«Ну, его хотя бы не попытались убить — уже хорошо. Шэнь решил, что все же не стоит сразу обрушивать на них факт того, что все они персонажи новеллы, так еще и гейской, так что тактично смолчал». © Шэнь Юань
The Untamed |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » The Untamed » Сыгранное » Охота на Солнце
Охота на Солнце
Участники:
Вэнь Жохань ◄► Юэ Шань Шэ
Место:
Безночный Город
Время:
Времена, когда один наследник клана Вэнь ходил пешком с трудом, а второй был еще в проекте.
Сюжет:
За мечтой в столицу.
[nick]Юэ Шань Шэ[/nick][status]юный Змей[/status][icon]http://forumuploads.ru/uploads/001a/b5/3f/25/12345.jpg[/icon][quo]наследник клана Хунхэ Юэ[/quo]
Отредактировано Wen Ning (Понедельник, 28 декабря 16:33)
Большую Осеннюю Охоту орден Вэнь проводил каждый год в самом конце лета, когда щенки, котята, козлята и прочие птенцы горных лесов были уже достаточно взрослыми, чтобы пережить внезапное сиротство, а погода - достаточно ещё хороша, чтобы целые сутки на природе не доставили тем, кто привык обитать при дворце, особых неудобств. Эта Охота была не из тех, на которые специально приглашают адептов иных орденов, но поучаствовать в ней мог каждый, даже крестьянин, способный обращаться с луком или шестом. Многие пытались. Многие приходили просто так - поглазеть на заклинателей и воинов, выпить чашку лучшего чая, посмотреть, кто именно станет победителем в этом году. Ну, или победить, но таких в пестроодетой толпе участников были единицы и их настрой сразу же был заметен тому, что на такие мелочи внимание обращал.
Глава ордена Вэнь находил возможным обращать, пусть даже в первую очередь, сразу после необходимости, он был здесь для того, чтобы получать удовольствие - отмеченный флагами ордена и алыми полотнищами, еще не заполненный до конца охотниками, готовыми похвастаться своими трофеями, окруженный воинами ордена от начала и до конца соревнования, луг раскрывался перед ним, словно чаша с зеленым чаем, согреваемая ладонями. До окончания охоты и до полудня оставалось совсем немного времени, - может быть на одну чашку чая, и это одновременно подстегивало его любопытство и огорчало. За несколько лет, последовавших после смерти отца, он не привык еще почти безвылазно сидеть в Знойном дворце, окружив себя женами, советниками, обязанностями и старейшинами - это тяготило, заставляя искать выхода гневу, ярости и раздражению.
Не сейчас.
Со вчерашнего дня, с вечера начала соревнований, с первых сигнальных фейрверков, показавшихся над горами, с первой чашки чая и первого дуновения вечернего свободного ветерка глава ордена Вэнь находился словно в подобии медитации, не откликаясь жаром пламени даже на то, что должно было бы вызвать его ярость. Снаружи было слишком уж хорошо и он остался на поле на всю ночь, не думая даже смежить глаза, встретил там же первый луч солнца, а теперь, спокойный и эмоционально сытый, замер на возвышении, отделенный всего пятью ступенями от земли, разглядывая одновременно всё и ничего, словно искусно вырезанная статуя.
Ниже ровно на эти же пять шагов распорядитель охоты уже начинает осмотр трофеев. Заклинателя в тёмных одеждах выводят с поля, - он настрелял сеголеток, за которых назначен штраф. Какого-то крестьянина из участников осматривает клановый целитель, - мальчишка не знал, что на Охоте могут встречаться и необычные животные, а то и вовсе не животные, - и теперь его рану следует как следует обработать. Чуть дальше двое пытаются жаловаться друг на друга: один мол помешал другому выстрелить, - совсем молодые и не знают того, что в этих лесах по осени за добычу могут и вовсе убить. На это все глава Вэнь внимания не обращает, - все это мелочи, рябь на воде. Должно быть что-то ещё, и он спокойно ожидает этого, не отвлекаясь ни на решения распорядителя, ни на действия солдат.
Вэнь Жохань смотрит на солнце.
Отредактировано Wen Ruohan (Вторник, 29 декабря 11:43)
Едва ли юноша, вылетевший из своего родного гнезда четыре дня тому назад, представлял, с чем придется столкнуться на Той Самой охоте, если бы не рассказы старших братьев, сходивших праздными зеваками туда прошлым летом. Последний год обучения до самого последнего дня был наполнен ожиданием этой возможности, которую он не обсуждал ни с кем из клана и особенно со старым учителем. Мнение того он знал — будучи прямым наследником семьи, первый ученик должен принять на себя ответственность главы клана по достижению совершеннолетия. Дед порядком устал нести на себе эту ношу, в последние годы становился все строже, а теперь и вовсе практически замкнулся в себе.
Шаньшэ этого не желал, как ни обременять его еще больше, отказываясь от предначертанного будущего, так и оставаться в родных местах сколько-нибудь ещё долго, а уже тем более становиться главой своей опозоренной семьи, когда исполнится двадцать лет.
Он не знал другой жизни, кроме одной — тренировки с раннего утра до ночи, простые домашние дела между ними. Обучение принятым в знатных семьях дисциплинам он скорее терпел, а потому изо всех сил пытался сократить отпущенное на уроки каллиграфии и чтения время, делая всё аккуратно, точно и быстро. Учитель был скуп на похвалу, но всегда доволен им и ставил в пример младшим двоюродным братьям, не столь усердным в учебе. С тех пор, как погиб отец и пропала мать, он вообще забыл, что такое детство, беззаботность и лень. Пламя, зажженное однажды в сердце осиротевшего пятилетнего ребенка, все еще горело, и погасить его могло лишь одно. Возможно…
В тот последний вечер он вернулся со скалы, где обычно медитировал, сел перед учителем, полный решимости изменить свою жизнь, и сообщил ему о своих планах. Через час всё поселение узнало, что наследник Юэ и первый ученик Красной Реки был изгнан из семьи, и место будущего главы клана теперь свободно. Тогда, скрытый густой листвой и оставшийся незамеченным никем, он дождался ночной тьмы и покинул Чаншань, встав на меч. Расставание с привычной жизнью оказалось не таким радостным, как хотелось бы, и было омрачено разлукой с семьей, вкус которой ему только предстояло узнать, но дарило надежду на будущее для него самого, более значимое, чем стать главой клана наемных убийц и шпионов, в который превратило его милостивое правление Великого Солнца.
То самое правящее Солнце он и собирался увидеть на Большой Осенней Охоте. Этот шанс был самым подходящим из всех, что представлялись в году, ведь на охоту мог явиться кто-угодно и даже без приглашения, что было безусловным подспорьем в его начинании. Едва найдя себе пристанище в захудалом гостевом доме, все приличные были переполнены, он лег спать и хорошо, с учетом его неприхотливых потребностей, отдохнул перед началом действа, днем прошелся по местному рынку, прикупил все необходимое, те мелочи, что с собой в дорогу не захватишь, и отправился на луг, где собирались охотники и зеваки. Пройдя полагающийся по такому случаю опрос — кто такой, откуда будешь, есть ли личный знак — он постарался занять флаг поближе к помосту, где под шатром восседал как изваяние сам Владыка Бессмертный, обогнув двух заклинателей, шедших перед ним.
— Он сказал, что он из Юэ? — недостаточно шепотом сообщил один другому, а так, чтобы слышали и те, кто оказался в округе. — Это же те самые Кровавые Юэ?
— Они же вроде наемные убийцы.
— Что это у него там на руках, оружие бандитов?
— Даже меча нет. Какой позор…
— Лучше держаться от таких подальше.
Два напыщенных гуся, кряхтя о беспределе, горделиво прошли перед его носом и демонстративно встали поодаль. Шаньшэ почувствовал, как его лицо свело от неподобающей месту и времени улыбки. Он знал, какой славой окружена семья, ранее жившая себе тихо в предгорьях и не имевшая дурной славы, однако теперь дурная слава была единственным козырем, помимо того, что охота может оказаться для него удачной.
И вот спустя ночь и утро, когда он возвращался к месту начала состязания, смертельно уставший, но довольный трофеями, те самые гуси смеялись над такими же, как и он, “малолетками”, ссорившимися неподалеку из-за пары фазанов, деля их между собой.
Нет, фазанов на этой охоте он не замечал, как и прочих животных. Оказавшись в лесу на склоне холма, он вытащил из мешочка цянькунь свой меч, припрятанный до поры от чужих глаз, сосредоточился на поиске темной энергии и следовал только за ней. Медведь, спавший в пещере на его пути, был единственным, чьи когти он прихватил с собой, да и то этот трофей достался ему слишком легко: отравленный сильным ядом клинок был слишком безжалостен, а, попав в шею, убивал быстро. В той пещере кроме разбуженного им медведя никого не нашлось, зато по соседству в лощине, укрытой от случайных взоров со стороны лесных троп, куда можно было попасть, только поднявшись по почти отвесному склону рядом с почти пересохшим водопадом, он нашел то, за чем охотился этой ночью. Мертвецов привлекала темная ци, царящая в центре этой спрятанной котловины, несколько ручьев, бивших прямо из земли, собирались в поток и стекали в долину по пробитому сотнями лет руслу. И когда обрушился каменный мост, соединявший эту скалу с соседней, где все еще была видна истертая тропа? Как знать.
После, когда всё было кончено, рассветное марево высветило высеченную в камне фигуру божества, не слишком похожего на тех, что можно найти в храмах. Должно быть, когда-то здесь было место поклонения не таким уж и светлым богам, а что произошло с их адептами, оставалось только гадать… Шаньшэ посмотрел на метку, оставленную на лбу последнего мертвеца — красная свернутая в клубок змея оскалилась в лучах солнца — и отправился в обратный путь.
И вот тут к нему лицом повернулась удача.
