«Ну, его хотя бы не попытались убить — уже хорошо. Шэнь решил, что все же не стоит сразу обрушивать на них факт того, что все они персонажи новеллы, так еще и гейской, так что тактично смолчал». © Шэнь Юань
The Untamed |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » The Untamed » Сыгранное » Ловля хуньдуня на живца
![Nie Huaisang [x]](https://forumavatars.ru/img/avatars/001a/b5/3f/32-1635437587.jpg "Nie Huaisang [x]")
ловля хуньдуня на живца
Участники: Не Минцзюэ, Не Хуайсан, Вэнь Сюй, Вэнь Шаньшэ
Место: Город близ "Нечистой Юдоли", окрестные леса на границе с Цишанем.
Время: Год до экспансии Вэнь
Сюжет: Когда старший брат зовет младшего на осеннюю прогулку, главное - не забыть захватить веревку божественного плетения. Случиться может всякое.
Отредактировано Nie Huaisang (Вторник, 6 апреля 20:38)
НМЦ:
Эта осень в Цинхэ была такая же беспокойная, как все предыдущие - сбор урожая, крестьяне на полях, безнадзорные дети, которые за время тёплого лета как раз уверились, что сами всё могут и сами умеют, лес, полный осенних даров и ярких листьев… И разных тварей, для которых начало осени знаменовало приближение зимы, голодные и холодные времена, опустевшие дороги, а значит и необходимость запастись добычей.
Для ордена Не это было сложным временем, хотя бы потому, что заклинателей, способных выйти на ночную охоту, в нём были не десятки тысяч. А теперь, когда псы клана Вэнь ограничили ночную охоту на исконных землях ордена Не, ситуация стала еще сложнее. Благодушия Не Минцзюэ это не прибавляло - невозможно и недостойно прятаться от крестьян, живущих на твоих землях и пришедших за той защитой, что орден заклинателей должен был им дать. Недостойно и невозможно смотреть в глаза старикам и женщинам и говорить, что где-то там, далеко, сидит на (жопе) троне Верховный заклинатель и ему именно сейчас всралось запретить ордену Не (и другим тоже, но это мало задевало лично Не Минцзюэ) выполнять свой долг. Немыслимо.
И глава ордена Не не говорил - отправлял потихоньку своих людей, одного или двух, вовсе не на ночную охоту, а поглядеть. Подставиться. Разобраться. Погостить у знакомых.
Только вот это годилось для деревень, а что делать с той нечистью, что прячется в лесах?
С хитростью (не военной, а бытовой и политической) у Не Минцзюэ было не очень хорошо, он знал про это и сам, и не считал такую хитрость достойной, но ведь война с тварями, это война, а ночная охота - ну, почти прогулка. Почти…
К тому же, если сделать вид, что они действительно гуляют… Да, это очень надежная военная хитрость - прикрытие. Он не сомневался, что его умений хватит при случае и на двоих.
- Передайте брату, что он едет со мною на прогулку. Сегодня. Немедленно.
НХС:
Отчего же не сходить, если за волосы ведут, на прогулку? Особенно, если ведет дагэ. Приглашение, от которого невозможно отказаться! Молча и мысленно Хуайсан продолжал упражняться в остроумных саркастичных ответах, а на словах велел передать, что скоро будет готов.
Брать с собой на ночную охоту книги, пусть даже самые приличные, например о наставлениях правителей прошлых династий, он не отважился, а вот любимый веер взял все-таки.
Сразу на выезде получил вполне ожидаемый нагоняй за то, что долго собирался и снова не взял саблю. Хуайсан уже привык выслушивать подобное не переча и не оправдываясь, лишь роняя очередное “прости, дагэ” или “мне жаль, что я опять расстроил тебя”. Когда он пускался в более пространные объяснения, выходило только хуже, и Минцзюэ ярился больше, раздувая свои красиво выточенные ноздри и фыркая, как боевой конь. В такие моменты было сложно не залюбоваться на восхитительный лик, покрытый мужественным бронзовым загаром, в противоположность собственной изнеженной белокожести. Но злить брата нарочно младший не хотел. Это было рискованно на фоне уже дающего о себе знать искажения Ци.
Слуги давно знали все места, где Хуайсан “опять забыл” свою саблю. Принесли ее и в этот раз довольно скоро.
- А куда мы едем гулять, дагэ? - задал вежливый вопрос, хотя вполне догадывался куда, - либо ночная охота, либо тренировка в полевых условиях.
Гулять с собой младшего брата куда-нибудь в город, в новое приятное заведение с гибкими девами-танцовщицами и вкусным вином, Минцзюэ никогда не брал.
НМЦ
Это было сложно - ждать брата, ждать, пока брата соберут и экипируют (почти насильно), ждать, пока брат перестанет выражать сожаление и всячески оттягивать выезд, и Не Минцзюэ несколько раз напомнил себе, что никуда не торопится, не настолько. И что Хуайсан не виноват (пока что, но это не надолго), и что саблю он все равно непременно забудет снова, стоит только выпустить его из виду. Может поэтому клинок он забирает к себе на седло, словно неосознанно стремясь извиниться перед духовным оружием за своего непутёвого брата. Сабля не виновата. Кони не виноваты. Сам Хуайсан не виноват, - при мыслях об этом он темнел лицом и яростно фыркал, но пока что терепливо сносил все раздражающее предотъездное мельтешение, - никто не виноват, кроме него самого, слишком долго потакавшего нежеланию младшего единокровного брата всерьез упражняться с клинком. Да ещё это обучение в Гусу, - лучше бы брат остался дома, он и сам бы научил его тому, что нужно, а не этой кротости и книжной премудрости, которая совсем не поможет Не Хуайсану держать в узде орден Не, их орден, когда время для Не Минцзюэ придёт.
Внезапный вопрос предсказуемо выводит его из себя ещё больше - глава Не ненавидит ложь и увёртки, а сегодня и сам сейчас внезапно очень близок к тому, чтобы делать всё то, что так ненавидит.
В город. Поедем гулять в город, а потом немного на запад. Любоваться осенней
листвой, - последнее он выплёвывает почти как команду или ругательство, не дожидаясь ни готовности младшего брата ехать (он никогда не будет готов, это и так понятно), ни того, чтобы ворота открыли совсем.
Он зол, зол и недобр настолько, что, пожалуй, вздумай Хуайсан остаться, не скажет уже ни слова и не остановится ждать - скачка, ветер и воздух необходимы ему чуть не больше, чем вдох, и придерживает коня он не сразу. Зато потом чуть успокаивается - как всегда после приступа ярости ему легче и сейчас можно уже не думать о том, что так раздражает, и не реагировать на каждое слово. Выехав, он уже находится в дороге, а значит нетерпение и бешенство его уже не гложут, словно дикий лис, хватаясь зубами за внутренности, а во взгляде, обращенном к единственному спутнику, нет обвинения.
- Чем обычно любуются осенью?
Нет, ну зря что ли младший брат читает все эти книги?
НХС
Хуайсан покосился на дагэ, не веря своим ушам. Они, действительно, собираются гулять в городе? Не может этого быть!
От радости он весело гикнул, ударяя коня пятками по бокам, и пронесся мимо брата вперед по дороге, впрочем совсем недалеко, и тут же вернулся:
- Брат, спасибо за эту прогулку! Я и не мечтал уже, честно говоря. Мы погуляем, как в детстве, по базару? Купим вкусное и вина! А потоооом… Потом я отведу тебя в лучший трактир! Там новая танцовщица. Она вытворяет что-то совершенно потрясающее на сцене! Да и еда там тебе понравится. Все самое острое и горячее, как ты любишь.
Хуайсан светился такой искренней, неподдельной радостью, предвкушая непринужденное общение со своим старшим, какого у них так давно не было, что не улыбнуться в ответ мог только совершенно холодный, равнодушный и бесчувственный человек.
Услышав новый вопрос, на предмет любования осенними достопримечательностями, он немного задумался, впрочем, не переставая улыбаться. Потом на живом, подвижном лице младшего Не мелькнуло озарение:
- Осенью особенно хороши маленькие лесные озерца. На западе как раз есть несколько таких. На берегах растут клены с красными листьями. А в воде плавают красивые утки. За ними можно просто наблюдать. Или охотиться. Как ты захочешь!
Он заглянул в лицо Минцзюэ, чтоб узнать, не надоел ли еще своим чириканьем…
Отредактировано Nie Huaisang (Понедельник, 7 декабря 08:33)
![Wen Ruohan [x]](https://forumavatars.ru/img/avatars/001a/b5/3f/37-1605448851.jpg "Wen Ruohan [x]")
НМЦ
От того, как брат радуется Минцзюэ становится даже немного стыдно. Нет, сперва он раздражается, и едва не говорит что-то строгое, призванное одернуть заклинателя, расшалившегося, словно невоспитанный подросток. Но ведь не только заклинателя - брата. И они действительно очень давно, со смерти отца - точно, не гуляли по базару, не делали глупостей, - здесь он мрачнеет и поправляет себя, - бессмысленных покупок. И уж точно не смотрели ни на каких танцовщиц, - ведь ему всё время было некогда. Он так старался быть хорошим главой клана и достойным воином, что забыл про всё это, а Хуайсан вот всё ещё помнит, что он любит острое и горячее. Некогда. Ему и сейчас некогда, но глава ордена Не старается быть честным и с самим собою тоже - на самом деле время есть. Они все равно заночуют в городе, а после выедут пораньше. Дело не во времени, а в том, что необходимость решать, выбирать, действовать и превозмогать, - сопротивляться, но быть при этом погруженным в водоворот дел, - уже давно не отпускает его даже во сне, только вот, он инстинктивно догадывается об этом, говорить про это никому не нужно. Нужно улыбнуться брату, потому что вон он какой, нетерпеливый и радостный (лучше бы с таким рвением упражнялся с мечом, - по привычке так думать, думает и сейчас Минцзюэ, но как-то не грозно, без внутреннего рыка, а с сожалением и даже скорее печалью), скачет рядом и смиряется с тем, что придётся гулять по рынку (а вдруг они и впрямь услышат что-то для них полезное), пить вино (немного, а впрочем, можно и немало - если пища и впрямь будет щедро сдобрена специями) и смотреть на каких-то там танцовщиц (а ведь брата давно пора женить, какие уж там танцовщицы? Но, может быть если посмотреть на то, что ему нравится, и жену будет проще подобрать ему по вкусу. Разумеется, он не намерен Не Хуайсана ни о чём спрашивать, но если выбор будет… )
Нужно только все же сказать ему, иначе это будет обман.
— Купим всё вкусное, что ты только захочешь, - он всё ещё хмур, но явно уже не сердится, - сегодня Не Хуайсан будет выбирать, куда мы поедем. Завтра придётся выехать рано, но… - он делает над собою усилие, - после того, как дела ордена Не будут сделаны, останется время для озёр и уток.
Наверняка останется. И можно будет уже не таясь ездить по лесам на земле клана Не.
Проклятый орден Вэнь!!!
Лицо Не Минцзюэ темнеет и БаСя неспокойно дергается в ножнах, уловив его гнев.
Проклятый Вэнь Жохань!!!
НХС
Не Хуайсан, кажется, не замечает борьбы брата с раздражением. Не замечает, но и не забывает о ней никогда. Просто дагэ - не тот человек, которому нужны ободрения и одобрения. Это стало понятно еще в детстве, когда они были близки и дружны. Любая попытка младшего утешить и залечить ушиб или царапину Минцзюэ уже в ту пору нарывалась на грубое одергивание, едва не отталкивание с руганью и неприязнью в глазах.
Еще будучи ребенком, старший брат раз и навсегда запретил себе быть слабым, уязвимым, нуждающимся в чей-либо помощи и сочувствии.
Человек привыкает ко всему. Особенно ребенок, еще не знающий о том, что он должен готовиться к роли главы клана. Вот и Хуайсан привык искать утешение своей ущемленной братской нежности и заботе в бунтарском противопоставлении себя старшему брату везде, где можно и нельзя. Глупо. Глупо и бессмысленно. Но это помогало. Давало реализацию мягкости и податливости не свойственной мужчине. И совсем уж не подобающей воину клана Не, чьим предком был мясник. Хуайсан и сам не заметил, как вырос полноценным провокатором и, отчасти, полюбил жестокое обращение к себе. Ведь это лучший способ избавиться от неприятного - убедить себя, что это приятно.
Город встретил их шумной осенней ярмаркой, сочными красками плодов и криками навязчивых зазывал. Слава богу, большинство жителей знали в лицо своего лорда, главу клана Не, поэтому к братьям не цеплялись с требованиями купить товар, заведомо не нужный.
Впрочем, Хуайсан, получивший добро на выбор пути в городе, сразу увел Минцзюэ с улиц, где торговали зерном и овощами, тканями и косметикой, в более спокойные ряды. Там они посетили несколько лавок с письменными принадлежностями и книгами, зашли к торговцу нефритовыми изделиями, по пути купили вкуснейших пирожков с курятиной и сычуаньским перцем, а также по кувшину вполне приличного вина. Младший Не очень надеялся, что хмель сделает дагэ чуть расслабленней и веселее. Однако зорко следил за его лицом. И как только замечал, что над плотно стиснутыми челюстями брата начинали двигаться узлы желваков, спешил увести его дальше от раздражителя, надеясь, что не он сам является причиной.
НМЦ
Среди людей всегда проще, - пусть горячий нрав главы ордена Не не утаить, обуздывать, сдерживать его - одна из забот достойного заклинателя. И Не Минцзюэ старается - для простых людей, собравшихся на рынке, заклинатели ордена Не были и должны были оставаться добрыми и уважаемыми соседями, надёжными защитниками и выгодными покупателями. Поэтому раздражается,- всерьёз, до ходящего желваками лица, Минцзюэ только рядом с книгами - он с пониманием и уважением относится к знаниям и тем, кто их умножает, но зачем делать это всё самому? Незачем ему или брату тратить на это время, ведь для того и существуют учителя. Любых, самых лучших, он пригласил бы для брата вздумай тот изучать что-то стоящее. Но изучать книги? То, что должно учить?
Для него это было подобно наставлению хватать саблю в бою за лезвие и крушить врагов рукоятью. А что - тяжёлая и баланс хороший.
Смягчается он только после нескольких глотков из керамического кувшина - вино и впрямь неплохое, не туманит головы, но радует язык. Такого можно много выпить и веселиться, а потом, разом, не встать из-за стола, и старший из братьев Не забывает о раздражении и о книгах, - даже зазывания уличных акробатов не пробуждает его гнева, пусть он и считает упражнения с шестом достойными заклинателей и аристократов, а не простых крестьян. Но, кто бы это не делал, зрелище может быть достойным для глаз, и он невольно замедляет шаг.
Воинские упражнения вызывают в его сердце больший отклик, чем танцовщицы, пробуждающие горькие мысли.
НХС
Акробаты хороши. Ловкость и сила всегда восхищали Хуайсана. Однако сам он предпочитал тренировать гибкость ума и воображения. Телом же своим занимался исключительно, чтоб не терять форму, которая уже имелась в наличии. А всякие силовые упражнения ни к чему. Лучше совершенствовать то, что получается, чем терять время на то, что не нравится и дается с трудом. Некоторым просто не дано. Быть превосходным абсолютно во всем - удел небожителей. А он пока всего-лишь начинающий бессмертный.
Вот Минцзюэ не любит науки умственного характера, а Хуайсан - не приемлет прыжки и стойки с саблей. Вместе они поддерживают мировое равновесие. Иначе равновесные силы вмешаются. И тогда не жди ничего хорошего.
Вдоволь налюбовавшись акробатами, допив вино, братья отправились устраиваться на ночлег в самом лучшем гостевом доме города. При этом доме содержали отличный трактир.
Младший поднялся вместе с хозяином заведения осмотреть комнату на втором этаже, глава Не отдыхал внизу, за столом, коротая время за чаем, в ожидании, пока повара приготовят ужин, роскошный и обильный мясом.
Комната оказалась отличной, богатая обстановка, выдержанная в благородных темных оттенках. Две кровати, каждая за отдельной ширмой, а между ширмами просторная зона для бесед и чаепитий. Светильники в ажурных бронзовых подставках защищены бумагой, пропитанной антигорючим составом. Занавеси легкие, воздушные и светлые. Решетки на окнах из светлого дерева, с натянутым на них прозрачным шелком, пропускающим достаточное количество дневного света, но создающим препятствие для сквозняков.
