Слива, непредсказуемая, восхитительная, цветущая среди горных снегов слива уже отцвела и сады на нижних уровнях заполнились деловитым гудением маленьких тружеников, усердно собирающих нектар и переносящих пыльцу. Глава Вэнь любил пчел, одетых в аккуратное, словно лаковое, ханьфу черного цвета, словно бы они тоже понимали, что на территории Цишань есть правила, которые нужно соблюдать - не жалить хозяев этих мест, усердно трудиться, делиться плодами своих трудов (не то что гордые горные упрямицы), украшать собою его сады. Тяжелый, в сущности, труд.
Во всяком случае садовник, однажды пришедший в известный день на поклон к главе Вэнь ради спасения своего сына от наказания, которое сам же старик признавал вполне справедливым, очень на этом настаивал - очень тяжелый труд поддерживать в порядке цветы, травы, деревья там, где Вэнь Жохань желает только и исключительно отдыхать. Выращивать бамбук, для которого здесь было слишком жарко и сухо, и лотосы, для которых было слишком холодно. Кормить многочисленных древних карпов и присматривать за обитающими в саду птичками, размером с половину женской ладони - для этого требовались искусные руки и крепкие ноги и (исключительно из уважения к тяжести чужого труда) глава Вэнь оставил тогда смелому, но глупому садовнику и то и другое, приказав сварить его в масле как есть, живым и не расчлененным.
Несмотря на то, что сады частенько бывали открыты для любого из подданных ордена и попросить Владыку бессмертного действительно можно было практически о чем угодно, докучать Вэнь Жоханю глупыми просьбами и неуместными чаяниями здесь было так же точно опасно, как опасно было делать это в парадной официальной зале. Даже опаснее. Пусть даже флаги, знаменующие присутствие Владыки в садах, вывешивали не часто, уже после первых двух лет правления очереди просящих не наблюдалось - сюда приходили только те, кому вмешательство высших сил нужно было пуще жизни, таких дел в Цишань было не так много...
Оттого глава Вэнь просто отдыхал, не особенно прислушиваясь к тому, что происходит вокруг, а сосредоточившись весь на чашке, от которой поднимался к не нагретому еще солнцем небу тонкий дымок аромата. Для того, чтобы прислушиваться, здесь было еще три заклинателя, три пары ушей, три пары глаз, и один Хуншэ, и вот они-то высказывали все признаки бдительности, изрядно раздражая этим того, кто пытался просто отдохнуть.
Или, по крайней мере, делал такой вид, усмешливо и неторопливо покачивая в пальцах исходящую паром чашку.
- Владыка бессмертный приказывает этой тройке уйти, - в эту игру он играл не впервые, а значит взгляда на Алого Змея не поднимал, не давая малейшей поблажки. В этом карауле сегодня был тот, кого Владыка еще не выгонял, - тот, на кого можно надавить необходимостью подчиняться и выполнять приказания главы своего ордена.
- Он сам позаботится о своей безопасности....
Глаза Владыки щурятся, - даже жаль, что просителей нет и нет повода для краткого и яркого взрыва, - долготерпение Вэнь Жоханя коротко, а размеренное томное спокойствие обманчиво, - это знает всякий, кто носит цвета клана. Даже и пчёлы...

А потом игра завершается - издали видно как стража сопровождает просителя. Издалека видно передаваемое сопровождающими друг другу пятно совершенно неуместного здесь  цвета. Слишком чистое и яркое для простых горожан. Слишком уж аристократичное. Да уж. Заклинатель - от телохранителей теперь (будто раньше было возможно) уже не избавиться - как невовремя пришел этот мальчишка. Глава Вэнь смотрит на то, как один из тройки бесшумно заходит просителю за спину и улыбается.
Говорить ему не хочется и, кинув мельком взгляд на того, кто испортил ему вполне невинное развлечение, глава ордена Цишань Вэнь просто кивает: да, можно пасть ниц, и смиренно, не поднимая взгляда, просить о чем там только этот заклинатель пришел спрашивать...