Над деревьями внизу порхала радужная птица… За ней-то он и охотился с рассвета и почти до окончания отпущенного времени, встав на свой меч и азартно рассекая воздух в попытке догнать и изловить волшебное существо живым. Птица теперь сидела в клетке, в той, что он купил заранее, ожидая, что слухи окажутся правдой. Как знать, быть может, это сама легендарная луань-няо, которая появляется только в мирное время?
Слушая перебранку по соседству, Шаньшэ осторожно поставил накрытую плотной тканью клетку на траву и сел рядом, ловя полные презрения взгляды недавних знакомых.
— Смотри-ка, ничего не принес.
— Я же говорил, эти Юэ ничего не умеют. Ни разу не присылали никого.
Шаньшэ ждал помощника распорядителя, который приближался к нему, осматривая трофеи по соседству. Тот самый клинок, убивший медведя, был любовно вытащен из кожаного гнезда на предплечье и тщательно осмотрен в свете яркого солнца. Эти дзюйя — клыки, доставшиеся ему как и меч от отца, были ему как родные братья, и обращаться с ними стоило бережно. Ни единой щербинки на кромке лезвия он не заметил и со спокойным сердцем убрал обратно.
— Прошу назовитесь, — человек, наконец, подошел, глядя только в список участников и на пустое место под ногами, туда, где должны быть трофеи.
— Юэ Шаньшэ из клана Красной реки, господин, — пришлось подняться и отвесить поклон, а затем снять с пояса связку медвежьих когтей и продемонстрировать подошедшему. — Это единственный живой, ставший мертвым.
Взгляд человека был весьма занимательным, и пока тот не пришел в себя, Шаньшэ поднял клетку и протянул ее вперед.
— Нижайше прошу вас передать этот трофей Владыке Бессмертному как дар и мою просьбу об аудиенции.
Просьба об аудиенции хорошо шла вкупе с коленопреклонением, что он и сделал, зная, что Глава Ордена мог видеть и, возможно, даже слышать их. Как говорили старейшины, “Пониже согнешься, прямее выпрямишься”. Сейчас Шаньшэ был бы очень рад, если бы старейшины оказались правы.
[nick]Юэ Шань Шэ[/nick][status]юный Змей[/status][icon]http://forumuploads.ru/uploads/001a/b5/3f/25/12345.jpg[/icon][quo]наследник клана Хунхэ Юэ[/quo]
Отредактировано Wen Ning (Понедельник, 4 января 05:22)
Для помощника распорядителя люди и заклинатели нынче - только пункты в списке, - это его первая охота и если поначалу он удивлялся принесённым трофеям и находил возможным сказать охотнику что-нибудь ободряющее, то ближе к концу язык уже словно побывал в гнезде шершней-убийц, а голова отказывалась вмещать в себя необходимое. Да и добыча, по правде сказать, у едва не опоздавших была не сравнить с той, что принесена на поле теми, кто не рисковал всем ради одной дополнительной тушки. Оттого он не удивлен и пустым местом у ног очередного охотника - сделал ставку на крупную дичь, но добыл только медведя. Почетно, смело, но не достаточно для того, чтобы претендовать на места в начале списка лучших охотников.
По крайней мере так думает человек со списком тогда, когда не сверяется ещё с теми известиями, что наблюдатели принесли с рассветом с гор - среди изничтоженного на охоте лютых мертвецов и прочей нечисти немало, но и не так много, чтобы пропустить в общем количестве тех, кто был отмечен свернувшейся красной змеей. Во взгляде того, кто считает чужие трофеи видится удивление - были бы правила охоты немного иными, решил бы, что этот "Юэ" не сам-один добыл то, что добыл.
Это, а не только и не столько низкий поклон и преклоненные колени заставляет его отнестись к просьбе вежливо, с почтением и вниманием, лично подхватывая прикрытую тканью клетку. Семеня, словно не добычу несет, а миску, полную до краев воды, этот служащий торопливо отходит к флагам.
От меньшего - большему, снизу вверх, информация только начинает менять своих носителей, поднимаясь все ближе к солнцу, как по ступеням, но сам глава Вэнь обращает внимание на происходящее много раньше, чем даже распорядитель начинает к нему свой путь - для того, кто привык обращать внимание на детали и мелочи событий, которые начинают идти не совсем своим чередом, очевидно, что что-то случилось.
Что-то такое, что может быть связано с этой охотой, а может быть - нет, но точно связано как минимум с ним самим, потому что в его присутствии тут всё связано именно с ним, и взгляд Вэнь Жоханя, приученный замечать то, что происходит почти за краем поля зрения, быстро находит именно то место, где в пруде плеснула рыба - по расходящимся от нее кругам.
Шепоту. Взглядам. Движениям.
Ему не нужно смотреть на то, что несут к нему вверх по ступеням, прикрытое тканью - будет время рассмотреть это потом, не нужно вслушиваться в слова распорядителя - основной смысл ясен с самых первых оборотов, а детали... детали явно не в том, как перевраны обращенные к нему через два фильтра чужих ушей слова. В том, как встает и как ведет себя тот, кто плеснул по поверхности этого пруда хвостом.
Посмел и смог.
Взгляд главы ордена Цишань Вэнь словно налился жаром от долгого созерцания солнца - тяжёлый, ощутимый, он словно ложится невидимым грузом на плечи.
Запоминанием.
А потом Вэнь Жохань кивает и, отведя с поля взгляд, открывает дверцу у клетки, выпуская чудесную птицу на волю. Дар, такой дар, для него ценен не возможностью обладать тем, что добыто - скорее тем, кто добыл, а вот интерес Верховного заклинателя сложно, почти невозможно купить, и демонстрировать это Вэнь Жохань совершенно не стесняется.
Церемониальная часть идет своим чередом, - помощник распорядителя оставляет те флаги, что оказываются достойны награды и то, что один из них остается при том, кто принес на поле лишь один трофей, вызывает едва слышный ропот среди тех, кто не понимает ни смысла, ни ценности дара. Для собравшихся зевак это непонятно и шепотки только усиливаются, когда неизвестного никому охотника ставят в одну десятку с теми, кто уже много лет известен каждому в этих краях. Не первым, но и не последним, что вызывает пристальное внимание заклинателей и удивление простого люда, не способного понять, что не всё в этой охоте измеряется тушками фазанов и скоростью стрельбы. Если хоть кто-то и думает, что Вэнь Жохань потакает своим желаниям, вслух это не звучит - не здесь, но можно не сомневаться, что разговоров на ближнюю половину года хватит.
Его награда, искусно вышитый и защищенный заклинаниями мешочек цянькунь, таинственно и едва слышно шуршит в руках главного распорядителя, меняя владельца, но главное сказано так, чтобы не ласкать слух глазеющей толпы:
— На закате стража Знойного дворца пропустит Юэ Шаньшэ из клана Красной реки, если тот осмелится войти в шатер Владыки Бессмертного.
Отредактировано Wen Ruohan (Понедельник, 4 января 01:56)
Его коленопреклоненной просьбе не отказали, особенно когда записи были проверены. Удивителен был порядок в делах при таком размахе охоты, раз вопросов не возникло. Подняться в полный рост пришлось уже потому, что флаги впереди него загораживали обзор, а стоя рядом со своим, вытянувшись в струну, он провожал взглядом птицу, которая могла бы стать посредником на этих переговорах. Сейчас вроде бы и не важно совсем, но дальнейшая судьба трофея волновала. Что станет с той птицей позже? За те часы, что он следовал за ней, пытаясь изловить, не имея ни сети, ни подготовленных заранее талисманов, они порядком устали друг от друга, и все таки волшебное существо оказалось в клетке. Если бы сейчас ему пришлось вернуться домой, он, должно быть, чувствовал себя так же, как она…
Его взгляд был обращен на помощника распорядителя, который приблизился к своему старшему, а со всем сторон прожигали дыры в нем взгляды других охотников. Будь их воля, время и место, пожалуй, закидали бы гнилым редисом, судя по издаваемым звукам и их содержанию. В другое время Шань Шэ не был бы рад такому отношению, но сегодня это только шло ему на руку, а завтра… завтра ещё не наступило. Главный распорядитель только подходил к ступеням, а Глава Ордена уже заметил его в этой толпе.
Шаньшэ сделал шаг вперед, сложил руки, сделав ими круг чуть шире, чем требовалось, и склонился неторопливо, но достаточно низко, чтобы выказать всю полноту своего почтения Солнцу. Разгибаться он не торопился, прежде убедился, что клетка была доставлена, и только после этого позволил себе выпрямиться.
Этот взгляд, пронизывающий всё поле насквозь, теперь остановился на нем, а значит свой приз, ради которого он сегодня сюда явился, он получит во что бы то ни стало. Уцепиться за предоставленный шанс, даже полшанса — это всё, на что он смел рассчитывать, не ожидая, что будет легко. Но удача сегодня была на его стороне, и вот ответ — птица, легко взмахнув крыльями, летит на свободу, вызывая ощутимый вздох облегчения. Новый поклон был куда более искренним, чем предыдущий ритуальный. И пусть те, кто стоит рядом, ничего не понимают и даже смеются, или позволяют себе пересуды, их слова не имеют силы и значения. Он всего лишь запомнит эти "приветливые" лица. Потом пригодится. Он надеялся на то, что это “потом” — будет.
— Он ничего не принес, а его тут оставили…
— Разве птица это ценно? Кому она нужна? Даже глава ордена выпустил ее. Никчемный подарок.
— Вы только посмотрите, как он одет! Дикарь с гор.
— Ты должно быть один из тех, кто охотится на людей, — раздалось за спиной. — Что ты тут забыл? Это поединок настоящих заклинателей.
Раз уж, наконец, кто-то посмел обратиться к нему напрямую, сохранять молчание было грубо, а вежливая улыбка всегда творит чудеса.
— Конечно, — Шаньшэ обернулся через плечо и впервые открыл рот, чтобы ответить этим людям. — Если Владыка Бессмертный прикажет, — улыбнуться, что ли пошире, — я убью любого.