Хуайсан открыл окна, чтоб комната наполнилась вечерней прохладой перед сном. Осмотрев все еще раз, он потребовал принести жаровню, свежей воды в достаточном количестве, фрукты и благовония.
Потом спустился вниз, как раз к тому моменту, когда прислуга расставляла на столе перед старшим братом горячие блюда под крышками, кувшины, приборы и тарелки.
Хуайсан сел напротив дагэ и взял палочки.
— Я все проверил, старший брат. Нам будет удобно отдыхать. Во сколько
отправляемся утром? Полагаю, еще затемно?
На небольшой сцене у дальней стены большого обеденного зала, на возвышении собирались музыканты. Все гости с нетерпением посматривали на приготовления представления, в ожидании танцовщицы, которая совсем недавно появилась в городе, но успела завоевать славу.
[nick]Niè Míngjué[/nick][status]ББ[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/37/621808.jpg[/icon][quo]гнев[/quo]
Отредактировано Wen Ruohan (Воскресенье, 6 декабря 21:54)
НМЦ
Акробаты хороши. Он запоминает несколько новых фигур, не таких продуманных и гармоничных, чтобы использовать их в построении, но достаточно интересных для того, чтобы попробовать самому и после донести до других. Совершенствование, это не только бесконечные повторы одного и того же, пусть даже со стороны так может казаться.
Минцзюэ все ещё задумчив, когда брат решает и впрямь все хлопоты взять на себя - проверить комнату, общаться с хозяином, открыть окна… В другое время глава Не подумал бы, что это желание комфорта, для воина лишнего, хоть и положенного по статусу, но сейчас его непримиримое отношение к миру вокруг приглушено вином и спокойствием обстановки. Как бы Минцзюэ не отрицал это даже в собственном сердце, он не меньше брата чувствителен к хорошим вещам и гармоничному окружению, пусть и не всегда отдает себе в этом отчет, и аккуратная посуда, умелая прислуга, хорошая еда несомненно влияют на него умиротворяюще и он кивает брату с явным одобрением его действий.
Днем он бы взбесился от этого ещё больше - вот не идиот же и может, когда только захочет, просто хочет совсем не того, что нужно. Сейчас он просто благодарен брату за то, что тот наверняка действительно всё проверил и про это можно не думать.
— Нет.
Затемно, это сразу скажет любому, что он торопится, - но сейчас эта необходимость таиться его совсем не злит. Лучше выехать чуть позже и ничего не пропустить, а заодно совершить военную хитрость, чем поторопиться и всё испортить.
— Поедем по свету, но рано и долго. Можем взять отсюда еды в дорогу.
Это во многом уступка и благодарность.
НХС
Хуайсан любит заботиться о брате. Так давно повелось у них, старший обеспечивает безопасность, младший - комфорт. Конечно, создавать уют - обязанность женщин, но что поделать, если матери уже нет, а жен еще нет. Да и что-то не особенно думают братья Не о женитьбе.
Хуайсан знает, почему Минцзюэ не хочет заводить семью - искажение ци уже дает первые вести. А прибить жену или ребенка в порыве ярости, это же… Нет, лучше скинуть обязанность строгать наследников на младшего брата.
Когда Хуайсан думает об этом, легкая тень досады омрачает белый лоб. Распределение обязанностей по части продолжения рода никогда не озвучивалось, но разумелось само собой. Оставалось только смириться и перебирать в уме дев на выданье из именитых заклинательских кланов. Однако, с характером Хуайсана, стоило опасаться супруги вроде мадам Юй или мадам Цзинь из старшего поколения. Такая женушка ему была не нужна. Подыскать бы тихую, покладистую, которая будет заниматься хозяйством и детьми. И не будет совать нос в увлечения мужа.
Увлечения чуть более нестандартные, чем это заметно на первый взгляд.
Когда Хуайсан смотрит на гибкое тело танцовщицы, укутанное в сверкающие шелка, плавно покачивающееся под нежную мелодию флейты и эрхи… Зачем он представляет себе под этими шелками крепкое, мужское тело? Лицо, до глаз спрятанное под вуалью, только способствует тайным фантазиям.
Засмотрелся, что и про еду забыл. Но ответ брата вернул внимание, и младший сначала выкладывает на тарелку Минцзюэ кусочки мяса посочнее и покрупней из общего блюда, лишь потом наполняет свою тарелку.
— Да, возьмем жареных лепешек, паровых булочек. Мяса копченого. Вина в дорогу лучше брать не стоит, как скажешь, дагэ?
Легкая суетливость выдает смущение, Хуайсан торопится запить его вином. Делает глоток и тут же слегка распахивает глаза. Напиток этот гораздо крепче, чем тот, что был куплен в городе.
НМЦ
- Мы возьмем немного.
Потому что если что-то случится нехорошее, то, что не должно случиться, то пусть у них лучше будет немного вина. Не Минцзюэ сам себе не признается никогда, но сейчас, когда здесь нет сопровождающих из ордена, и когда он не один, безопасность беспокоит его больше, чем когда он ведёт вперёд целый отряд. И он не желает ни секунды думать о том, почему это так, потому что желает обеими ногами стоять на твёрдой земле и потому, что чутьём воина угадывает - стоит задуматься и опоры под ногою может не оказаться.
А вот мимика брата заставляет его едва заметно улыбнуться, пряча почти-что-смех за краем своей посудины - и впрямь крепкое. И попроще чем то, уличное, словно хозяин трактира считает, что лучше и крепче - одно и то же. Для лекарств и войны такое вино в самый раз, но сейчас они не воюют и не болеют, а значит, нет причины пить то, что слишком уж грубо напоминает о своем происхождении. Искусство танцовщицы мало привлекает старшего из братьев - даже лица не видно, и как по ней понять, что в этом нравится Хуайсану? — и он подзывает хозяина, чтобы заменил им вино и принес вдобавок чистой воды.
— Этого. И того, уличного. Оно лучше на вкус.
Есть ему почти не хочется - верховая езда и пешая прогулка не те занятия, что заставляют Минцзюэ чувствовать голод, и он не спешит с едой, больше уделяя внимания тому, кто сидит с ним рядом. Дома им редко приходится сидеть так близко, дома есть другие дела. Дома он ни за что не заметил бы, что брат смущён? Но не танцовщицей же и вряд ли крепким вином, - как бы глава Не не относился к обучению в Облачных Глубинах, поверить, что Хуайсан всё это время себе в вине отказывал и от того отвык от него, запивая пресную еду ключевой водой он не мог.
— Не Хуайсан, есть что-то, что я должен сегодня знать? Обещаю тебе, - это
дается ему с некоторым трудом, но Минцзюэ уверен, что обещание своё выполнит, - что не буду сердит на тебя, что бы ты сейчас не сказал.
НХС
Хуайсан горько улыбнулся, и отпил еще вина, теперь приятного и легкого. Однако, ему и этого хватит - набраться для храбрости перед откровениями:
— Дагэ, этот разговор надо вести наедине. - не то, чтоб стеснялся подслушивающих слуг или опасался того, что брат разгневается вопреки обещанию, нет. Просто самому будет легче признаться в том, что давно пора доверить своему старшему. Постыдного в склонности к мужчинам нет ничего. Единственное, что с наследниками будет не так просто, как хотелось бы Минцзюэ. Но ничего, Хуайсан справится.
Остаток вечера провели в непринужденной болтовне младшего и снисходительной, благостной расслабленности старшего. Пусть эта расслабленность, скорей всего, только внешняя, напускная. Однако, видно же, что глава Не улыбается не вымученно, не через силу. Врать самому себе он тоже не любит. Поэтому, раз решил, что будет отдыхать, то и отдыхает, как умеет.
Хуайсана радует даже такая короткая передышка для старшего брата. Почему бы почаще вот так не выбираться в город?
Когда братья поднялись в спальню, младший оттягивал тяжелый разговор, сколько мог. Но дольше было никак нельзя. Он это понял, наткнувшись на испытующий взгляд Минцзюэ, севшего за стол.
Хуайсан сел напротив, и, не поднимая взгляда, долгих несколько мгновений терзал в руках веер. Потом решился и тихо молвил:
— Брат, мне нравятся мужчины. Такие, как ты.
Отредактировано Nie Huaisang (Воскресенье, 6 декабря 22:01)
НМЦ
Наедине, так наедине - он не давит сейчас, не настаивает на своем "сейчас", "немедленно" и "делай как я сказал" - достаточно и того (пока что), что брат собирается сказать хоть что-то, - в их порядком омрачившихся за последние полтора года отношениях это уже немалый прогресс. По крайней мере они не упираются каждый в своё и Не Минцзюэ заставляет себя расслабиться, дышать медленнее и ровнее, есть неторопливо, контролировать своё нетерпение, свой гнев, свою уверенность в собственной правоте. Болтовня Хуайсана не раздражает сейчас, подкрепленная крепким вином и отступившей необходимостью торопиться. Это, сейчас, - тоже дело. Важное дело, которое они оба должны сделать.
Неожиданно приятное дело и совсем не обременительное - так он думает, пока брат не открывает рот уже наверху, наедине.
Против обыкновения, глава ордена Не не злится, хотя испытывать хоть какие-то позитивные эмоции ему, он и сам замечает, становится всё сложнее, сейчас это не злость. Он бы сейчас залпом выпил хоть полную чашку вина (а лучше - кувшин), чтобы отвлечься, чтобы приглушить то, что поднимается изнутри. Не злоба, не ярость и не гнев, - лицо его каменеет, становясь слишком уж спокойным, а вот голос - глух.
— Ты боялся сказать мне?
Нет ничего постыдного в том, чтобы иметь склонность к мужчинам, но заставить брата вступить в брак он теперь не сможет. Потому что это означает, что Хуайсан никогда не найдёт себе спутника на тропе совершенствования - можно взять себе вторую жену, особенно если первая никак не родит наследника, но кто позволит ему взять кроме жены мужчину? Пусть даже любимого…
Лучше бы он сказал это давно.
Совсем давно.
А теперь старший из братьев просто-таки физически чувствует свой конец и конец ордена, и конец клана, оставшегося без наследников, конец рода, запустение в храмах предков, и… он не дает себе додумать, до-думывать, - это тоже искажение. Отчаяние, от которого умер его отец, это тоже оно. Думать про это нельзя - или умирать, или биться.
Нужно улыбнуться, - обязательно нужно, - и он улыбается. Это так же просто, как любая атака в лоб.
— Не Хуайсан зря молчал об этом так долго.
Никаких невест теперь, конечно, не будет, но наследник у семьи Не должен быть и это не Не Хуайсану решать эту задачку, раз уж не он - глава этого всего.
— Я не буду принуждать своего брата к этому, но…
Время братских слов и братского понимания начинается быстро и заканчивается ещё быстрее. Быстрее, чем едва начавшийся отдых:
— Ты пообещаешь мне воспитать из моего сына хорошего воина и достойного заклинателя.
Пять, наверное пять лет у него есть. Если выбрать жену сейчас, если не видеть ее слишком часто, если сразу (сердце сжимается) отослать от себя её и ребёнка…
Если брат пообещает ему.
НХС
— Конечно, я обещаю это старшему брату. - отвечает, не поднимая головы.
Дагэ, как это ему свойственно выделил из информации только то, что ему важно. Вторую часть признания благополучно пропустил. Что ж, наверное так даже лучше. Хуайсан был честен и ничего не утаил. А то, что Минцзюэ не понял, или на что сознательно закрыл глаза, пусть останется “за ширмой”. Это ведь почти не имеет значения. Отношения с мужчинами ни у кого не вызовут недоумения, если брать в расчет аристократию. Но не отношения с единокровным братом. Тут Хуайсан сразу знал, что ловить нечего.
— Я воспитаю твоего сына хорошим человеком. Но все же… все же, не оставляй
нас слишком рано, Минцзюэ. Ты бы поменьше махал своей саблей, глядишь и сам сможешь заняться воспитанием наследника.
Он поднялся, прошелся по комнате до окна, немного подышал ночными запахами осени. Осень, она и в городе осень. И настроение какое-то тоже осеннее. Веселье, которое наполняло во время прогулки и за ужином, как будто смыло струями тихого дождя.
Пора ложиться спать. Завтра в дорогу.
Хуайсан разворошил угли в жаровне. И спросил, не оборачиваясь к старшему брату:
— Ты твердо решил жениться? Уже знаешь, на ком?
НМЦ
— Не оставлять? Думаешь, я специально это делаю, чтобы быстрее встретиться
нашими предками и покинуть клан?
Он бы даже хотел сейчас разозлиться, - это было бы проще всего, - наорать и чтобы все вопросы перестали быть важны, но сейчас у него нет ни сил на это, ни настроения. Усталость, не физическая, другая, наваливается на плечи. Плохо, если Хуайсан действительно не понимает этого, но хорошо, если не помнит того года, когда саблей "поменьше махал" их отец. Вообще не махал. И сабли тоже не было. И гордости ордена Не.
— Орден Не сейчас должен иметь сильного главу, иначе псы Вэнь совсем
обнаглеют - мало уже уничтоженных ими орденов?
Он не говорит этого вслух, но в то, что сможет воспитывать сына сам не верит - хорошо, если доживет до того дня, как ребёнок просто потянется первый раз к сабле отца, - не потому, что готов сдаться, - просто не считает свои желания важнее того, что считает благом для ордена. Пауза в беседе позволяет ему собраться с мыслями, вернуться от слишком уж родственного разговора и воспоминаний в настоящее. Прохлада воздуха подстегивает его к действиям и заставляет встать рядом с младшим братом, почти за его спиною - стоя ему сейчас спокойнее и он совсем не уверен, что сможет просто так лечь и уснуть, - слишком много всего скопилось за этот вечер внутри, слишком сложно держать это в себе, но не на двор же идти в обнимку с Бася.
— Нет, но теперь я должен. Пусть старейшины решат, мне все равно - любая
девушка из малых орденов, чья родня не станет оттягивать свадьбу на год.
Меньше всего ему хочется сейчас думать об этой внезапной женитьбе, но это теперь становится очередным делом, которое нужно сделать. И, если всё так, нужно, наверное, начать требовать от Хуайсана … не требовать, нет, - начать отдавать ему те знания, что понадобятся ему как следующему главе ордена Не.
Только вот Не Минцзюэ не уверен, что орден примет после его смерти такого главу и это заставляет его хмуриться. Но на решение этой проблемы у него, он так думает, есть ещё время.
НХС
Он спиной чувствует приближение дагэ. Сложно не почувствовать эту теплую волну, обволакивающую тебя от пяток до затылка, как будто на плечи накинули теплое одеяло и сказали, что все будет хорошо. Даже когда весь мир рушится, все равно все будет хорошо.
Хуайсан обязан хотя бы делать вид, что верит в это.
Но сейчас иначе, сейчас эта волна обжигает. Может быть дело в вине. В вине или в вине? За что младшему брату винить себя? За то, что непохожесть стала причиной больного восхищения и потребности всегда нарываться, отвоевывая свое право быть другим?
Минцзюэ говорит, что должен. Он человек долга. Ему сложно понять Хуайсана - человека эмоций и страстей. Но он старается понимать. Старается не притеснять и не ограничивать. Старшему тяжело это дается, Хуайсан знает и благодарен даже за попытку понять.
Но сил на взаимное понимание сейчас не осталось. Он резко поворачивается к нему, хватает за плечи и шипит рассерженным змеем в лицо:
— Должен? Почему ты всегда должен? Почему должен всегда ты?! Это не
справедливо! Дагэ, ты всегда ратуешь за справедливость. И вот, что я тебе скажу. Ты не должен! Я все равно никогда не дождусь взаимности от того, кого люблю. Тогда зачем мне твое благоволение?
Он почти срывается на крик. Резкий рывок назад к окну лишает опоры, и Хуайсан едва не падает, в последний момент успевая схватить Минцзюэ за рукав и дернуть к себе. Несокрушимость скалы, свойственная старшему господину Не, возвращает равновесие, которого хватить на двоих.
Равновесия пока в достатке, но как долго это продлится?
