лицу, замерло неприятно дрожа на подбородке. Зло растерев лицо, он качнул головой и понял, что остался в палате один, если не считать все такого же безмолвного пациента, за которого говорили приборы. По себе зная, что сознание будет формироваться еще долго, Шэнь Юань поспешил выйти из палаты, чтобы не мешать работе спешащего навстречу персонала. По коридору шла Лю Минъянь, держа в руках две банки с кофе из аппарата. Свою она уже открыла и даже выпила немного, не снимая маски и теперь возвращалась назад, спокойно уступая место медикам. На автомате отобрав у нее одну банку, он наконец вспомнил что произошло и сообщил ей. Девушка не выронила картинно свой кофе, а сжала еще сильнее, рванув мимо него в палату к брату. Прежде, чем она вспомнит о нем и о банке, пройдет куча времени. Наверное, Шэнь Юань уже будет дома. Он нахмурился, вспоминая свою пустую квартиру. Вспомнил, что закончил читать роман, возвращаться к которому не тянуло и решил зайти в книжный, посмотреть новинки. А потом заняться уборкой, восстановиться в университете. Может, что-то и выйдет с этого.

Жизнь не видит перед собой трагедий, весьма быстро заполняя пустоты, образованные в круге общения, хобби, свободном времени и даже кошельке. Все движется, заменяя друга, и если тебя не устраивает качество замены, то это уже твое личное дело. Порой вместо золота оказывается мусор, вместо нефти вода, вместо друга собака, но изменения все равно происходят. Жаль, далеко не так быстро, как нам бы хотелось. По этой причине, вместо того чтобы спешить домой или в магазин, Шэнь Юань добрался до пекинского университета, где до сих пор числился и узнал все что нужно о восстановлении. Всерьез заняв себя именно этим, он с головой провалился в программу, не оставив себе ни одной спокойной минуты, не позволяя надолго погружаться в мысли. Тоска постоянно ходила где-то рядом, отпугиваемая только делами, ведь в шумные компании он решил не вливаться, предпочитая более спокойные разговоры. Как-то так само собой получилось, что привычка держать себя с достоинством горного лорда никуда не делась. Волосы отрасли еще больше, теперь их можно было убирать в хвост, болезненная худоба ушла, остался облик недостижимого и благородного молодого человека, привыкшего к собственному великолепию. Прямая осанка, высоко поднятая голова и чуть покровительное выражение лица по отношению к говорящему создали ему определенную репутацию среди сверстников. Они бы очень удивились, увидев его в компании с Шан Цинхуа, встречи с которым приобрели более регулярный характер. Сидя напротив товарища по несчастью, Шэнь Юань рассматривал живописный синяк на лице брата Самолета, старательно вслушиваясь в его жалобы. 

- Что с тобой вообще приключилось? - Не выдержал он, перебивая излияния о бедности. 

Прославленный автор выглядел так, словно ему надо было содержать на жалование служащего трех бывших жен и четверо детей, общаясь с ними по выходным. Помимо прекрасного синяка чудного фиолетового оттенка были еще мелкие черты, по которым можно было бы сказать, что Шан Цинхуа попал под поезд в форме большого кулака. Всматриваясь в это лицо Шэнь Юань неожиданно обнаружил, что братец Самолет довольно таки хорош собой. Не так, как герои его романа, но все же. Ощутив острый приступ сочувствия, он искренне пожалел горе-автора. 

- Твой сосед Мобэй? - Выдал догадку Шэнь Юань, наблюдая за тем, как собеседник вздрагивает при звуке этого имени. 

- Братец Огурец, - хлюпнул носом Шан Цинхуа, - я проводил исследование для тебя, чтобы выяснить, что он помнит. Оказалось, ничего вообще. Я устраивал ему испытания. Называл королем, бегал за ним, намекал привязать к ножке кровати, предлагал побить немного, плакал. Он ничего не вспомнил. И бровью не повел. 

Сделав перерыв, чтобы хлебнуть молочного коктейля, Шан Цинхуа переключился на невообразимых размеров порцию мороженного со всеми наполнителями и не заметил, как изменилось Шэнь Юаня от сочувствующего к презрительному.

- А потом я все это оставил, вернулся к обычной жизни. И тут он как заявится ко мне на порог и давай орать гневно “не смей никогда уходить”. Память оказывается вернулась. 