Подпись автора

война - дело молодых, лекарство против морщин
memo ||| self
Кто кроме Вэней? (С) Не Минцзюэ

Великий Орден Цишань Вэнь внушал уважение и трепет. А ещё орден Вэнь неоднократно преступал неписанное правило мира заклинателей - учить только тех приходящих адептов, кого разрешал учить глава их ордена. Иногда, довольно часто, то заканчивалось сменой цветов одежд. Нередко - сменой глав малых орденов. Чаще всего - ничем, ведь адепты, начавшие обучение орденской традиции вне ордена Вэнь не могли постичь техник ордена Солнца, и это правило, - правило, запрещающие совмещать в обучении разные школы, глава Вэнь соблюдал тщательнее, чем пренебрегал остальными.
Быть адептом ордена Цишань Вэнь было почетно и казалось безопасным и, хотя безопасность эта была обманчива, число желающих принять клановые цвета Вэнь не уменьшалось. Уменьшалось только терпение Владыки, да его интерес к подобным просьбам, по большей части пустым и не интересным. Вот и сейчас ничего нового не происходило - очередной молодой господин мнил себя неотразимым, а может способным, а может достойным. Даже имя свое осмелился назвать...
Собственно, это имя и заставляет главу Вэнь вглядеться в того, кто стоял сейчас перед ним на коленях - адепты ордена Холинь Чжао, близкого к клану и ордену Вэнь и кровными связями и традицией редко отваживались обращаться так напрямую, не пользуясь покровительством старших и что-то подсказывало Владыке бессмертному, что этот ничтожный, но смелый хотя бы (а может - глупый?) адепт своегг главу о просьбе ученичества в известность не поставил.
Это могло быть интересно. А могло - скучно.
Но любопытственно - уже было, и Вэнь Жохань медлит, прежде чем ответить, просто смотрит, разглядывая просящего с легким теплым интересом. Время гнева не пришло, но гнев - быстр, он всегда успеет вырваться на свободу.
— Глава ордена Холинь Чжао, Чжао Цзюньсинь, не просил у Владыки бессмертного обучения для этого своего адепта, почему же этот недостойный, открыто носящий цвета своего ордена, думает, что лучше своего главы знает,  возможно ли ему просить знаний у ордена Цишань Вэнь?

Подпись автора

война - дело молодых, лекарство против морщин
memo ||| self
Кто кроме Вэней? (С) Не Минцзюэ