[nick]Niè Míngjué[/nick][status]ББ[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/37/621808.jpg[/icon][quo]гнев[/quo]
Отредактировано Wen Ruohan (Воскресенье, 6 декабря 22:33)
НМЦ
Движение младшего брата его больше удивляет, как может удивить безоружный человек, кинувшийся на того, кто вооружён мечом - Хуайсан действительно хватает его за плечи? Действительно шипит, словно целое весеннее гнездо растревоженных гадюк? Действительно смотрит на него так странно, словно что-то совсем не так?
Старшему из братьев сложно понять, что именно сейчас происходит - не в битве, не в бою, не в драке, а вот сейчас, - хватает реакции (сильные пальцы сжимаются на предплечье младшего брата, посмевшего его хватать), но не хватает понимания и анализа. Минцзюэ понимает только, что что-то идёт совсем не так. Что-то злит его брата так, что он ведёт себя, словно… второй господин Не, будущий глава ордена и клана, - напористый, ядовитый и опасный.
— Потому что я отвечаю за орден, - значит должен. Вести вперед, значит быть все
время должным другим, Хуайсан…
Он действительно плохо понимает в чувствах (ведь ярость и гнев, это не совсем те чувства, о которых идёт речь), зато он хорошо читает пространство и хватает - за руку и под спину, - до того, как брат совсем уж решит выпасть спиною наружу. Пусть держится или не держится за рукав, - Не Минцзюэ не собирается выпускать его из таких странных объятий. И рваться дальше тоже не позволит, нависнув над младшим братом и не давая снова сбежать.
— Почему не дождешься? Ты… - он ищет правильные слова, те, которые так не
любит слышать, - хорошо образованный, умный и талантливый заклинатель, ценитель красоты, ты будешь главой великого ордена… ты достоин любви.
НХС
Хуайсан не способен сейчас мыслить и слышать здраво. И эти слова старшего брата, которые должны бы звучать лестно и похвально, слышатся, как обидные плевки в лицо.
Достоин?! Достоин любви? Да. Чьей угодно.Но не твоей, старший брат! А чья угодно не нужна.
Но сейчас младший не отважится сказать об этом вот так прямо. С Минцзюэ станется отослать его домой и уехать на “прогулку, любоваться осенними лесными озерами” одному.
Знал бы он, как сложно видеть это каменное или яростное выражение самого красивого в мире лица, ловить редкие улыбки. Каждую ночь засыпать одному, погружаясь в очередной кошмар. Хуайсану почти всегда снится одно и то же. Смерть брата у него на глазах.
Младший господин Не очень хорошо понимает, что рано или поздно этот кошмар станет явью. И виноватых будет не найти. Не мстить же Бася, в конце концов!
— Потому что не дождусь. - отвечает просевшим от убийственного отчаяния
голосом, - Потому что я ему не нужен. Так не нужен. Он уже выбирает себе невесту.
Сжатые пальцы Минцзюэ на предплечье - вот и вся ласка, которой удостоит он своего неправильного младшего брата.
— Давай спать. Уже пора. Завтра вставать рано.
НМЦ
— Знает, но выбирает?
Не Минцзюэ не очень понимает, что нужно делать в таких случаях. Откровенно говоря ему больше всего хочется вытрясти из брата имя этого заклинателя и пойти разбираться. Но… разбираться с чем именно он не очень представляет. С тем, что его брата не любят? С тем, что тот, кто его не любит, хочет жениться? Невест вон перебирает, значит и их не любит тоже. Угораздило же Хуайсана влюбиться в такого бездушного человека - такой если и ответит согласием, будет ли с ним его младший брат счастлив? Не Минцзюэ вздыхает, и на миг прижимает брата к себе, - попыткой поддержать и как-то защитить. Защитить и поддержать, - это понятнее, чем всякие сложные материи, проще и сердцу ближе.
Ничего, он просто обратит внимание на тех, кто собирается жениться, и…
— Старший брат просит младшего продолжить этот разговор в другой раз.
Да, форма странная, но он, уже отпустив Хуайсана, не может от этих слов удержаться перед тем, как начать готовиться ко сну - на постель уложить Бася, стянуть верхнее из своих одеяний, успокоить мысли, а сейчас ему тревожно и не по себе.
Рядом с Бася Минцзюэ ложится и замирает неподвижно, - знает, что не уснёт, слишком мало сделано за день и нет той усталости, что обычно побеждает его начинающуюся бессонницу, но если лежать неподвижно и не шевелиться… Он уже долгое время не делил ни с кем комнату и просто забыл о таких сложностях, о том, что тяжело будет уснуть.
И о том, что нетерпение и внутренний зуд не дадут ему проспать сколько-нибудь долго. Нужно просто сцепить зубы и отдыхать несмотря ни на что, чтобы не разбудить брата раньше времени. Как он там, - спит? Минцзюэ прислушивается, но не выдаёт себя и шорохом. Лежать тоже сложно, но сон не идёт, несмотря на вино и на то, что тело устает так лежать. К рассвету он выматывается, словно и не спал вовсе, только непонятно зачем раздевался.
НХС
Внезапные объятия дали эффект камнепада в горах, который похоронил под собой остатки выдержки. Но плакать было нельзя. Это выбесит дагэ также наверняка, как и не принесет облегчения Хуайсану. И он до скирпа сжимает зубы, считает медленно до десяти и обратно, пока брат держит его. Потом, в абсолютной прострации, не видя перед собой ничего из-за пелены слез на глазах, как-то добирается до своей кровати. А там, за надежной ширмой дает выход буре чувств - прокусывает себе ребро ладони и тихо слушает себя. Прислушивается как с каждой тягучей, медленной каплей крови, стекает напряжение. Вскоре становится легче и уже можно наложить заживляющую мазь на укус и завязать его платком.
Вот и все, что он может себе позволить. И .это счастье, если на утро Минцзюэ не заметит “боевое ранение”, иначе влетит, как в детстве. Иногда младший Не специально так делал, чтоб влетело. Понимал, что так неправильно, так нельзя, но острое чувство наслаждения от тяжелой руки брата скоро стало чем-то большим, чем наказание во имя искупления.
Хуайсан не любил об этом думать. Просто, когда повзрослел, старался контролировать свое ненормальное желание подобных контактов. И у него даже получалось. Не получалось только не думать о дагэ неподобающе. Но свидетелей этим стыдным мыслям не было.
И что его дернуло сегодня сорваться с цепи самоконтроля? Чуть все не испортил, чувствительный идиот!
Так, ругая себя, на чем свет стоит, он и забылся зыбким, как поздне-осенний ледок, сном.
Снилось опять страшное. И не умея себя контролировать еще и во сне, Хуайсан жалобно скулил под утро, в бреду кошмара, из которого самостоятельно проснуться можно только свалившись с кровати на пол. Так и случилось. Грохот падения, тишина, а потом осторожно выглядывающая из-за ширмы растрепанная голова младшего господина Не:
— Дагэ, я тебя разбудил? Прости пожалуйста.
[nick]Niè Míngjué[/nick][status]ББ[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/37/621808.jpg[/icon][quo]гнев[/quo]
НМЦ
Рассвет застает его уставшим, одетым, недовольным и раздражительным - с этим и с тем, как ввинчивается в висок назойливая боль и не так уж терзает, как просто бесит - не справляется утренняя медитация и те простые упражнения, что можно сделать, не разбудив Хуайсана. Как многие люди, познавшие объятья бессонницы, Не Минцзюэ бережно относится к чужому сну и старается не шуметь. Может поэтому он не сразу понимает, что брат уже не спит - хотел бы не спать, - только вот до характерного звука падения он не успевает, - только присесть рядом с ширмой, вздохнуть о-чень медленно (Не Хуайсан не виноват, точно не виноват, совсем - быть справедливым сейчас сложнее, чем строгим, торопливым и требовательным) и отодвинуть ширму, скрывающую за собою это растрепанное (безобразие) сонное лицо.
— Не разбудил. Но вставать и впрямь уже пора.
Он хмур, но надеется, что младший брат не начнет сейчас извиняться и говорить много-много трескучих бессмысленных слов. Лучше, пожалуй, им обоим выпить сейчас чаю, так что вместо всего этого и суровой отповеди (как можно так громко падать с кровати? Воин всегда должен быть собранным и бесшумным!) он спокойно помогает Не Хуайсану подняться, словно тот ребёнок и сам не может. После ночных кошмаров тот и впрямь кажется ему ребенком - по детски растрепанным и беззащитным.
— Снова плохое снилось?
НХС
Минцзюэ знает о ночных кошмарах младшего брата, наверное, теперь - единственный на всем свете. Когда-то знали и родители, но их уже давно нет в живых. А скоро не станет и дагэ. Как Хуайсан не старается гнать эти мысли, спасенья от них нет. Даже во сне - во сне особенно.
Он кивает в ответ, подавляет желание прижаться к брату, ведь уже не ребенок.
— Пора собираться? Скоро выезжаем? - по утрам младший немногословен.
Умылся наскоро но тщательно. Привел в порядок свои волосы. Потом помог собрать сложную прическу дагэ, так у них давно повелось. Минцзюэ не терпел помощи в этом от прислуги, но брату молча позволял эту маленькую заботу. Благодарил на мгновение теплеющим взглядом. А Хуайсану и достаточно. Волосы у старшего господина Не длинные, густые, тяжелые, но на удивление послушные мягким умелым пальцам брата. Их приятно собирать, заплетать в мелкие косы, укладывать и закреплять сверху гуанем.
К тому времени, как братья спустились вниз, их уже ожидали собранные сумки с дорожными припасами, на всякий случай еды, вина и воды - на три дня.
Хозяин гостиницы встроил всю прислугу в ряд, кланяясь и провожая дорогих гостей. Благодарит за щедрость, выражает признательность и надежду на новые визиты. Минцзюэ лишь кивает в ответ и выходит на двор, к лошадям, оставляя все положенные церемонии, которые так не любит, младшему брату. Хуайсану это не в тягость. Он раскланивается в ответ, оставляет щедрые чаевые и догоняет своего старшего, уже сидящего в седле.
На выезде из города вдруг вспоминает:
— Дагэ, прости, я был вчера невежлив и оставил твою просьбу без ответа. Мы обязательно продолжим разговор. Потом, в спокойной обстановке. Младший брат благодарит старшего за терпение и понимание.
НМЦ
— Скоро.
Вчерашнее беспокойство отпускает его, а может быть всему виной бессонная ночь, но он не более многословен, чем Хуайсан, - мыслями он уже в дороге и все прочее уже воспринимается им больше как помеха - все эти поклоны и благодарности, - хорошо, что брат действительно все скажет, что нужно. Городские и хозяева таких заведений всегда знают его в лицо, значит с ними он успешно управляется. Глава Не и сам не замечает, что уже опять думает о том, как Хуайсан будет справляться. Сможет ли, он не сомневается - сможет, у них нет другого варианта, а вот как именно.
Потом нужно будет поговорить и об этом.
Словно ответом его сомнениям сразу же звучит и фраза младшего - второго господина Не.
— Дома, - уточняет он одним словом. Где бы ни была еще "спокойная" для брата обстановка, они поговорят об этом дома, наедине. В том, что вчера было сказано нет ничего противозаконного или осуждаемого, но для ушей вне ордена, да и для многих внутри, это может быть информацией совершенно лишней, приводящей к сомнениям, которых и так немало.
Вместо того, чтобы обсуждать это дальше, он посылает коня сперва в рысь, а потом и в галоп, не желая медлить, коль скоро он достаточно уже далеки от городских стен. До тех мест, куда ему сперва надо не так близко и солнце успевает взойти и изрядно прогреть воздух, прежде чем конь главы Не замедляется и сворачивает с проезжей дороги. Только вот. Прежде он все же снимает с седла меньшую саблю - как бы уверен в себе он не был и как бы низко не ценил навыки брата в обращении с саблей, лучше, чтобы у каждого было оружие.
— Не Хуайсан, постарайся не потерять её. Твоя сабля, как нелюбимая жена, скоро забудет каково это, ощущать касание твоей ладони. Но хотя бы в придорожных кустах ее не бросай.
НХС
Что ж, дома так дома. Но Хуайсан уже решил для себя, что будет всячески избегать продолжения этого опасного разговора. Если он не сможет увильнуть от прямых вопросов, на которые брату врать нельзя, ответы могут рассорить их всерьез и надолго.
Младший брат слегка отстает от старшего - всего на пол-корпуса коня, когда дагэ ускоряется. Это кажется уместным и церемонным. Хуайсан любит церемониальность - это всегда успокаивает.
Второй молодой господин Не, конечно же, в курсе и о нечисти, которая всегда к осени шалит сильнее, и о тех местах, где была замечена слишком большая ее активность, даже с учетом времени года. Поэтому поворот с дороги для него не является неожиданностью. Старший брат придерживает коня, и Хуайсан думает, что сейчас будут уточнения по слаженности действий. Он снова забыл о сабле и о том, что она у Минцзюэ. Однако на вполне справедливые замечания обиженно фыркает:
— Старший брат считает младшего брата совсем идиотом? Я никогда не брошу клановое достояние в кустах, как бы не пренебрегал им!
Он берет оружие из рук дагэ, вынимает из ножен и оглаживает клинок, уложив его на переднюю луку седла. Сабля слабо отзывается теплом на ласку. Их отношения действительно далеки от гармоничных, но оружие знает своего нерадивого хозяина и, при случае схватки, не подведет:
— Здравствуй, Таоте, прости за не-любовь.
Как так получилось, что саблю младшего брата зовут в честь шестого сына Императора драконов, а старшего - в честь девятого, на этот вопрос, пожалуй, не смогли бы ответить и сами братья Не.
Отредактировано Wen Ruohan (Понедельник, 7 декабря 10:16)
НМЦ
В день, полный свинцовых туч, радует любой лучик света, - так говорят и так Минцзюэ рад тому, что младший брат все же понимает. Иногда ему кажется, что Хуайсан - нарочно, нарочно делает вид, что не понимает, специально нарушает неписанные правила и традиции, чтобы только сделать все наоборот, по-своему и как не надо, но в моменты, когда на того вроде бы можно положиться, взгляд главы Не и впрямь становится теплее. Насколько все было бы проще, если бы Второму господину Не хоть немного по нраву было быть господином Не.
Вот только идиотом старший брат его совсем не считает, чтобы он не кричал в приступах гнева.
— Старший брат считает младшего немного рассеянным и просит Не Хуайсана не лезть бездумно вперед.
Потому что если оно не так, то это значит, что Хуайсан бесит его нарочно, "забывая" саблю на тренировочном поле, в спальне, библиотеке и в тысяче сотен других неочевидных мест. А верить в это Минцзюэ не хочет - могут же и у него быть заблуждения. Впрочем, весь этот разговор он практически выбрасывает из головы, стоит только им наконец добраться до места - небольшая долина с полуоблетевшими деревьями не выглядит ни мило, ни приветливо, а земля, если спешиться и знать, где пощупать, еще красит пальцы не до конца высохшей кровью. Вчера здесь нашли то, что осталось от человека, а сегодня… Сегодня глава Не надеялся быть первым, кого встретит тот, кто вчера был голоден…
Коня глава Не оставляет наверху. Он бы и брата там оставил, да знает, что это выйдет только опаснее, - потерять коней, конечно, обидно, но приемлемо. Потерять Хуайсана - нет, а ведь на ночную охоту его конь, пожалуй, чаще выезжал, чем его брат.
— Смотри под ноги и будь осторожен.
НХС
Сведения, собранные разведчиками клана Не по окрестным деревням, сходились на том, что в этих лесах свирепствует Хуньдунь - монстр медведь, нападающий на праведных людей. Чем праведники привлекали искаженного духовного зверя, Хуайсан не знал. То ли в Гусу плохо изучил этот материал, то ли и там об этом ничего сказано не было. Однако факт был проверенный - монстры всегда любили жрать добрых и невинных. В злодеях, видимо, чуяли родственность и убивали их только защищая свою шкуру.
В этой сырой низине до сих пор пахнет кровью и болью недавней жертвы Хуньдуня. Человек был сожран почти до голых костей, значит монстр сейчас отсыпается и переваривает несчастного где-то неподалеку. И разбудить его можно только свежей кровью.
