На пике, где прославляли искусство и красоту мира, невозможно было чувствовать себя не в гармонии и не наполненным буквально до последней капли энергии своего духовного озера, было крайне сложно. Тем более когда у Мин Фаня золотые руки, выращивающие прекрасный красный чай, ароматный и бархатистый, что его хочется пить и пить, наплевав на всякие обязанности. Чем сильнее мальчик пропадал на грядках (Юань имел посредственное представление о технологии выращивания волшебных кустов), тем лучше у него выходило. Например, сбор этого года был с лёгким оттенком молока и фруктов, более выраженным, чем в прошлом, хотя ученик утверждал, что сорт не изменился. Самое прекрасное в детях, доставшихся в наследство от предыдущего владельца тела, было их упорство и умение не попадаться под руку, если у учителя нахмурена бровь. Они даже предугадывали настроения. Кроме, конечно, Мин Фаня, который порой слишком много говорил, стараясь выделить себя перед другими учениками. Глупый мальчик, выделяются делами. Впрочем, кто такой этот старик, чтобы называть детей глупыми? Что, если задуматься, он сам умел в их возрасте? От мысли становилось грустно: если бы он родился заклинателем, то умел бы уже в юношестве носиться на мечах, изучал удивительные книги и...книги он читал. Иногда чтиво было удивительным, иногда — энциклопедическим. Вероятно, по этой причине у него дергался глаз при описании мира этим самолётным ничтожеством: с одной стороны бестиарий и флора были продуманы с неуёмной фантазией, с другой...он вообще в школе учился?! Дешёвый писака просто взял и перечеркнул любые каноны заклинательского жанра! Даже если не говорить о современных произведениях, можно было взять хотя бы легенды и мифы, устоявшиеся образы и борьбу с тварями. Нет, его понесло! В итоге этому Шэню приходилось из вежливости порой питаться чем-то абсолютно непонятным, но по утверждениям дарителя — съедобным (условно съедобным?). Жизнь пока складывалась замечательно, и свои предсмертные годы этот старик хотел прожить в здравии и удовольствии. По его подсчётам оставалось ещё около двух лет, прежде чем ему настанет конец, и если уж выдался шанс побыть богатым и знаменитым, почему бы не наслаждаться каждой секундой? К тому же, настойки шиди Му имели приятный вкус и эффект.

Оригинальный однофамилец был хорошим управленцем и умел создавать имидж или, как модно говорить в неведомой в этом мире ерунде под названием «Инстаграм» (кстати, почему никто не придумал подобного здесь в формате периодических изданий с самыми пикантными картинками красавиц и умными пользовательскими цитатами? Этот старик бы первый подписался на вестник соседнего пика. Хм, надо подкинуть идею Цингэ, чтобы он обсудил с сестрой, потому что предлагать старой грымзе бесполезно, надо действовать через учениц...), личным брендом. Бренд «Шэнь Цинцю» имел невероятный вес, и на уроках можно было важно кивать. Хотя совесть Юаня, которая, оказывается, существовала, долго не выдержала: в итоге он вспоминал классику  литературы своего мира, отмечал интересные ходы, стили, вспомнил даже ряд стихотворений о любви, чем вызывал на занятиях полный аншлаг.

Сейчас он прохаживался по лесу на задней стороне пика, где обычно дети пытались охотиться или шалили. Однако сегодня было тихо. Лорд провёл импровизированную лекцию по своему любимому «Троецарствию»  и его наследию, и немного увлекся, так что у него даже осипло горло. Взяв один из многочисленных изящных вееров, Цинцю чинно и величественно удрал гулять. Он и сам не заметил, как ушёл достаточно глубоко в чащу. Зато здесь протекал свежий ручей, видимо, берущий начало от родника, и божественно пели птицы. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто не видит, мужчина наклонился и запустил ладони в воду, чтобы умыться и выпить немного весенней свежести. Хорошо. Полы одежд успеют высохнуть, пока он вернётся к хижине.

Отредактировано Shen Qingqiu (Среда, 3 ноября 16:08)