Высказанное почти ласково, почти предупреждение, почти правда… Хотя нет, придется убить, если такой приказ поступит, сожалений не будет. Это как раз то, к чему его готовили. Сказанное столь спокойно, без ожидаемого гнева, заставило заклинателя глотнуть воздуха и захлопнуть рот. Тем более, что рядом с “наглым выскочкой” оказался сам главный распорядитель, привлекая еще больше внимания к этому флагу. Прекрасная награда почти незримо была передана из рук в руки, восхитительная и долгожданная награда прозвучала:
— На закате стража Знойного дворца пропустит Юэ Шаньшэ из клана Красной реки, если тот осмелится войти в шатер Владыки Бессмертного, — заставляя незамедлительно упасть на одно колено и ответить так же тихо:
— Благодарю Владыку Бессмертного! Ничто не помешает этому Юэ быть здесь на закате!
Мешочек он пристроил за пазуху. Новый поклон в сторону шатра, когда главный распорядитель ушел, был все так же низок и так же почтителен. Хоть Глава Ордена и не смотрел на него, Шаньшэ казалось, что этот человек видит всё, что происходит на этом лугу. Есть ли здесь то, чего он не видит?
А есть ли здесь то, чего не видит Юэ Шань Шэ? Пока было время, он огляделся еще раз, более внимательно, слушая стихающие пересуды краем уха. Тех, кого выставили, выпроводили восвояси, покинули луг, на нем оставалось не так уж много “победителей”. Часть из них уже получили свои награды и поглядывали на него с презрительным любопытством, другие смотрели подозрительно, третьи — откровенно злились, стоя над горой трупов животных, должно быть, они рассчитывали на большее. Внезапно пришло понимание, что все эти люди, так или иначе, встретятся с ним ещё не раз, и пощады от них он не получит.
— Будет весело, — шевельнул губами Шань Шэ и посмотрел на палящее солнце.
Оставаться здесь еще сколько-нибудь времени было бессмысленно и ждать заката можно было в другом, более прохладном месте. Нужно было смыть с себя грязь, чего-нибудь поесть и помедитировать, восстановить силы. Как только появилась возможность, он отправился обратно. Угол, что он снял на три дня, не был тих, зато дал возможность отдохнуть, к часу Петуха он сидел в оконном проеме и смотрел на улицу, уперевшись ногой в раму. Подоконник был слишком узким, но второй этаж компенсировал неудобства открывающимся на шумную улицу видом. Он неторопливо лакомился спелыми сливами, такие вкусные не росли дома, и старался не думать о том, что предстоит вечером. Ранее у него было много времени, чтобы выбрать слова, но пришло и понимание, что все они могут оказаться бесполезным мусором перед лицом нового Главы Ордена.
Только Учитель встречался с ним лицом к лицу, когда тот заменил своего отца, а после решительно отказывался говорить об этой встрече. Теперь и сам Шань Шэ начинал понимать почему. Верное ли решение он принял? Выдержит ли он это испытание? Сомнения так и пытались влезть под кожу и заставить волноваться, но азарт добиться своего вымел их напрочь. Сегодня он смог, значит, сможет и завтра, и послезавтра. Он сможет всё, что угодно. Если верить в это, так и будет.
Одно лицо в толпе привлекло его внимание. Человек смотрел на него и кивнул, стоило только заметить его. Шань Шэ кивнул в ответ и тихой тенью скользнул вниз, на задний двор дома.
— Ву-гэ, — он огляделся и втянул старшего брата в дом. Вместе они прошли по лестнице в комнатушку. — Зачем ты здесь?
— Не мог не прийти, — одетый как крестьянин заклинатель снял соломенную шляпу. — Я знаю.
— Учитель рассказал тебе?
— Да. Попросил приглядеть за тобой.
— Тебе стоит вернуться, — после недолгого молчания ответил он. — Передай, что у меня всё в порядке. А этот мешочек… — он достал свой, с которым пришел сюда, уже пустой, — новому наследнику. Уже решили, кто займет моё место?
— Учитель не торопится. Думает, что ты можешь передумать.
— Ву-гэ, — в ответ только покачивание головой. — Я всё решил. Пожалуйста, не возвращайся обратно и не думай, что твой шиди не справится.
— Если этот шиди не справится, где искать его труп? — Шисюн смеялся грустно, прощаясь.
— Лучше не ищи, — Шань Шэ посмеялся вместе с ним, — не хочу, чтобы там же оказался и твой… Благодарю тебя за всё. А теперь иди.
— Я ухожу, — соломенная шляпа снова надвинута на глаза, и вот уже рваная занавесь покачивается, отрезая его от семьи навсегда.
Шань Шэ еще полчаса смотрел на шумную улицу, пытаясь ни о чем не думать, затем проверил дзюйя, взял меч и вышел из дома. Если ничего не выйдет, он сможет переночевать здесь, прежде чем решать, что делать дальше. Нет, домой он не вернется. Он будет стоять на коленях день и ночь, если придется, чтобы стать учеником клана Вэнь, или согласится на любую работу в Ордене, лишь бы остаться в Безночном городе. Дальше будет видно, как взобраться на эту лестницу, а пока нужно угадать слова, которые позволят пройти дальше.
Приходить раньше заката — показать свое нетерпение, приходить позже — глупость. Шань Шэ рассчитал время так, чтобы с последними лучами солнца, зыбко танцующими на шатре Главы Ордена, он мог произнести заветное:
— Юэ Шань Шэ прибыл по приказу Владыки Бессмертного, — и склониться вновь, теперь давя внезапное волнение и сжимая в руке свой меч. Вряд ли всё будет так просто…
[nick]Юэ Шань Шэ[/nick][status]юный Змей[/status][icon]http://forumuploads.ru/uploads/001a/b5/3f/25/12345.jpg[/icon][quo]наследник клана Хунхэ Юэ[/quo]
Отредактировано Wen Ning (Вторник, 5 января 03:59)
стань тенью для зла, бедный сын Тумы, и...
'Просто', это вообще исключительно обманчивая иллюзия, - за нею в этом шатре разве что обрыв, подняться со дна которого не так просто, но стоит ли о том думать, оказавшись среди трепещущих под ветром полотнищ алого шелка, почти таких же, как небо над горной грядой на западе от шатра. Охрана здесь есть, но внутри, в самом шатре, видно всего нескольких заклинателей, застывших каждый на своем четко выверенном месте - чтобы видеть двоих ближайших соседей, пространство между ними, и не подставлять спину для тех, кто появляется через главный вход извне. Занавесь входа, расшитая языками пламени и лучами солнца пропускает вошедшего и опускается за его спиною с тяжелым шелестом, искусно расставленные светильники и чаши с живым огнем освещают пространство почти равномерно, лишая внутренность временного пристанища главы Вэнь теней. Почти лишая, ибо синие тени, отброшенные званным, но явно не вписывающимся в окружение сыном клана Красной реки, пляшут, кривляясь, по закрытому пологу.
Здесь место сумерек и, одновременно, место заката, - даже запах в этом шатре сродни тому, что издают травы и цветы перед тем, как предаться сну.
А ещё здесь нет ступенек. Ни одной.
— Готовность с радостью исполнять приказы Владыки Бессмертного может обернуться благом для рода Юэ.
Глава Вэнь находится в самом спокойном и равновесном из всех возможных состояний, словно пламя, охватившее дерево, он никуда не торопится и до поры не спешит - это легко читается по голосу, который принадлежит ему, а не отсутствующим сейчас слугам или распорядителю, это можно понять и по тому, как пуст его шатер заклинателями и как полон - огненными бликами от пляшущего пламени. Алый с черным шитьем, шелк одежд делает хозяина шатра частью происходящего, но не частью смертного мира, растворяя его фигуру среди причудливых игр света и света и для этого главе ордена Цишань Вэнь нет нужды подниматься от своего стола со стопками бумаг. Вэнь Жохань выторговал себе ещё одну ночь - сам у себя, загадав сегодня на исход охоты, но не вечер, полный праздности и безделья, и он не торопится разглядывать того, кто пришел к нему званным. Незачем смущать охотника с диких гор до того, как тот скажет заготовленные слова.
— Клан Красной реки прежде не участвовал в осенних охотах ордена Вэнь.
Алые, зыбко трепещущие на стихающем вечернем ветру, полотнища шатра наполняются теплом и сдуваются, словно делает выдох огромный зверь, стоит только пологам у двери откинуться под уверенным движением рук охранников. Его ждали, без сомнения, раз не возникло проволочек. Шагнуть в пасть зверя и выбраться живым — заманчиво, опасно, кусает нервы и воспламеняет. Два уверенных шага навстречу судьбе, шелест занавеси за спиной… дороги назад нет.
Плясавшие неровные тени на шатре оказались заклинателями, боковым зрением он видел их всех, расставленных по своим местам. Восемь человек, маленькая армия на примятой, уже иссушенной пламенем жаровен траве.
— Владыка Бессмертный, — опуститься на одно колено как верный слуга, наконец, преклонив и свой меч, как можно более расслабленно зажатый в правой руке, так же расслабленно лежащей поверх левой, совсем не по-раболепски. Словно делал это множество раз до этого вечера, просто надо повторить и дождаться позволения подняться. — Этот Юэ из клана Красной Реки благодарит за возможность приветствовать вас! Долгих лет жизни Главе Ордена!
По этикету полагалось дождаться ответа, и Шань Шэ замер, склонив голову.
— Готовность с радостью исполнять приказы Владыки Бессмертного может обернуться благом для рода Юэ, — услышал он в ответ тягучий как расплавленная смола, и такой же обволакивающий глубокий голос.
Его слова… те, что были сказаны так вовремя перед лицом главного распорядителя, дошли до адресата, и тот не тратил время почем зря. Значит ли это, что прямота сыграет на руку?
— Клан Красной реки прежде не участвовал в осенних охотах ордена Вэнь.