Весна давно вошла в свой зенит, но еще не уступила своей пышности жаре, вот-вот готовой обрушиться на Безночный город. Это время года Хуншэ любил, пожалуй, больше всего. А это место — меньше всего во всем Дворце. Сюда может прийти кто угодно с любой просьбой, и хоть решаются единицы, но эти — самые отчаянные, готовые сложить голову ради своей цели. Так почему бы не предположить, что однажды может прийти тот, чьей целью станет сам Глава Вэнь?
Кто бы ни решился на такое безумие, поверить в саму эту возможность, значит, быть готовым к ней. Владыка же нередко прибегал к этой уловке, пытаясь убрать из картины, раскрывающейся перед его взором, такие раздражающие детали — стражников Алой Стены, стоящих на своих постах, тех двоих, что находятся справа и слева лицом друг к другу, Владыка видит, если повернет голову, а один из них смотрит прямо на них. Этим троим не требуется разглядывать “тропу смертников”, как ласково окрестил этот путь Шань Шэ, побывав здесь впервые, они — глаза Змея, смотрящие за его спину, оглядывающие весь сад во все стороны. На ту “тропу” он смотрит сам, стоя за спиной Главы Вэнь, спину того, кто смотрит в его сторону, защищая тоже. Одного знака достаточно, чтобы…
Впрочем, ни посетителей покуда, ни движения среди деревьев замечено не было.
— Владыка бессмертный приказывает этой тройке уйти, — звучит предсказуемо, начинается очередная “песнь свободы и скуки”, и, судя по тону, Владыка в хорошем расположении духа.
А делать вид, что не расслышал её начало, за последние годы Хуншэ уже привык...
— Он сам позаботится о своей безопасности… — звучит следом, когда никаких движений не происходит.
Наклониться медленно и почтительно — часть ритуала — над левым плечом, встретиться взглядом, как будто удивленным и вопрошающим: “Так ли я расслышал?”, словить те самые искры веселья, ради которых всё начинается, — как же приятно. И даже можно ответить, что…
На сей раз отказом, а не дать знак, отогнув три пальца, всем отойти на три шага назад, чтобы продолжить веселье. Нет. Сейчас игра завершена, едва начавшись. Стража у ворот пропускает и сопровождает посетителя, заставляет выпрямить спину и прищуриться, разглядывая того, кто испортил веселье. Не просто веселье, а мгновенно — настроение, стоило разглядеть цвета клана Чжао.
Шевельнулись пальцы левой руки, подавая знак, и тот, кому выпала роль быть с ним в паре, пропускает непростого посетителя и становится за его спиной, тихо, незаметно шагая за ним, готовый по первому слову ли, жесту ли прервать жизнь того, кто осмелился прийти сюда.
— Владыка бессмертный! Мое имя Чжао Чжулю. И я молю принять меня в ученики великого Ордена Вэнь.
Чжао умоляет? Чжао не из тех, кто на это способен, если только этого адепта не выгнали из клана за провинность. Теперь же эта история стала интересна самому, разве что вид отчаявшегося человека, припавшего к истертому мрамору под ногами, не должен затмить бдительность.
— Глава ордена Холинь Чжао, Чжао Цзюньсинь, не просил у Владыки бессмертного обучения для этого своего адепта, почему же этот недостойный, открыто носящий цвета своего ордена, думает, что лучше своего главы знает,  возможно ли ему просить знаний у ордена Цишань Вэнь?
Владыка сказал то, что должно, но ответ просителя удивил вне всякой меры.
“В этом мире слишком много Чжао”, — не без раздражения подумал Хуншэ, однако к тем Чжао из Юньмэна кровной вражды не было.
Уникальное знание… Как бы ни хотелось ему самому избавиться от этого Чжао сейчас под тем или иным предлогом, эти два слова могли заинтересовать Владыку бессмертного. Вид же самого просителя был как у двигающегося и говорящего, но будто выжженного изнутри.
“Опасен”, — была бы у него шерсть как у дикого зверя, она бы сейчас встала дыбом, он почти физически это почувствовал, не сводя взгляда с этого Чжао.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo] командир дворцовой стражи, орден Цишань Вэнь[/quo]

Отредактировано Wen Ning (Вторник, 7 сентября 03:35)

Чжулю кажется или все же он точно слышал сарказм в голосе Владыки бессмертного? Большие надежды его семьи были известны далеко за пределами Юньмэн и, как Чжулю слышал, имели все шансы обернутся большими неприятностями для всех. Не важно как далеко от основного Ордена они находились.
Каждое слово Владыки бессмертного било точно в цель. И ведь сам Чжулю парой минут назад говорил о себе все тоже самое, но когда это произносил другой… На мгновение Чжао Чжулю почувствовал как шевельнулось в его сердце негодование и злость, а потом все стихло. Разве в том положении, в котором он оказался чьи-то слова имели хотя бы какое-то значение? Даже слова такого могущественного заклинателя? И разве это была неправда, что амбиции его семьи превосходят ее могущества словно слон превосходит улитку. Только какой в этом смысл?
Чжулю никогда не бросал слова на ветер и не говорил необдуманно в прошлом, и сейчас, когда вся его стабильно выстроенная жизнь стала  зыбкой неуловимой, словно меч под ногами неумелого адепта, ему тем более стоило опасаться произнести лишнее.
- Мой достойный учитель пал от руки старого соперника. Слуга добавил яд в пищу ему и его сыну, когда я был в отлучке. Я отомстил за их жизни.
Но пока говорить, что применив знания, переданные его учителем на практике впервые, чуть не надорвался и не исчерпал ци пока сводил счеты с убийцей учителя, скорее всего не стоило. И именно тогда понял, что без дальнейшего обучения будет очень грозным противником… однократно. И что толку от такого заклинателя и такого наследника будет настолько мало, что его даже не стоило принимать в расчет. Проще сделать вид, что Чжао Чжулю вообще не рождался под этой Луной. Так что его положение было гораздо хуже, чем у любого ребенка. Как и сказал Владыка бессмертный - все его надежды и чаяние в прошлом. Настоящее безрадостно, а будущего вполне вероятно что и нет.
Врагов у Ордена Чжао предостаточно. Пусть он всего лишь из южных земель.
На мгновение Чжулю поднял голову и встретился взглядом с пристально его рассматривающим мужчиной, что стоял за троном Владыки бессмертного. И снова опустил голову.