Хорошо, что дагэ не заметил повязку на руке, хорошо, что Хуайсан под утро прокусил себе ладонь. Хорошо, что рана лишь слегка затянулась и достаточно покрепче надавить на нее, чтоб получить несколько капель крови. Хорошо, что младший господин Не еще не убил ни одного человека в своей жизни, ни с кем не спал и, в целом, был добрым и мягким, по характеру, заклинателем.
Плохо, что Минцзюэ просил его не лезть вперед и быть осторожным. Ну да ничего. Ослушаться старшего брата не впервой. Хуайсан оправдывает свое неосторожное решение тактической выгодой. А если повезет, то Минцзюэ и сейчас ничего не заметит. Потом можно будет сказать, что поранился уже здесь - в лесу.
Он тихо и медленно размотал платок, поотстав от брата на пару шагов. Бросил тряпку под ноги и загреб ее палой листвой. Потом придавил рану об шероховатую кору дерева и опустил руку вниз.
Треска в кустах пришлось ждать недолго.
НМЦ
Ну да, глава ордена Не убивал в своей жизни немало, невинность тоже не особенно соблюдал (для его темперамента это вряд ли было возможно, хотя об этом никто вслух, разумеется, не говорил), и ни добрым, ни мягким по характеру не был. А еще он притащил сюда своего брата почти что обманом, но если бы заметил, что именно тот уже успел натворить, вытолкал бы взашей, запретив останавливаться до самого города. Только вот трудно было уследить за всеми окрестностями и одновременно за самодеятельностью Не Хуайсана, в кои-то веки послушно державшегося за спиной - это не отряд вышколенных воинов вперёд вести, это сложно.
Имея выбор, чье именно поведение предсказывать, младшего брата, или искаженного монстра, Не Минцзюэ не раздумывая выбрал бы Хуньдуня, как задачу более простую. Вот и сейчас младшего господина Не было почти не слышно и совсем не видно, а чудовище с медвежьими лапами и собачьим телом ломало ветки по кустам - коротковатая для медведя морда и небольшой размер могли ввести в заблуждение, чудовище не выглядело опасным, скорее неуклюжим, как поделка неумелого ремесленника. Не нужно было обучаться в Облачных Глубинах, чтобы понимать, что зверь попытается напасть и глава Не очень внимателен к тому, чтобы находиться сейчас между опасностью и братом (хорошо, между монстром и его едой), пока не обнажая клинка - чуткий к энергиям и добродетелям монстр-людоед может и передумать бросаться, увидев Бася готовой к атаке.
Чуткий к опасности и такой притягательный для чудовища Хуайсан может сделать что-то… лишнее. От отсутствия опыта и из-за того, что они ни о чем не договорились.
— Стой на месте.
И нет, это не тепло и не забота, они явно остались где-то там, с лошадьми, - это самый что ни на есть жёсткий приказ, не подразумевающий возможности ослушания. Он сознательно делает шаг в сторону, открывая наживку для чужой атаки и одновременно выводя Хуайсана с той линии, по которой пройдёт кончик сабли, если ее достать сейчас.
Рывок чудовища и его черно-бурое тело он замечает уже вне кустов, совсем близко, и, выхватывая Бася, чтобы поймать его на удар встречным ходом успевает подумать, что этот вот монстр-людоед движется слишком уж быстро и ловко. Быстрее, чем он ожидал…
НХС
Память Не Хуайсана обладала уникальной особенностью - хранить множество разносторонней информации из всех тех книг, что он читал в огромных количествах в то время, в которое, по мнению старшего брата, должен был бы заниматься тренировками боевых навыков.
Но и это было далеко не самым оригинальным свойством памяти второго молодого господина Не. Она выдавала обрывки информации “на гора” порой в самые неподходящие моменты, как например в схватке с монстром!
Сейчас Хуайсана озарило абзацем из редкого трактата по алхимии, в котором говорилось о ценности желчи, полученной из живого монстра медвежьей породы, и хуньдунь подходил идеально.
Вся сложность состояла в том, как уговорить дагэ не убивать зверя насмерть, иначе ценнейший ингредиент будет непростительно загублен. То, что в процессе добывания желчи могут быть загублены и глава ордена Не и его брат-”алхимик”, во внимание не принималось абсолютно. Хуайсаном уже завладела благородная лихорадка безумного ученого.
— Минцзюэ, - тихо проскулил он из-за плеча брата, - Минцзюэ, пожалуйста,
аккуратней с ним. Если можешь, просто порань его как-нибудь посильнее, но.. эм, недоубей. И, умоляю, не пробей ему желчный пузырь!
Нельзя, никак нельзя было упустить счастливую возможность заполучить такое редкое снадобье для выплавления киновари долголетия.
НМЦ
Он, конечно, не собирался этого зверя ранить посильнее или послабее - он собирался порезать его на тонкие ленточки вместе с костями и шкурой, желательно живьем. Линчи недостойное дело для заклинателя, но достойный муж крошит врага в прах, а потом предает останки должному погребению, - это-то не запрещено.
В ответ на не вовремя открытый Хуайсаном рот, изнутри полыхает гневом, обжигая и самого главу Не, - недоубей, вы слышали??? Если тревогу за монстра (а не за старшего брата) еще можно было как-то воспринимать как уважение к его, Минцзюэ, боевым навыкам и умениям, то вот это просто недостойно заклинателя!!! Смысл же был именно в том, чтобы убить! Желательно навсегда, насовсем, и без возможности встретить эту тварь еще раз. А брат… А Хуайсан!!!
Только вот времени на то, чтобы разозлиться окончательно, медведемонстр-людоед ему не дал: притормозил перед промелькнувшей перед ним Бася, почти не нанесшей монстру ранений (дальнему дереву повезло куда меньше), поднырнул под следующий замах (как, позвольте узнать, ранить это не насовсем, а немного?) и почти проскочил, когда пальцы левой руки Не Минцзюэ все же смыкаются на загривке этой твари - пропустить тварь к брату и потом пытаться не убить первого, не до конца убить второго и, главное, растащить их друг от друга - слишком сложная задача, чтобы позволить ей случиться. Зубы хуньдуня, надо полагать в отместку, куда более успешно смыкаются на руке заклинателя и на некоторое время в этом яростном клубке (при борьбе в партере Бася почти бесполезна) оказывается два почти одинаково кровожадных монстра.
Разве что один из "монстров" изо всех сил надеется, что Хуайсан не полезет в этот клубок с Таоте наперевес.
Здесь и без второго господина Не весело и непредсказуемо.
НХС
Нет, Таоте пока побудет в ножнах, хоть и дает знать о желании участвовать в непредсказуемом веселье вместе со своей “родственницей” Бася, нагреванием и рывками наружу. Но Хуайсан не даст ей покуда такой возможности. Можно ведь не рассчитать и случайно ранить брата. Младший уже и так понял, что спасти драгоценную желчь хуньдуня удастся вряд ли. Теперь, похоже, надо спасать дагэ. А потом спасать себя (от дагэ).
Некоторое время он бестолково мечется вокруг сплетенных в “жарких объятиях” хуньдуня и Минцзюэ, пытаясь сообразить - а что же делать ему самому? Делать то что-то надо. Надо что-то делать! Эта мысль мечется в мозгу, как пойманная в силки птичка. Пока не находит достаточно просторное окошко идеи: веревка божественного плетения!
Точно! Можно же заарканить монстра и привязать концы веревки к двум деревьям потолще! Тогда еще есть шанс уберечь желчь и сохранить брату руку, которую разъярившийся хуньдунь не намерен выпускать из пасти.
Хуайсан достает божественную веревку из рукава (благо, старший Не все-таки приучил носить ее всегда с собой, на случай, если вдруг он сам впадет в бешенство), раскручивает ее, готовясь метнуть в средоточие схватки. Только бы не промазать.Только бы не…!
Ну конечно, промахивается, и петля обхватывает торс Минцзюэ наискось, подобно перевязи. Хорошо, хоть не поверх рук!
Хуньдунь, видимо, унюхавший магический артефакт, наконец-то разжимает зубы, но старший Не держит его крепко. Зверь пытается убежать, и за ним летят - Минцзюэ, вновь вцепившийся в длинный мех на загривке, и Хуайсан, так и не отпустивший крепкую веревку.
“А сильная тварь какая!” - думает младший господин Не, волочась сквозь кусты и коряги, со скоростью хорошо мчащейся лошади. Но отпускать конец веревки не решается.
[nick]Niè Míngjué[/nick][status]ББ[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/37/621808.jpg[/icon][quo]гнев[/quo]
Выследить лиса - та ещё задача. Это не какая-то безмозглая тварь, которая сильна только тем, что может за раз проглотить лошадь вместе со всадником. Нет, лис - тварь совсем другой породы, в конце концов, не любой демон сможет просто взять и украсть что-то из Знойного дворца. И не любой демон решится даже попробовать. Этот, даже не демон, оборотень, попробовал, и ему удалось. Владыку бессмертного это впечатлило (разозлило? позабавило? всё вместе?) настолько, что он расщедрился на продолжение игры. Так что лиса, хочешь-не хочешь, поймать и доставить в Знойный дворец придется. А может, и не в Знойный.
Хорошо, что твари всегда оставляют за собой след. След хули-цзина вёл на север, становясь всё отчетливее по мере приближения к Цинхэ. То, что выслеживать оборотня придется на землях не самого дружественного ордена, немного беспокоило, хотя и не особенно. Орден Цишань Вэнь, в отличие от остальных, имеет право охотиться на тварей везде. Если это не устраивает господ с саблями, они могут пожаловаться... Верховному заклинателю. В то, что за короткое время эти господа смогут собраться с силами и заставить убраться со своих земель - точнее, в то, что они посмеют - Вэнь Сюй не верит. Если бы могли, давно сделали бы это. Так что по холодной долине, кое-где перемежающейся ярким осенним лесом, он идёт уверенно, лишь время от времени поглядывая на колышущийся от ветра в пальцах талисман, - не засветится ли сильнее, указывая, что оборотень наконец допрыгался.
Талисман сильнее не светится, но шум вдалеке, как раз за скоплением густой поросли, намекает, что долина вовсе не пуста. Вэнь Сюй быстро оборачивается к Вэнь Шаньшэ: заметил ли? Кажется, заметил, а если и нет, то заметит скоро, потому что шум явно приближается. На лиса-оборотня не похоже, слишком массивно и неизящно. На людей, в особенности заклинателей, - тем более. Или чересчур смелый зверь, или монстр, и в том, и в ином случае, надо уйти с дороги либо принять бой.
Когда есть выбор уйти или вмешаться, а времени на размышления нет, Вэнь Сюй всегда предсказуемо выбирает второе. Сейчас не исключение, несмотря на то (или благодаря тому), что он даже не представляет, во что именно придется вмешиваться. Можно ли убить с ходу то, что движется им навстречу - вопрос, а вот остановить, скорее всего, можно. Меч освобождается из ножен, и как только монстр... оседланный заклинателем монстр... монстр, который везёт на загривке главу Не и тащит за собой его брата, как воздушного змея... Да не важно, когда вся эта честная компания вываливается наконец из зарослей и пролетает мимо, делает взмах мечом, посылая сгусток ци, чтобы заставить зверя и сопровождающий его эскорт остановиться, а ещё лучше - разлететься в разные стороны.
[icon]https://cdn.discordapp.com/attachments/759437865465413682/759911051147477022/3.jpg[/icon][quo]ВЭНЬ СЮЙ[/quo][nick]Wen Xu[/nick][status]Испытание огнём[/status]
Отредактировано Jin Guangyao (Вторник, 9 февраля 00:55)
То, что Владыка прикормил лиса-демона, Змею никогда особенно не нравилось, но его самого не спрашивали, а посему своего мнения он не высказывал никому и сомнениями не делился. Учитель всегда поступал только так, как считал нужным, хоть в последние годы его решения вызывали всё чаще щемящее чувство беспокойства и смутной тревоги. Этим он не делился даже с самим собой, отметая эти чувства в сторону, лишь только они появлялись. Но все то время, что они преследовали подлое ворьё, мысли эти крутились в голове, и отделаться от них он никак не мог. Теперь вот придется найти во что бы то ни стало, а потом подумать, как сделать так, чтобы история не повторилась, и из Знойного Дворца больше не пропадали ни лисы, ни ценности.
Условия, поставленные другим кланам по поводу разрешения на ночную охоту, давало шанс на то, что хитрая морда не попадется никому на зуб раньше времени, а это, в свою очередь, повышало их шансы на его поимку и возвращение украденного. Талисман в руке Сюя светился ровно в направлении севера, они на верном пути, но лис еще не близко. Стоит поспешить, только и успел подумать он, как почувствовал сильный источник темной ци и услышал треск ломаемых ветвей, раздающийся из ближайшего к ним молодого леса. Эта овражистая кромка между старым густым и лугом, поросшая кустарником и юными еще деревьями, открывалась как раз перед ними. Прищурив глаза, он перевел взгляд на обернувшегося Сюя и отошел в сторону, вынимая меч из рукава, за несколько мгновений до того, как монстр выскочил из оврага.
“Сюй…” — он только и успел вздохнуть, того как всегда несло в самое пекло. Нет, сомнений в том, что Первый Сын справится, не было, но научить беречь себя Змей его так и не смог. По счастью, тот догадался уйти с линии атаки, пока Шань Шэ с широкой ухмылкой наблюдал за тем, кто так бодро нёсся галопом на монстре, и узнавал того, кто следует за этой сворой, пытаясь не рассмеяться в голос.
Не получилось.
Первый сделал свое дело, теперь стоило спасти того, кому достанется больше всех, попади он в эпицентр событий, он просто почувствовал это, и действовать нужно было без колебаний. Судя по тому, куда вела веревка божественного плетения, братья Нэ очень весело проводили время в лесу. Надо срочно присоединяться к этому веселью.
Хэйчжао опускается на натянутый канат и стремительно летит вниз и за спину, а левой рукой, он крепко ловит младшего брата Нэ и тормозит его движение, упираясь ногами в землю. Всего полчжана по склону вниз — сущая ерунда, зато потом можно удобнее перехватиться под подмышки, поставив его на ноги и прижав спиной к себе. Лицом к происходящему не так далеко внизу.
— Кто это тут у нас? — наклонившись почти к самому лицу, Змей замечает все нотки эмоций во взгляде, и то, какая светлая и нежная у него кожа, и запах, исходящий от волос. Достаточно одной улыбки и взгляда, чтобы насладиться приятным зрелищем.
Теперь время оценить общую ситуацию.
[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Верный Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]
Отредактировано Wen Ning (Четверг, 11 марта 16:26)
(совместное творение братьев Не)
Вот теперь он действительно готов впасть в бешенство!!!
Как только Хуайсан умеет так выбрать самое неудачное из всего неудачного? Лучше бы и впрямь ткнул в них с чудовищем саблей, — даже если бы попал не в того, можно было бы использовать ее как что-нибудь, а теперь... Впрочем нет, глава ордена Не не раздумывал над тем, что его младший кровный брат сделал хорошо, что — плохо, а за что ему следовало бы переломать руки (и ноги) — сладостные мысли, но не тогда, когда раненый и еще более яростный в своем гневе и стремлении убраться подальше от веревки божественного плетения зверь сшибает тобою деревья. И надеяться на то, что он решит обернуться и гоняться за Хуайсаном, который болтается где-то там за спиной как собачий хвост, чтобы его, наконец, растерзать, можно, конечно, но одновременно совсем не по-братски (Минцзюэ почти становится стыдно за эту мысль) и очень глупо. Остается только надеяться на то, что младшему брату достанется изрядно деревьев (и веток), на то, что у него хватит ума разжать руки...и на то, что шерсть у хундуня крепкая и по осени не линяет.