Это был один из тех вопросов, ответ на который был готов заранее, в нем не было ни слова лжи, таким образом, уверенности в голосе не поубавилось:
— Глава Ордена знает, что наши лица мы не показываем никому, дабы служить вам должным образом, поэтому никто из моих братьев не мог участвовать в осенней охоте ранее, кроме моего учителя и его наследника, — он всё же поднял голову, не меняя позы, и посмотрел на стол, заваленный свитками, и чуть выше, разглядывая неожиданно красивые черты Верховного заклинателя пару долгих мгновений, после чего спрятал любопытство обратно. — Я только что завершил свое обучение и должен был испытать себя. Простите мне мою слабость, я не смог добиться большего результата. Лишь надеюсь стать скромным учеником в Ордене и учиться у самых лучших.
Это желание было куда более искренним, чем всё остальное в его жизни — именно за этим он сюда и явился. Учиться у лучших, стать лучшим самому. Само собой вышло, он метнулся на траву и склонился так низко, как смог.
— Прошу, позвольте!
Теперь всё сказано, и решение он ждал, пропуская удары сердца под терпкий запах травы. Не хотелось бы стать такой же — примятой и безжизненной. Улыбка вернулась на лицо, в уголки губ уверенностью, что он пойдет до конца и не сломается в пути.
[nick]Юэ Шань Шэ[/nick][status]юный Змей[/status][icon]http://forumuploads.ru/uploads/001a/b5/3f/25/12345.jpg[/icon][quo]наследник клана Хунхэ Юэ[/quo]
Отредактировано Wen Ning (Понедельник, 4 января 15:52)
То, что происходит до того, как этот Юэ открывает рот, глава Вэнь может себе предсказать - увидеть почти так же чётко, как видят вещие сны и угадывают следующие движения: что-то он знает, о чем-то наслышан, а некоторые детали видит своими глазами сейчас, все же упершись требовательным взглядом в того, кто остался пред ним попирать землю коленом. Но не то, что он скажет - нет. Было бы грустно обмануться, услышав что-нибудь банальное, недостойное или глупое, а Вэнь Жохань совсем не настроен огорчаться. Разочаровывать его опасно. Куда надежнее - радовать.
Однако то, что он слышит, заставляет Владыку улыбнуться - значит скрытое до поры лицо не прибавляет семье Юэ изворотливости, если завершивший обучение птенец полагает, что все дело в лицах. Однако этот Юэ и не простец, - простодушное дитя гор, приученное исключительно убивать по приказу, как бы ни было хорошо вымуштровано, не добралось бы ни до сути охоты, ни до понимания того, что следует дарить таким как он.
Удача. Глупость. Или чутьё.
Это стоит проверить и едва видимый со стороны жест главы Вэнь останавливает тех, кто почти уже встретил слишком искренний порыв окончательной точкой: они быстро реагируют, но не так уж быстро думают, именно поэтому сегодня эти две тройки здесь, а не во дворце. Верные псы на крепком надёжном поводке - исполнительные и ограниченные выкормыши клана.
- Значит Юэ Шань Шэ отказался служить мне должным образом.
Он все же встает - алое пятно среди алого. Расстояние не имеет для этого заклинателя особого значения - не в рамках шатра, а значит можно сделать шаг, и еще, останавливаясь на расстоянии уверенного броска от того, кто знал свою провинность и не побоялся войти.
Сумрак быстро наступающей ночи сгущается за тканью шатра, - горная местность диктует свои правила и трава под ногами окрашивается ночью в глубокий синий, скрадывающий фугуру просящего.
Руки присутствующих здесь заклинателей, едва ли начавшие движение к рукоятям мечей, замерли, расслабленность их сменилась напряженностью. Слишком поспешное, резкое движение он позволил себе, и теперь не торопился шевелиться. Ему, склонённому так низко, было не видно лиц, но воздух в шатре будто затрещал, прибавляя огня.
Слова прозвучали как приговор:
— Значит Юэ Шань Шэ отказался служить мне должным образом.
Но он всё ещё жив, а в голосе Верховного заклинателя тонким эхом звенит отголосок недавней улыбки, позволяя сделать глубокий вдох для того, чтобы сказать и умереть. Или сказать и выжить. Его жизнь сейчас в чужих руках, и с этим он ничего поделать не может. Такой путь он выбрал сам, по нему и пройдет до самого конца.
— Юэ Шань Шэ был наследником, когда принимал решение участвовать в охоте, — он ведь и правда всего лишь принял свое право по рождению и явился сюда. Что поделать, если Учитель был против? — Если Юэ Шань Шэ был не прав, прошу наказать меня. Я с радостью приму наказание, так как знаю, что Владыка Бессмертный мудр и справедлив. Моё желание служить вам неизменно, пока я дышу.
Наказания не хотелось. Но, кажется, уйти от расплаты за недостойное поведение не получится. И всё же, рискуя еще более навлечь на себя гнев Владыки, он решительно произнес:
— Испытайте мою преданность вам.
Шань Шэ приподнялся ровно настолько, насколько позволяло видеть хотя бы часть окружения расфокусированным взглядом, не упираясь лицом в быстро темнеющую под ногами землю. Осторожно уложенный на траву меч остался лежать у самых колен. Демонстрация свободных рук, все так же расслабленно сложенных вместе, была жестом готовности.
[nick]Юэ Шань Шэ[/nick][status]юный Змей[/status][icon]http://forumuploads.ru/uploads/001a/b5/3f/25/12345.jpg[/icon][quo]наследник клана Хунхэ Юэ[/quo]
- Юэ Шань Шэ будет наказан, - не до конца ушедшая с губ улыбка все ещё живет в голосе, согревая обманчивым теплом. Наказан не от того, что был не прав - просто одной правоты не достаточно, важна еще и форма, которую такая правота принимает, а без-наказанность недопустима и, глава Вэнь в этом абсолютно уверен, ведет совершенствующегося к гибели, неотвратимой и скорой. Полновесная награда и жестокое наказание.
Прощения же этот Юэ не просил, а значит оно не могло быть ему даровано.
Впрочем, глава Вэнь не был уверен и в том, что оно было бы даровано, если... Скорее всего этот разговор завершился бы самым печальным образом, но ведь "если" не случилось. Он кивает - сам себе, никому больше, - тяжелые волосы скользят по расшитым наплечникам, рождая звук движения, очевидный для того, кто умеет не только смотреть, - решение принято и даже хорошо, что пока нет никаких "если", а ожидания его скорее оправдываются.
Шаг в сторону сдвигает главу ордена Цишань Вэнь относительно стола и склоненного перед ним наследника клана Юэ, - он отчетливо слышал сказанное ему "был", но пока что этот оттенок смыслов его не занимает, - Вэнь Жохань увлечен геометрией того, как расположены вокруг него заклинатели, не намереваясь давать никому из присутствующих больше свободы, чем они того заслуживают: хорош этот Юэ или плох, старший второй тройки, самый спокойный из восьмерых адепт ордена с узким скуластым лицом хорош тоже, достаточно хорош, чтобы исключить его из возможных целей, закрыв своей собственной спиною. Достаточно хорош и для того, чтобы быстро сообразить, потом, когда время сорвется и понесется вскачь, почему Владыка Бессмертный, встав так, именно ему закрыл всякую возможность этого Юэ достать.
Хорош этот Юэ или плох, если он не сможет считать расположение так явно расставленных фигур, нет смысла продолжать дальше, разве что притравливать своих собак на свежую кровь.
- Глава ордена Вэнь принимает преданность Юэ Шань Шэ.
Только преданность и только лично, не обещая пока ничего взамен - ни наследник клана, ни сам клан его нынче не интересуют, с этим он и Учитель клана Красной реки разберутся потом, отдельно. Если будет ещё, с чем разбираться, хотя выживет вчерашний наследник клана или умрет - разбираться придётся, но об этом он подумает потом, а пока его голос, гулкий, словно тяжелый колокол, но чёткий и ясно слышимый, рождает одно только слово:
- Убей.
Тягучим потоком слова вливаются в уши. Кажется, Глава Ордена в хорошем настроении. Но кто же знает наверняка?
— Юэ Шань Шэ будет наказан, — слышит он и принимает неотвратимое, готовясь исполнить всё, что пожелает Владыка, собирая духовные силы воедино, устраняя следы волнения и эмоций.
Что-то происходит, и он вынужден выпрямиться ещё немного, чтобы видеть, как тот поднимается и делает несколько шагов вправо, встает так, что одного из самых опасных заклинателей в этом пространстве закрывает полностью своим телом.
“Что он задумал?” — мысль промелькнула, и он был рад уже тому, что заметил эту перемену и не поддался на расслабляющее:
— Глава ордена Вэнь принимает преданность Юэ Шань Шэ.
Это могло значить что угодно, но не давало ему ничего. Он мельком взглянул на меч, лежащий у ног, слишком тяжелый и длинный для такого небольшого пространства. То, что он всё ещё сидит на земле, сейчас давало преимущество, однако он не торопится поворачиваться направо, туда, где сейчас стоит Владыка, сейчас ему слишком хорошо видно того, кто находится по левую руку от него. Этот заклинатель напряжен, его ладонь покоится на рукояти меча, и стоит только отвернуться, как он может получить удар в спину. За его спиной стоят еще трое, а прямо перед ним — другие трое. Не сбежать.
Впрочем, бежать он не собирался. Если, пройдя через обещанное наказание, каким бы ни было оно суровым, он сможет получить желаемое, он готов к этому.
— Юэ благодарит Главу Ордена!
Руки, уже привычно сложенные перед грудью, всё так же расслаблены, но в воздухе повисло тянущееся во времени молчание, нарушаемое только треском огня в жаровнях.
Шань Шэ ждал чего угодно, но услышал только одно, грозное в своей неумолимости. Отданный приказ:
— Убей.
Полыхнуло ли его лицо улыбкой, или осталось бесстрастной маской, он не заметил. В мгновение ока, когда, казалось, растерянные заклинатели, переглянулись, не ожидая такого поворота вещей, на звенящий шорох меча слева, он отреагировал первым, слыша, как за его спиной звук повторился. Кого из них? Всех? Всех, кроме того, что был закрыт самим Главой Ордена? Всех, кто вынул мечи?