Отредактировано Wen Zhuliu (Суббота, 2 октября 23:16)

Вэнь Шань Шэ чувствует, что, случись ему встреть этого Чжао на узкой горной тропе, как знать, где бы тот оказался, но повинуясь воле Небес и Владыки тот здесь и всё ещё жив. Надолго ли?
Улыбка не торопится на лицо. Сейчас он должен быть настолько незаметен, словно его здесь нет вовсе, просто наблюдать за тем, что говорится и как. Слова должны быть сказаны, слова должны пролить хоть каплю понимания на то, почему этот Чжао пришел именно сюда.
— Мой достойный учитель пал от руки старого соперника. Слуга добавил яд в пищу ему и его сыну, когда я был в отлучке. Я отомстил за их жизни.
Словно дурной сон, искажающий реальность и историю, изреченное неприятно режет слух. И не только ему. Волна жара, расходящаяся от Главы Вэнь прямое тому доказательство.
“Владыка…”
Хочется положить руку ему на плечо, напомнить о том, что он пришел сюда не только выполнять свои обязательства и принимать просителей, но и отдыхать, вдыхать свежий горный воздух и запахи весеннего сада, наслаждаться тишиной и покоем.
Покой, однако, закончился, почти не начавшись.
— Пусть поднимет голову. Проследить.
Едва заметный кивок отдает приказ. Страж за спиной просителя делает два шага вперед, решительно запускает пальцы в волосы на его затылке и тянет их вниз, чтобы приставить острый край клинка к подбородку посмевшего опустить голову, не угадав желания Владыки.
— Чем же так важен был учитель Чжао, чтоб травить и его, и слугу? Разве он сделал дурное, что вызвал гнев каких-то недостойных людей?
Ответ на этот вопрос теперь был любопытен и Хуншэ. История эта, простая на первый взгляд, пока вызывала больше вопросов, чем давала ответов, а сарказм в голосе Владыки был и вовсе неприкрыт:
— Кому достойнейший ученик почившего учителя столь доблестно отомстил?
Что бы ни ответил сейчас этот Чжао, правдивость его слов невозможно проверить… если только… Если только история эта не была уже известна заранее. Хуншэ искренне надеялся, что этот визит не принесет проблем.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo] командир дворцовой стражи, орден Цишань Вэнь[/quo]

Отредактировано Wen Ning (Среда, 6 октября 16:26)

- Значит этот Чжао, - голос Владыки бессмертного полон лаской и предвкушением, почти мечтаниями, - этот Чжао убил заклинателя...
Вэнь Жохань несомненно слышал это, - предположение о том, что сперва этот адепт уничтожил золотое ядро, но... Золотое ядро, - насколько знал о том глава ордена Вэнь, могло распасться само, ослабнуть и разрушиться в ходе долгой болезни - возможно этот адепт, чье горло сейчас лишь на волос отстоит от того, чтобы начать булькать алой кровью прямо на плиты сада (слуги, конечно, ототрут, - мельком думает Вэнь Жохань, - но запах выветрится не скоро), возможно этот адепт именно это имеет в виду, говоря об уникальном знании, а возможно - возможно все дело в ядах, на которые Чжао (по крайней мере так думает о них глава Вэнь и не хочет мириться с этим предубеждением) мастера не из последних.
Возможен ли яд, разрушающий золотое ядро?
Ленты бровей Вэнь Жоханя сходятся к переносице - в такое он, исходя из собственного опыта, поверить может.
- И прибежал в орден Вэнь, молить об ученичестве?
Так история, пожалуй, сходится, только вот в таком качестве и изложении она нравится Владыке бессмертному еще немного меньше, чем могла бы. Только одно удерживает Вэнь Жоханя от того, чтобы приказать препроводить этого "адепта" прямиком в казематы - чутье, заставляющее (иногда) рисковать ради удовлетворения любопытства. В конце концов отворачивая свое лицо к тому пути, что подобает достойному и твердому духом мужу, можно пропустить немало интересного. Это немного сдерживает и его гнев и его жар, заставляет притормозить с пламенем до тех пор, пока оно не разгорится как следует...
- Что же... если Чжао Чжулю может уничтожать золотое ядро, он несомненно с радостью покажет Владыке бессмертному своё искусство на том заклинателе, которого ради этого адепта доставят прямо в сад. На том, кто провинился и разгневал своего главу три дня назад - пусть его принесут из Огненного дворца. Тогда Владыка подумает, стоит ли усердие этого адепта ордена Чжао его внимания.
Владыка косится за левое плечо и снова расслабляет спину, уверенный, что недавно обезножевшего его волей адепта донесут сюда достаточно быстро и бесшумно. В конце концов терять ему почти что нечего - руки и ноги, а также рассудок тот уже потерял, но если послужит главе ордена... да, пожалуй он готов подумать над тем, чтобы простить его родителей и младшего сына - ведь наказание должно быть соразмерно.
- Пусть принесут ничтожного Хуи сюда.

