НМЦ
В день, полный свинцовых туч, радует любой лучик света, - так говорят и так Минцзюэ рад тому, что младший брат все же понимает. Иногда ему кажется, что Хуайсан - нарочно, нарочно делает вид, что не понимает, специально нарушает неписанные правила и традиции, чтобы только сделать все наоборот, по-своему и как не надо, но в моменты, когда на того вроде бы можно положиться, взгляд главы Не и впрямь становится теплее. Насколько все было бы проще, если бы Второму господину Не хоть немного по нраву было быть господином Не.
Вот только идиотом старший брат его совсем не считает, чтобы он не кричал в приступах гнева.
— Старший брат считает младшего немного рассеянным и просит Не Хуайсана не лезть бездумно вперед.
Потому что если оно не так, то это значит, что Хуайсан бесит его нарочно, "забывая" саблю на тренировочном поле, в спальне, библиотеке и в тысяче сотен других неочевидных мест. А верить в это Минцзюэ не хочет - могут же и у него быть заблуждения. Впрочем, весь этот разговор он практически выбрасывает из головы, стоит только им наконец добраться до места - небольшая долина с полуоблетевшими деревьями не выглядит ни мило, ни приветливо, а земля, если спешиться и знать, где пощупать, еще красит пальцы не до конца высохшей кровью. Вчера здесь нашли то, что осталось от человека, а сегодня… Сегодня глава Не надеялся быть первым, кого встретит тот, кто вчера был голоден…
Коня глава Не оставляет наверху. Он бы и брата там оставил, да знает, что это выйдет только опаснее, - потерять коней, конечно, обидно, но приемлемо. Потерять Хуайсана - нет, а ведь на ночную охоту его конь, пожалуй, чаще выезжал, чем его брат.
— Смотри под ноги и будь осторожен.
НХС
Сведения, собранные разведчиками клана Не по окрестным деревням, сходились на том, что в этих лесах свирепствует Хуньдунь - монстр медведь, нападающий на праведных людей. Чем праведники привлекали искаженного духовного зверя, Хуайсан не знал. То ли в Гусу плохо изучил этот материал, то ли и там об этом ничего сказано не было. Однако факт был проверенный - монстры всегда любили жрать добрых и невинных. В злодеях, видимо, чуяли родственность и убивали их только защищая свою шкуру.
В этой сырой низине до сих пор пахнет кровью и болью недавней жертвы Хуньдуня. Человек был сожран почти до голых костей, значит монстр сейчас отсыпается и переваривает несчастного где-то неподалеку. И разбудить его можно только свежей кровью.
Хорошо, что дагэ не заметил повязку на руке, хорошо, что Хуайсан под утро прокусил себе ладонь. Хорошо, что рана лишь слегка затянулась и достаточно покрепче надавить на нее, чтоб получить несколько капель крови. Хорошо, что младший господин Не еще не убил ни одного человека в своей жизни, ни с кем не спал и, в целом, был добрым и мягким, по характеру, заклинателем.
Плохо, что Минцзюэ просил его не лезть вперед и быть осторожным. Ну да ничего. Ослушаться старшего брата не впервой. Хуайсан оправдывает свое неосторожное решение тактической выгодой. А если повезет, то Минцзюэ и сейчас ничего не заметит. Потом можно будет сказать, что поранился уже здесь - в лесу.
Он тихо и медленно размотал платок, поотстав от брата на пару шагов. Бросил тряпку под ноги и загреб ее палой листвой. Потом придавил рану об шероховатую кору дерева и опустил руку вниз.
Треска в кустах пришлось ждать недолго.
НМЦ
Ну да, глава ордена Не убивал в своей жизни немало, невинность тоже не особенно соблюдал (для его темперамента это вряд ли было возможно, хотя об этом никто вслух, разумеется, не говорил), и ни добрым, ни мягким по характеру не был. А еще он притащил сюда своего брата почти что обманом, но если бы заметил, что именно тот уже успел натворить, вытолкал бы взашей, запретив останавливаться до самого города. Только вот трудно было уследить за всеми окрестностями и одновременно за самодеятельностью Не Хуайсана, в кои-то веки послушно державшегося за спиной - это не отряд вышколенных воинов вперёд вести, это сложно.
Имея выбор, чье именно поведение предсказывать, младшего брата, или искаженного монстра, Не Минцзюэ не раздумывая выбрал бы Хуньдуня, как задачу более простую. Вот и сейчас младшего господина Не было почти не слышно и совсем не видно, а чудовище с медвежьими лапами и собачьим телом ломало ветки по кустам - коротковатая для медведя морда и небольшой размер могли ввести в заблуждение, чудовище не выглядело опасным, скорее неуклюжим, как поделка неумелого ремесленника. Не нужно было обучаться в Облачных Глубинах, чтобы понимать, что зверь попытается напасть и глава Не очень внимателен к тому, чтобы находиться сейчас между опасностью и братом (хорошо, между монстром и его едой), пока не обнажая клинка - чуткий к энергиям и добродетелям монстр-людоед может и передумать бросаться, увидев Бася готовой к атаке.
Чуткий к опасности и такой притягательный для чудовища Хуайсан может сделать что-то… лишнее. От отсутствия опыта и из-за того, что они ни о чем не договорились.
— Стой на месте.
И нет, это не тепло и не забота, они явно остались где-то там, с лошадьми, - это самый что ни на есть жёсткий приказ, не подразумевающий возможности ослушания. Он сознательно делает шаг в сторону, открывая наживку для чужой атаки и одновременно выводя Хуайсана с той линии, по которой пройдёт кончик сабли, если ее достать сейчас.