Тонкое лезвие уже летело в его сторону, выброшенная вперед рука и всего лишь один выпад могли оборвать его жизнь. Шань Шэ оттолкнулся одной ногой от земли и сделал поворот вправо, уходя с линии атаки вбок и за спину заклинателя. Три клинка веером разлетелись в сторону выхода из шатра, каждый в свою цель, точность была не важна для результата: попадет ли клинок в грудь, плечо или горло, яд сделает свое дело, но отчаянно захотелось, чтобы вышло аккуратно, и он добавил в бросок духовной силы, направляя острия точно между ключицами. Еще один клинок, с правого предплечья, оказался зажат в левой руке как раз в тот момент, когда поворот завершился низкой подсечкой под ноги мечника. Падать тот не захотел, подпрыгнув на месте, потому пришлось помочь. Оказавшись за его спиной, Шань Шэ, не задумываясь, выбросил руку вверх и вонзил кинжал в сердце противника, поднялся, придерживая уже мертвое тело на весу, и выглянул из-за спины убитого, все еще стоявшего на ногах. Нет ли ещё желающих умереть сегодня вечером?
Меч заклинателя высвободился из пальцев и с глухим стуком упал на землю. Справа от них хрипели, умирая и захлебываясь кровью, не успевшие ничего понять еще трое. Желающих нападать больше не нашлось.
С силой он вырвал клинок из спины мертвеца, позволил телу упасть под ноги и сделал один шаг назад, отходя от растекающейся лужи крови. Собрать оружие стоило уже сейчас, потому, не двигаясь с места, он привлек к себе остальные клинки, выдавая, что это и есть его духовное оружие. Когда все три оставшихся по плавной дуге поднялись в воздух и оказались в его руке, а кровь убитых смешалась воедино, капая на землю, он вернулся на прежнее место и занял всё ту же позу на коленях, положив измаранные “клыки” рядом со своим мечом. Подниматься ему ещё не разрешали.
— Юэ Шань Шэ выполнил приказ, — голос не изменился, хотя внутренняя дрожь после произошедшего захватывала его постепенно, и держать руки сведенными в поклоне было все сложнее. — Прошу Главу Ордена сказать, правильно ли Юэ понял его?
[nick]Юэ Шань Шэ[/nick][status]юный Змей[/status][icon]http://forumuploads.ru/uploads/001a/b5/3f/25/12345.jpg[/icon][quo]наследник клана Хунхэ Юэ[/quo]
Лишних жертв ему не нужно: четверо - вполне достаточно для того, чтобы увидеть все то, что ему интересно. Владыка бессмертный отнюдь не лучший мечник в ордене и вряд ли когда-то им станет, не самый доблестный воин и, вероятно, не лучший был бы на какой-нибудь ночной охоте - юношеские развлечения и страсти в этой области с самого детства обходили его стороной. Вместо этого он знает, видит и чувствует, где нужно оказаться другим, когда и как ударить, как заставить само пространство работать на себя там, где это возможно.
Здесь.
Вэнь Жохань уделяет свое внимание только одному - Юэ Шань Шэ, - тому, как тот двигается, тому, как выбирает цель, тому, на что разменивается и что использует. Ему хватает и силы и умения на то, чтобы видеть чужие движения и самую малость оградить четверых за спиною от случайных событий - если они не полезут за мечами. Проверка одновременно всех и сразу - на послушание, на чувствительность к приказам и на готовность эти самые приказы считывать, - мало смысла в охране, не успевающей вытащить меч после услышанного. Главе Вэнь их не жаль, - семьи получат от ордена деньги, младшие братья и родичи - возможность учиться, старшие - должности. Обычная цена за пролитую за Владыку кровь, пусть даже именно эта пролита не на поле битвы. Верховный заклинатель памятлив и редко забывает неоплаченные провинности или доблестные подвиги, распространяя их, согласно завету основателя ордена, на всю семью.
На четыре семьи - сегодня.
- Юэ Шань Шэ из клана Красной Реки услышал и сделал верно. Он может подняться.
Тройка за спиной главы Вэнь неторопливо, без резких движений, перестраивается, прикрывая его вовсе не от того, кто только что убил четверых - этот в фокусе самого Владыки, о нем им стоит тревожиться менее всего. От той непредсказуемой неожиданности, что может случиться, пока глава ордена Цишань Вэнь концентрируется на том, что важно.
- Владыка Бессмертный отправит дары клану Красной Реки как выкуп за наследника клана.
Вэнь Жохань едва заметно щурится, сейчас остановив удовлетворенный взгляд на том, кто просил у ордена ученичества - так или иначе, частью клана Красной Реки этот наследник оставаться не может, и это едва ли не самое важное из того, что стоит сделать - разорвать родственную связь с теми, кто служит без лиц. Разорвать после того, как этот Юэ будет наказан тем, кому был обязан служить, но до того, как орден примет его.
- Сразу после того, как Юэ Шань Шэ обретет своё наказание из рук главы Вэнь в Знойном дворце.
И что-то в голосе Владыки бессмертного позволяет догадаться, что нет - на этого Юэ не набросится стража, его не закуют в цепи и не притащат волоком - необходимость самому явиться и попросить входит в список того, что ожидается по умолчанию.
Отредактировано Wen Ruohan (Понедельник, 4 января 22:29)
Убивать так просто.
Убивать людей по приказу просто, когда умеешь убивать. Но ничто не сможет заглушить мыслей о том, кто сегодня потерял братьев, мужей, отцов… Как не вовремя приходят эти мысли, когда и твоя собственная жизнь висит на волоске. Кровь на клинках уже, наверное, совсем почернела и свернулась от яда, теперь придется оттирать жесткой бумагой, но едва ли ему позволят это сделать этим вечером. Придется заняться этим потом, когда…
Шань Шэ вдохнул терпкий аромат травы и земли, смешанный с запахом свежей крови, едва расширяя ноздри, выхватил из окружения усмирение напряжения. Будто пламя, полыхнув пожаром по шатру, пронеслось и погасло вновь.
— Юэ Шань Шэ из клана Красной Реки услышал и сделал верно. Он может подняться.
Не позволяя себе верить в то, что услышал это, Шань Шэ склонился ниже, подобрал свои кинжалы, отправляя их в свои гнезда на предплечьях, меч и поднялся на ноги.
— Владыка Бессмертный отправит дары клану Красной Реки как выкуп за наследника клана.
Теперь он мог позволить себе тот самый долгожданный поклон, полный благодарности и признательности, на который рассчитывал в своих самых смелых мечтах, не желая думать о том, что он может не справиться и не добиться своего.
— Сразу после того, как Юэ Шань Шэ примет своё наказание из рук главы Вэнь в Знойном дворце.
— Юэ Шань Шэ благодарит Владыку Бессмертного и принимает его решение.
Нет, наказание ждало его, и на его отмену рассчитывать было нельзя. Но и просить смягчить свое наказание он не будет. Чем бы это ни было, вряд ли дары Красной Реке будут отправлены за смертника. Или всё же? На мгновение он засомневался, сжимая меч чуть крепче, чем должно. Улыбка — ширма, за которой он прятал свои чувства, пришла на помощь снова.
— Приказывайте. Юэ Шань Шэ готов.
Посмотреть в глаза тому, кто собирается наказать его за дерзость, столь дерзко и невозмутимо, было едва ли не вызовом, но он, как завороженный, стоял и смотрел на Главу Ордена, не в силах отвести взгляда. И эта улыбка… как же она была некстати.
[nick]Юэ Шань Шэ[/nick][status]юный Змей[/status][icon]http://forumuploads.ru/uploads/001a/b5/3f/25/12345.jpg[/icon][quo]наследник клана Хунхэ Юэ[/quo]
Почему бы не оправить дары и за смертника? Так или иначе, клан Красной реки потеряет своего наследника, большее вряд ли должно их интересовать. Их, или кого-то ещё из тех, кого нет в этом шатре. Улыбка, которую демонстрируем ему этот Юэ тоже хороша, не хуже движений его когтей. И не более уместна в мире сгустившейся ночи там, за границей горящих пламенем чаш. Эта наглость, сопряженная с уважением была забавной, и, не раздражая, заставляла Владыку улыбнуться, как иных умиляет и смешит суровый бас щенков, едва выучившихся управляться со своими толстыми лапами, и уже охраняющих. Дерзость, гордость и расширенные от приближения еще недавно несбыточных надежд глаза - преданность того, кто, если не оттолкнуть, будет куда вернее тех, кто безоговорочно покорен, не зная иного выбора. До тех пор, пока она не вызывает его гнева, Вэнь Жохань готов эту дерзость поощрять, оттого не мешает смотреть на себя из-за этой улыбки. Этот заклинатель должен знать того, кому завтра отдаст свою свободу, а значит глава Вэнь преспокойно смотрит в ответ, не вкладываясь в то, чтобы обозначить свои силы. Алое, рыжее, багровое бликами переливается в глазах, но сейчас не рвётся наружу.
Он просто смотрит.
— Завтра перед закатом Юэ Шань Шэ из клана Красной реки войдет в Знойный дворец, завершив все свои дела. Распорядитель будет знать о нем и о том, что следует сделать.
Улыбка, едва заметная на губах Владыки бессмертного может показаться чуть огорченной, а может - слегка кровожадной, - мятежное пламя мешает принять единственно верное решение, - но ещё через миг он перестает на этого Юэ смотреть. Шаг назад возвращает его к столу и глава Вэнь выключает горного охотника из области своих интересов, переключаясь обратно на бумаги.
Как будто в шатре больше никого нет.
Учитель всегда говорил: “Спрячь глаза!”
Любопытный Шань Шэ глазел на всё новое с плохо скрываемым интересом и любил рассматривать людей в упор, не заботясь об их комфорте или приличиях. Плохая привычка, если разобраться.