Правильнее всего сейчас было бы рубануть чудовище по открытой спине и в затылок, да только тогда оно непременно сдохнет, а он (в этом было почти стыдно себе признаться) на самом деле действительно старался тварюгу угробить не до конца. Вдруг, ну вдруг в этот раз его младший брат предлагает что-то действительно дельное. Не Минцзюэ клацает зубами на очередном столкновении со стволом довольно большого дерева (и хорошо, что не сучком в глаз!) и перехватывается второй рукой, загребая хуньдуневу холку покрепче — для того что он задумал, пригодились бы две целых руки, но двух у него нет — есть целая правая и основательно погрызенная левая, так что и выбор невелик, только вот чужая атака (а в последнее время глава Не всякую непонятную ци в свою сторону считал исключительно за атаку) смешала ему карты, не позволив употребить замах высвобожденной саблей на что-то более полезное, чем банальное и совсем не грациозное парирование. Зверя это, а может потеря драгоценного груза за спиною (и хорошо, - успевает подумать Минцзюэ, заваливаясь на дальний от направления атаки бок гончего хуньдуня) вконец дезориентирует, и по косогору вниз они оба летят кувырком. Впрочем, глава ордена Не (а вовсе не неуязвимый хуньдунь) после этого кое-как встает, на ходу убирая назад выбившиеся волосы, и первое, что он видит - собственный брат в чужих объятиях.
Когда его поймали, Хуайсан еще ничего не успев сообразить, кто этот наглец (он же спаситель, чтоб его) в одеждах ордена Вэнь, первым делом нашел глазами дагэ, так и не выпустившего из рук зверя, на дне… оврага или лощины? Неважно! Важно, что жив, шею не свернул и спину не сломал. Остальное заживет. Минцзюэ крепкий. Теперь можно и о себе позаботиться. Кто же его так сильно к себе прижал? Еще и этот самонадеянный вопрос! Да что этот Вэнь о себе возомнил?!
- Немедленно отпустите меня! Господин – не знаю, как вас там. – голос, хоть и сквозь сбитое дыхание, звучит вполне требовательно и уверенно. Чего не скажешь о лице. Тревожный румянец и глаза немного расширенные от испуга. Испуга, вызванного не столько сумасшедшим полетом на взбесившемся монстре, сколько тем, что в итоге младший Не вдруг оказался в крепких объятиях врага! Пусть эта вражда была не открытой между двумя сильными орденами, но вполне явной и нарастающей день ото дня.
- Что значит «кто тут у вас»? Это вы у нас! Не забывайтесь. Это земли клана Не. И соблаговолите назвать имя.
Вэни, опять Вэни, - соображает Минцзюэ первое, после того, как останавливается. Непростительно! И вмешиваются в его, главы Не, охоту на территории его, главы Не, ордена - на этой стадии осознания БаСя едва не рвется из рук, а возможные варианты "ошиблись и хотели помочь" отметены напрочь. Помочь. Как же! На ненавистные клановые одежды он, даром, что снизу вверх, смотрит исподлобья, хмуро, и первое, что требует вслух, обращает вовсе не к… пришельцам:
— Не Хуайсан! Подойди.
Ему явно вовсе нет дела до того, что там у кого из них за имя, а вот если они… Если! То сабля и так в руке подрагивает с едва слышным звоном.
Хуайсан и рад бы подойти, да не пускают. Брат разъярен. Это слишком явно, настолько, что незваные гости, посмевшие вмешаться в охоту, поставят себя в крайне неприглядное положение, если решатся и дальше удерживать младшего брата главы Не.
- Вам стоит меня отпустить, наглый незнакомец. Потому что вам понадобятся свободные руки для защиты. Мой брат явно не станет церемониться сейчас. И если ему придется убить меня, чтоб добраться до вас, он это точно сделает!
Голос младшего Не звенит отчаянным, провокационным весельем. Хуайсану хочется верить, что Минцзюэ найдет способ расправиться с Вэнями, сохранив ему жизнь.
- Сейчас, дагэ! Я уже иду.
Отредактировано Nie Huaisang (Понедельник, 22 февраля 23:07)
Со всем вниманием Вэнь Сюй следит за монстром. Точнее, за клубком из монстра и главы Не, который катится по склону, остановливаясь только тогда, когда достигает наконец дна. Если бы Не Минцзюэ был там один, можно было бы не сдерживать злорадства, но присутствие твари расставляет акценты совсем иначе. Перемещает границу вражды с её привычного места между двумя кланами на другое - между людьми и не-людьми. Вэнь Сюй делает несколько шагов, почти проскальзывая вниз по размокшему от осенних дождей склону, одновременно пытаясь оценить опасность. Опасность лежит и не шевелится, но это не значит ровным счетом ничего, и если тварь ещё дышит... Но чтобы разобрать, дышит ли, надо подойти ближе, а быстро оказавшийся на ногах глава Не выглядит так, как будто совсем не заинтересован в помощи. Да и в твари тоже не заинтересован, смотрит куда-то мимо, и Вэнь Сюй, конечно, тоже оглядывается. Вот тогда и не сдерживает ухмылку: добыча Змея поинтереснее какого-то там монстра. К тому же, добыча Змея весьма забавно возмущена своим статусом добычи и не стесняется это демонстрировать. Но при этом не защищаться самостоятельно.
Только вот в чем беда: Не Хуайсан - совсем не то, с чем они могли бы сегодня спокойно вернуться в Знойный дворец с чувством выполненного долга, и надо бы отпустить, чтобы опять заняться своей собственной охотой, пока след не потерян. Вэнь Сюй почти успевает отдать приказ, когда тот вдруг изрекает очень занятную мысль. И не просто мысль, он бросает прямой вызов. Убьёт брата только ради того, чтобы добраться до противника? Неужели глава уже настолько близко подошёл к искажению ци?
- Точно? - переспрашивает наследник со вспыхнувшим азартом. Сам уверен - нет, не сделает, и всё же, проверить было бы любопытно, и рукоять меча отзывается в ладони теплом, предчувствуя бой.
Но нет, никакого веселья, конечно же! Хуншэ качает головой едва заметно, но так, чтобы не заметить было невозможно. И он прав, увы. Не Хуайсан - это не лис, если только... Вэнь Сюй припоминает всю пламенную речь второго молодого господина и с досадой цокает языком: нет, точно не лис. Значит, нужно забыть о нем и вспомнить о деле.
- Вэнь Шаньшэ, - то ли обращается, то ли отвечает на давно заданный наследником клана Не вопрос об имени, - кажется, у второго молодого господина уже не подкашиваются ноги. Нет больше нужды поддерживать его.
Он с сожалением вкладывает в ножны меч и только потом разворачивается к главе Не: ему нечего опасаться на землях орденов, подчиненных власти Верховного заклинателя.
- Чифэнь-цзюнь, - поклон с необходимой долей уважения, требований и откровенных угроз выслушали и без того достаточно. Только азарт несостоявшегося боя не так просто потушить, и пальцы сжимают ножны сильнее, чем следовало бы. - Уверен, вы не стали бы нарушать закон и охотиться на тварь. Вероятно, это значит, что тварь сама охотилась на вас. Цишань Вэнь не откажет в защите.[icon]https://cdn.discordapp.com/attachments/759437865465413682/759911051147477022/3.jpg[/icon][quo]ВЭНЬ СЮЙ[/quo][nick]Wen Xu[/nick][status]Испытание огнём[/status]
Младший из Нэ оказался юношей достаточно словоохотливым и незамедлительно порадовал возмущенной тирадой и округлившимися глазами. Интересно, он от испуга такой смелый или это его обычное состояние? Пока Змей наблюдал за происходящим внизу, его мало заботило щебетание пташки, обхваченной крепко левой рукой.
А вот то, как дрожит сабля главы Нэ… Это уже серьезно. И даже опасно.
— Не Хуайсан! Подойди.
“Не так быстро”, — решил про себя Шань Шэ, оставив добычу пока что себе. Зверь за спиной Нэ Миндзюэ еще дышал.
— Вам стоит меня отпустить, наглый незнакомец. Потому что вам понадобятся свободные руки для защиты. Мой брат явно не станет церемониться сейчас. И если ему придется убить меня, чтоб добраться до вас, он это точно сделает!
Сказанное заставляет, наконец, оторваться от созерцания охотника и добычи, и обратить внимание на суетливого младшего Нэ. Удивил, так удивил. И не его одного похоже.
— Сейчас, дагэ! Я уже иду.
Он хорошо знал этот шальной огонек в глазах наследника.
— Точно?
Ох слишком хорошо, чтобы не сделать это. Едва заметно покачав головой, дал ему понять, что это путь скользкий и заведет их в непролазные дебри проблем.
— Вэнь Шаньшэ, кажется, у второго молодого господина уже не подкашиваются ноги. Нет больше нужды поддерживать его.
— Мне тоже так кажется, Первый молодой господин, — ответил он не без улыбки. Прятать уже имеющуюся не хотелось. И он просто убрал руку, одним быстрым движением, лишая этой самой поддержки и любой опоры. На этом склоне ощутимо скользко, так что интересно станет наблюдать, как младший из Нэ будет спускаться вниз.
Более не утруждая себя здоровьем второго молодого господина Нэ, он демонстративно убрал руки за спину, поднимая меч острием вверх и касаясь им спины.
Цишань Вэнь не откажет. Особенно в защите.
Но то, как сжались пальцы наследника на ножнах, не обрадовало. Эти две горячие головы вместе, рядом, что-нибудь намудрят, а расхлебывать потом придется всем.
[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Верный Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]
[nick]Niè Míngjué[/nick][status]ББ[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/37/621808.jpg[/icon][quo]гнев[/quo]
пополам
Gondor has no king, Gondor needs no king
Он наверняка сможет сдержаться - должен, значит сможет, но лицо Не Минцзюэ темнеет от усилия, с которым он берет себя в руки, коротко и яростно выдохнув. Это дыхание, которое должно быть плавным и успокаивающим, выдает его более всего, но глава ордена Не достаточно далеко стоит, чтобы не брать наблюдателей в расчет. И вообще не обращать внимания на то, что они там… что они. Что?
Он и впрямь готов не церемониться, если только увидит, что младшему причиняют вред, но и показывать свою уязвимость не будет - как бы ни был он прям, глава ордена обязан уметь говорить если не неправду, то хотя бы лисью правду, не меньше обязан, чем должен думать о последствиях, не подчиняясь ни эмоциям, ни сиюминутным желаниям.
"Обязан" и "должен" - это, а не взгляды Вэней с высоты заставляют его сдержаться и коротко кивнуть в ответ на это легкомысленное "уже иду" - и он и БаСя хорошо знают значение этих слов. Это нужно просто перетерпеть, мотнуть резко головою, и дальше (пока что) станет легче, пусть с каждым разом это самое "легче" все меньше и меньше ощущается как облегчение.
Вот зачем же так резко отпускать?! Злонамеренно - чтоб Хуайсан шлепнулся на зад и съехал так неизящно вниз по склону, не иначе! Нет, так младший Не не обрадует этого хулигана. Зря что ли, занимался хореографией с веерами? Жаль, что от резкого, неожиданного движения так и не успел вынуть веер из-за пояса и с его помощью войти в единение со стихией воздуха, чтоб плавно спуститься вниз, скользя не по мокрой и грязной траве, а над нею.
Ну да ничего. И так хватило ловкости, взмахнув руками, как крыльями, съехать на подошвах сапог, а не на ягодицах. Прям в надежные крепкие руки дагэ. А потом развернуться лицом к тому, кого назвали Шань Шэ, и гордо вскинув подбородок хмыкнуть, сопровождая этот эмоциональный посыл сверлящим насквозь взглядом, не обещающим ничего хорошего.
Ну и что, что внешность Хуайсана не такая грозная, как у старшего брата. Ну и что, что его не принимают всерьез. Он еще им всем покажет, где фениксы гнездятся!
Конечно, как сыну главы славного ордена заклинателей, младшему господину Не никогда не приходилось сталкиваться с травлей со стороны сверстников. Статус всегда защищал надежно. Статус и дагэ. Но ему приходилось наблюдать подобное отношение среди младших адептов, когда не видят наставники. И то, что произошло сейчас очень даже напоминало злые шутки подростков.
— Первый молодой господин Вэнь…
Он, конечно, знает, за кем следом таскается этот, кого при нем называют Вэнь Шань Шэ, и на поклон наследника клана и ордена отвечает почти церемониальным ответным движением - что бы он сейчас ни думал, он скажет то, что должен сказать, хотя сделает… только то, что должен сделать. И раз уж эти молодые господа пользуются его титулованием, они знают про это не хуже его самого,быть может от того и прячут за спиною обнаженный клинок. Или это ему кажется?
Хуайсан, следуя примеру Минцзюэ, тоже приветствует наследника Вэнь. Поглубже прячет желание облить презрением с ног до головы. Не время для этого сейчас. Не время и не место. Поближе жмется к старшему брату, почти вплотную, но не прикасаясь. Чувствует буквально кожей его напряжение и сдерживаемый гнев. И старается хоть взглядом, хоть мыслью немного остудить ярость дагэ. Вслух не говорит ничего. Понимает, что и так сболтнул лишнее там, на вершине склона. Хотел припугнуть этих самонадеянных Вэней, а едва не спровоцировал нападение, которое потом бы просто списали на обмен опытом. Ох и влетит же дома за длинный язык!
Взгляд Хуайсана падает на окровавленную руку брата и ошметки порванного зубами зверя рукава. Вполголоса обращается к Минцзюэ:
- Дагэ, ты ранен. Надо бы промыть и сделать перевязку.
Он понимает, что старший брат сейчас не даст себя перевязывать, и слова эти адресованы больше Вэням, привлечь их внимание к тому, что затевать драку с раненым - бесчестно.
Голос младшего брата помогает вернуться в реальность, в которой попросту неприлично (но разумно и практично) предполагать, что у господ из ордена Вэнь за спиною припасен обнаженный клинок - во всяком случае Минцзюэ справляется и с накатившим было ощущением и с необходимостью быть избирательно честным:
— Эта тварь и впрямь напала первой (так ведь и определяется, кто на кого охотился, верно?), однако вы видите, дело обошлось и без охоты. Тем не менее Цинхэ Не благодарит (некоторых вещей он все же не может и это промедление заметно тем, кто умеет видеть, как и то усилие, что требуется, чтобы произнести ненавистный титул) Верховного заклинателя за предложенную защиту.
Какое разочарование: Чифэнь-цзюнь принимает приглашение на этот нелепый дипломатический танец, который, конечно, поможет избежать каких-нибудь проблем, но, вместе с проблемами, и всего хоть немного интересного. Ведь глава Не - один из сильнейших заклинателей своего поколения, но один из - это еще не приговор, и кто может сравнить, пока не начался настоящий бой? И паузы в его короткой речи как будто дают надежду на то, что старания не пройдут даром, что нападет или хотя бы даст повод продолжить разговор, чтобы довести до логического завершения, - но нет. Слишком правильный ответ, не придраться, и продолжать пикировки попросту недостойно. Ведь Цишань Вэнь не стремится к войне, и влияние своё укрепляет не грубой силой.
И ещё одно "ведь" - рука Не Минцзюэ действительно выглядит не очень хорошо.
- Благодарность Цинхэ Не слишком ценна, чтобы не оправдать её. Второй молодой господин Не прав. Вэнь Шаньшэ, ты можешь сделать что-нибудь с раной Чифэнь-цзюня?
...
Перевязь натянулась под тяжестью клинка, скрывшегося в ножнах, в тот самый миг, как Змей услышал вопрос. Не приказ, пока лишь вопрос, может ли он что-нибудь сделать с той раной? С раной-то можно, а что делать с братьями Нэ, которые едва держат себя в руках, чтобы по глупости не вступить в открытый конфликт и, хоть и принимая “подсказку”, всё ещё грозятся пойти на очередной тур страстно-ненавистных взглядов и колкостей. В любом случае, нужно посмотреть поближе и на рану, и на зверя.
Пока Вэнь Сюй ступает по раскисшей от влаги земле, направляясь к последнему, Змей съезжает вниз, плавно, балансируя дзюйя, скрытыми под широкими рукавами, делая в лишь в самом конце петлю и останавливаясь между добычей и старшим Нэ. Одного взгляда на тушу, одного глотка испорченного ею воздуха достаточно, чтобы понять.
— Пусть молодой господин будет осторожен, — встать так, чтобы видеть всех остальных и зверя, не сложно, сложно будет удержать эту позицию, если что-то… пойдет не так, — зубы и когти, скорее всего, ядовиты.
В рукаве есть всё, что нужно для обработки ран и даже найдется подходящее средство для этой проблемы.
— Будет ли угодно Чифэнь-цзюню получить скромную помощь...
...