Рывок чудовища и его черно-бурое тело он замечает уже вне кустов, совсем близко, и, выхватывая Бася, чтобы поймать его на удар встречным ходом успевает подумать, что этот вот монстр-людоед движется слишком уж быстро и ловко. Быстрее, чем он ожидал…
НХС
Память Не Хуайсана обладала уникальной особенностью - хранить множество разносторонней информации из всех тех книг, что он читал в огромных количествах в то время, в которое, по мнению старшего брата, должен был бы заниматься тренировками боевых навыков.
Но и это было далеко не самым оригинальным свойством памяти второго молодого господина Не. Она выдавала обрывки информации “на гора” порой в самые неподходящие моменты, как например в схватке с монстром!
Сейчас Хуайсана озарило абзацем из редкого трактата по алхимии, в котором говорилось о ценности желчи, полученной из живого монстра медвежьей породы, и хуньдунь подходил идеально.
Вся сложность состояла в том, как уговорить дагэ не убивать зверя насмерть, иначе ценнейший ингредиент будет непростительно загублен. То, что в процессе добывания желчи могут быть загублены и глава ордена Не и его брат-”алхимик”, во внимание не принималось абсолютно. Хуайсаном уже завладела благородная лихорадка безумного ученого.
— Минцзюэ, - тихо проскулил он из-за плеча брата, - Минцзюэ, пожалуйста,
аккуратней с ним. Если можешь, просто порань его как-нибудь посильнее, но.. эм, недоубей. И, умоляю, не пробей ему желчный пузырь!
Нельзя, никак нельзя было упустить счастливую возможность заполучить такое редкое снадобье для выплавления киновари долголетия.
НМЦ
Он, конечно, не собирался этого зверя ранить посильнее или послабее - он собирался порезать его на тонкие ленточки вместе с костями и шкурой, желательно живьем. Линчи недостойное дело для заклинателя, но достойный муж крошит врага в прах, а потом предает останки должному погребению, - это-то не запрещено.
В ответ на не вовремя открытый Хуайсаном рот, изнутри полыхает гневом, обжигая и самого главу Не, - недоубей, вы слышали??? Если тревогу за монстра (а не за старшего брата) еще можно было как-то воспринимать как уважение к его, Минцзюэ, боевым навыкам и умениям, то вот это просто недостойно заклинателя!!! Смысл же был именно в том, чтобы убить! Желательно навсегда, насовсем, и без возможности встретить эту тварь еще раз. А брат… А Хуайсан!!!
Только вот времени на то, чтобы разозлиться окончательно, медведемонстр-людоед ему не дал: притормозил перед промелькнувшей перед ним Бася, почти не нанесшей монстру ранений (дальнему дереву повезло куда меньше), поднырнул под следующий замах (как, позвольте узнать, ранить это не насовсем, а немного?) и почти проскочил, когда пальцы левой руки Не Минцзюэ все же смыкаются на загривке этой твари - пропустить тварь к брату и потом пытаться не убить первого, не до конца убить второго и, главное, растащить их друг от друга - слишком сложная задача, чтобы позволить ей случиться. Зубы хуньдуня, надо полагать в отместку, куда более успешно смыкаются на руке заклинателя и на некоторое время в этом яростном клубке (при борьбе в партере Бася почти бесполезна) оказывается два почти одинаково кровожадных монстра.
Разве что один из "монстров" изо всех сил надеется, что Хуайсан не полезет в этот клубок с Таоте наперевес.
Здесь и без второго господина Не весело и непредсказуемо.
НХС
Нет, Таоте пока побудет в ножнах, хоть и дает знать о желании участвовать в непредсказуемом веселье вместе со своей “родственницей” Бася, нагреванием и рывками наружу. Но Хуайсан не даст ей покуда такой возможности. Можно ведь не рассчитать и случайно ранить брата. Младший уже и так понял, что спасти драгоценную желчь хуньдуня удастся вряд ли. Теперь, похоже, надо спасать дагэ. А потом спасать себя (от дагэ).
Некоторое время он бестолково мечется вокруг сплетенных в “жарких объятиях” хуньдуня и Минцзюэ, пытаясь сообразить - а что же делать ему самому? Делать то что-то надо. Надо что-то делать! Эта мысль мечется в мозгу, как пойманная в силки птичка. Пока не находит достаточно просторное окошко идеи: веревка божественного плетения!
Точно! Можно же заарканить монстра и привязать концы веревки к двум деревьям потолще! Тогда еще есть шанс уберечь желчь и сохранить брату руку, которую разъярившийся хуньдунь не намерен выпускать из пасти.
Хуайсан достает божественную веревку из рукава (благо, старший Не все-таки приучил носить ее всегда с собой, на случай, если вдруг он сам впадет в бешенство), раскручивает ее, готовясь метнуть в средоточие схватки. Только бы не промазать.Только бы не…!
Ну конечно, промахивается, и петля обхватывает торс Минцзюэ наискось, подобно перевязи. Хорошо, хоть не поверх рук!
Хуньдунь, видимо, унюхавший магический артефакт, наконец-то разжимает зубы, но старший Не держит его крепко. Зверь пытается убежать, и за ним летят - Минцзюэ, вновь вцепившийся в длинный мех на загривке, и Хуайсан, так и не отпустивший крепкую веревку.
“А сильная тварь какая!” - думает младший господин Не, волочась сквозь кусты и коряги, со скоростью хорошо мчащейся лошади. Но отпускать конец веревки не решается.