Сейчас он замер, вовсе оцепенел, скрывая за своей прямотой тот страх, который накатил, как внезапная волна на тихом озере. Понять, о чем думает Верховный заклинатель, оказалось… невозможно. Оставалось надеяться, что выкуп за жизнь будет означать, что это выкуп за жизнь, а не за смерть.
— Завтра перед закатом Юэ Шань Шэ из клана Красной реки войдет в Знойный дворец, завершив все свои дела. Распорядитель будет знать о нем и о том, что следует сделать.
Как он отдал последний поклон и вышел, на своих ногах, живой и свободный пока ещё, из шатра, он, похоже, пропустил, делая привычные уже движения, а, пройдя двадцать шагов, чтобы успокоить дыхание и подготовиться, выхватил меч, встал на него и, насколько это было возможно быстро, помчался к ближайшему лесу. Там, за ним, он видел тихое местечко, которое смутно напоминало о доме. Сидя у ручья в свете зажженного огненного талисмана, он приводил в порядок оружие и вспоминал прошедший день.
Не сделал ли он большую глупость? Не повредит ли его дерзкая выходка семье? Клан, будучи теперь далеко, практически недостижимо далеко от него, будет лишен его прямой защиты. Оставалось только уповать на то, что Верховный Заклинатель знал свою выгоду, на то, что ему самому удалось задуманное, что хватит сил и умения выдержать все испытания, которые ему уготованы. Блеск очищенного от крови кинжала успокаивал куда сильнее, чем мысли о том, что он не остановится, раз уж что-то решил. Эти клинки, дзюйя и меч, достались ему от отца, его дух всегда придавал сил. Отполированные заново клинки со свежим слоем нанесенного яда, теперь другого, не убивающего, но не позволяющего двигаться, легли на левое предплечье в очищенные от остатков крови гнезда, на правой руке — яд, убивающий мгновенно, пока еще нужен. Как знать, кого он может встретить, вернувшись в город?
До высокой луны Шань Шэ медитировал у журчащей воды, вбирая в себя, быть может, самый умиротворяющий сердце звук, прежде чем пойти туда, где будут только огни, прекрасные ли, обжигающие ли, убивающие ли… Путешествовать ночью более безопасно, чем днем, потому он не стал ждать, пока кто-то найдет его в том гостевом доме, где он остановился, и направился в Безночный город на мече. Благо ночью его было видно издалека.
Он позволил себе такой же тихий угол на окраине, чтобы днем восстановить силы, длинное путешествие пешком через весь город, чтобы оглядеться, в последний, быть может, раз насладиться шумом человеческой толпы, полной жизни и суеты, чтобы ближе к назначенному часу подойти к лестнице, ведущей в Знойный Дворец.
Судьба решена, время испито.
— Юэ Шань Шэ из клана Красной Реки явился по приказу Владыки Бессмертного…
Охрана пропустила его без слов, как и в прошлый раз. Бесстрастные лица ничего не выражали, но по взглядам он понял… они уже знают.
[nick]Юэ Шань Шэ[/nick][status]юный Змей[/status][icon]http://forumuploads.ru/uploads/001a/b5/3f/25/12345.jpg[/icon][quo]наследник клана Хунхэ Юэ[/quo]
Здесь его ждут - ждёт всё, даже ступени лестницы ложатся, кажется, под сапоги иначе, - словно готовятся подтолкнуть наверх, или, это тоже возможно, проскользнуть под подошвой, лишая опоры. Падать с этой лестницы не сильно быстрее, чем карабкаться наверх, однако сегодня самый верх останется непокоренным - на площадке достаточно высокой, наследника клана Красной реки уже ждут. Молчаливые слуги, несколько воинов и пышно одетый распорядитель, - тот самый, которого Юэ Шань Шэ уже видел на охоте, - все они реагируют на его появление, и реагируют по-разному: распорядитель - сдержанным поклоном, он многое видел уже, не только такое, слуги - поклонами, глубокими и уважительными, словно он не наследник клана, а глава небольшого ордена из подчиненных великому ордену Цишань Вэнь, воины просто хватаются за копья, выдавая свое напряжение и опаску. Случившееся вчера в шатре покрыто тайной, но не его последствия, и к новому гостю Владыки они относятся с бравадой, напряжением и любопытством, проступающими сквозь показную невозмутимость лиц, для полной отстраненности им не хватает выучки, присущей дворцовой страже.
— Глава Вэнь отдал распоряжения, касающиеся Юэ Шань Шэ и Лю Цзяо приложит все усилия к тому, чтобы молодой господин Юэ исполнил их в точности. Прошу молодого господина Юэ следовать за Лю Цзяо.
До боковых комнат им предстоит пройти два коридора и лестницу, скрытую в толще стен - открывшаяся за почти незаметной дверью комнатушка точно не может быть одною из парадных комнат дворца - слишком чисто, слишком бедно, очень аккуратно, и неуловимо пахнет мёдом и лемонграссом. Пахнет от больших медных чаш - светильников, до краев заполненных воском, - таких широких, что обеих ладоней не хватит обхватить их полностью по верхнему ободку. Именно такую, одну, подают два слуги тому, кто не носит клановых одежд.
- Лю Цзяо нижайше просит молодого господина Юэ запечатать свои духовные силы, - Владыка бессмертный велел подать Юэ Шань Шэ светильник, оказав ему честь выбрать того для освещения малой залы советов, - слово "наказание" не звучит, но чаша тяжела, это видно с первого взгляда.
- Держать пламя следует на вытянутых руках, без помощи духовных сил. Если же силы молодого господина Юэ иссякнут, пока пламя горит, он должен сделать один шаг назад и ждать. Лю Цзяо уверен, что молодой господин Юэ понимает, что говорить и двигаться ему не будет разрешено.
Отредактировано Wen Ruohan (Вторник, 5 января 14:21)
Путь наверх выложен ступенями, идти по которым было легко и тяжело одновременно, но на удивление, чем выше он поднимался, тем больше расправлялись плечи, а трепет в сердце остывал под корочкой льда, накрывающей всё, что он чувствовал сейчас белым траурным покрывалом. Умирать не страшно, расставаться с прошлым — не страшно. Всё, что он знал об этом месте, меркло в сравнении с тем, что показывали ему глаза и подсказывало чутье прикоснувшегося к опасности физически. Страх — вот то, что приведет к смерти, дать слабинку или ослабить бдительность здесь равносильно приговору. Здесь не будет привычной тени, здесь он всегда будет на виду у всех. Этого ли настоящее желание его сердце?
Стать лучшим — вот, чего он хотел. Даже зная, что сам ползет в клубок других змей, не предполагал, что и их яд может быть силен и опасен? Нет, он точно знал это и хотел испытать себя. Что ж… желания сбываются.
Предположить, что его будут встречать вот так, он не мог. Этих почестей он точно не заслужил, ни по статусу, ни по заслугам. Лица, новые лица, много новых лиц, мешанина эмоций, бьющих фонтаном из людей Владыки, ударялась в ледяной покров, оставляя след, сохраняясь в памяти. Всё потом, только не сейчас, сейчас он не вынесет этой лавины, обрушившегося на него действа.
— Глава Вэнь отдал распоряжения, касающиеся Юэ Шань Шэ и Лю Цзяо приложит все усилия к тому, чтобы молодой господин Юэ исполнил их в точности. Прошу молодого господина Юэ следовать за Лю Цзяо.
— Юэ Шань Шэ приветствует господина Лю, — этот человек уже знаком, и низкий поклон ему вполне уместен, тем более, что адресован он не только распорядителю. — Подчиняюсь воле Владыки Бессмертного и благодарю за оказанную честь.
Каждый шаг на пути подогревает беспокойство под коркой льда, которая становится только толще. Уповая на то, что она не треснет в самый неподходящий момент, Шань Шэ следовал за распорядителем, приведшим его в помещение, больше похожее… да будда знает, что это за помещения! Он совершенно не знал, как устроены большие дворцы великих заклинателей! Запах ударил будто в затылок, с таким не уснешь, и то хорошо. Одна из тех чаш, что здесь везде, преподносится ему, заставляя бровь дернуться. Что это? Это… это и есть наказание?
— Лю Цзяо нижайше просит молодого господина Юэ запечатать свои духовные силы, — слышит он и следует указанию, ощущая, как один за другим поддерживающие его каналы затихают и смолкают. Теперь он простой человек и уповать может только на то, что его изматывающие тренировки были не напрасны.
— Держать пламя следует на вытянутых руках, без помощи духовных сил. Если же силы молодого господина Юэ иссякнут, пока пламя горит, он должен сделать один шаг назад и ждать. Лю Цзяо уверен, что молодой господин Юэ понимает, что говорить и двигаться ему не будет разрешено.
— Этот Юэ слушается наставлений господина.
Мешочек цянькунь, преподнесенный ему вчера в награду, поглощает один за другим меч и снятые наручи с “клыками” — оружие сейчас ему не потребуется, да только будет отвлекать. Без него руки будто обнаженные, беззащитные… непривычно. Мешочек следует в карман за воротом, а он сам берется за огненную чашу, заставляя себя не сжимать зубы от охватившей ладони боли. Еще несколько мгновений привыкания влекут за собой ощущение тяжести, которая будет испытывать его вместе с огнем, дарят понимание, что это еще не всё. Он следует за распорядителем в распахнутые двери, заботясь только о том, что воск расплескать нельзя…
[nick]Юэ Шань Шэ[/nick][status]юный Змей[/status][icon]http://forumuploads.ru/uploads/001a/b5/3f/25/12345.jpg[/icon][quo]наследник клана Хунхэ Юэ[/quo]
Воск расплескать нельзя, хотя отполированные подошвами плиты приняли бы его, расплавленный, с радостью. От неторопливых шагов пламя, охватывающее толстый трехгранный фитиль отклоняется и, кажется, почти целует "этого Юэ" в лицо, когда из большего зала, лежащего по ту сторону расшитых занавесей, дует ветер, не давая воздуху застояться. Лю Цзяо же неторопливо идет из боковой двери все дальше от стен, все ближе к ярким украшениям мозаики пола, к единственному, знакомому уже молодому господину Юэ, столу, заполненному вроде теми же, что вчера, бумагами.