С целительскими практиками Вэнь Сюй знаком слишком поверхностно, чтобы самому интересоваться раной. Зато он хорошо помнит, почему они всё ещё здесь, и подходит к поверженному монстру. Тот похож на не слишком крупного хищника, разве что темная ци, не иначе как от невинно сожранных, ощущается вокруг него тонкой отвратительной вонью. Если бы Вэнь Сюй своими глазами не видел, что он творит, даже внимания бы не обратил. Но он видел, а теперь ещё и слышит. Если Змей считает нужным упомянуть яд, вряд ли это что-то такое, с чем можно легко справиться, сконцентрировав собственные духовные силы.
- В ране тоже? Мы вовремя.
Удивительное везение господ клана Не. Вряд ли кто-нибудь из них двоих разбирается в ядах и противоядиях так же хорошо, как Хуншэ. Если только Чифэнь-цзюню будет угодно получить скромную помощь. Если же нет, то, возможно, статус младшего господина вскоре изменится, и с ним будет приятнее иметь дело. Кстати о нём.
- Второй молодой господин Не, пока Чифэнь-цзюнь занят, быть может, вы расскажете, как одна тварь смогла напасть одновременно на двух заклинателей?
И, чтобы она не повторила этот свой маневр, заносит над хребтом твари вновь обнаженный меч. Охота или нет, но что ещё делать с опасным монстром, если не разделать его на месте?
[icon]https://cdn.discordapp.com/attachments/759437865465413682/759911051147477022/3.jpg[/icon][quo]ВЭНЬ СЮЙ[/quo][nick]Wen Xu[/nick][status]Испытание огнём[/status]
Все эти движения на самом деле нелепица и Не Минцзюэ только сильнее хмурится, выслушивая ответные вежливые слова. Кому это вообще надо? Кто поверит в то, что благодарность что-то значит для этих Вэнь? Кто вообще поверит, что…
Глава Не выдыхает, но не отводит взгляда от тех, кто стоит выше его по склону земли, - неписаный кодекс достойного поведения на ночной охоте (пусть даже она вроде бы как и не охота вовсе) конфликтует в нем с нежеланием уделять внимание собственным ранам. Да и раны ли это? Чепуха!! Ничего серьезного, - говорит его взгляд Хуайсану, сунувшемуся было, - и взгляд сейчас заменяет ему окрик. Да, он слышит, что когти и зубы ядовиты, он и сам уже чувствует это, без лишних подсказок, - руку дергает и с подрагивающих пальцев капает на землю и на лезвие затаившей злобу БаСя кровь. Плохой яд, - особенно ясно понимает Не Минцзюэ тогда, когда с трудом успевает проследить за спуском этого Шаньшэ и только рефлекторно задвигает младшего себе за спину, настороженно вглядываясь в то, что творят эти Вэнь.
Что там они говорят? Угодно ли ему получить помощь? А в самом деле, угодно ли? Минцзюэ смотрит на спустившегося к ним заклинателя и взгляд его тяжел и неповоротлив, словно он выпил.
...
— Да, Чифэнь-цзюню будет угодно! - с нажимом произносит Хуайсан и комкает ханьфу брата на спине, в попытке убедить принять помощь.
- Братья Не благодарят наследника Вэнь и его... спутника.
Пусть только попробует не принять! Хуайсан тогда ему… Тогда Хуайсан ему дома такое....! Что он устроит дома брату, он додумать не успевает, потому что Вэнь достает меч и предпринимает попытку покушения на драгоценного хуньдуня.
Как он метнулся к все еще не очнувшемуся монстру, закрывая его собой! Так защищают любимых герои в пьесах.
- Осторожно, господин Вэнь! Вы же убьете его! Это нельзя делать. Никак нельзя.
Такое впечатление, что это не искаженный зверь, а домашняя собачка Хуайсана.
- Не надо убивать. Я прошу вас, не надо! Я все расскажу. - беглый взгляд на дагэ отмечает его помутневшие расфокусированные глаза, дело плохо, очень плохо.
- У этого хуньдуня очень ценная желчь, но извлечь ее надо из еще живого монстра. Иначе пользы от нее не будет. Собственно поэтому мы его и не убили, когда он напал… на меня. А на брата он напал, потому что брат напал на него, защищая меня. Ну и потом... потом эта тварь взбесилась. Остальное вы видели сами.
...
— Хундунь нападает сперва на тех, кто чист и добродетелен.
Интонации Чифэнь-цзуня говорят о том, что ни себя, ни Вэней он вообще не относит к потенциальным жертвам монстра - впору подождать, пока тот очнется, и проверить, будет ли ластиться, как по описанию должен поступать со злокозненными и злодеями, только вот чтобы что-то проверять ему приходится сильнее опереться на саблю, иначе земля слишком уж сильно толкает его под колени. Хочется хотя бы сесть, но не тогда, когда первый молодой господин Вэнь пытается зарубить… не то чудовище, не то его глупого брата, и БаСя вроде бы делает движение, чтобы остановить этот замах, но…
...
Боже, ну кто тянет за язык этого Минцзюэ?! Хуайсану хочется уткнуться в хуньдунью шкуру лицом от смущения. Но этим он еще больше подчеркнет свою неуместную на охоте чистоту и добродетель (а на самом деле - неопытность).
Какой мужчина серьезно отнесется к чистому и праведному брату главы знаменитого ордена, если этот юноша и отдаленно не похож на даоса.
А ведь по возрасту Хуайсану уже вполне бы пора утратить невинность, хотя бы в некоторых важных сферах жизни. Он кусает губы, в надежде, что кровь отхлынет к ним от щек и ушей. И теперь совсем не знает, что сказать.
Младший Не оказывается около твари так быстро, что Вэнь Сюй едва успевает увести меч, бросая на выдохе что-то не очень достойное наследника великого клана. Пламенная речь, которая сводится к тому, что ради жизни этого самого хундуня, второй молодой господин готов рассказать всё на свете, наводит на мысли. Может быть, с самого начала Змею следовало ловить и объявлять заложником именно его, а не молодого господина?
А история и правда получается увлекательной. Вэнь Сюй хмыкает, но, перехватив взгляд Не Хуайсана, брошенный в сторону старшего брата, оставляет до поры комментарии при себе. Сложно не понять такой взгляд.
- Хуншэ знает, что делает. Я обещал защиту, не о чем беспокоиться, - говорит он по-другому, тихо, как будто себе, но так, чтобы второй господин Не слышал. И добавляет уже сам едва понимая, зачем, ведь и это наверняка второму Не известно. - У меня тоже есть брат, я понимаю...
Правда, сейчас его подтачивает беспокойство вовсе не за Вэнь Чао, и он сам едва заставляет себя не смотреть лишний раз туда, где спасают Не Минцзюэ. То, что у клана Не есть свой счет к отцу, известно, дело давнее. То, что клан Не не рискует предъявить этот счет лично, - тоже понятно. Непонятно только, достаточно ли контролирует себя сейчас Чифэнь-цзюнь, чтобы не дать волю духовному оружию, ведь он сам, в отличие от Вэнь Сюя не обещал ничего, кроме благодарности. А благодарность иногда принимает очень странные формы. Хуншэ, конечно, далеко не беззащитен, и всё-таки...
И всё-таки заняться надо тем делом, за которое уже взялся, а не глазеть на чужое.
Из рукава появляется сеть - она должна была пригодиться, когда обнаружат лиса, но выдержит и другую тварь, никуда не денется. Сеть Вэнь Сюй набрасывает на хундуня, чтобы ограничить движения. Лапы можно было бы переломать, это его не убьёт, но могут пострадать когти, а на них у наследника уже вызревают собственные планы. Дозреть им не даёт раздавшийся со стороны голос Чифэнь-цзюня, на удивление слабый, но зато оказавшийся кладезем любопытных фактов. Наследник поднимает взгляд от запеленутого в сети зверя на Не Хуайсана, который при этом выразительно краснеет и тупит глаза. И выглядит при этом практически как ребенок, которого застали за преждевременным уничтожением приготовленных к ужину сладостей (да-да, наследник великого ордена Цишань Вэнь хорошо представляет себе, как выглядел в те исключительно редкие разы, когда бывал пойман). Это забавно, но занимает больше другое.
Чистота и добродетельность с точки зрения бешеной твари могут означать что угодно, но Вэнь Сюй не особенно верит в то, что перед нападением хундунь ведет с жертвами беседы на предмет понимания ими "Дао дэ цзин". А вот в то, что чистоту ци тварь чует, - верит. И если Не Хуайсану к его годам удалось сохранить эту самую чистоту, это могло значить только одно. К своей сабле второй молодой господин почти не прикасается. Одно небо знает, к чему приложить этот неожиданный вывод, но он отчего-то кажется ценным, и Вэнь Сюй оставляет его при себе, на всякий случай.
Наблюдать, как краснеет и кусает губы младший Не, можно долго, хоть картину с него пиши. Но к живописи у Вэнь Сюя таланта нет, и хундунь начинает как-то нехорошо ворчать, хотя вряд ли теперь способен на большее, так что приходится вернуть внимание второго господина Не к вопросам насущным. И, пожалуй, сделать это деликатно, но запас дипломатии на сегодня истощился до дна.
- Чистота и добродетель, оказывается, выгодны. Не успеешь выйти на прогулку, как на тебя совершенно случайно нападает тварь с ценной желчью, - он не скрывает улыбку, затягивая сеть: любопытно послушать, как сообразительный молодой господин будет выкручиваться дальше. - Так как, говорите, её добыть, второй молодой господин Не? Есть идеи, как сделать так, чтобы тварь не умерла, пока её режут наживо?
Вэнь Сюй вдруг перестаёт говорить, потому что понимает: он и сам знает пару способов сделать это. Способов, которые годятся для людей, во всяком случае. Но чем озвучивать своё неуместное открытие, сразу переходит к предложению, лишь кашлянув, чтобы замять паузу.
- Помогу вам, а вы потом поможете мне забрать яд, который у него в когтях и зубах, идёт?
А вдруг пригодится. Для чьих-нибудь еще когтей.
[icon]https://cdn.discordapp.com/attachments/759437865465413682/759911051147477022/3.jpg[/icon][quo]ВЭНЬ СЮЙ[/quo][nick]Wen Xu[/nick][status]Испытание огнём[/status]
— Да, Чифэнь-цзюню будет угодно! — раздается голос совсем не того Нэ, а тон, которым это говорится, заставляет Хуншэ пребольно укусить себя за язык, чтобы не допустить на лицо едкую ухмылку, и опустить взгляд вниз, сделать вид, что поправляет рукав. — Братья Не благодарят наследника Вэнь и его... спутника.
“Вот так-то лучше”, — в рукав он, действительно, вслед за этим полез. Скромной помощью здесь уже не обойтись, судя по тому, как помутнел взгляд старшего Нэ и насколько снизилась его реакция. Медлительность была заметна только опытному глазу, но даже не это ощущалось сильнее, а тьма, пробравшаяся в плетение рек ци Нэ Миндзюэ. Если сложить вместе изначально неспокойное состояние с магическим ядом, будет трудно предсказать последствия. Кто знает, может быть, уже завтра [если выживет] Нэ Миндзюэ будет бегать по этим лесам новорожденным зверем и гоняться за Вэнями. Допустить этого, конечно же, нельзя.
Змей издал тихий хмыкающий звук, выгоняя дурную почти шутку из головы и изо всех сил пытаясь не представлять главу Нэ поросшим шерстью. Яд только с виду казался простым, но что-то же превратило зверя в это чудовище. Подумать об этом придется позже, а сейчас он только приподнял бровь, наблюдая, как второй молодой господин Нэ прыгнул едва ли не под меч Первого молодого господина Вэнь, и мотнул головой с досады. Да что ж с этими братьями Нэ не так?
Разговор около туши идет своим чередом. В ход пошла и сеть, припасенная для лиса. Он одобрительно качнул головой, перехватив очередной взгляд Сюя.
— Хуншэ знает, что делает. Я обещал защиту, не о чем беспокоиться…
Ему бы уверенность наследника. Можно многое знать, но всегда есть шанс, что что-то пойдет не так. Сомнения подготовке, правда, не мешают.
— Хуньдунь нападает сперва на тех, кто чист и добродетелен.
Вот так день сюрпризов!
Бросив взгляд на невинного виновника сего достойного собрания, на сложное лицо Сюя, свое Шань Шэ сделал попроще и обратился к тому, чью рану предстояло лечить, поглядывая на дрожащую саблю.
— Глава Нэ должен хорошо понимать, что рана опаснее, чем кажется, — подрагивает уже не только сабля, но и ее хозяин, а голос Змея шелестит как листва на ветру, слова не предназначены ни для ушей его младшего брата, ни для ушей Сюя. — Время дорого. Этот Вэнь просит вашего непротивления и обещает в случае опасности защитить второго господина Нэ… Вам же сейчас придется успокоиться, не двигаться, чтобы яд не проник глубже, и довериться мне.
Хотелось отвести главу Нэ к ближайшему дереву, но тот предпочел кивнуть и сесть прямо на грязную землю там же, где стоял, уложив саблю на колени. Плохо. Сабля мешала подойти справа или слева, а стоять спиной к происходящему рядом со зверем он позволить себе не мог. Пришлось обойти и встать за плечом Чифэнь-цзюня, чтобы по-прежнему наблюдать за всеми. Впрочем, дотянуться до плеча пораженной руки это только помогло.
Первым делом пришлось заблокировать течение Ци в руке, вернее, снизить его до уровня обычного человека. Не требовалось закрывать все реки, чтобы отключить от них руку, а значит, яд больше не будет выходить из нее, та его часть, что вредила Ци, а та, что разъедала плоть, предстала его взгляду, стоило только завернуть порванные рукава. Кровь свернулась быстро и почернела, это плохо. Не бежит ручьем, это хорошо.
— Течение Ци нужно замедлить, — проговорил Хуншэ, касаясь двумя пальцами края брови старшего брата Нэ, ища точку сы-чжу-кун. А затем [лучше был никто не видел, что он сейчас делает] начал осторожно вливать холод в меридиан трех обогревателей. Чтобы остудить разум, остудить тело, затормозить Ци, и хорошо бы Нэ Минцзюэ принял этот холод как лекарство, не задавая лишних вопросов. Вторая рука нашла парную точку. А та часть поврежденной руки, что была заблокирована ранее, пусть насыщается холодом медленнее, еще медленнее…
И пока холодный горный воздух остужал жар и убирал внутренний ветер, он искал то, что показалось странным. Сгусток темной Ци будто перемещался по рекам, а не распространялся по всем равномерно, как делает это обычный яд, растворяясь в Ци носителя.
“Не спугнуть”, — осторожность не помешает.
Хуншэ медленно опустился на колени за спиной Нэ Минцзюэ, перемещая пальцы одной руки на другую, и лишь затем убирая одну, чтобы достать приготовленный ранее талисман захвата. Годами он носил с собой то, чем пользовался крайне редко, но вот всё же пригодилось. Над этим он работал долго, вливая в него силу по капле, но годами, чему свидетельствовали бурые теперь пятна в уголках — жертва крови. Талисман ложится на рану, накрывая ее не полностью, но и этого хватит, чтобы начертать вокруг нее ловушку, стягивающую яд в себя. Должно быть, сейчас глава Нэ переживеёт несколько неприятных и болезненных моментов, оттого напоминает:
— Яд не покинет тело без боли, прошу простить за неудобства, — говорить тихо стало еще удобнее, находясь почти напротив уха. Талисман темнел, наполняясь кровью, смешанной с ядом, превращаясь во влажный сгусток почти черного цвета. — Но есть и хорошие новости…
О хороших новостях слышать всегда приятно, тем более, что без расслабления и обращения к этому приятному что-то всё ещё может пойти не так. А теперь нужно прикормить монстра, выманить его на свежую и вкусную Ци, заставить прийти на зов. Точка тянь-ляо подойдет идеально, и пусть прикрыта толстым слоем одежд, коснувшись ее яркой мощной Ци, отдав много ее в одно место и расчищая путь, можно поймать хищную рыбу, плывущую по этой реке.
Второй талисман в нужный момент упал на плечо чуть выше лопатки, а сверху был прижал ладонью, продолжающей пропускать Ци. Ох и пожалеет он потом, но сейчас азарт берет верх над осторожностью, и в усиление талисмана льется настоящий поток.