- Тогда он тебе и врезал? - Мрачно поинтересовался Шэнь Юаня, поддерживая Мобэя всей душой.

- Не, - качнул головой Шан Цинхуа, поглощая мороженное, - это когда он увидел книгу и начал читать. Он ее почему-то отшвырнул от себя и случайно попал в меня. 

Шэнь Юань чуть было не умер от сожаления, что не видел этого легендарного возмездия. Они еще немного поболтали, даже коснулись планов на жизнь, а потом разошлись. 

С Лю Минъянь общения не получилось. Даже занятый делом, Шэнь Юань подолгу гипнотизировал ее почтовый профиль взглядом, пока не решился узнать как у них дела. На что писательница разразилась огромным письмом, где очень осторожно подбирая слова сообщила, что У БРАТА всё хорошо, ОН идет на поправку и скоро вернется в общежитие. Тут она указала адрес, комнату, имена соседей, курс, корпус и отделение, на котором учится Лю Цингэ, приложив схему проезда, схему территории, номер его телефона, профиль в сети, расписание тренировок, расположение спортивного зала, маршруты его утренних пробежек и распорядок дня. По привычке прочитав совершенно всю информацию, Шэнь Юань подумал, что это самый развернутый ответ, который он получал за свою жизнь, но решил больше не беспокоить её. Иногда она сама сбрасывала что-то неожиданное. Проверив свой телефон за обедом, он чуть было не подавился, обнаружив весьма качественное фото мирно спящего Лю Цингэ с приоткрытым ртом и наставление поставить его на фон. Хотя фото было милое. На фон телефона он поставил крутую картинку с красивым мечом, который был похож Чэнлуань, один вид которого успокаивал и вселял уверенность. Немного побаиваясь дальнейших действий Лю Минъянь, он решил обращаться с почтой осторожнее. В день визита писательницы ничто не предвещало грозы. Обычные занятия, просто пары, сложные объяснения классической литературы, перерыв на обед и ничего особенного, пока не случилось это. Следуя за Минъянь, он мог ожидать чего угодно, только не этого. Бросив на нее гневный взгляд “мы же договаривались”, от которого она ловко увернулась, Шэнь Юань откашлялся. Если верить Шан Цинхуа, нужно избегать повторения ситуаций и тогда Лю Цингэ проживёт спокойную жизнь, не познав расщепления на “до” и “после”.   

- Миньянь, зачем ты позвала меня? Я же не староста, не часть актива, не председатель помощи новичкам, - с достоинством кивнув, холодно поинтересовался он. - У меня перерыв на обед, мне нужно идти. 

- Мы тоже в столовую, - сладко произнесла девушка. 

- Я не в столовую. А.. хм... - Шэнь Юань оглянулся, - в то кафе. 

- Я слышала, там чудесные булочки. Всегда мечтала попробовать, - быстро согласилась она. 

- Хотя, мне как-то не хочется. Выпью кофе из аппарата, - еще более холодно произнес он. 

- Поддержу, нужно экономить, - кивнула она. 

- …

Что еще противопоставить этой особе, Шэнь Юань не успел сообразить, потому что она потянула Лю Цингэ за рукав. 

- Братик, смотри - блинчики с начинкой, - произнесла она тихо. - Я хочу попробовать. Съем два. Два. С клубникой.

Не успев даже отреагировать, Шэнь Юань только и открывал рот, слушая Минъянь, которая за все время пребывания его в том мире столько слов не произнесла, сколько сейчас. Конечно, через пару минут она схватилась за телефон, не притронувшись к блинчикам и убежала, наказав их непременно съесть. Шэнь Юань жестом, въевшимся в подсознание, прикрылся книгой, которую держал в руках, скрывая реакцию раздраженно поджатых губ.

Шэнь Юань не любил признавать поражение, когда у него был хоть какой-то шанс выбраться. Тем более его противником сейчас был не гордый бессмертный демон, а обычный человек, не осененный ореолом главного героя. С чего бы уступать в такой ситуации? Решив гнуть свою линию до конца, поскорее отпустив несчастного смущенного Лю Цингэ, он принялся поскорее разделываться с блинчиком и закашлялся, схватившись за грудь. Смахнув выступившие слезы, Шэнь Юань вытерся и уверенно ответил собеседнику:

- Конечно, виделись. Я же учусь на год старше, - поглощая блинчик более размеренно, стараясь сохранить достоинство, произнес он. 