В этом зале много чаш с пламенем, но все они расположены дальше от центра, находясь в несравненном порядке и гармонии с опорами этой большой залы, каждая из них на своей медной, с благородной зеленью, подставке, изображающей сплетенье драконов и струй огня не то в танце, не то в битве - так сразу не поймешь, и вчерашнему охотнику не предоставляется шанса разглядеть их поближе - его ведут не туда, оттуда. Вместо всех этих возможных мест Лю Цзяо выводит его к самому столу, останавливаясь едва ли в паре шагов слева и благовоспитанно, с поклоном, указывая на ту плиту, что изображает тёмную многолучевую звезду, в которой можно угадать солнце, лишь заметив золотистый вокруг лучей ободок.
- Молодому господину следует остаться здесь, - с поклоном говорит старший служащий дворца.
- Солнце уже почти село и до рассвета не должно больше склоняться.
Лю Цзяо проходит вперед стола и спускается по ступенькам вниз, замирая в поклоне.
Солнце. Закатные его лучи еле окрашивают тяжелые резные двери входа, до которых чуть не три десятка шагов отсюда, - слабые лучи танцуют в дрожащем горячем воздухе, выходящем наружу.
Тени входящей внутрь стражи выплясывают по полу на каждом шаге, забираясь в тепло прогретого пламенем воздуха. То, как они не-смотрят на того, кто держит чашу, говорит больше, чем любые взгляды этих двух троек. То, как они хотели бы посмотреть на него - о, это чувствуется безо всяких взглядов.
Но не здесь.
Солнце. Кажется озаряет бликами створки дверей, когда Вэнь Жохань стремительно пересекает пространство залы, - он не в духе сегодня, и это чувствуется по тому, как полыхнуло вверх пламя чаш, по тому, как сразу стало жарко внутри, по тяжелому взгляду, что скользит по тем, кто уже внутри, не обещая сегодня легкой службы ни наказанным, ни отличившимся, и его стража реагирует, опускаясь поспешно на колени. Сегодня все ритуалы должны выполняться в точности - это рекомендация тем, кто хочет уйти отсюда живым.
Глава Вэнь не в духе, как может не в духе быть змея, которой молния ударила в хвост, и лучше его не дразнить, но он все равно сдерживает себя и занимает своё место.
Отредактировано Wen Ruohan (Вторник, 5 января 17:09)
Раздуваемый ветром огонь опалил жаром лицо, заставив прикрыть глаза и удалить чашу от них. Идти так было неудобно, но ничего не поделаешь. Пришлось “плыть” над полом на пружинящих коленях, чтобы чаша не качалась в руках, нестерпимо зудящих от этого жара. Нестерпимо и постоянно, в конце концов, к этому привыкаешь. К тому времени, как его довели до смутно знакомого стола, это ощущение было уже с трудом, но терпимым, и уже не так сильно хотелось вцепиться зубами в губу — от этого уберегло нежелание красоваться струйкой крови, стекающей по подбородку. Бросая по дороге осторожные взгляды по сторонам и чтобы хоть как-то отвлечься от боли, он считал такие же огненные чаши, сбился и бросил. Трудно мыслить трезво в такой ситуации.
— Молодому господину следует остаться здесь. Солнце уже почти село и до рассвета не должно больше склоняться.
Рассмотреть плиту под ногами в бликах огня и темноте возможности не представилось, но сквозь подошву сапога ощущалась ее граница, едва выходящая над поверхностью, плита стала его опорой на ближайшую ночь. Нет ли в ней защитных амулетов, блокирующих Ци? Это было бы совершенно печально. Шань Шэ сделал медленный вдох и вытянул руки как должно. Теперь единственное, что его спасет — это правильное дыхание и расслабление. Перейти в правильную стойку заняло время, ладони мешали сосредоточиться на главном.
“Это надо просто… пережить”, — повторял он себе, рассматривая блики закатного солнца на дверях вдали напротив него, думая о том, что завтра он увидит рассвет и, быть может, даже новый закат, но уже не здесь.
Время пришло. Он понял это по движению — стража входила в зал и становилась каждый на свое место, замирая. Отчего опять эта улыбка полезла на лицо, теперь кривая, будто свело скулы. Он видит этот зал с того же ракурса, что и Владыка Бессмертный. Не удивительно ли это? Почему он сейчас именно… здесь? Мысль мелькает и устремляется прочь, лишь только он слышит, нет, сначала он чувствует, а потом слышит тяжелые шаги. Он видит вспышки, одну за другой, тяжелой волной прокатывающиеся по залу в его сторону. Последним вспыхивает и поднимается вверх огонь в его чаше, заставляя вскинуть взгляд, расширить глаза от накатившего.... страха? и тут же сощуриться от яркости.
Когда же он может снова смотреть на пламя и сквозь него, он видит силуэты на коленях и вспоминает, что ему запрещено движение. Запрещено двигаться — внезапно это дает покой. Это означает, что ему не придется думать о том, какую позу принять, насколько низко склониться и придумывать слова, чтобы оправдать свое появление здесь. Свобода вернулся умиротворение на лицо и позволило снова дышать спокойно, встречая Верховного Заклинателя лицом к лицу.
[nick]Юэ Шань Шэ[/nick][status]юный Змей[/status][icon]http://forumuploads.ru/uploads/001a/b5/3f/25/12345.jpg[/icon][quo]наследник клана Хунхэ Юэ[/quo]
Отредактировано Wen Ning (Вторник, 5 января 17:13)
Почему? У него есть ответы на все эти "почему", но делиться он этим знанием не торопится - да и не факт, что поделится вообще, не считая, что все ответы на все вопросы должны быть озвучены. Разве не достаточно того, что глава ордена Цишань Вэнь считает это нужным?
Вполне.
Глава Вэнь на секунду задерживает пышущий жаром взгляд на том, кто сегодня держит его чашу, а потом садится.
Ему лично не нужны другие резоны и всем прочим придётся смириться с этой логикой и этим целеполаганием, по крайней мере до тех пор, пока он здесь, выполняет свои обязанности, слушает бесконечное количество раз эти просьбы, более или менее вздорные, более или менее глупые, почти всегда испуганные. До тех пор, пока этого не делает вместо него кто-то другой.
Хотел бы он? Скорее нет.
Ни на столе, ни вокруг, ни в плитах нельзя ощутить талисманов и амулетов, блокирующих хоть что-нибудь. А еще здесь нет ни ширм, ни ваз, ни шелковых полотнищ, ни деревянных резных украшений, только камень - холодный, ближе к ночному небу за распахнутыми створками дверей, жаркий - глубже к пляшущему пламени. Причина этого становится очевидна на второй час почти непрерывного скулежа и молений, - если в начале обращенные к главе Вэнь просьбы имеют смысл и он скорее склонен их выполнять (даже просьбу брата умереть вместо своего брата, пусть даже он и не уточняет, что за смерть ждёт такого просителя, даже просьбу сироты об отмщении - ну и что, что целому клану - если девчушка пробилась сюда, значит заслужила), то потом... жалкая и почти наивная в своей простодушной жадности просьба местного купца оградить его от императорского сборщика налогов заставляет Вэнь Жоханя усмехнуться, - действительно, он же живет на землях ордена Вэнь, при чем тут... налоги? Впрочем, этот просто отправляется прямиком в темницу, - Вэнь Жохань совсем не против того, чтобы радовать своего царственного соседа живыми пленниками такого рода.
Дальше всё идёт хуже и хуже - вранье, поклеп, обман, убийство заклинателей чужого ордена, самосуд, похищение невесты с земель орлена Ланьлин Цзинь, убийство чиновника, умышленный поджог леса, - на последнее Жохань все же реагирует яростью, не меняясь в лице, но не удержав (не захотев удержать?) контроль над своими эмоциями, - опаленных волос и ханьфу провинившихся достаточно.
На первый раз, хотя второй наступает почти что сразу за первым - разбойники, которых адепты Вэнь сдуру притаскивают на суд к Владыке остаются стоять наклоненными тушами обгоревшего, вонючего мяса, не успев даже упасть. Нос Вэнь Жоханя презрительно сморщен, - он не любит запах трупов.
Делегациям, которых принимают к полуночи везет больше - хитроумный Лю Цзяо задвигает посланцев иных городов подальше в списке - не всякие успеют войти и сказать хоть слово, ради вернувшихся с похода на запад. Владыка бессмертный, уже смягчив свой гнев, с интересом и вниманием смотрит расстеленные перед ним карты неизвестных далеких земель, с вниманием запоминает сказанное теми, кого в путь собирал еще его отец. Словно впитывает звучащие слова, слова, слова.
А потом приходит время других обсуждений - крепости, гарнизоны, еда, фураж, кто должен пойти и когда вернуться, где нужно ремонтировать дорогу, а где вода весною размыла мост до того, что теперь от него и щепочки не найти. Подробности, подробности, карты, торговые пути, слова, страх, смелость, амбиции, желания, стремления - всё это завязывается в новый узел иного водоворота, а распадается уж изрядно за полночь.
До рассвета может быть пара часов, и зал покидает стража, следуя за ушедшим Владыкой. Гаснут одна за другой чаши, полные жаркого огня, помощник распорядителя, уже знакомый по давешнему лугу юный заклинатель, несмело топчется перед молодым господином Юэ, видно, что зовет того не в первый раз:
- Но если молодой господин вернется в комнату светильников, нерасторопный помощник господина Лю приложит все усилия, чтобы исправить свою ошибку.
В чаше, все еще горящей расплавленным воском и гретой медью, воска остается совсем чуть-чуть, и фитиль заваливается набок, а пламя, как видно давно уже, коптит, оставляя черную роспись на том, что слишком уж близко к нему находится.
