Второй сын еще не рожден…
Эти слова как гвоздь застряли в голове, время от времени всплывая, и он снова и снова слышал голос Третьего господина Вэнь. Второй сын — это, с одной стороны, многое проясняло и рождало новые вопросы, один неприятнее другого, — с другой. Отчего появление на свет первого сына отняло здоровье у Владыки? Отчего речь идет о втором, если первый дался так тяжело? Так или иначе, но мысли всё время возвращались к тем, кто отнимал у Главы Вэнь много сил. Мысли роились, пытались сложиться в одну картину, но всё же чего-то не хватало, чтобы Хуншэ обрел полную ясность в этой ситуации. Оттого он лишь мог продолжать думать, думать и вспоминать разрозненные во времени фразы, слова и намеки на смысл, вспоминать в точности, что и как было сказано вчера, в ночь и утром. И все равно пустоты нечем было заполнить.
Завтра утром, чем раньше, тем лучше… Так было сказано.
Он хотел явиться в пять утра. Лучше просидеть у закрытых ворот до рассвета, чем испытывать терпение Третьего брата. Лучше явиться так рано, чтобы у того зубы заныли от его исполнительности. От мысли он этой отказался однако довольно быстро, решил явиться всего лишь за одну палочку до рассвета, что в эту луну совпадало с началом часа Дракона. Именно в это время вчера Третий господин Вэнь покинул свой дом и отправился к Владыке, наблюдательный ученик не будет неучтив и будет точен. Не так ли?
У ворот Третьего Брата, как и везде во дворце, стояла стража, но ему не пришлось задавать свой вопрос. Ворота были открыты, лишь только он приблизился к ним. Стоило ли удивляться или нет, Шань Шэ шагнул внутрь и пошел за слугой, что стоял у ворот, зябко кутаясь в рукава, в дом.
Что ж… вчерашнее признание Командира Цзя грело ему сердце, но впереди был непростой разговор с тем, кто умен, осторожен и имеет власть в ордене, возможно, даже над Владыкой. Стоило выбирать слова вдвойне. Теперь же, стоя в комнате, куда его привели, он прикрыл глаза и вспоминал всё, что случилось за прошедший день, снова и снова, и снова…
Кажется, вчера утром он задремал прямо за столом и слушал Командира Цзя, почти по-родственному беспокоившемуся о том, как бы этот Шань Шэ часом не перетрудился, а потом отправил его за ширму спать. На этом уговаривать Хуншэ не пришлось, пошел охотно, радуясь, что не придется разговаривать с Третьим братом сейчас, он надеялся на это, и что его спине, наконец, удобно, и что можно никуда не идти, а просто отдыхать на том же месте, где был. Не услышать, как тот вошел, было невозможно. Его слова Хуншэ, разом очнувшийся, слышал все до единого и повторил еще два раза про себя, когда тот ушел. Ничего не забыл, не всё понял.
Отдохнул он неплохо, и вечерняя тренировка на холме прошла как обычно, после нее он смог привычно смыть с себя пот, грязь и усталость, выспаться в своей постели, и теперь быть бодрым, свежим и готовым к разговору.
Хотя зачем себе врать. К разговору он готов не был, как не был готов раскрывать свои тайны, надеясь только на то, что Третий господин Вэнь не будет с ним слишком строг и не отправит в конюшни снова.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/403128.jpg[/icon][quo]телохранитель Владыки бессмертного[/quo]

Отредактировано Wen Ning (Воскресенье, 7 ноября 19:01)