Подпись автора

война - дело молодых, лекарство против морщин
memo ||| self
Кто кроме Вэней? (С) Не Минцзюэ

Да, этот, именно этот Чжао убил заклинателя. И этому Чжао совершенно не понравилась интонация Владыки бессмертного. Словно только что этот Чжао успешно провалился в ловушку, установленную специально для него. Ну ладно, посмотрим, что будет дальше.
- Не сразу, - не сказать, что острое лезвие холодно касающееся кожи над кадыком, способствовал желанию много и эмоционально разглагольствовать, но Чжао Чжулю и в иные, более благоприятные моменты, был малоохотлив до разговора. – Сначала я обратился в несколько других, малозначительных по сравнению с Орденов Вэнь.
И там никто не захотел связываться с той кучей проблем, которыми могло обернуться принятие чужого ученика в обучение.
Ну а что он собственно ожидал? Что ему поверят на слово и распахнуть объятия. И ведь Владыка бессмертный пошел дальше прочих глав «малозначительных» кланов, которые почти не слушали его. И ничего не узнали про самую главную ценность, которую этот недоучка мог принести им с собой.
Из хорошего было только то, что в этот раз Чжулю знает, что его ожидает. И он не будет думать, что умер вместе со своим противником. Или лучше сказать – жертвой.
Хотя как знать…
Меч у горла не мешал отслеживать, пусть и даже больше по привычке, чем из необходимости, реакцию и движение не только самого Владыки бессмертного, но и его окружения. Кто он, стоящий на колеях, с мечом у горла, был для них?

Другие малозначительные кланы не смогли оценить силу этого Чжао или тот не смог ее продемонстрировать? Или что-то еще не помешало ему добраться до Безночного города и прийти сегодня сюда, но Хуншэ был совсем не рад. Ни этому, ни тому, что Суо сжал зубы… нет, это вряд ли страх. Это гнев. Сколько лет прошло, но Суо Чэн всё так же трудно смиряется с тем, что считает бесчестным. Большое достоинство и большой недостаток для того, кто встал так близко и принял свою новую жизнь. Придется дать ему выходной после этого дня.
Владыка заинтересован… подойти поближе, и вместе с его движением вперед делает свой шаг Хуншэ, не меняя расстояния, будучи за левым плечом и так словно бы привязан к нему. Пусть “гость” не знает, но делает он это слишком редко, по особому поводу, коим теперь угораздило оказаться тому, на чье горло нацелились сразу три взгляда и один меч.
— Орден Вэнь не совершит такой ошибки. Он примет ответственность за этого Чжао.
Владыка еще не решил. Владыка желает видеть, как слова будут подтверждены делом, и того, кому предстоит подобное, не жаль. Того, или то, что от него осталось, несут четверо, замедляясь только на подлете к ним, опускают почти бережно между “гостем” и Владыкой, выпуская из рук края темного полотна только когда ноша оказывается на камне, спрыгивают с мечей и рассыпаются в стороны — по знаку, чтобы встать по бокам рядом с теми, кто уже на посту. И только глухие стоны говорят о том, что ничтожный Хуи еще жив. Им повезло сегодня — этот не помер. Не придется искать нового, кто бы занял его место.
Сегодня определенно кто-то умрет.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo] командир дворцовой стражи, орден Цишань Вэнь[/quo]