Где-то Шэнь Юань читал, что ни в коем случае нельзя отказываться, когда кто-то узнает тебя, а ты не хочешь развивать эту тему. Если отмести любые попытки человека вспомнить полным отказом, то он непременно продолжит копаться в памяти, а если дать ему что-то близкое, похожее, то можно и закрыть тему. Если современный Лю Цингэ походил хоть немного на своего неприступного упертого двойника, то непременно докопается до истины, но хоть шанс замять воспоминания должен быть. Он еще не понимал какие цели преследовала Миньянъ, столкнув их нос к носу. 

- Она ученица по смежной специальности, только и всего. Виделись пару раз при разных обстоятельствах, - скромно поведал Шэнь Юань, хотя язык так и чесался ляпнуть “жена моего ученика” с нескрываемой гордостью. - Может, на приветственной вечеринке. 

Взгляд его, не желая столкнуться напрямую с Лю Цингэ, постоянно возвращался к его лицу, норовя полюбоваться современным обликом горного лорда. Прилагая неимоверные усилия, Шэнь Юань уже рассмотрел в деталях его руки, дав им самую высокую оценку привлекательности и бессознательно принялся читать корешки книг и учебных материалов.

- Ли Бо? - С сомнением произнес он вслух. - Разве классику студенты общих курсов не изучают к концу года? 

Тут для него все стало понятно, словно молния озарила темное небо. Конечно, к концу года, ведь Лю Цингэ был в больнице, а это значит, что пропустил какой-то материал, который ему придется теперь нагонять, а там немало литературы, в которой просто так не разобраться. Даже с помощью в виде современных методичек, понять старые мудреные тексты получается не сразу, а преподаватели ждут развёрнуые работы по анализу стихотворений, трактатов, романов того времени. Справится с этим самому, не упустив еще и текущую программу просто невозможно. Лю Миньянъ это все поняла, вспомнив что Шэнь Юань совсем кстати недавно прошел через это, прогнав чуть ли не всю программу предыдущего курса. 

- Так значит вот в чем ее задумка, - просияв от осознания величия своего разума, произнес Шэнь Юань вслух, - решила помочь брату найти репетитора по литературе. 

Сам он восполнял пробелы в общей программе не жалея ресурсов, заказывая работы у других студентов, но литература была профильной. Лю Цингэ же наверняка не пойдет по такому пути, погрязнув в книгах. 

- Хорошо, позанимаемся. - Кивнул он, поднимая взгляд на собеседника. - Может, завтра?

Отредактировано Xie Lian (Понедельник, 23 мая 10:11)

Шэнь Юань не был фаталистом, и не верил, что все души так или иначе связаны во всех перерождениях, от которых не уйти. Он не тешил себя мечтами о том, что предначертанный человек обязательно появиться в его жизни, хочет он того или нет. Потому старался выбить для Лю Цингэ лучшую жизнь, всеми силами отталкивая его. Целых два раза. А раз не получилось больше то чего ж переживать? Сделал все что мог чтобы подарить своему шиди спокойную старость без разрывания на части из прошлого и будущего. Только посмотри на них, разве же воспоминания о другом мире хоть одному из них принесли радость? Хотя бы взять великого творца Самолета, который даже сегодня выложил жизнерадостную историю о хорошем дне с фотографией, на которой отчетливо видно распухшие губы со следами кровоподтеков и замотанной глухим шарфом шеей. Выглядел создатель при этом жутко измотанным. А всё его личный злой дух, демон Мобэй. Так и не смог простить ему ту жалкую книжонку со всеми вытекающими, в дополнение еще подкинув претензий с прошлой жизни. Шэнь Юань даже немного пожалел бедолагу, оставив комментарий со словами поддержки. 

Сердце пропустило удар в ожидании ответа, а после и вовсе забыло, что нужно биться. Сколько бы времени не прошло, а Шэнь Юань уже успел наругать себя мысленно. Никогда он не был полезен Лю Цингэ, как бы не пытался. Вечно полагался на него, зависел от него, не отставал от него. Уж конечно “великий и ужасный” сможет преодолеть какую-то разницу по литературе, это же плевое дело для него. С чего бы Шэнь Юань решил навязать себя? Обдумав все хорошенько, он торопливо раскрыл рот, стремясь как можно быстрее забрать назад свое предложение, чтобы не делать отказ таким неловким, но так и замер, услышав положительный ответ. 