“Тело” и “дух” сущности яда бьются, каждый в своей клетке, поднимаясь в воздух вместе с ним, отрываясь от кожи носителя, сливаются воедино под давлением схлопывающейся ловушки за спиной Чифэнь-цзюня, и пусть тот не видит, что происходит, это может заметить его младший брат, на которого Хуншэ мельком бросает взгляд.
А такой интересный экземпляр попался, живой, не поврежденный, что даже жаль уничтожать. Что ж, каждому сегодня — свой трофей. Мешочек цянькунь поглощает свою добычу вместе со сдерживающими талисманами, позволяя отдышаться, стереть тыльной стороной руки выступившие на лбу бисеринки пота и опуститься на то же место, где сидел до этого. Скорее даже плюхнуться в грязь, теперь уже не важно, сколько новой прилипнет к одежде, куда важнее быстро восстановить силы.
И, конечно же, обработать рану. Теперь самое время. Мешочек скрылся в кармане за воротом.
— Хорошие новости в том, что Чифэнь-цзюнь будет жить, — наконец, сообщил он, осматривая рану. Промывать ее было бы менее эффективно, чем прижигать, а прижигать куда приятнее, чем промывать. Так что предупреждать не стал. И без того слишком много слов сегодня было сказано. Касания пальцев, точные и быстрые, по одному на каждый след кривых зубов, пробежались по предплечью, и кровь остановится сразу, и воспаления почти не будет. Осталось нанести заживляющую мазь и обернуть руку полоской ткани, прислушиваясь к разговору младшего Нэ с Сюем.
А не захватил ли он с собой вино? Рука сама собой скользнула в рукав и нашарила там такой приятный по форме спасительный кувшин.
— О да… лекарство для лекаря, — пробка с тихим смехом была брошена за спину, несколько больших глотков он сделал с еще большим удовольствием и протянул кувшин соседу, не говоря ни слова. Пусть выберет сам, хочет ли он вина или нет. Без этой всей тонкой политики.
[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Верный Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]
Отредактировано Wen Ning (Среда, 17 марта 00:49)
Хуайсан благодарен этим Вэням. Теперь уже не официоза ради, а действительно – от души. По выражению лица Вэнь Шаньшэ, который принялся деловито хлопотать над раненым дагэ, понятно, что именно лечить взялся, без вредительства. С такими лицами занимаются любимым делом, тем что приносит удовлетворение от осознания своего в этом мастерства.
От наблюдения отвлекает заверение Вэнь Сюя, практически скрывающее в себе обещание, что со старшим братом все будет хорошо. И младший Не поднимает на него взгляд, коротко кивает с неуверенной улыбкой и тихим «спасибо». Потом чуть громче, но все же мягко произносит:
- Я помню вашего брата. Видел его в Гусу. Он… - тут надо бы сказать что-то хорошее, но сказать хорошее о Вэнь Чао сложно, - произвел на всех впечатление. – какое именно, Хуайсан не уточняет, но позволяет себе новую улыбку, теперь уже лукавую. Старший из братьев Вэнь производит иное впечатление, чем младший, и улыбка говорит именно об этом. А еще о том, что второй молодой господин Не уже переменил свое изначально враждебное отношение на более благожелательное.
Сеть, наброшенная на хуньдуня, вызывает неподдельный интерес. Хуайсан осторожно касается ее пальцами и, приподняв левую бровь, восхищенно хмыкает:
- Какая у вас занятная снасть, господин Вэнь. Вероятно, вы тоже отправлялись на охоту? Интересно, какая дичь привлекла ваше внимание в лесах Цинхэ. Возможно, позже, мы могли бы… - тут он немного запинается, что же сказать – «поохотиться вместе»? Нет, это уже будет слишком опрометчиво. Вот, кажется, нашел нужные слова: - Обсудить ваши планы на это.
К тому же, Вэнь Сюй мастерски меняет тему разговора на то, как именно Хуайсан собирался добывать желчь монстра. Хорошо, хоть не допытывается, для чего.
- У меня дома есть необходимые инструменты и снадобья для безопасного вскрытия. А здесь, боюсь, это невозможно. Но если вы знаете способ, я бы не отказался от вашей помощи и в этом. Приятно иметь дело с образованным человеком, знаете ли.
Младший Не изо всех сил старается убрать из голоса нотки кокетства. Не к месту это сейчас. Совершенно не к месту. Тем более с Вэнем, каким бы внезапно дружелюбным он не казался.
- По рукам! Желчь – мне, когти и зубы – вам. Только вот, у меня даже упаковать желчь не во что. Может быть, вы примете приглашение посетить Нечистую Юдоль? Там бы все и сделали, вместе, а?
Ох попадет за это приглашение от дагэ, но что сказано, то уже сказано.
Отредактировано Nie Huaisang (Пятница, 26 марта 05:27)
[nick]Niè Míngjué[/nick][status]ББ[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/37/621808.jpg[/icon][quo]гнев[/quo]
Глава Не слышит, как эти двое договариваются, но желания вмешаться в нем уже нет - беседа не кажется ему ни опасной, ни непристойной, а главное - он еще вчера решил, что Хуайсан должен потихоньку начинать разбираться в делах управления орденом. Вот пусть и тренируется здесь, пока он жив, на заклинателях ордена Вэнь и пока он жив, а не на совете кланов и уже один.
О чем они там? О желчи и когтях? Отличная мирная тема для беседы на Ночной охоте, которой не было.
Не Минцзюэ переводит взгляд на того, кто остается с ним, вслушивается в звучащие слова - рана опаснее, чем кажется? Не Минцзюэ знает, он прикладывает определенные усилия к тому, чтобы она вовсе не выглядела опасной, но себя не обманывает - ранение скверное, а зубы и клыки чудовища хуже, чем чистая рана от меча. Если бы не эта встреча, он помог бы себе сам, сосредоточился на медитации и постарался вернуться в Цинхэ как можно быстрее, чтобы не дразнить судьбу, пусть даже отношения с судьбой у него странные - самому ему такая смерть больше по нраву, чем безумие искажения Ци. Защищать своих людей и погибнуть, сразив чудовище - намного лучше звучит и выглядит, чем поубивать своих людей и погибнуть от своей же силы.
Только вот Не Хуайсан еще не готов, пусть все остальные люди давно расставлены главою Не по своим местам - желание оградить брата (еще немного) заставляет Не Минцзюэ пообещать кивком свое непротивление этому Вэню, - слова обещания защиты Не Хуайсану здесь и сейчас более убедительны, чем любые целительские резоны. Глава Не садится, не растрачивая себя ни на лишние слова, ни на лишние движения - пока этот Вэнь выступает здесь в роли лекаря, ни он, ни БаСя не нанесут ему вреда - достойный муж не кидается с саблей на врачевателей, как бы того ни хотелось. Чифэнь-цзюнь не любит чужих касаний, с трудом терпит манипуляции с акупунктурными точками, а тело, тело с детства приучено разрывать такие контакты сразу и укротить его не так легко, - ведь оно и сейчас право в своих инстинктах. Не тогда, когда чужие пальцы трогают тебя за лицо, - и локоть Не Минцзюэ вздрагивает нерожденным движением (подсечка, потом захват и бросок через левое плечо), а пальцы плотнее сжимают холодное лезвие сабли, - усилием к неподвижности, выступившей каплей крови почти жертвенной.
Манипуляции за спиной и за плечом заставляют его едва заметно наклонить вперед голову, опустив подбородок и словно упираясь лбом в невидимую преграду - это, а не боль, ему сложно терпеть - боль же отрезвляет, приводит в себя и в чувство, пусть спокойствием его неподвижность может назвать только деревенский дурачок. Хорошие новости, плохие новости, - до звука, с которым этот Вэнь плюхается в грязь, "спокойствием" Чифэнь-цзюня можно, как надгробной плитой, накрыть небольшой дом. В прах и руины.
Видеть - проще. Видеть, как чужие ловкие пальцы прижигают рану, как наносят мазь и поверх перевязывают чистой тканью. Гнев отпускает и на самом деле руку он тоже почти не чувствует, не может сам разогнуть пальцы, словно они чужие.
Словно бы всё - чужое. Неповоротливо и медленно течет по внутренним сосудам Ци. Неторопливо течет под кожей кровь. Издали, словно сквозь одеяло, доносятся плохо различимые слова.
Только травы и ветви качаются под ветром правильно, занимая все внимание и в руку - правую, целую, ложится словно сам собою кувшин с вином. Не Минцзюэ не склонен к поэзии вовсе, но сейчас, наверное, не против был бы написать какие-нибудь строки, просто не умеет. Это - настроение. И сожаление. И мысль о том, что здесь красиво и можно было бы остаться.
БаСя поет под пальцами - для него.
Ветви шумят и ветер дует - для него.
И небо нависает над лесом - тоже для него.
А потом он слышит слова Не Хуайсана и все заканчивается. И кувшин едва пригубленного питья (нет смысла кочевряжиться с глотком вина, когда уже должен этим Вэням не меньше, чем жизнь) возвращается в руки лекаря, а сам глава Не смотрит, просто смотрит, просто смотрит на младшего брата так, как смотрят поверх тарана на запертую некстати дверь.
Это даже не вызывает гнева, только... усталость и сожаление.
Что сказано, то уже сказано, верно, и Не Минцзюэ с усилием поднимается (левая часть его тела, словно чужая, слабая и беспомощная, мешает двигаться привычно-скупо, заставляет прикладывать особое старание) и вкладывает саблю в ножны. Руки его сложены подобающим образом, когда он оборачивается к каждому из Вэней по очереди:
- Глава ордена Не благодарен первому молодому господину Вэнь и его спутнику за помощь.
Земля, неподвижная пока он сидел, приплясывает и подрагивает под ногами, но все же успокаивается, стоит только приложить усилия, поэтому глава Не не хмур, но сосредоточен - неблагодарность не то же самое, что гордость, а его счет к Вэнь Жоханю, не к Вэнь Сюю. То, что должно, достойный муж встречает с легким сердцем и он ведет себя так, словно приглашение прозвучало из его уст. Официально. Хотя почему "словно"?
- Резиденция великого ордена Цинхэ Не примет гостей второго господина Не. И моих гостей. Однако...
Словно впервые он рассматривает стянутого сетью зверя, припоминает его вес в ощущениях рук, словно примеривается.
-...перенос хундуня на такое расстояние будет делом непростым. К вечеру этого дня его доставят в Цинхэ, но вряд ли раньше.
На характеристику, которой одаривает Вэнь Чао второй господин Не, Вэнь Сюй может ответить разве что напряжённой ухмылкой. Он знает, но всё ещё верит в младшего брата. Хочет верить, позволяет себе верить. В конце концов, Вэнь Чао всего немногим больше пятнадцати, разве он сам был лучше в том возрасте? Чуть более сдержанным, быть может, но это и понятно: правила для наследника всегда были более строгими, чем для второго сына. Даже если это он сам следил за тем, чтобы было так.
Впрочем, выражение, вдруг появившееся на лице младшего Не, а чуть позже — его слова, заставляют Вэнь Сюя улыбнуться уже совсем по-другому, шире, почти со смехом, ничуть не скрывая веселья. Или его собеседник крайне неосторожен в высказываниях, или ему нравится ходить по краю и вести за собой на этот край весь свой великий орден. Что ж, наследник Вэнь не без удовольствия составит в такой прогулке компанию.
— "Тоже", второй господин Не? Кто же ещё, кроме нас, отправлялся на охоту?
На этот раз он не собирается давать подсказок — этот Не, в конце концов, может показать, на что способен, проявив чудеса изворотливости, ну или дипломатии, раз уж сегодня им с братом так повезло встретить не тех Вэней, которые призовут их к ответу за нарушение закона.
И конечно же, младшему Не интересно, что забыли чужие в лесах его ордена. Это правильное любопытство. Неправильно другое — думать, что наследник Цишань Вэнь станет отчитываться.
— Непременно, второй господин Не, — отвечает он с той же улыбкой на предложение обсудить данное ему задание, о котором даже в ордене знают только те, кого оно касается непосредственно. — Обсудим, как и помощь, которую пришлет Цишань Вэнь для борьбы с монстрами в этих землях. Если твари нападают на ваших людей, мы не можем остаться безучастными. Мы ведь на одной стороне, не так ли?
Обсуждения такого рода не нужны и вовсе: братья Не дали повод, и Верховный заклинатель будет в своём праве, если решит выслать отряды, но удержаться от провокации так сложно, а Змей всё ещё занят главой Не, и на этот раз даже покачать головой не успеет. А второй молодой господин уже в достаточной мере заинтересовал Вэнь Сюя, чтобы захотеть увидеть его получше. Что же в ответ: отшутится, отмолчится, вежливо согласится на всё? Или, быть может, всё-таки сабля?
Чем его удается действительно удивить, так это приглашением в Нечистую Юдоль. За последние пару веков едва ли кто-нибудь из клана Вэнь получал подобное - разве что, быть может, подкрепленное ударом сабли, чтобы оглушить. Но Не Хуайсан вежлив и выглядит заинтересованно. Не Минцзюэ выглядит совсем не так радушно, больше похоже на то, что он собирается спалить брата на месте усилием воли, и не важно, что это техника ненавистного клана. Но при этом и он тоже убийственно вежлив.
...
Как только приглашение в Нечистую Юдоль долетает до слуха сидящих на земле, кувшин вина возвращается в ладонь Хуншэ.
“Ничего себе”, — мелькнуло и пропало во взгляде под прищуром и едва заметной в углах губ усмешкой, старательно заслоненной емкостью с ароматной жидкостью, теперь показавшейся не такой уже и вкусной. В планы посещение достопримечательностей Цинхэ точно не входило. Сделав три больших глотка, он поднялся вслед за главой Нэ, поставил кувшин под дерево рядом с ними и выпрямился, слушая разговор. Конечно же, нести добычу куда бы то ни было они не будут. Как и следовать в Нечистую Юдоль. Хуншэ не посчитал это безопасным и уж точно — необходимым.
...
Вэнь Сюй заставляет себя притушить веселье до масштабов, которые хотя бы укладываются в рамки приличий, и изображает подобающий поклон. Тоже всенепременно вежливый.
— Благодарю Чифэнь-цзюня и второго молодого господина Не. Мы будем рады воспользоваться приглашением. В другой раз. Но тварь опасна и умрет здесь. Хотя, почему бы ей и не отплатить для начала за причиненные неудобства?
Вэнь Сюй вопросительно наклоняет к плечу голову, бросая взгляд на Хуншэ: они могут задержаться ненадолго, но сам он не справится с задуманным.
...
“В другой раз… Тварь умрет здесь…” — слушает он, наслаждаясь каждый звуком, отлепляясь от дерева и следуя, наконец, к раненому зверю.
Тварь определенно умрет здесь, тащить такую тушу на себе — совершенно неблагодарное дело, особенно, если вместе с ней придется тащить раненного старшего и зарвавшегося младшего Нэ. Мельком оглядев обоих, Хуншэ хмыкнул, задержав свой взгляд на Чифэнь-цзюне.
— Вероятно, — обходя зверя с правого бока, он поискал в рукаве нужное, — тащить такое в город, действительно, не стоит. Тварь не просто опасна, она способна заразить своим ядом, дать ему новую жизнь в другом теле. Например, такую, что Вэнь Шань Шэ извлек из главы Нэ… Ааа, вот же он, — с улыбкой извлекая на свет пустой сосуд с пробкой, Змей покрутил его в руках. — Должно хватить.
Чтобы вскрыть бок и вырезать желчный пузырь неповрежденным, сеть пришлось бы разрезать. Ее бы все равно пришлось выкинуть, решил он, внимательно оглядев налипшую грязь, кровь, слюну, смешанную с ядом. Крови просто станет чуть больше.
— Я все сделаю быстро, — едва слышно произнес Шань Шэ, взглянув на Сюя, — но его нужно... держать.
И сосуд тоже. Потому он протянул его наследнику и обнажил меч.