Надежда - глупое чувство (с) МА
О, на вежливый отказ Чжао Чжулю мог не рассчитывать практически сразу - Владыка бессмертный не считал такой ответ рациональным, раз уж такое решение не было, по сути, решением. Милость или немилость, но не равнодушие, - глава Вэнь считал, что в общении с просителями этот уклад - правильный. И выкинуть за пределы дворца значило бы переложить эту проблему на чужие плечи, а это главе Вэнь тоже не нравилось в принципе. И сегодня. И вообще. И тем более когда вопрос стоит - так.
Так что благосклонный кивок вызывает не решимость этого Чжао, - он, в конце концов и должен быть преисполнен решимости продемонстрировать свои умения, - нет, глава Вэнь кивает своим - тем, кто остается на месте и служит как должно. Тем, кто выполняет приказ и приносит недостойного Хуи, рассредоточившись после вокруг. Привычка к своему положению позволяет не замечать эти фигуры, но не игнорировать, - хорошо сделанная работа должна быть оценена и вознаграждена, даже если и просто кивком.
- Этот Чжао может встать.
Распоряжение отдано практически одновременно с движением, словно глава Вэнь идёт на поводу у этого безвестного адепта, хотя он пока больше заинтересован в том, чтобы несчастному не оттяпали голову. И ведь даже разгневаться будет не на что, - ведь Суо Чэн будет абсолютно, безукоризненно прав.
Владыке интересно.... достаточно интересно, чтобы ни на цунь не сдвинуться, когда этот Чжао поднимается на ноги, сопроводить его взглядом не презрительным, но удивлённым. Он, этот заклинатель, умрёт несомненно, от потери Ядра, после, - умрет даже если Владыка вдруг передумает и прикажет его лечить, но главное не это. Главное то, что жизнь этого ничтожного не имеет и не может иметь для присутствующих ни малейшего значения. Вэнь Жохань медлит, а потом все же аккуратно, очень осторожно и издали вслушивается в то, как и чем оперирует этот, стоящий перед ним - крики злосчастного Хуи мешают сосредоточиться, но не настолько, чтобы не уловить главного: этот Чжао делает что-то, названия чему глава Вэнь не знает. Пока не знает, однако хочет, несомненно хочет узнать.
Если только сам этот Чжао не помрет прямо вот тут, конечно.

Владыка Вэнь медлит - не надо быть целителем, чтобы определить обморок, но в обморок перед ним адепты падали первый раз и это новое ощущение отзывается в нем...непривычно.
- Связать руки, зафиксировать пальцы.
Сапог главы Вэнь с ювелирной точностью впивается под ребра этому Чжао, выставляя точку в вопросах его принадлежности - это принадлежит главе Вэнь, вопрос лишь в статусе. В статусе и во времени, которое он будет этот статус носить, потому что заклинателем этот жалкий Хуи больше не ощущается - для этого не нужно касание, но Вэнь Жохань касается и проверяет, чтобы быть уверенным точно. Вслушивается... и лишь после этого обращается к ученику за подтверждением:
- Хуншэ?

Подпись автора

война - дело молодых, лекарство против морщин
memo ||| self
Кто кроме Вэней? (С) Не Минцзюэ