Рассматривать обстановку пришлось недолго, хотя посмотреть было на что. И Шань Шэ с интересом разглядывал необычно высокие окна с резными ставнями, в которые едва-едва забрезжило предрассветное марево, череду колонн, проходящих с двух сторон, оставляющих галереи по бокам зала, тяжелые занавеси смеси охры и желтого, темное дерево изысканной лакированной мебели с искусным орнаментом — цвета Земли царили здесь, будто дворец этот стоял особняком от огня и всего, что с ним связано. Комната эта была большой, но, разделенная занавесями, ниспадающими с поперечных балок под потолком, такой не казалась. Здесь царил покой, почти умиротворение, и он вдохнул его полной грудью, слушая звуки дома.
Слуга, ушедший сразу же по его прибытии, нашел своего господина, и тот не замедлил появиться здесь, тем самым разбивая предположение, что Третий Брат не ждал его настолько рано. Хуншэ, до того недвижимо ожидавший в середине зала спиной ко входу, обернулся, чтобы посмотреть, кто идет, и неторопливо, соответственно атмосфере этого места, склонился в приветственном поклоне, демонстрируя руки, свободные от оружия. Надеть его он успеет… Когда выйдет отсюда. Позже.
Третий господин Вэнь не торопился входить, а Хуншэ не торопился разгибаться без позволения, и изучающий взгляд, прилипший к нему, ничуть не смущал. Возможно ли, чтобы хозяин этого места еще не знал, о чем хотел говорить? Вряд ли… Возможно ли, что он не знает, что делать с этим адептом? Увидим.
Должно быть, нужно было что-то сказать вместе с поклоном, но время упущено, а волнение уже улеглось, осталось только ожидание, когда Третьему Брату надоест смотреть на него и он начнет этот разговор. Поворачиваясь вслед за ним, шагающим через комнату мимо посетителя, он не менял ни позы, ни выражения лица, и сам удивился, отчего так спокойно и легко у него на сердце, отчего эта легкость передается во взгляд и едва ощутимую полуулыбку, скрытую в уголках губ. Не такую, что видели перед смертью те, кого он ей отдал, и не такую, что сияла у алтаря год назад… И он смотрит в спину старшему Вэню украдкой, пытаясь понять, в каком тот настроении. Пытаясь понять… всё ли хорошо у Владыки…
— Этот адепт может сесть.
Позволение выпрямиться получено, и заставлять себя ожидать не стоит. Теперь и более низкий поклон благодарности, и тихие шаги быстры, аккуратны и точны. Место за столом — как раз напротив — занято. И теперь он готов слушать.
— Третий господин Вэнь не доволен тем, что произошло ночью, поэтому он будет спрашивать. Не стоит говорить о том, что Вэнь Шань Шэ не должен врать — многие ответы Вэнь Кан знает и так, он сможет проверить правдивость этого адепта.
Манера говорить, взгляд, жесты, будь они сейчас перед глазами, говорят многое и ничего. Третий господин Вэнь не торопится рассказывать о себе, и Вэнь Шань Шэ не знает, чего ожидать. Впрочем, кажется, это взаимно. Они друг друга не знают.
— Чего-то он не знает, однако Второй господин Вэнь не скрывает от своего недостойного брата того, что касается его здоровья.
“Чего-то не знает…”
Чем бы это “что-то” ни было, Вэнь Шань Шэ должен “не знать” и того больше, намного больше… Это заставляет подумать над каждым пророненным словом, и время дается. Слуга в черных одеждах с серым блеснул отсветом темно-медного канта на рукавах и вороте, наливая чай. Евнух… Такой одежды он ни разу не видел во всем дворце, где ни бывал. Значит ли, что это… Он задумался о слуге, не торопясь тянуться к чашке, как это сделал хозяин дома.
— Вэнь Кан однако должен спросить — Владыка бессмертный запрещал что-нибудь этому ученику?
— Да, господин, — за ответом не пришлось лезть слишком далеко в память. И слишком глубоко в колодец сердца. Желательно о колодце вообще забыть. На время. — Убивать… учеников. 
Чай горяч, а в комнате прохладно, прохладно, но не сыро и не зябко. Тонкая струйка пара кружит над чашкой, поднимая аромат трав и специй в воздух, заставляя принюхиваться и угадывать. И удивляться. Третий господин Вэнь пьет с утра… вино, приправленное чем-то ещё? С таким видом спокойно можно пить яд, чтобы потом, после… когда ученик Владыки уйдет, выпить противоядие к нему. Это первое, что приходит в голову, когда поднесенная к лицу чаша ударяет в нос ароматом кассии и рисового вина, а взгляд встречает всё то же нечитаемое, будто смотрят сквозь него и на него одновременно. Но, должно быть, не выпить будет неуместно, и он делает глоток, растворяя во рту жар, остужая жидкость, чтобы чувствовать вкус ярче.
— У Третьего господина Вэнь очень… интересный чай, — кажется, что этих слов ждут не меньше, чем откровенных ответов на вопросы, но и любые слова должны быть осторожны и выверены. — Но кроме рисового вина, кассии и лундань есть то, что Вэнь Шань Шэ не может распознать. Смеет ли Вэнь Шань Шэ надеяться получить рецепт этого напитка?
Определенно, к послевкусию трав и специй, забивающих всё, примешивалось что-то ещё.
Спросить хотелось не об этом, совсем-совсем не об этом. Спросить хотелось о здоровье Владыки. Но торопить события и слова было бы крайне глупо сейчас, а он сам всё увидит через один длинный час.
[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/403128.jpg[/icon][quo]телохранитель Владыки бессмертного[/quo]

Отредактировано Wen Ning (Воскресенье, 7 ноября 19:06)

Ответа нет. Нет, как и беспокойства, и даже самого ожидания ответа. Третий Брат сегодня не торопится никуда… Интересно, каким долгим был его “день”? Тишина окружает, но при этом не ложится тяжелым одеялом на плечи, заставляя их клониться ниже. Напротив, есть время, чтобы выпрямиться, растягивая спину, и как следует распробовать то, что ему здесь налили, гоняя остатки вкуса языком по рту и следуя за ощущениями.
— Здесь Вэнь Шань Шэ не встретит тех учеников, которых мог бы убить. Третий господин Вэнь не будет заставлять этого адепта делать запрещенное Владыкой и заставлять главу Вэнь гневаться. Это не полезно.
“Верно. Где угодно, но только не здесь”.
Невозможно не оценить, Третий брат выбирает слова мастерски, и соперничать с ним будет ой как не просто. Да. Не полезно заставлять Владыку бессмертного гневаться. Теперь Шань Шэ знает, насколько — для него самого, но полезно ли будет продолжать эту игру и говорить в той же манере? Или предпочесть более однозначные для трактовки слова?
Хозяин отставил свою чашу в сторону. Всего несколько глотков… Шань Шэ сосчитал их все, он сделает столько же и поставит чашу на стол следом. Но не сразу.
— Вэнь Шань Шэ получит рецепт этого напитка, если останется и дальше при Владыке. В него входят Чуань У Тоу и Гао Лян Цзян в разных количествах — в этом не так много, ведь этот адепт не болен. Хотя должен быть болен или вымотан после того, как провел эту ночь.
Что ж… на счет яда он почти угадал. Аконит в самых малых дозах не причинит вреда, однако разогреть Ци и в самом деле не помешает. В последнее время он часто бывает на холоде.
Тренировка вчера вечером ничем не отличалась от всех предыдущих. Почти. Разве что они прошли только один короткий круг боев, а ему пришлось присесть и отдохнуть. Потраченные силы восполнить за короткий и зыбкий дневной сон в чужой комнате рядом с покоями Владыки удалось не слишком хорошо.
Шань Шэ задумался о том, что было вчера, погружаясь в… вечер, вечер, а не раннее утро, и вовсе не стал скрывать, что остался недоволен:
— Вести учеников было сложно. Но Вэнь Шань Шэ с этим справился… Почти справился, — теперь он позволит себе опустить взгляд на жидкость в чаше и легкую улыбку в уголках губ. — Уверен, этот согревающий чай будет полезен.
Конечно, вопрос был не об этом. Они оба это знали, что “этот адепт не болен”, и сейчас это было большим плюсом. Он бы хотел надеяться, что за это можно зацепиться.
— Владыка бессмертный оставил этого Шань Шэ при себе и отправил учиться к целителям ордена Вэнь. Вэнь Кан беседовал с наставником этого адепта...
Было бы удивительно, если бы Третий брат не сделал этого! Хуншэ ожидал, что в очередной раз это будет таки упомянуто, и теперь стало ясно — тот переходит к делу.
— Который сказал, что не учил этого адепта ничему необычному. Ничему из того, что могло бы... помочь вчера.
Наконец, Третий брат стал похож на себя, более привычного не для этого дома, где расфокусированность и расслабленность его словно была обманом, маской для наблюдателя, не знающего, куда смотреть.
— Командир Цзя рассказал Вэнь Кану про мост. Командир Цзя не целитель, он не понимает, что по этому мосту нельзя пройти за другого. Но Вэнь Шань Шэ учили, он должен это знать.
Последний глоток был долгим и не дал ответить сразу. Впрочем, отвечать Хуншэ и не торопился, наслаждаясь послевкусием и успокоением, которое разлилось по телу. Всегда же можно сделать вид, что “лекарство” подействовало слишком быстро.
— Наставник Фу поведал Третьему господину Вэнь правду, — так же неспешно он поставил на стол чашу, наклонил голову набок и отодвинул ее от края так, словно это сейчас было самым важным в жизни. Потом снова выпрямился, вздохнул и продолжил: — К сожалению, так и есть, ничего необычному учиться не пришлось. Поэтому Юэ Шань Шэ перечитал все книги, которые смог найти в библиотеке, обучаясь самостоятельно тому, чего наставник Фу не касался. И… — он не был уверен, что стоит упоминать трактат об искажении Ци, который он бы никогда не нашел в обычной библиотеке, а только лишь в закрытой, — все иные, что не были доступны раньше, в этом году. Вэнь Шань Шэ не нравится плохо разбираться в том, что было приказано изучать, Вэнь Шань Шэ видит, что учиться можно еще очень многому…
Многому. Пусть и звучит двусмысленно, с явным намеком на то, что пора бы этого адепта научиться чему-то еще, кроме как быть военным лекарем, способным оказать только первую помощь. Оттого взгляд цепляется за взгляд напротив и не сразу, но всё же опускается вниз, следуя за склоненной почтительно головой.
— Командир Цзя говорил про мост и Вэнь Шань Шэ, и трудно не согласиться с тем, что никто не пройдет по пути другого человека. Можно только… пройти рядом с ним, — он не торопится поднимать голову и не торопит слова, — тот же самый путь и разделить его на двоих.
Всем своим видом сейчас он показывает, что находится далеко отсюда в своих мыслях. И в самом деле, он вовсе не здесь, а сидит у костра, держит в руке один из кинжалов отца, а тот смеется и говорит ему…
— Не попробуешь — не узнаешь…
Он выпрямился, будто очнулся, возвращаясь в это утро, в этот желтый зал, к этому столу и всё той же проблеме.
— У этого ученика были и другие учителя. Не попробуешь — не сможешь узнать, возможно ли? И даже если не получится с первого раза, нужно повторить еще много раз, прежде чем говорить "невозможно". У Вэнь Шань Шэ получилось пройти по мосту… рядом. А если бы не получилось, пригодилась бы та шкатулка…

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/403128.jpg[/icon][quo]телохранитель Владыки бессмертного[/quo]

Одного взгляда хватило, чтобы подтвердить то, что он понял еще вчера — Третий брат недоволен. Недоволен, но не торопится, и даже не стремится выказывать гнев… Интересно, способен ли он на такой же разрушительный, присущий всем в семье в той или иной степени? Или прячет его так глубоко, и окружает себя тем, что не дает тому выплескиваться, умиротворяя, замедляя, пусть как этот чай, что пьют они явно не по случаю прихода в дом младшего родича. Или всё же?
Выдержать взгляд Третьего брата не так сложно, как он ожидал, именно в этот момент, когда они добрались до сути вопроса. И чем он так недоволен… Хуншэ не догадывается. Хуншэ точно знает. Он бы и сам был недоволен, случись такое под его носом, и был бы прав, как прав сейчас Третий брат.
Вэнь Шань Шэ не знает границ, оттого беспокойство старших стало таким суровым в вопросе, который слишком важен и не только для них, для всей семьи.
— Нездоровье Владыки коварно, и у целителей ушло немало лет на то, чтобы построить этот мост — если он не выдержит двоих, шкатулка может больше уже и не понадобиться.
Если мост не выдержит двоих… Если… Если это правда, нужно искать решение и искать его сообща. Если бы только его язык не был запечатан данным словом, сейчас бы он мог говорить свободно. И даже зная, что стоило бы сказать, он не имеет возможности всё объяснить. И вот — долгожданное — известие о здоровье Владыки накрывает покрывалом покоя и новым слоем покрова беспокойства, заставляет едва уловимо двигать пальцами рук. Время… время дорого. Если Владыка решит подняться и выйти из своих покоев, будет сложнее…
— Свет и шум, — задумчиво, едва шевеля губами, повторяет он, чертя взглядом по столу, и новые властные нотки в голове Третьего брата рывком возвращают обратно:
— Вэнь Кан хочет, — незачем продолжать делать вид, что чай волшебным образом подействовал на него расслабляюще, и Хуншэ превращается в слух и внимание, глядя на говорящего, — чтобы этот адепт спрашивал до того, как пробовать на Владыке бессмертном что-то новое. Ему не нужен торопливый ответ-обещание, о котором этот адепт забудет, переступив порог…
Третий брат серьезен и милосерден одновременно — невольно приходит на ум, и Хуншэ отводит взгляд и вздыхает, ища слова и покуда не находя их. Для того, чтобы договориться с ним, сначала нужно испросить дозволения у Владыки. И безмолвие затягивается, затягивается почти неприлично надолго, прежде чем Хуншэ начнет говорить снова.
— Вэнь Шань Шэ знает, что принес много беспокойства. Примет ли мои извинения Третий господин Вэнь или нет, случившегося не изменить. Вэнь Шань Шэ не дает обещаний, которые может забыть и не может исполнить, и был бы… рад рассказать больше, чтобы успокоить ваше сердце. — Того, чего он так не хотел даже упоминать, избежать не выходит. Придется правильно выбрать слова, сказать и не сказать тем самым ровным счетом ничего. — Если то будет угодно Владыке бессмертному.
Чему бы ни научил его Глава Вэнь ранее, самое главное — не тратить лишнего. Времени, сил, слов, ци… Пусть старший решит, что сейчас важнее, идти в словах до конца, получить с него слово, исполнить которое он… не будет в силах, или попробовать найти выход, устраивающий всех.
— Позволит ли Третий господин Вэнь ученику Владыки бессмертного увидеться с учителем? Ученик должен испросить разрешения… — о чем бы оно ни было, слова пресекаются, и губы шевелятся безмолвно перед глубоким вздохом и паузой. — И уговорить учителя отдохнуть. Позвольте хотя бы попытаться.
Руки складываются для просьбы, а голова склоняется вниз. Решение за Третьим братом.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/403128.jpg[/icon][quo]телохранитель Владыки бессмертного[/quo]

Вэнь Шань Шэ не смотрит сейчас на Третьего господина Вэнь, ожидая решения с едва обозначенным трепетом и не собираясь скрывать накатившего волнения. Скрывать сейчас что-то от этого проницательного взгляда совершенно невозможно, когда речь идет о Владыке, о ком они оба беспокоятся и желают заботиться.
— Третий господин примет окончательное решение после разговора с Владыкой бессмертным, — произнесенное, наконец, позволяет взглянуть вверх, чтобы, услышав продолжение, понять: — Но Вэнь Шань Шэ уже сейчас не стоит испытывать свою судьбу, обращаясь к тому, что глава Вэнь как видно запретил ему даже упоминать, — несказанное вслух было понято.
И только сейчас он может обнаружить, что почти не дышал, ожидая этих слов, и сейчас глубокий выдох звучит в тишине, а сам он может ненадолго сомкнуть веки и кивнуть в знак согласия.
— Глава ордена Цишань Вэнь и Старейшины должны обсуждать вечером дела ордена. Этот адепт достаточно давно состоит при Владыке и понимает, что уважение к Старейшинам ордена не должно помешать Владыке бессмертному отдыхать, когда это необходимо.
Достаточно давно…
Третий господин Вэнь или не знает, что этот ученик рядом с Владыкой всего-то ничего, или считает, что за пару недель можно во всем разобраться? Впрочем, он и спорить не торопится — как знать, быть может, у него как раз получилось. В том, что неторопливо произносит Третий господин Вэнь, смысла так много, что читать нужно между слов, и тем не менее, он говорит сейчас прямо. Словно… доверяет?
— В этом будет цель Вэнь Шань Шэ. Третий господин Вэнь навестит брата вечером и после извинится перед старшими ордена за своего брата.
Слова ответа торопятся, теснятся за зубами, но Хуншэ позволяет себе сделать еще один вдох и долгий выдох, прежде чем решить, что будет сказано сейчас, а что — вечером.
— Этот ученик сделает всё возможное, чтобы убедить Владыку бессмертного не торопить время. Однако… — он бы не решился задавать вопросы, если бы Третий господин не дал понять, что желает того же, что и он, так прямо. — Однако этот ученик понимает, что цель не из простых. Может ли Вэнь Шань Шэ просить Третьего господина Вэнь уточнить, в чем разница между тем, что есть, и тем, что привычно, что должно быть? Это безусловно… поможет.
Взгляд снова опущен в ожидании, взгляд упал на уполовиненную чашку почти остывшего отвара. Не к месту подумалось о том, что именно сейчас вкус его раскрылся бы полностью… Не важно. Сейчас это не имеет никакого значения.
— Этого Вэнь Шань Шэ не может узнать ни от кого, кроме того, кто разбирается в лечении больше всех остальных. Как в том, что Вэнь Шань Шэ ни в одной из прочитанных книг не встречал способа прижигания иглами… Мнение Третьего господина Вэнь слишком важно в этом вопросе.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/403128.jpg[/icon][quo]телохранитель Владыки бессмертного[/quo]

Отредактировано Wen Ning (Суббота, 13 ноября 21:49)

Не привыкать ждать. Кажется, в этом зале этого дома так заведено. Кто-то говорит, воцаряется тишина, и лишь потом следует ответ, неспешный как равнинная река. Незачем торопить события и слова, незачем прислушиваться к тому, что нельзя услышать ушами, а мысли не так просто читать по бесстрастному лицу, слишком редко выражающему заинтересованность. Внешне кажется, братья отличаются как солнце и гора, но что там, за завесой, показанной ему сегодня? Быть может, ничуть не меньше огня, но чуть больше клеток для него? И хотелось бы понять, да время не пришло.
Хуншэ подчиняется плавному течению времени в этой комнате и терпеливо, почти даже не ждет ответа. Но ответ получает к своему удивлению, прямой, точный… ожидаемый.
— Фэн тань не рожден… — повторяет он задумчиво.
К этому ли он стремился? Баланс, выстроенный временем, сместился, и Владыка может почувствовать себя лучше, но переоценить свои силы и… вновь сорваться в жар и гнев. Плохо… Свои мысли он подкрепляет вздохом и смотрит в сторону на занавесь цвета осеннего леса в горах, пытаясь найти решение.
— Ветер должен стихнуть, не возродившись и не подкрепившись извне. Владыке бессмертному лучше всего спать и поднимать Ян-ци крови, пока равновесие между Ян и Инь печени не восстановится.
Пожалуй, он засиделся в гостях. У него есть поручение, есть ограничения и будет время, чтобы решить, как поступить лучше в этой ситуации.
— Вэнь Шань Шэ благодарен Третьему господину Вэнь за теплый прием. Теперь позвольте Вэнь Шань Шэ откланяться, — благодарность искренняя, скрывать ее нужды нет, как и рассыпаться в любезностях. Время дорого, время каждого из них, а потому он покидает дом Третьего брата и идёт вверх по лестнице, туда, где его уже наверняка ждет Командир Цзя. Или не ждет, зависит от того, к чему он был готов изначально.
Сегодня ему, Хуншэ желает надеяться, не потребуются его клыки, и он оставляет их в рукаве, сжимая в руке только меч, словно Хэйчжао мог бы дать совет. Он бы не отказался сейчас от хорошего совета… Но дать его — некому.
Он что-то нарушил, сделав тем самым лучше и хуже одновременно, теперь же предстояло исправить ошибку. Если бы его не выгнали из покоев Владыки так рано, возможно… возможно, он бы успел влить больше своей ци.
Смешно. Он остановился и запрокинул голову, глядя в небо. Самому аж смешно, как самонадеянно. Вылечить такую болезнь не под силу даже Третьему Брату со всеми его знаниями. Значит… Придется попробовать рискнуть и объединить усилия.