- Шиди Лю, - просиял благодушно Шэнь Юань, поднося кулак ко рту, в привычном жесте пряча улыбку, - для этого шисюна честь быть полезным. 

Осознав, что слишком долго он просто сидит, испуская лучи ничем не затемненного счастья, и это уже становится просто неприлично, схватился за телефон, чтобы как раз вовремя обнаружить, что перерыв вот-вот закончится. 

- Приходи вечером, - кивнул он, быстренько собирая в охапку вещи, выдвигаясь в сторону кампуса. - До встречи! 

Едва дождавшись конца пары, Шэнь Юань поторопился домой, только по дороге вспомнив, что в расписании были еще занятия, но возвращаться уже не стал. Ворвавшись в квартиру вихрем, он принялся наскоро задвигать, бросать в стирку, убирать на полки, рассовывать по шкафам все, что плохо лежало. Одно дело, когда с тобой вынужден проживать призрак, у которого вроде и выбора нет, и совсем другое принимать кого-то у себя в гостях. Даже ужин на скорую руку пришлось сообразить, ведь нельзя же заниматься голодным. Кстати, рис он заварил чуть ли не впервые за последние пару месяцев, довольствуясь до этого полноценными обедами из лапши и лапши. Почти закончив свои приготовления, Шэнь Юань вспомнил про еще одно важное обстоятельство. 

Лю Цингэ не мог знать его домашнего адреса. 

Присев в прихожей прямо на пол, он внутренне рассмеялся. Надо же, какой дурак, сам же и забыл. Не пришло в голову. Действительно смешно. Конечно, можно было спокойно заниматься своими делами, всякий нормальный человек так бы и сделал. Нет адреса? Значит, нужно подождать утра, встретиться в университете, спросить телефон, социальные айди, просто записать контакты. Именно так. Но почему Шэнь Юань был уверен, что Лю Цингэ не сможет все это бросить до завтра. Возможно, просто себе нафантазировал. Что если он будет искать? Обратиться к Минъянь, Цинхуа, одногруппникам? Может, найдет дом? Но не сможет подняться снизу, не зная квартиры. Это казалось настолько реальным, что Шэнь Юань вырвался на площадку, схватив с вешалки куртку, оставаясь в домашних тапочках. Проклиная свою забывчивость, так некстати с ним случившуюся, он прошелся по холлу, вышел на улицу и немного побродил, с надеждой всматриваясь. Начал накрапывать мелкий дождик, случившийся еще более некстати.

Когда ждешь, минуты утекают сквозь пальцы одна за другой, и каждая ощущается нестерпимо остро, даже если проходит час. Шэнь Юань не мог поверить в то, что он мог ошибиться на счет Лю Цингэ и упорно ходил среди людей, высматривая знакомую спину, собранные в высокий хвост волосы, отказываясь уходить. Ему казалось, что не хватит каких-то нескольких мгновений, и стоит только отвести взгляд, как они разойдутся, потеряют друг друга и никогда не смогут встретиться, словно бы что-то хрупкое может сломаться прямо здесь. Раздумывая над тем, куда можно было бы пойти, Шэнь Юань доходил почти до остановки, затем возвращался назад, вспомнив о площади, после шел к станции метро и никак не мог остановиться, мечась между точками. 

Кажется, в том, другом мире, солнце даже не заходило. В тот год, долгое лето после печального собрания бессмертных не хотело заканчиваться. Солнце выжгло все горы, убив изумрудную зелень листвы, превратив пейзаж в пыльное болото мутного цвета с проплешинами серо-песчаного. Могила меча за бамбуковой хижиной торчала одиноко на блеклой траве, храня осколки воспоминаний под слоем черной землицы. Шэнь Юань несколько недель не ел, наконец оставив эту традицию как бессмысленную вредную привычку в прошлом. Вместо поглощения жидкой каши, в которую Мин Фань добросовестно пытался добавить зеленый лук и имбирь, он всегда мог помедитировать, восстановив баланс сил. В то лето он даже не поднимался на пик Байчжань, хотя до этого наведывался с завидной регулярностью, проторив прямую тропу. Просто многое стало ненужно, а разговоры, в которые закралось “потерял душу” становились все громче, но его ушей пока не долетали. В какой-то момент даже прогулки уже наскучили, пейзаж становился все мрачнее и тускнее, пока в один день не наступила зима. Она высыпалась неожиданно, прямо из низкой осенней тучи, покрыв робкими белыми мягкими снежинками все вокруг. Холодные звезды падали на лицо, обращенное кверху. Шэнь Юань, который и сам не знал как ноги занесли его на пик Байчжань, просто стоял, замерев и щурясь на ставшее таким прозрачным небо, не чувствуя холода в легкой одежде. Край бумажного зонта скрыл его, а на плечи легло теплое одеяние Лю Цингэ. Они ничего не обсуждали важного, просто немного походили по свежему снегу, отказавшись от совместных тренировок и лишних слов. На следующий день тоже. И день после. Зима была неожиданно теплой. И короткой. 

