- У тебя есть сестра? – голос был до противного фальшиво-бодрым. – Наверное, здорово иметь братьев или сестёр.
«Ну и чему ты радуешься, придурок?» - внутренний голос всегда говорил дело, но не всегда получалось его слушать. Например, сейчас Юньцин ощутил какое-то странное, неправильное удовлетворение.
- Я не против твоего железного самообладания, - Юньцин улыбнулся, хоть и стоял за спиной, и Вэньянь не мог увидеть его улыбку. Может, оно и к лучшему, ещё решит, что над ним всё-таки смеются. – Но это было бы логично. Вот я понятия не имею, как бы повёл себя на твоём месте.
Массаж был окончен, и Юньцн вновь сполоснул руки под проточной водой.
- Я понимаю, что многое должен тебе рассказать, но рассказчик из меня не очень. Лучше ты будешь спрашивать, а я отвечать. Одно могу сказать сразу, - он кивнул в сторону кружки с айдолом, - так, как этот парень, делать никто не умеет.
Юньцин оглядел чужую кухню в поисках банки растворимого кофе, потом вспомнил слова про джезву, в голове всплыло полузабытое слово «варить».
- Нормально не помнить прошлое. Не зря перед перерождением в Мэн-по подаётся напиток забвения, - