Бой был тяжелым. Для обеих сторон. Удерживать позицию становилось все сложнее с каждым днем. Но Минцзюэ не из тех, кто боится смерти. Он жил с осознанием, что в любой момент темная Ци его оружия может захватить его, много лет. С самого детства он понимал всю тяжесть и опасность своей должности, своего пути. Возможно, именно это дает ему такую бесстрашную, упрямую уверенность в том, что он все делает правильно. Уверенность в своих решениях, в отдаваемых приказах, в следующем шаге. Он не боится смерти. И понимает, что другого времени может и не быть. Нужного времени. Подходящего.
Конечно, это совершенно не значит, что глава Не обесценивает жизни других. Свою он готов отдать в любую минуту. Но тяжело переживает смерть каждого из своих людей. Потери… Это самое ужасное на войне. Поражение или победа, они ничего не значат, если цена за них слишком высока. А она всегда высока, ведь расплачиваться приходится жизнями других людей. Своих людей. Своих друзей, товарищей, тех, кто доверил эту самую жизнь тебе. И хотя он уже смирился с потерями, каждая смерть оставляла в душе Минцзюэ рану.
А вот Бася пела. Она упивалась кровью врагов, упивалась смертью. Рвалась в бой с энтузиазмом непоседливого ребенка, что спешит познать мир вокруг. Она трепетала в сильных руках главы Не, и порой казалось, будто готова вырваться из хватки крепких пальцев, пускаясь в пляс самостоятельно. Бася каждый день собирала свою дань, подношение, предложенное войной, и довольная засыпала к ночи, оставляя в душе тягостное опустошение и отчужденность. И так до утра, пока не звучали новые сигналы, оповещающие о начале боя.
Минцзюэ сидел за невысоким столиком, задумчиво глядя на свою саблю, покоившуюся здесь же перед ним. Он уже успел вычистить ее от крови и грязи, и теперь едва касаясь скользил кончиками пальцев по лезвию. Кожа, хоть и огрубевшая за время тренировок и боев, чувствовала каждый виток замысловатого узора на рукояти, каждую зазубринку на остром лезвии. Сабли Цинхэ Не своевольны. У каждой есть лишь один хозяин. Бася оказалась сильной, независимой, напористой. Минцзюэ не знал, были ли остальные сабли такими, но своим оружием он гордился, и опасался потерять контроль над Бася слишком рано.
Появление Мэн Яо было ожидаемым. Он приходил каждый вечер, докладывая о потерях и раненых. Очень расторопный и далеко не глупый парнишка. Из него выйдет отличный помощник, глава Не совершенно не жалел о своем решении. Он был отличным бойцом. В меру смелым и уверенным в своих силах, но не теряющем головы до безрассудства.
- Хорошо.
Глубокий вздох, и только после этого Минцзюэ отводит взгляд от собственного оружия и поднимая его на вошедшего. В то, что его послали целители, глава Не сомневался. Скорее уж это была инициатива самого Яо. Толковый юноша, внимательный. Хотел бы Минцзюэ видеть его рядом с собой и дальше, после войны. В то, что Яо выживет, почему-то даже не сомневался. И приложит все силы, чтобы выжить самому. Может быть потом, когда все закончится, глава Не найдет способ оставить его. В конце концов, он всегда может сделать Яо адептом своего клана.
Кивнув на походную жаровню, знаком пригласил его заняться делом. Продолжая неотрывно следить за его действиями, Минцзюэ ловил себя на мысли, что ему доставляет удовольствие наблюдать за плавными размеренными движениями юноши. Он невольно залюбовался тонкими пальцами, что держали ломкие стебельки трав. Яо был юн, и как любой молодой юноша, не лишен красоты этой цветущей поры. Даже жаль, что на его плечи свалились тяготы военного времени. С другой стороны, ничто не закаляет воина, как настоящий бой.
- Сколько мы потеряли сегодня?
Вопрос тяжелый для главнокомандующего. Его армия не бесконечна, в отличие от прибывающих войск противника. Когда доберется подмога к ним, Минцзюэ не знал. Тем не менее, сдаваться не собирался, и отступать так же. Терять людей тяжело. Верных боевых товарищей, да и просто своих людей. Но как командир, он должен был знать сколько боеспособных воинов у него осталось, чтобы продумать дальнейшие действия.