Капли дождя уже начали собираться, свисая с кончиков темных волос. Шэнь Юань не покрывал головы, не замечая, как мелкие капельки, не стоящие его внимания, отметились пятнами на крутке. Он ходил в толпе, теряя надежду и замер, подняв лицо к небу. Капли приземлялись на его щеки редкими ударами, пока черный край зонта не навис над ним. 

- Что? Откуда ты здесь? - Гневно напустился на него Шэнь Юань, не давая ему даже спокойно вздохнуть. - Странно? Странно?! Какого черта ты вообще пришел, если не знаешь адреса?! А если бы заблудился? Если бы не встретился? Тебе нужно было только подождать до завтра, чтобы спросить это! Давай, сейчас же дай мне свой телефон и айди в чате. 

Он полез в карман, но только тогда обнаружил, что оставил телефон дома, как и многое из того, без чего приличные люди на улицу не выходили. Тут пришло ощущение холода, сырости. Шэнь Юань обхватил ладонями кулак Лю Цингэ, сжимающий ручку зонта. 

- Долго ходишь? Замерз? - Приблизив лицо, он выдохнул облачко легкого пара, растаявшее в холодном воздухе, старательно растирая кулак. Подняв ладони, потерев предварительно их друг о друга, он приложил их к щекам Лю Цингэ. - Шиди, ты просто ледяной. 

Больше не тратя время, Шэнь Юань потащил Лю Цингэ за собой через толпу, вцепившись в руку, держащую пакет.

- Лю шиди, - потерев переносицу, Шэнь Юань вцепился в переданный пакет, замерев напротив гостя, - почему только ты всегда?..

Он прикусил губу, вовремя одернув себя.

“...пытаешься меня накормить?” - смог продолжить мысленно, а после даже заглянул за спину Лю Цингэ, вполне готовый к тому чтобы увидеть свой старый веер, сжатый в его кулаке. 

Между ними всегда были прикосновения, которые Шэнь Юань уже не замечал. Их знакомство началось с прикосновения. Искажение ци коварная штука, которая может настигнуть любого заклинателя, идущего по пути самосовершенствования, а справиться с ним одному подчас невозможно. Как бы не ругался Лю Цингэ, как бы не грозился и не гнал Шэнь Цинцю прочь, он знай себе посмеивался, да вливал в шиди энергию, проходящую через кончики пальцев. Этот долг был возвращен достаточно быстро, и теперь уже самому Великому и Ужасному приходилось располагать ладони на спине товарища, приводя в порядок его каналы, заполненные мерзким вечным Неисцелимым. Почти каждый день по проторенной тропинке между бамбуковых стеблей поднимался он на пик Байчжань ради очередного целебного прикосновения. Не задумываясь о неловкости, о древних правилах приличия, отпускал неловкие шуточки или просто улыбался из-за веера, отыскав шиди. Надо сказать, Шэнь Цинцю считал, что ему очень повезло с тем, что Лю Цингэ в эти годы не отлучался надолго, хотя сам иногда терял счет времени, зарывшись в книги, пропуская приемы лекарств и процедуры. Наверное, потому Му Цинфан контролировал его лечение постоянными напоминаниями, набившими оскомину. Только простуда могла напугать бесстрашного Лю Цингэ, уложив его в кровать. Нет, это случилось не с ним самим, а с Шэнь Цинцю. В тот день лекарства были доставлены в хижину вместе с целителем, а ученики быстро сбегали до пика Байчжань, чтобы не пропускать назначенные процедуры. Закутавшись в одеяло, он почти дремал, когда в комнату вошел Лю Цингэ, утомившись в ожидании порции лекарств. Улыбка, которой он встретил шиди была слабенькой, сонной, но он смог сам сесть на кровати протягивая широко расставленные руки навстречу, раскрытыми ладонями вперед. Со стороны выглядело как попытка обнять, найдя в этом утешение, хотя Шэнь Юань думал предложить подержать его в точке пульса, но не решил с какой руки будет удобнее, потому поднял обе, заставив Лю Цингэ отшатнуться. Конечно, кому же захочется болеть? 