Спустя полпалочки времени он был у покоев Владыки, а слуга сообщил о его приходу Цзя Сю. Его впустили с обещанием не шуметь, ибо Владыка ещё не проснулся.
“Спит”, — на душе стало спокойнее.
Создавать помехи он и не собирался, бесшумной тенью приблизился и сел рядом с командиром. Меч свой он убрал уже давно. Приветствие и вопрос, одним взглядом, поворотом головы, — “Все ли в порядке?” — был задан, и Хуншэ ждал ответа, разглядывая лицо со следами печали и усталости, радуясь, что очутился здесь, наконец. Верил ли сам, что это возможно?

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/403128.jpg[/icon][quo]телохранитель Владыки бессмертного[/quo]

Отредактировано Wen Ning (Понедельник, 15 ноября 20:59)

Хуншэ слушает отдаленные звуки дворца и едва ощутимое колыхание воздуха, рожденного движением ци, движением рук, прислушивается к нему, следя за жестами Командира Цзя с поднимающимся волнением. Или же действие чая, который он пил недавно, закончилось, или сам воздух здесь тревожный донельзя. Хуншэ видит вопрос и выбирает слово. Одного достаточно — “Соглашение” — говорит его рука в ответ, а бесшумный вздох говорит остальное.
Ветер-огонь не просто может развиться, как говорит Третий Брат, он уже ощущается в воздухе, как отдаленная гроза дает о себе знать заранее. Без тяжелой ледяной плиты, что накрыла бы с головой, справиться с ним будет непросто, а ему самому она потребуется в полной мере, чтобы… Чтобы что? Исполнить то соглашение? Или хотя бы просто пережить гнев Владыки, когда тот проснется и обнаружит его рядом? В любом случае, он должен попытаться исполнить условие договора.
Время идет небыстро, но проходит всего две палочки времени, прежде чем Владыка выплывает на поверхность сна, медленно, словно поднимается на поверхность темного озера и вдыхает долгожданный воздух, разворачивая легкие. Затем, не раскрывая глаз, поднимается на локтях и пытается сесть.
— Пусть командир Цзя позовет слуг, — звучит хриплое со сна и требующее незамедлительного ответа.
— Вэнь Шань Шэ приветствует учителя и позовет слуг. Командир Цзя покинул покои Владыки две палочки назад.
Глава Вэнь в ответ кивает и говорит:
— Этот ученик может подняться…
Хуншэ был готов подниматься и уже начал движение, как к своему ужасу обнаружил, что Владыка поднимается тоже, с трудом и покачиваясь, но встает на ноги сам. Вспоминая, что говорил Третий Брат — Владыка не должен вставать, — он только и может, что сжать и разжать кулаки, решая, что делать в этой ситуации. Как не допустить того, чтобы Владыка потратил едва собранные силы на то, чтобы просто ходить?
Этот ученик может подняться, но не поднимается, следуя своему инстинкту. Владыка стоит, и ловить его, будучи у пола, удобнее, и теперь он склоняется еще ниже. 
— Этот ученик виноват перед учителем и не может подняться.
Жар гнева, палящий в другое время, достался чашке с недопитым отваром. Та полетела на пол, рассыпаясь на брызги и осколки, заставляя умолкнуть. Слуги были позваны и без того, чтобы повышать голос, ведь громкие звуки… не полезны, а стоит любым звукам внутри проявиться, как слуги будут знать, что Владыка проснулся. Сам же Владыка снова сел, рассыпав вместе с осколками гнева и чашки свои силы.
“Получилось”, — безрадостная мысль догнала позже, когда слуги уже начали суетиться вокруг, собирая фарфор и помогали Владыке облачаться.
Теперь же пришлось ждать долго. Прежде всего — говорить о важных вещах, будучи неодетым, неприемлемо. Второе — о важном нельзя говорить, пока не проснешься и не примешь реальное положение вещей. Третье — при слугах его уста просто запечатаны, ни одного слова не может сорваться с них. Те вещи, что он собирается сказать, не для чужих ушей, будь это даже уши тех, кто провел с Владыкой много лет и знает все тайны.
Новая чаша с чаем стоит на столике, к которому нужно тянуться. Владыка, севший на кровать, уже отослал слуг, и это шанс напомнить о себе, оказаться ближе на пару шагов. Хуншэ берет чашу и подает на вытянутых руках, не поднимая ни взгляда, ни головы.
— Что, — вопрос звучал бы иначе, а сие дозволение говорить не дает уверенности, что его слова будут услышаны. Или достигнут своей цели, но, он понимает, иного шанса остановить Владыку больше не будет, и потому, хоть слова звучат тихо, чтобы никто не услышал их у дверей, но от сердца:
— Этот ученик не мог говорить при свидетелях… и не мог не сказать, что виноват. Повинуясь своему желанию облегчить боль учителя, он бездумно сместил равновесие и течение… выздоровления, поэтому здоровье учителя сейчас может быть в опасности. Поэтому недостойный ученик просит… нет, умоляет учителя, — упасть в земной поклон было отчаянным желанием, он бы и на дороге Владыки лег, лишь бы прислушался, — повременить с выходом из своих покоев, пока равновесие и Ци учителя не восстановятся, — и самое главное, открывая свои мысли, открывая свой гнев навстречу, он произносит еще тише, —  дабы не радовать тех, кто не желает Владыке бессмертному здоровья.
Поднять взгляд… поднять его и посмотреть сейчас на Владыку — всё, чего он хотел, узнать, что тот думает о том, что было сказано, всё, что чувствовал той ночью, беспокойство и тревогу, — он посмел только после того, как была выплеснута правда. Он хотел помочь, но поступил опрометчиво, и никто не должен отвечать за то, что сделал он сам, во зло это было или на благо. Весь гнев достанется ему.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/403128.jpg[/icon][quo]телохранитель Владыки бессмертного[/quo]

Отредактировано Wen Ning (Пятница, 19 ноября 00:07)