Отредактировано Wen Ruohan (Вторник, 5 января 18:33)
Поворачивать голову нет нужды, краем глаза, всей поверхностью кожи, он видит, чувствует тяжелый взгляд Главы Ордена на своем лице. Прежде чем тот занимает свое место за столом, этот взгляд оставляет давящий след, заставляя кожу зудеть.
Только не это! Если сейчас зачешется нос или ухо, это будет по-настоящему плохо, очень-очень плохо. С самого детства шалости учеников пресекались и строго наказывались, а Учитель еще специально ходил между провинившимися и щекотал перышком.
Воспоминания принесли небольшое облегчение, хотя бы на краткое время отвлекая от неприятных ощущений. Как там дед сейчас? Все ли в порядке с шиди… Нет, не сейчас. Он подумает об этом потом, после, не сегодня… Сегодня он был рад, что превратил наказания детства в обычную тренировку и часами стоял в одной позе, либо с чашей горячей воды в руках рядом с теми, кому не повезло вызвать гнев Учителя. Мало кому приходило в голову присоединиться к его идее, но дед одобрял. Почти ничего не изменилось, только чаша тяжелее и наполнена огнем, а гнев нового “учителя” мог стать последним, что он видит в жизни.
Убедиться в том как раз случай предоставился. Даже сильный аромат воска, бьющий ему в лицо, не смог заглушить запаха обгоревшей плоти. К тому времени ладони перестали ныть, их он больше не чувствовал, и всё, что нужно было делать — держать проклятую чашу на вытянутых руках! Злиться он начал уже давно, гнев всегда помогал продержаться намного дольше возможного, но, если бы он делал это в полной тишине, как знать, смог бы он протянуть так долго. К счастью, ему было, на что отвлечься. В какой-то момент времени он понял, что больше не следит за тем, как бьются языки пламени, а только на просителей, слушает их, поглядывая на Владыку изредка, когда не слишком понятно, гневается ли он или благосклонно выслушивает. Любопытство превратилось в игру с самим собой — пытаясь предугадать решение Главы Ордена, он и сам не заметил, как чаша начала становиться все легче и легче по мере того, как воск сгорал, и вот уже пламя бьется на дне, причиняя теперь настоящие страдания.
Должно быть ощущения самого начала испытания вернулись с удвоенной силой, потому как речи, которые были ему интересны — последние посетители рассказывали о нуждах и проблемах Ордена, и знать такое было бы полезно — он начал пропускать мимо ушей. Усталость навалилась с новой силой, которую он боялся не выдержать, и потому он слушал сейчас только свое дыхание и больше ничего. Только дыхание… вдох… выдох… снова… без конца…
Сквозь пелену звона в ушах он, наконец, услышал:
— Но если молодой господин вернется в комнату светильников, нерасторопный помощник господина Лю приложит все усилия, чтобы исправить свою ошибку.
Тускнеющее пламя чадит, и это первое, что он замечает, выплывая на поверхность из глубокой медитации. Второе — ещё одно знакомое лицо, обеспокоенность приводит в чувство быстрее всего. Упавший в воск фитиль, зашипел и, обмахнувшись синим, угас, оставляя лицо в темноте.
— Простите… — разлепить губы сейчас было проще, чем опустить руки, на это потребуется больше времени, — я, кажется, уснул…
Начать двигаться — настоящее приключение. Обхватив кольцом занемевших рук всё ещё горячую чашу, он последовал за помощником распорядителя. Кажется, обратно, в ту же комнату. Каждый шаг давался с большим трудом. К счастью, молодой заклинатель не заставлял его бежать за ним. Он шел, и голова взрывалась от того сумасшествия, которое предстало перед его глазами в этом зале. Если каждый день Главы Ордена проходит так же, то… А смог бы он выдержать такое сам?
Ставя пустую чашу туда, откуда он ее забрал, он надеялся на то, что сейчас ему позволят хотя бы отдохнуть. Смотреть на свои сожжёные ладони он не хотел, зная, что увиденное ему не понравится.
[nick]Юэ Шань Шэ[/nick][status]юный Змей[/status][icon]http://forumuploads.ru/uploads/001a/b5/3f/25/12345.jpg[/icon][quo]наследник клана Хунхэ Юэ[/quo]
Отредактировано Wen Ning (Вторник, 5 января 19:23)
Помощник распорядителя таким словам не удивляется, хотя "уснул", это, конечно, не первое, про что думаешь в такой ситуации. Но, в отличии от хитроумного господина Лю, этот молодой господин много времени проводит не только наверху, но и внизу, в темницах и пыточных, - знает, как бывает иногда с самыми опасными из пленных, когда они вроде бы и впрямь взяли и "заснули" там, где иные глотку срывали от боли, готовые всё рассказать, что знали и что нет. Опасными не потому, что они поголовно все были для ордена опасны, нет - тем опасные, что ухитрялись ускользать в объятия Предков из рук лучших палачей.
Для воина и заклинателя это умение, наверное, полезное и хорошее и взгляд помощника господина Лю полнится уважительным восхищением, когда он кланяется и принимает еше теплую чащу, чтобы передать ее другим: чистить, греть, натирать белым речным песком, наполнять новой партией ароматного воска на лёгких травах.
- Господин Лю распорядился, чтобы по приказу главы Вэнь в комнату, отведенную молодому господину Юэ, сразу же привели целителя из числа подчиненных третьего господина Вэнь, - кланяется юноша. Раз уж глава Вэнь и впрямь уже отправил, почти перед самым рассветом, гонцов Красным Юэ с подарками, значит этот господин теперь не просто "этот Юэ", а почти что уже молодой адепт ордена, стоит проявить к тому особое уважение, думает он и кланяется почтительно еще раз:
- Позволит ли молодой господин показать ему комнату? Она расположена среди комнат иных адептов и молодому господину Юэ лучше не выходить из нее без сопровождения, пока он не облечется в цвета ордена. Во внутренних покоях посторонние редко бывают без охраны...
...сколько-нибудь долго, чтобы это можно было вообще учитывать, - думает помощник господина Лю, кланяясь и показывая дорогу.
- Молодому господину лучше пока что не пытаться шевелить руками и плечами. Подчиненные третьего господина Вэнь всегда сердятся, когда адепты пытаются лечить ранения сами, до призыва целителя.
А еще лучше - поспать, но таких советов он давать не будет, даже в комнату с очень аккуратно одетыми девушками в дымчато-розовых ханьфу, словно уже ждущими тут кого-то не войдёт, - притормозит у порога и снова поклонится. И девушки поклонятся тоже, встав рядышком и не думая выходить наружу, их легкомысленно-устренний щебет отличается и по настроению и по форме от того, что говорит ночной помощник управляющего Лю:
- Молодой господин предпочтет остаться с нами, помощник управляющего Тан, а мы позаботимся о том, чтобы ему не стало хуже до прихода сурового лекаря третьего господина Вэнь.
Их дуэт очень слаженный и, вслушиваясь в звонкие голоса сложно, почти невозможно поверить в то, что происходило недавно ночью.
“... пока он не облечется в цвета ордена…” — выцепляет уставшее сознание из быстрой вежливой речи, к которой он совсем не привык. Язык дворца, его ещё только предстоит изучить, а пока он просто запоминал, не задавая вопросов. Пока не облечется в цвета ордена. Это всё, что сейчас его интересует. Он смог. Теперь… неужели это всё? Неужели он смог вскарабкаться на эту, казалось, неприступную гору, увидеть Солнце так близко и… остаться в живых? Оставить позади немногочисленные жертвы и только… Идя за чрезмерно почтительным помощником распорядителя, он думал, простая ли это вежливость, так принято, или ему всё же удалось заслужить отчасти уважение этого человека? Можно ли так искусно подделать уважение во взгляде?
Шань Шэ усмехнулся. Можно. Знал по себе. Подделать можно что угодно, и на всякий случай он запомнит этот взгляд — учить здесь придется быстро и очень многому. Главное, что это теперь ему позволено. Что дальше? Комната в которой он будет пока что узником, если те самые “цвета ордена” принесут ему позже. Это он тоже услышал в цветастой речи, приближаясь к отведенной ему комнате, чувствуя, что, если его сейчас оставят одного, он просто упадет на пол и просто будет там лежать.
— Молодому господину лучше пока что не пытаться шевелить руками и плечами. Подчиненные третьего господина Вэнь всегда сердятся, когда адепты пытаются лечить ранения сами, до призыва целителя.
— Благодарю за заботу и наставления, — быть может, и вовсе не по дворцовому этикету, зато искренне, Шань Шэ попытался склониться, как подобает, и тут же, поняв, что эти же наставления и нарушает, опустил руки. — Прошу передать мою благодарность за науку Главе Ордена и…
И тут он увидел облако очарования, выплывшее к порогу комнаты. Забыв, что хотел сказать, он распахнул глаза и, не веря им, пару раз моргнул.
— Молодой господин предпочтет остаться с нами, помощник управляющего Тан, а мы позаботимся о том, чтобы ему не стало хуже до прихода сурового лекаря третьего господина Вэнь.
— Мне уже… определенно намного легче. Благодарю помощника управляющего Тан, — и правда, теперь поклон удался. Перед прекрасными дамами скрипеть зубами не пристало.
Он даже нашел силы на улыбку двум очаровательным феям, которые увлекли его внутрь, забывая про боль, усталость и желание уснуть мгновенно, чтобы духовные силы и просто силы вернулись побыстрее. Но где-то еще в его теле был найден небольшой запас, способный продержать его на плаву до прихода обещанного лекаря, а улыбка поселилась на лице, отражая приятное удивление подаренной ему компанией.
[nick]Юэ Шань Шэ[/nick][status]юный Змей[/status][icon]http://forumuploads.ru/uploads/001a/b5/3f/25/12345.jpg[/icon][quo]наследник клана Хунхэ Юэ[/quo]
Вы здесь » The Untamed » Сыгранное » Охота на Солнце