Покачав головой, Шэнь Юань скинул тапки как уличную обувь и протопал в комнату. 

- Шиди Лю, проходи, я сейчас, - бросив куртку, он прошел через коридор, стаскивая с себя на ходу футболку. - Тебе надо? 

Он высунул голову из дверей ванной, демонстрируя оголенное плечо.

- Можешь снять одежду, отправлю в сушилку, как раз успеем, пока сидишь. Чай сейчас будет. Как ты добрался? Не устал? 

Снова скрываясь в ванной, Шэнь Юань подумал, что Лю Цингэ выглядит симпатично даже в нижней одежде на грани истощения, даже мокрым от дождя и выбрался назад в сухой домашней одежде, накидывая на голову шиди махровое полотенце.     

Книги порой бывают коварны вне зависимости от того в каком мире они написаны. Каждая новая глава оказывается продолжением предыдущей, прерванной на самой критической точке развития сюжета. Попав в ловушку однажды, живым можно уже не выбраться. Шэнь Цинцю добирался до середины главы, где все было спокойно и мило, терял бдительность, как и возможность отложить книгу, а после снова обнаруживал себя вовлеченным в сюжетные перипетии романа, оторваться от которого оказалось решительно невозможно. Свет луны померк, свеча на столе оплыла и погасла, за окном запели птицы, а бесконечные качели все никак не могли остановиться, кидая персонажей то вверх, то вниз, открывая страницу за страницей в погоне за стремительно несущимися событиями. В итоге вздремнув всего часа два, Шэнь Цинцю потащился к Лю Цингэ несколько разбитым и основательно утомленным. Процедура восстановления духовной энергии проходила утром, после первой разминки. Неизвестно во сколько просыпались ученики пика Байчжань, но для адептов Цинзин, привыкших заниматься преимущественно вечерами, время было слишком раннее. В своем состоянии Шэнь Цинцю только и мог добраться до веранды и плюхнулся в ожидании чая. Восстановление должно было затянуться на долгое время, потому он сообщил Лю Цингэ, что нужно выпрямиться для лучшей циркуляции. Хитростью и уговорами уложив того на циновку у столика, расположился рядом, готовый к спасительной процедуре, а минут через десять уже засопел, свернувшись в клубочек. Подобравшись поближе, он уткнулся носом в плечо шиди, сладко слюнявля во сне, и чистый прекрасный запах этого человека прочно связался с ощущением июльского солнца, отгоняющим все кошмары. 

Хмуро прижимая к себе полотенце, Шэнь Юань бросил недовольный взгляд на Лю Цингэ. 

- Всё же я старше тебя, - ворчливо бросил он, не надеясь, что это будет услышано. 

Полотенце сохранило тот легкий запах, к которому цеплялись почти умершие воспоминания. Сам того не осознавая, Шэнь Юань совершенно неприлично уставился на Лю Цингэ, только теперь понимая, что он живой и не прозрачный. В голове одиноко забродила твердая мысль схватить шиди прямо сейчас же, уложить на кровать даже если для этого потребуется применить силу, лечь рядом и наконец выспаться, чтобы ни один кошмар не приблизился. С трудом отведя взгляд, Шэнь Юань смущенно покраснел, возмутившись своим идеям, взявшимся ни с того ни с сего. 

- Мммм... - протянул он, наблюдая за Лю Цингэ, - ничего, вроде нормально. 

Переставляя тарелки на столе, совершенно не зная что стоит делать в подобной ситуации, Шэнь Юань вдруг растерял весь свой словарный запас. 

- Садись, пора ужинать. Я не думал что ты придешь, шиди Лю, - слабо улыбнулся Шэнь Юань. - Не знаю, как так получилось, просто забыл про адрес. Так что пока вспомнил, можешь оставить мне свои данные? О, ты видел новые плакаты? А в том кафе на входе был?..

После минутной неловкости вдруг посыпались нескончаемым потоком вопросы, ответов на которые он не успевал получить, переходя к другим, вываливая целые тонны накопленной информации, сыпля теми фактами, которые хранились на задворках сознания. Коробочка со всем тем, что он хотел бы рассказать, перевернулась кверху дном. Где ты бывал? Нравится это? А это? Какие шоу смотришь? Любишь этот фильм?