Замереть в ожидании, что еще оставалось? Полетит ли чай ему в лицо, хорошо бы без чашки, или на пол, или ещё каким-либо образом Владыка отреагирует на его слова, слишком смелые для простого ученика и безумные — для телохранителя? Сейчас он бы не старался увернуться, а принял бы это как часть расплаты за неповиновение. Вынужденное… вымученное непослушание, рвущееся из горла частым биением, подступающее к глазам жаркой расплывающейся волной. А ведь это казалось таким простым, когда он пил чай с толикой аконита у Третьего господина Вэнь.
— Подойди… — вместо наказания звучит тихое, едва слышное, и он подбирается ближе, не вставая с колен и не пытаясь спрятать свои чувства, нахлынувшие так… некстати. Холодны пальцы, ухватившиеся за ухо, как нашкодившего мальчишку притянул Владыка ближе, чтобы посмотреть в глаза, а в голове лишь одно — отчего так холодны его пальцы… почему? Почему это кажется более пугающим, чем его взгляд, будто вынимающий душу?
— За дверью мои слуги или Третьего брата? — не сразу понимаешь, что тебя выпустили, отпечаток холода всё ещё силен на коже, и превозмогая желание потереть ухо, отвечаешь:
— Вэнь Шань Шэ точно не знает, кто из слуг не ваши, но уверен, что слуги Третьего господина Вэнь приглядывают за тем, что здесь происходит. Возможно, сегодня даже за вашим учеником, — с чего-то начинать нужно было. И пока что в подробности вдаваться он не собирался.
— Пусть принесут ещё подушек. И горячий чай.
На сейчас раз приказание игнорировать невозможно, и пока Владыка сидит, нужно метнуться к двери и позвать слуг кратким “Подушек и горячий чай!”, чтобы вернуться как можно быстрее и застать то, чего он так не желал бы видеть. Непоколебимое почти детское упрямство, когда делаешь по-своему, во что бы то ни стало, но обязательно. Встать и пойти самому, без опоры и поддержки, не дождавшись возвращения того, кто остался рядом с ним… Хуншэ самого дернуло от небывалого доселе проблеска то ли гнева, то ли негодования, но пришлось засунуть его куда подальше, и слушать, приближаясь осторожно, быть готовым в мгновение ока оказаться рядом…
— Владыка бессмертный останется в своих покоях, пока не разберется с тем, в чем провинился и что натворил этот ученик. Вечером его ждут дела ордена Вэнь.
Вечером… проклятые дела! Неужели эти дела ордена насколько важнее собственного здоровья? Негодование, чуть притихшее, снова полыхнуло, заставляя стиснуть челюсти и пустить покореженную Ци бесноваться по рекам, запереть и погрузить в корку запоздалого льда, сброшенного холодным разумом на эту беснующуюся гору ветра и огня. К неудовольствию прибавилось чувство… близкой утраты, словно бы он провалил задание, и больше не увидит то, что ему так дорого… Того.
Оттого он встал напротив Владыки, устроившегося за чайным столом, не в силах шевельнуться, не в силах следить за лицами и руками слуг всерьез. Что если Третий Брат найдет способ не допустить его более к Владыке, если он не выполнит свою часть договора?

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/403128.jpg[/icon][quo]телохранитель Владыки бессмертного[/quo]

В ожидании слов Владыки сердце замирает, как перед возможным падением вниз… вниз, без опоры. Одно неосторожное слово может всё разрушить.
— Сядь.
Может ли? Одного взгляда вскользь достаточно, чтобы понять — на этот раз падения не будет.
— Почему этот ученик думает, что слугам Третьего господина есть до него дело? Он сделал дурное, что третий брат был им не доволен? Дурное или запретное?
Словам тесно в темноте, но они не идут на ум, не ложатся стройным рядом, как должно, как велено. Отвечать нужно быстро, но быстро никак не выходит.
— Третий господин Вэнь не запрещал и не дал понять, что этот ученик сделал что-то дурное. Однако сегодня на рассвете, когда этого ученика спросили, он не смог ответить на вопросы Третьего господина Вэнь… — и снова ум погрузился в смятение, а взгляд ищет ответы на плитах пола. Как испросить разрешения?
— Этот ученик говорит не с Третьим господином Вэнь, а со вторым.
Склонившись так низко, как было возможно, Хуншэ очень медленно выпрямился и далее говорил, не поднимая взгляда выше чашки в руке Владыки.
— Этот ученик за одну ночь узнал слишком много... скрытого от чужих глаз. Но Третий господин Вэнь не выставил этого ученика вон, а позволил помочь. Этому ученику было оказано великое доверие и возложена великая ответственность. И вручена шкатулка... черная с белыми лилиями, — и только теперь посмотрел вверх. — Этот ученик самонадеянно отдал учителю свою Ци, и эта шкатулка не потребовалась. Поэтому у Третьего господина Вэнь появились вопросы и опасения, что лечение пойдет учителю во вред.
— Когда это было? — звучит в ответ.
Лицо Владыки почти непроницаемо, а завершение короткой речи заставляет пристально взглянуть на того, кто сидит перед ним.
— Прошлой... ночью, — тяжесть этого взгляда заставляет вновь смотреть в пол, а слова сделать еще тише и печальнее. — Ученик всего лишь хотел избавить учителя от боли...
Ожидание… Краткое как миг, но длинное для пары ударов сердца, которое всё никак не уймется в волнении, тишина разбивается вновь.
— Владыка бессмертный хочет увидеть...
Не двигаясь с места, Хуншэ распахивает свои глаза шире. Правильно ли понял?
— Владыка бессмертный, глава ордена Вэнь, хочет увидеть… — звучит более настойчиво.
— Этот ученик повинуется.
Повинуется, как если бы долго сдерживаемый холод, запертый внутри, вырвался на свободу, мигом заливая и гася волнение, страх и сожаления, оставляя только одно — то самое желание помочь, уверенность, что он всё делает правильно. Руки, сложенные вместе для поклона, едва ли не светятся в темноте полосой синевы, но выпускать холод наружу нет причины, напротив, нужно пустить его через ладонь, не рассеивая по пути, через ладонь, которая касается тяжелой ткани осторожно, почти бережно, и прижимается к тому же месту, что и раньше, прошлой ночью. Боль никуда не делась, и он точно знает, где она гнездится, он почти и сам чувствует ее отголоски, закрывая глаза и погружаясь в почти отрешенное от собственного тела состояние, ощущая только холод, проходящий через пальцы и ладонь, застывая изваянием.
Время тоже будто застывает, и откликается бегом, когда едва ли более теплая ладонь накрывает его пальцы. Хуншэ чувствует, как проблеск улыбки скользит волной по лицу, чувствует… облегчение, словно большая плита на его груди раскололась и осыпается холодным крошевом вниз, рождая… надежду.
— Чего хотел Третий брат?
Теперь говорить спокойно, и слова более не теснятся в голове, и нет ощущения, что всё идет неправильно, что он сломал тот мост, по которому Владыка годами один, сам мог переходить на сторону света из той тьмы.
— Третий господин Вэнь напоил этого ученика тем самым чаем, что сейчас пьет Владыка бессмертный, и спросил, что этот ученик сделал, что болезнь изменила течение. Этот ученик смог увидеть учителя сегодня утром только потому, что должен испросить разрешения на ответ Третьему господину Вэнь, — слова спокойны, но чувства, что он вкладывал, ценны. Вина… Он всё ещё ощущает её и не может не выразить: — Этот ученик... пошел на поводу своих желаний и попал в трудную ситуацию. Оттого может только умолять о прощении и просить беречь себя.
Хуншэ не ждет согласия, но когда слышит:
— Этот ученик... Получает разрешение говорить с Третьим братом, — распахивает глаза, не веря ушам.
Владыка не торопится, но всё же медленно опускается на подушки, расслабляясь под его рукой, и приходится использовать вторую, чтобы поддержать его со всей бережностью и тихо же произнести:
— Примите благодарность этого ученика, - склоняясь вниз.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/403128.jpg[/icon][quo]телохранитель Владыки бессмертного[/quo]

