Время неумолимо. Оно прошло, пролетело слишком быстро. С самого начала лунного месяца, который оказался последним, — он сам так решил, что тянуть дольше наступления нового года невозможно — каждый вечер он думал о том, что день смотра всё ближе. Готовы ли они?
Ученики. Не ученики твоего учителя — твои собственные, они стали родными. К этим людям он, вопреки своему изначальному решению и собственной воле, успел привязаться и, несмотря на то, что он сделал всё возможное, чтобы никто из них не пал сегодня от его руки, чувство уже совершенной потери то и дело накатывало, заставляя крепче сжимать наручи, спрятанные в широких рукавах верхнего одеяния, спустя три месяца, что он рядом с Владыкой, он уже привык к тому, что его духовное оружие (всё) при нем. Обычно это придавало уверенности и дарило спокойствие, обычно. Но не сегодня… Дзюйя он намеренно оставил в своих покоях, ведь возвращаться за кинжалами будет слишком долго, куда бы они ни отравились, а иметь их при себе и не использовать вряд ли было бы позволительно. Вместо духовного оружия сегодня при нем были самые обычные, те, что использовались на тренировках.
Ловя полу подбитого мехом плаща, который ветер на перевале то и дело пытался сорвать и унести, который больше мешал маневрировать, чем спасал от ледяного ветра и россыпи острых льдин в лицо, он позволил себе разозлиться и, тем самым, вытеснить все сожаления, что лезли в голову и терзали сердце. В то время, как он должен быть спокоен, уверен в благополучном исходе дела, точен как никогда — не убить никого, пусть даже случайно, умудриться сделать это так, чтобы… чтобы никто не заметил.
Демоны! Кого он обманывает или кого собирается? Владыка бессмертный выбрал неудачное место для подобного развлечения, и, судя по его улыбке, ничего хорошего или обыденного ждать не приходилось.
Холодно. Холодно, как бывает только в Ущелье Дракона в любой непогожий зимний день, и ветер меняет направление непредсказуемо. Для него, рожденного в Чаншань, летавшего в горах с тех пор, как помнил себя, на том же мече, что раньше верно служил Юэ Женьгуну, с теплом ладони отца на своем плече… для него этот полет не был трудным испытанием. Оглянуться на учеников он хотел и не хотел. Всё сказано перед вылетом, все извинения принесены, все поклоны совершены, благодарности отданы… время принесения жертв ради награды, и награду эту сегодня он хотел не для себя. Для них.
Хуншэ всё же поворачивает голову, когда Владыка и следующие рядом с ним Командир Цзя и его тройка делают плавный, насколько это возможно, поворот, огибая очередную скалу на их пути, и смотрит на всех, на каждого, чье лицо может разглядеть за другими и крошевом, которым щедро посыпают их небеса. И остается доволен. Кажется, что решимости в этих лицах читается куда больше, чем в его собственном. Это… успокаивает. Как успокаивает и то, что ученики его держат строй, что занятия не прошли даром. На этих ветреных пиках удобнее всего положить руку на плечо соседа слева. Пять рядов по трое двигаются за ним как тело дракона за его головой, плавно меняя направление, высоту и не сбиваясь с курса.
Наставник, учитель, командир — пытались говорить они. Хуншэ — поправлял он их. А потом объяснил — когда чему-то на самом деле научатся, когда настанет этот день. Этот… Тогда те, кто научится, получит возможность. Быть может. Если выживут. С того дня, когда все пятнадцать пришли на первую тренировку, ничего не изменилось. Они просто тренируются вместе, пытаются убить того, кого по ошибке решили назвать наставником… Сегодня, каждый из них знал, и весь последний месяц тому посвящен, пытаться убить их будет Хуншэ, их задача — жить, а если повезет, пролить его кровь. Это было бы даже… неплохо.
Это было бы неплохо, думает он, разглядывая широкую спину Цзя Сю и пытаясь догадаться, о чем думает Командир, вспоминает ли, чьи жизни он потерял по вине Вэнь Шань Шэ? Теперь он сам, наверное, он догадывался и раньше, что придется, чувствует близость похожей утраты с той лишь разницей, что она еще не свершилась. И пусть всё это только опасения и страхи, они… приходят и пытаются урвать кусок его мыслей.
Надо собраться, забыть о чувствах, сожалениях, расплате за свои прошлые грехи и еще не свершившихся наградах, которые ждут, а может быть не ждут его маленький отряд в конечной точке их перелета. Вот и она, старая горная крепость, растущая ввысь. Кому здесь подавать сигнал, за кем наблюдать? Не ясно. Ясно только одно, очевидно сразу — двор этот слишком подходит для испытания, а снег, что покрывает плиты, будет им не столько мешать, сколько нужно просто отдышаться и согреться после перелета.
— Расчистить двор, — громко говорить не требуется, стены надежно укрывают это место от пронизывающего ветра перевала, а уши, которым предназначаются слова, рядом с ним. Дун Бао и Бэй Линлун, двое его помощников, что всё это время следили за тренировками в его вынужденное отсутствие, слышат и передают указание тем, кто только сошел с меча, ступая на белый, нетронутый пока еще покров. Снег тает в пламени, оставляя лужи, потом лишь влажные разводы, пока в квадрате двора не образуется круг, пока отряд не соберется вместе снова, выстраиваясь в три ряда за спиной Хуншэ.
— Поклон, — срывается с губ дыхание, не звук, а взгляд не отрывается от лица Владыки, разве что только тогда, когда сам он сгибается низко, почти с удовольствием растягивая спину, и возвращается обратно только, когда поклон совершен полностью.
— Что же, сегодняшний день настал. Владыка бессмертный ждёт, чем порадует его ученик, — в голосе Владыки тень веселья, тень, ибо веселится Владыка как правило так, что обязательного кого-то приходится потом хоронить.
— Ученик будет счастлив порадовать Учителя, — склонить голову еще раз не только положено, но и необходимо. Необходимо на миг закрыть глаза и успокоить мысли, прежде чем отдать приказ к началу: — Разойтись.
Тот круг они очистили не сговариваясь, именно так, как тренировались в последнее время, так, как предстояло показаться и, если повезет, этого окажется достаточно. Изрядно прогретый пламенем двор отдал тепло холодному воздуху слишком быстро, а плащ, хоть тот и не спасал от холода, снимать не хотелось. Не хотелось начинать этот бой, не хотелось, чтобы всё пошло не так как задумано. Затянутые туго кожаные ремни плаща, впитавшего всю влагу небес, что сумел, подались едва, а сам он небрежно брошен на руки подошедшего Бао и тут же унесен прочь.
— Мы готовы, — третий поклон, а Хэйчжао покоится в своих ножнах, лишь пальцы крепче сжимают его там, где горит сейчас алый камень. Хэйчжао готов тоже.
[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/403128.jpg[/icon][quo]телохранитель Владыки бессмертного[/quo]