What about their legs? They don't need those.
Вэнь Жохань не любит, когда что-то идёт не так, - жизнь городов и дворцов должна течь размеренно и по правилам, понятным всем правилам, иначе этим невозможно будет управлять и орден погрязнет в пустых и глупых разбирательствах. Да, бывали случаи, когда правила могли быть нарушены - он сам нарушал их немало, - однако случаев этих было мало и цена ошибки, наказание за то, что адепт неправильно истолковал возможность нарушать правила, всегда была велика. И это было честно.
Сейчас о правилах приходилось забыть и это главе Вэнь не нравилось.
Сейчас все шло не так и это было не по нраву Владыке бессмертному.
И то, что происходило здесь, среди двух троек самых преданных второму господину Вэнь не нравилось тоже.
Дело вовсе не в том было, что гнев с пальцев Хуншэ падал на землю и догорал там.
Не в том, что игра в понимание и полувзгляды была прервана.
Не в том даже, что этот несчастный посмел...
Вэнь Жохань обнажает Пылкий одним почти невидимым взгляду движением и прекращает крики этого Хуи - цзянь жарким лезвием входит прямо в сердце, заставляя кровь спечься раньше, чем тело поймёт, что мертво. Нет, он слушает всё то, что говорит его ученик, но соглашаться или спорить не торопится, как не торопится принимать конечное решение. Лицо главы Вэнь не выражает совсем ничего и уже этого достаточно для того, чтобы угадать его недовольство - да, этот путь тёмный и бесчестный. И очень опасный, потому что одно дело забрать у человека жизнь, это возможно и в порядке вещей, другое - ограбить, забрав материальное. Это достойно порицания. Но отнять у него судьбу...
Владыка бессмертнй бесстрастно отчищает клинок, не торопясь отвечать тому, что думает первый из его ближних, стоящих рядом. Что, - это видно Владыке прекрасно, - думают все они.
- Семья этого адепта остается в ордене и получает то, что имела прежде. Целители ордена должны помочь его сыновьям вернуться к тренировкам - Владыка бессмертный дарует им помилование и назначает содержание.
Начать с этого проще и пока Вэнь Жохань говорит то, что сказать необходимо, он успевает подумать и взвесить всё, что хочет сказать дальше. Всё, что собирается решить и чем собирается рискнуть.
- Суо Чэн возьмет себе двоих из тех, кто сейчас стоит перед Владыкой бессмертным - он будет присматривать за этим недостойным Чжао и следить за тем, чтобы его духовные силы не успевали восстановиться от упражнений и тренировок. Этот недостойный должен сохранить рассудок, пальцы и руки, но его ци должна быть запечатана добровольно или насильно - Владыке бессмертному всё равно. Суо Чэн может приставить к этому Чжао крестьян или стражу...
Да, старательные суеверные и исполнительные крестьяне с палками и без золотого ядра - отличное оружие против того, кто умеет лишь разрушать золотые ядра и говорить. Этого должно быть достаточно.
- После этого Суо Чэн проверит, сколько адептов каких орденов пропало на ночной охоте в окрестностях южных земель ордена Чжао. Глава Вэнь будет ждать этих имён, чтобы задать вопрос главе ордена Чжао не позднее, чем к концу месяца. Выполняйте...
Ему требуется время, чтобы вернуться обратно на то место, где всё началось. Требуется лишнее движение, чтобы спрятать цзянь в широкий рукав, требуется воздух и вид города, чтобы подумать.
Он не отсылает никого из оставшихся при нем нарочно и не понижает голоса - эти люди, заклинатели, - его. Почти что ученики.
Почти.

И только один - действительно ученик.
- Главе Вэнь не нравится то знание и тот путь, что он увидел сегодня. Глава Вэнь считает, что Чжао Чжулю достаточно показал нам и в Поднебесной иных последователей этого пути быть не должно.
Складки ханьфу ложатся причудливо, когда второй господин Вэнь садится. Расправляет их. Медлит. упирает спокойный тяжелый взгляд в того, кого прежде спросил и кого, единственного, выслушал.
- Однако ... чтобы распознать этот путь, нужно собрать все знания, что остались после злокозненных Чжао и этого учителя, встретившего свою смерть. Всё,  что знал тот убийца. Всё, что знали соседи этого недостойного учителя, каждое слово может оказаться важным. Как при поиске других заклинателей, вставших на этот путь, так и в противостоянии этому пути, - сложнее всего противостоять неизвестному. Однако орден Цишань Вэнь не может без веских причин вмешаться в происходящее на территории ордена Чжао.
Нет-нет, не может - печаль на лице Владыки вполне искренняя, а вот искра в глазах шальная, яркая:
- Он только надеется, что за тот месяц, что его личные стражи посветят медитации, чтобы очиститься от разрушительной сопричастности увиденному, ситуация изменится. Глава Вэнь уверен, что найдутся те, кто добудет бумаги и записи этих недостойных, не уничтожив ни единого слова. Ни единого документа. Ни одного лишнего человека. Потому что орден Вэнь, разумеется, не может вмешаться, но воздаяние должно произойти.

Отредактировано Wen Ruohan (Среда, 10 ноября 19:27)

Подпись автора

война - дело молодых, лекарство против морщин
memo ||| self
Кто кроме Вэней? (С) Не Минцзюэ