Лишних разрезов делать не хотелось, тем более, что и без того вонь стояла как в преисподней, однако, что добраться до печени и скрытого ею желчного пузыря, пришлось вспороть брюшину вдоль, выпустить наружу все содержимое живота, пока не задеты крупные сосуды, незадачливая добыча будет жить. Но недолго. Острие Хэйчжао, как истинный коготь, прошлось по соединяющим воедино внутренние органы опорам, раз, другой, третий, обнажая печень снизу. Желчный пузырь в этом существе был почти черный, а кровь темной, и отличить его по цвету было почти невозможно, только по форме. Раз уж взялся, руки придется замарать, меч с ювелирной точностью наметился срезать изогнутую ножку, а пальцы другой руки — прижечь, запаять место среза, чтобы желчь не растеклась, и чтобы кровь в нее не попала, а после перенести в открытый сосуд.
— Сейчас, — говорит он так же тихо.
Всё происходит быстро: драгоценный мешочек, ради которого пришлось страдать всем, аккуратно опущен во флакон, и Змей чувствуя особое удовлетворение, что внешние стенки его не замазаны кровью, улыбается Сюю, кивает в ответ на его слова, оборачивается и погружает меч в диафрагму зверя, а тот, найдя, сердце, лишает его, наконец, жизни.
Чуть позже опаленная на коже кровь ссыпется на землю, а сам он отойдет, чтобы поднять кувшин, полить совсем немного на лезвие меча, смывая едкую кровь, а затем - на пальцы, испачканные в ней же, смывая без остатка жгущую кожу смесь темной Ци и Ци крови существа, нашедшего свой покой. Меч он вытер об одежду, все равно та безнадежно испачкана в местной грязи, так что терять уже нечего.
...
Вэнь Сюй утвердительно моргает в знак того, что справится удержать зверя, берет в руки сосуд и сразу же ставит рядом, склоняется над тварью. Той определённо предстоят не самые приятные минуты, но, должно быть, приятнее тех, которые испытывали её жертвы, когда она пожирала их заживо. Одна рука на рукояти меча, другая, раскрытой ладонью над распростертой тушей. Вэнь Сюй кивает Змею, и сила вдавливает хундуня во влажную почву, не давая шанса ни на малейшее движение. Ему самому, правда, этого шанса не остаётся тоже, но это ведь охота, а на охоте один заклинатель не ударит в спину другому.
Черная кровь твари выплескивается из раны, заливает сапоги и полы ханьфу. Наверно, теперь самое время порадоваться, что и они тоже черные. В отличие от тех, кто любит подчеркнуть цветом одежд свою незапятнанную добродетель, Вэнь Мао был, очевидно, не лишён прагматизма, ну и, должно быть, сам не раз вступал в... подобное на ночных охотах.
Зверь отчаянно пытается вывернуться из захвата, но единственное, что он может, - едва заметно судорожно подергивать хвостом и ушами. И выть - негромко, сдавленно, безнадежно. Ничего, мысленно отвечает ему Вэнь Сюй, не теряя сосредоточенности, совсем скоро и это закончится.
И правда, заканчивается скоро. По знаку Хуншэ, он отпускает умирающую тварь и подставляет сосуд, который тут же наполняется ценным ингредиентом. Вэнь Сюй запечатывает горло, коротко кивает, указывая на тварь - добей - и с довольной полуулыбкой оборачивается в Не Хуайсану, чтобы протянуть ему сосуд.
- Второй господин Не.
На Змея, который уже омывает руки, наследник смотрит с завистью. А на когти мертвого зверя - с тоской. Но ни то, ни другое - не сильнее желание поскорее избавиться от бесценного сокровища, вручив его с рук на руки младшему Не в знак... чего-нибудь хорошего. Почему бы не примирения, например.
[icon]https://cdn.discordapp.com/attachments/759437865465413682/759911051147477022/3.jpg[/icon][quo]ВЭНЬ СЮЙ[/quo][nick]Wen Xu[/nick][status]Испытание огнём[/status]
Отредактировано Jin Guangyao (Понедельник, 29 марта 15:21)
О, до примирения здесь неблизко. Может быть от того, что Не Минцзюэ прокручивает в голове то, что было сказано без него, не мешая убивать и разделывать тварь. Ах нет, наоборот, - разделывать, а потом уже убивать. Сострадания к монстру в нем ни на цунь, - будь это существо разумным и способным страдать, он бы ему и его кишки поганые скормил самолично. Нет, вой и трепыхания чудовища его не отвлекают, а способ получения желчи хундуня при жизни не интересует. Как и сама желчь.
Важно другое, сказанное не ему, однако то, на что невозможно не ответить и не так важно, насколько поздно - просто ответ должен быть. Он может стерпеть насмешку над собою, Вэней, задирающих его брата, потерю добычи на не-охоте (а как иначе назвать то, что хундунем занимается сейчас не он сам, что было бы верно, и не Хуайсан, что было бы правильно), даже главенство Вэней и невольный долг жизни, - всё это вызов лично ему, его решения, его испытания. Но вот сказанное наследником ордена Вэнь - другое, и это стерпеть молча нельзя. Невозможно.
— Когда монстры нападают на людей, Верховному заклинателю не стоит запрещать орденам Ночную охоту, - это, в отличии от проявлений давней вражды, Чифэнь-цзунь без сомнений скажет и прямо в лицо главе Вэнь, - в форме совета.
— Тогда помощь Цишань Вэнь может быть полезна там, где в ней нуждаются больше, это написано в том сообщении, что глава ордена Не уже отправил главе ордена Цишань Вэнь. Раз уж мы на одной стороне, Не Минцзюэ открыто и прямо говорит об этом первому молодому господину Вэнь.
Озлятся? Схватятся за меч? Проигнорируют? Сейчас Не Минцзюэ все равно, как отзовутся его слова - он ощущает собственную правоту остро, невозможностью промолчать. Или он думает, что ему все равно - даже привычного уже раздражения нет, - горячая, не прохладней иного огня, кровь не вскипает, БаСя не жаждет, голова остается холодной, а взгляд - спокойным, пусть даже из поля зрения он никого из этих троих не выпускает.
…
Дагэ умный и рассудительный. В отличие от импульсивного младшего брата сразу нашел правильные слова и верный ответ, в такой формулировке, что и не подкопаешься. Это хорошо. Поскольку Хуайсан, увлеченный показательной разделкой редкого животного, едва не ляпнул “комплимент” этим Вэням, что с такими мясницкими талантами им стоило родиться в ордене Не. Вот за это бы Минцзюэ точно бы его прибил. Если бы не физически, то морально, что еще ужаснее.
Хуайсан, прикусив свой длинный язык вовремя, аккуратно принимает заветную бутылочку с желчью хундуня. На эту желчь у него очень большие надежды. Ведь если все получится, как он рассчитывает, дагэ больше не будет страдать от искажения ци. Это очень важно! Гораздо важнее того, что Вэнь Сюй и его спутник отказываются от приглашения. Может быть, так даже лучше. Слова благодарности звучат в достаточной степени вежливо, и поклон, как положено - церемонный. Красноречивые взгляды главы Не наконец-то возымели должный эффект.
Второй Не предпочитает смолчать в ответ на беззлобный, в общем-то выпад. Это жаль: Вэнь Сюй уверен, что его хватило бы, чтобы ответить аналогичным и сделать нашпигованную показной вежливостью встречу чуть менее напряженной. Но нет так нет, быть может, нерешенная судьба бесценных выделений монстра волнует его слишком сильно,чтобы поддерживать непринуждённую беседу. Зато, когда эта судьба наконец решена, отвечает старший.
Улыбка покидает только взгляд, оставаясь на губах безжизненным следом. Рука сжимает горло сосуда, но только на миг, оставляя тонкую трещину, которая не может помешать содержимому остаться внутри. Затем Вэнь Сюй закладывает руки за спину, разворачивается на пятках и подходит к главе Не, не слишком твердо, но все же стоящему на ногах.
Может быть, для всей той ярости, которая сейчас разливается в его крови, нет особенного повода. В конце концов, это так типично для всех, оказавшихся под покровительством сильного: воспользоваться помощью, принять дар, а потом с негодованием рассуждать о тех, кому всем этим обязаны. Рассуждать за спиной, прикрываясь щитом собственной слабости и обещанной им защиты. Может быть, стоило и в самом деле принять это как неизбежное. Может быть, если бы выпады главы Не были направлены на него лично, Вэнь Сюй только посмеялся бы, но слова Не Минцзюэ целят в отца, и этого достаточно, чтобы все доводы разума рассыпались пылью.
- Такие важные слова нет нужды доверять бумаге. И Вэнь Сюй не может ответить на них как должно, не нарушив слова. Поэтому Чифэнь-цзюня проводят в Безночный город, чтобы он мог сказать всё, что пожелает, непосредственно Верховному заклинателю. Безотлагательно.
Сячжи, повинуясь молчаливому приказу, вырывается из ножен и рукоятью вперед устремляется к виску Не Минцзюэ, чтобы, не навредив слишком сильно, лишить сознания.
...
Не Минцзюэ не обманывается этой улыбкой, пусть сам он так не умеет, но чего бы он стоил, если бы говорил только то, что положено и предписано в данный момент? Глава Не не сомневается, - он бы не смог. Даже если бы хотел. Однако ни слабость (свою слабость), ни обещание защиты (он то ли прослушал его, занятый своим состоянием, то ли воспринял его предложением - щедрым, но не принятым) Не Минцзюэ не сочтет за оправдание кривым окольным речам, недостойным приличного человека. Холод, объявший разум и тело не дает поступить поспешно и сгоряча, только вот... глава Не и без горячности скажет то же самое. Слово в слово. Нет, почти что...
— Чифэнь-цзунь никогда не откажет непосредственно главе Цишань Вэнь в том, чтобы сказать ему все, что тот пожелает дать ему сказать - главы ордена Не никогда не уклонялись от призыва Верховного заклинателя.
А вот уклониться от чужого меча ему удается почти что самому. Почти, потому что сабля уже в руках... руке - левая хоть и занимает свое место на оплетенной рукояти, почти беспомощна - верная помощница в бою, БаСя, словно наделенная собственной волей, дотягивает главу Не до полного шага вперёд.
Жарко рукам и пальцам, сомкнувшимся на рукояти БаСя привычно и удобно, по ним растекается непокой, но голова и сердце еще холодны и ими Не Минцзюэ надеется - лекарь не полезет к ним с мечом. Брат не полезет вообще. Это же схватка, поединок... Нет, еще нет.
БаСя ведёт за собою, рождая звон при встрече с мечом. Теперь - да.
— Однако первый молодой господин Вэнь не может приказывать главе ордена Цинхэ Не. Это неприемлемо.
...
Меч проходит мимо цели и, возвращаясь, ложится в раскрытую ладонь. Следующий же миг оглашается металлическим звоном. Атака неудачная, но как обозначение намерений - яснее некуда. Вэнь Сюй не намерен оставлять безнаказанными подобные слова, даже если это значит напасть на раненого. И слово нарушать не намерен, это создаёт некоторые сложности, хоть и поддерживает шаткое равновесие.
Монстр мёртв, вместе с ним - все притворные благодарности господ Не. И всё, что могло объединить, хоть и ненадолго, самим духом ночной охоты, заставить закрыть глаза на сказанное и совершенное. Разойтись мирно, оставив все взаимные претензии до какой-нибудь другой встречи. Разве он не пытался? Пытался, и бесплодность этой попытки - искренней, что ещё хуже, - тянет вниз ту чашу весов, на которой искрят раскаленные угли.
- Что приемлемо для главы ордена Цинхэ Не? Трусливо осуждать решения Верховного заклинателя за его спиной? Ставить себя выше других, присваивая право нарушать их?
Влажный осенний воздух накаляется, и меч пульсирует в ладони, как живое горячее сердце.
- Впрочем, Вэнь Сюй готов принять извинения Чифэнь-цзюня.
...
Мальчишка, - напоминает себе Не Минцзюэ, когда жар гнева от услышанного разливается по телу уже неостановимой волной, - наследник.
Только вот лет этому мальчишке намного больше, чем десять или даже двенадцать и сдерживающая сила слов слаба - в представлении главы Не этот первый господин Вэнь давно уже взрослый заклинатель, способен отвечать за свои поступки и дерзкие слова, способен и должен платить за них, несмотря на то, что глава Вэнь, как видно нарочно приставил к нему человека, призванного оградить наследника клана и ордена от таких неприятных оплат.
- Для главы ордена Цинхэ Не приемлемо говорить то, что должно быть сказано, в лицо.
Это не для Вэня напоминание на самом деле и пусть глава Не обращен сейчас к нему, обращается он вовсе к представителям огненного клана.
- То, что было сказано Вэнь Сюю при его спутнике, было прежде сказано и Верховному заклинателю. Может быть Вэнь Сюй считает себя недругом Верховного заклинателя и слова, неосторожно ему сказанные главою Не, вредят ордену Цишань Вэнь? Тогда Не Минцзюэ ошибся, приняв его защиту и помощь - он думал, что говорит с наследником Великого ордена Вэнь, а не с его врагом. Чифэнь-цзуню не за что извиняться перед Верховным заклинателем - он не злословил за его спиной и не преступал его решений.
Иначе они не раздражали бы - так. Неразумные решения, не обязательные к исполнению. Капризы бессильного владыки. Бессмысленные запреты того, кого не слушаешь и кому не подчиняешься - это не то, что может раздражать (так думает Не Минцзюэ). Но сейчас - сейчас раздражают, и сабля поет, отзываясь внутри, и Не Минцзюэ знает, к чему ведёт пение этой струны.
- Чифэнь-цзунь готов вернуть наследнику ордена Вэнь все его сегодняшние слова, если только их поспешность удерживает того от применения силы - глава ордена Не готов ответить за каждое сказанное слово и любой свой поступок.
Внешность главы Не обманчиво спокойна, но сабля отведена в сторону ровно настолько, чтобы стойка позволяла перейти к бою без лишних прелюдий - он не желает нападать, но собственной вины не чувствует и отступать не намерен.
- Чифэнь-цзунь готов забыть слова Вэнь Сюя о своих поступках, - это...
Слово дается с некоторым трудом, - подбирающийся к сердце гнев затрудняет принятие решения, но глава Не хмурится и всё же шагает навстречу перемирию, как он его понимает:
- Приемлемо.
...
Слова, которые говорит Не Минцзюэ никак не желают складываться во что-то понятное. Первый молодой господин Вэнь - враг Верховного заклинателя? Уже это могло бы быть поводом ударить, если бы... если бы несло в себе хоть какой-то смысл. Сознание цепляется за первое, в чём этот смысл находит: глава Не не стал бы принимать помощь у врагов клана Вэнь. Это звучит намного лучше. Не настолько, чтобы меч вернулся в ножны, но достаточно, чтобы новое упоминание о данном наследником слове не заставило пламя полыхнуть с новой силой. Достаточно для того, чтобы понять: если он нападет сейчас, цена его обещаниям - как миске жидкой каши.
- Наследник клана Вэнь не забирает то, что отдал, - он отвлекается, чтобы бросить взгляд на емкость с бесценными выделениями монстра, - ни слова, ничто иное.
Слишком поспешные обещания, слишком быстрый гнев - сколько раз Вэнь Сюй запрещал себе позволять огню опережать разум, и сколько раз проигрывал этот поединок? И вновь, воспользовавшись этим Не Минцзюэ загнал его в тупик, или он сам себя загнал? Вэнь Сюй ненавидит тупики, и из этого прорвался бы с боем, но именно бой и загонит его ещё глубже. Задача не из тех, что не имеют решения, хотя, по правде говоря, лучше бы некоторых решений попросту не существовало. Ладонь до боли сжимает рукоять меча, улыбка обнажает зубы. Приходится признать, на этот раз глава Не победил, не нанеся удара. И он отступит, на этот раз отступит, но ни единого из сказанных слов не заберёт.
- Нет нужды. Пусть Чифэнь-цзюнь помнит.
Сячжи ложится на воздух, Вэнь Сюй шагает на клинок. Огладывается, убеждаясь, что Змей следует за ним. Это не последняя встреча, и в другой раз обещаний не будет.
[icon]https://cdn.discordapp.com/attachments/759437865465413682/759911051147477022/3.jpg[/icon][quo]ВЭНЬ СЮЙ[/quo][nick]Wen Xu[/nick][status]Испытание огнём[/status]
Отредактировано Jin Guangyao (Понедельник, 12 апреля 21:21)
Вы здесь » The Untamed » Сыгранное » Ловля хуньдуня на живца