Отредактировано Wen Ning (Понедельник, 13 декабря 12:20)

Сегодняшнее утро, что за напасть, кидало из жара в холод, из благосклонности в опалу и обратно слишком много раз, так много, что, кажется, вот уже и привык, но нет. Менее всего возможно привыкнуть к боли того, кто… Хуншэ мог бы сколько угодно отрекаться от этого, и всё же — вот пришла беда, и стало яснее ясного, — того, кто дорог. Того, кто приютил, опекал, учил и по-своему защищал все эти годы. Того, кто позволил тонкой нити связи ещё не названного учеником и ещё не принявшего его учителя окрепнуть, превратиться в нечто почти осязаемое теперь, когда произошло то, чего опасался Командир Цзя. По крайней мере, сейчас он чувствовал, что его помощь не отвергнута, и его проступки не осуждаются, хотя бы сейчас, когда Владыка бессмертный устраивается на подушках куда более удобно, чем сидя до этого.
Оттого и благодарность свою, щедро рассыпавшуюся по полу словно порванные четки, пришлось собираться неторопливо, аккуратно, возвращаясь к тому, что было не столь приятно.
— Владыка бессмертный хочет слышать всё, что этот ученик знает о тех, кто не желает ему здоровья. Этот адепт скажет, что знает, а после — что думает, пока глава ордена Вэнь допьет то, чем одарил его младший брат.
Не столь приятно, но слишком важно. Сейчас — налить в чашу остывающий напиток и подать ее бережно, убедиться, что пить удобно, затем сесть спокойно и поклониться перед тем, как начать говорить.
— Этот адепт при всей своей тяге к знаниям, в действительности, знает слишком мало, ибо не обладает даром чтения мыслей и пороком излишнего любопытства. В особенности это касается прошлого клана Вэнь, которому этот адепт не был свидетель. — Сдержать вздох не удаётся. Стоит вспомнить хотя бы о том, что он не знал о предстоящей свадьбе Хунчжана. — Однако то, чему был… заставляет думать и смотреть на картину в целом. Этот адепт знает, что невеста Владыки бессмертного из клана Байшань Гао была… кому-то неудобна, и её… и всю её семью… — найти правильное слово, то, что бы не раскололо и без того наполненный болью воздух, было трудно, — заменили. Этот адепт знает, что уничтожить целый клан и остаться безнаказанным, и даже возвыситься после, можно только, имея высокую поддержку в ордене. Этот адепт знает, что Владыка бессмертный не оказывал подобной поддержки, и уверен, что та шкатулка с белыми цветами когда-то много значила, если Владыка бессмертный сохранил ее до сего дня.
Пусть так, пусть прозвучит это. Он уверен, да, он совершенно уверен, что помимо воли Главы Вэнь всё это случилось, а быть может, даже и без его ведома. Ведь такие дела удобнее решать втайне и быстро. А если и нет, то это могло бы означать, что остановить Чжао не мог никто, даже Глава ордена. Но сейчас речь не о догадках, а о том, что он “знает” наверняка.
— Этот адепт знает, — продолжал он искать факты, а не домыслы, — что благодаря стараниям целителей из клана Гао, успевших поднять Главу Вэнь на ноги, они накликали на себя беды. А быть может, это всего лишь то, в что адепт хочет верить, потому что отказывается верить в то, что во всём виновата жажда власти или далеко идущая личная месть, о которой этот адепт не знает ничего…
Говорить, продолжать говорить об этом трудно, почти невыносимо, ибо похороненный до времени гнев снова поднял голову, заставляя сердце биться чаще.
— Этот адепт знает, что послужил причиной разногласий в день, когда Владыка бессмертный решил судьбу Юэ, и своими ушами у алтаря слышал, что Владыка бессмертный сказал старшим из клана Вэнь, — слова, будто высохшие на губах, слетают пожухлыми листьями к ногам, — власть над его сердцем, над его ложем, над делами его семьи принадлежит совету старейшин.
Что еще знает он, чего бы хотелось избежать, но с чем придется столкнуться, если… если всё останется как есть. И потому новое дыхание замирает и не торопится, как не торопятся следующие слова:
— Этот адепт знает и то, что рождение наследника стоило слишком дорого его отцу, но не знает подробностей. И знает, что совет Старейшин желает видеть второго сына Владыки бессмертного рожденным…
Стоило бы перевести дух и сделать паузу, но тишины не случилось. Вместо нее скрываемое доселе негодование прорвалось наружу и окрасило речь жаркими красками.
— И, зная об этом, этот адепт думает, что те, кто имеет власть над Главой Вэнь, пользуются ею чрезмерно, выказывая неуважение к тому, кому призваны служить, кого должны поддерживать, а не ослаблять. Этот адепт видит в том… недобрые намерения, да простит меня Владыка бессмертный, если ученик ошибается и говорит слишком много недостойного.
Он закончил. Теперь поклониться, коснуться лбом пола и выпрямиться, ожидая ответа… В голове пустота, словно ветер рванул ставни и выдул из комнаты весь дурман. Уж слишком он расщедрился на слова. Неужели он надышался тем, что пьет сейчас Владыка? Судя по запаху, стоящему в воздухе, крепость этого напитка не сравнится с тем, что он пил утром.
По виду Владыки тоже было трудно судить, хорошо ли он слышал то, что было сказано, и сколько из того, что было сказано, могло пройти мимо. Возможно ли такое?
— Теперь этот ученик должен предаться медитации.  И не мешать Владыке бессмертному…
И весь ответ.
Что ж… и он рождает подобие облегчения.
— Ученик повинуется воле учителя.
Мешать он хотел сейчас менее всего, а силы накопить никогда не помешает. И всё же иногда он выплывал на поверхность вод своего озера медитации, где звуки были приглушены, и прислушивался, приглядывался к Владыке, сидящему здесь и будто очень далеко, чья медитация внушала надежду, к которой примешивалась другая — вечером тот не должен никуда идти. Если и это условие Третьего господина Вэнь будет исполнено, разговаривать будет куда как проще. Впрочем, теперь и от него зависит не так уж мало.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/403128.jpg[/icon][quo]телохранитель Владыки бессмертного[/quo]