Первые проблемы в том мире начались прямо с того момента, как надо было подняться с кровати. Тонкое шелковое белье оказалось слишком свободным, и Шэнь Юань задумался, пытаясь прикинуть, когда в Китае появилось более узкое исподнее. Не будет ли слишком революционно завести моду на плавки? Хотя, кто же их увидит то. Будучи не самым большим экспертом в области фентезино-средневекового костюма, он застрял на стадии “одеться перед выходом”. Кажется, требовалось облачиться в несколько слоев, если это традиционное ханьфу. Количество застежек, украшений, заколок, булавок и дополнительных элементов сбивало с толку, к тому же он не привык ходить в платье. Потребовалось несколько попыток, чтобы подстроиться и научиться ходить плавно, как по волнам, чтобы полы одеяний не захлестывались за икры, не мешались и не путались. Поводя бедрами, выдерживая строгий и возвышенный вид, прикрываясь при этом веером, Шэнь Юань научился-таки выглядеть во всем достойным звания горного лорда. Однако рядом с Лю Цингэ нужно было прикладывать вдвое больше усилий. Глава пика Байчжань ходил быстро, целеустремленно, широко шагая. Пытаясь выдержать его ритм, Шэнь Юань запнулся, запутавшись в полах одеяния и чуть было не ткнулся носом, полетев вперед, когда сильные руки перехватили его, прижимая к себе, словно бы на секунду пытаясь обнять, а не удержать. Неловко рассмеявшись, он выпрямился и продолжил путь, но уже через десяток шагов Лю Цингэ снова стал забегать вперед, увеличивая разрыв. Шэнь Юань вспомнил жалобы сестры, которая тоже едва успевала за ним, желая идти рядом, а не волочиться позади. Подхватив товарища под руку, он ощутил, как напряглись мускулы, потянул к себе, заставляя подстроиться под его скорость. Всякий раз, когда Лю Цингэ забывался, пытаясь убежать вперед, Шэнь Юань придерживал его, научив наконец ходить рядом. 

Вспомнив этот случай сотрудничества горных лордов ради общего величия, Шэнь Юань неосознанно потянул пальцы к руке Лю Цингэ. 

- Ого, вот это мышцы. Так чем же ты занимаешься, шиди? - Устремив на него свой взгляд поинтересовался Шэнь Юань. 

Лю Минъянь наверняка рассказывала об этом, передавая информацию вместе с фотографиями, но самые главные моменты прискорбным образом вылетели из головы. Теперь только осознав, что Лю Цингэ в этом мире не персонаж без прошлого и будущего, толком не прописанный и слитый в самом начале, еще до того как сюжетный гений Самолета до него добрался, он подумал о жизни, которая была тут. Бабушки, дедушки, детские болячки, увлечения, питомцы. Лю Цингэ прошел через все это. Взглянув в лицо шиди, Шэнь Юань не удержался от жизнерадостной мысли о том, каким прелестным ребенком он наверняка был. Может, попросить Минъянь показать альбомы? Однако, чувствуя, что это будет просто нечестно, он решил узнать все сам. 

- Что? Время? - Завертев головой в поисках часов, Шэнь Юань чуть было не подскочил на месте. - Ах, я и так задержал себя. Ничего, сейчас вызову такси. 

Желая помочь, он схватил со стола телефон, бездумно полистал меню, изумляясь тому, как перепутались значки и замер. На столе лежал только телефон Лю Цингэ, свой собственный он так и не достал, закинув его еще с прихода. Ощущая себя сегодня просто в ударе, он вернул все на место и скромно прошел в комнату. Как бы не хотелось расставаться сейчас, невозможно просто провести весь день сидя на месте, у каждого из них своя жизнь. 

“Ничего страшного, впереди целая вечность” - успокоил себя Шэнь Юань, занимаясь заказом такси. Вдруг его прожгла одна мысль. 

- Ах, общежитие уже закрыто, - посмотрев на Лю Цингэ в поисках поддержки, нахмурился он, снова ощущая себя особенно умным. 

Отправлять сейчас шиди домой к сестре тоже не казалось хорошей идеей. Минъянь уже спит, либо увлеклась своими книгами, поздний визит только напугает ее. 

- Можешь остаться здесь. Завтра поедем вместе, как раз зайдешь к себе.