Редкая возможность побыть в тишине и восстановить силы выпала внезапно, словно гроза, бушевавшая несколько дней подряд, поглотила его и вытолкнула в самое свое сердце, туда, где царит зыбкий, вот-вот готовый исчезнуть покой. И только сейчас, сидя чуть поодаль от Владыки, Хуншэ понял, как сильно вымотан. Словно он, увлеченный потоком, чью силу он не смог превозмочь ни тогда, ни сейчас, плывет по волнам, ударяясь о камни и не замечая этого. И лишь случившееся заставило его открыть глаза и осознать свою усталость.
Его новый день рождения, день рождения Вэня, прошел, отмечая год, полный непокоя, тоски, смешанной с внезапно вспыхнувшей страстью, спасшей его тогда и оставившей после себя выжженное поле. Пережить ту свадьбу, сохранив лицо и не сделав ни одного лишнего жеста, не произнеся ни одного лишнего слова, будучи приветливым со всеми родичами, пусть и холодно его принявшим после того, что он устроил, — чего ему это стоило? Вернувшись в свои покои, он сидел на полу и пытался расслабить лицо, перестать улыбаться, как того требовал этикет, и не смог. Эта улыбка покинула его только к рассвету, когда он выбрался из душного дворца на крышу. Тогда, в то утро, солнце, осветившее его лицо, подарило успокоение, а свежий ветер с гор заставил дышать. В то утро казалось, что он будто разучился…
Хуншэ вобрал в себя воздух покоев Владыки, полный запахов дворца, жаровен, пропитанного благовониями шелка, еле уловимым уже чаем Третьего Брата, едва заметным, тянущим по полу шлейфом запаха, который врезался в память с самого первого дня, когда он смог оказаться так же близко к Главе Вэнь. Он вглядывался в черты, рассматривать которые никто не мог ему запретить и никто не мог бы его осудить за это, без опасения, что его созерцание сочтут слишком дерзким, непозволительно неуважительным и даже непристойным… И пусть боль, что оставил ему Хунчжан уже притупилась, пусть он думал, что смог избавиться от навязчивого, изматывающего желания всё вернуть, броситься в этот омут с головой, чтобы больше никогда не вспоминать те постыдные желания, что одолевали его, когда рядом был Владыка бессмертный…
Хуншэ опустил взгляд и перевел дух, так тихо, что вздох не услышал сам. Он думал, что всё прошло. Он был почти уверен… и вот теперь, когда всё случившееся оглушило, опустошило тайники сердца, позволяя выплыть на поверхность утопленные было чувства, он понял, что одно остается неизменным — этого человека, чье существование он собирался изучить, когда уходил из дома, и поколебать, если получится, ныне он желает беречь, защищать и… любить. И как же так вышло?
Любить… Взгляд, брошенный в сторону лица, оживающего на глазах, был последним из тех, что он себе позволил.
— Миновало то время, когда орден Вэнь вела рука юнца, — голос Владыки изменился, но ощущение, что многих часов между произнесенным здесь, в этих покоях, словами не было вовсе.
Прежде чем Глава Вэнь начнет подниматься, его ученик уже будет на ногах, смиренно ожидать распоряжений. И быть может, запоздалого наказания за сказанное. Он не знал, чего ожидать, но получил в итоге:
— Владыка бессмертные решил, что ему будет полезно навестить третьего брата. Пусть подадут свежий чай, воды для умывания и сообщат, когда третий господин Вэнь проснется.
Мысль метнулась птицей от этой комнаты к дому Третьего Брата, вернулась и дотянулась до Зала Совета. Из всех вариантов этот — лучший. Не успела радость коснуться лица, а он уже поклонился, шагнул назад, раз, другой и направился к двери, плотно ее закрыв за собой.
Человек Третьего, как он и ожидал, был там. Лицо этого евнуха удалось разглядеть только сейчас.
— Владыка бессмертный желает нанести визит Третьему господину Вэнь. Ступай же теперь и предупреди своего господина. Пусть принесут воды для умывания и чай Владыке бессмертному.
Это всё, что следует сказать слуге, и когда тот поторопился, Хуншэ смог зайти обратно, встать так, чтобы быть на виду и не мешать слугам нести чай и свет, поправлять подушки, пуская в открытую дверь немного прохладного воздуха. Слуги знают свое дело. А он знает своё, и каким бы ни был следующий разговор с Третьим братом, пусть даже и непростым, важнее всего то, что разговоров со старейшинами клана Вэнь сегодня ночью не будет у Владыки.
И только сейчас Хуншэ смог позволить себе самый спокойный вздох за последние два дня.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/403128.jpg[/icon][quo]телохранитель Владыки бессмертного[/quo]

Отредактировано Wen Ning (Воскресенье, 9 января 00:32)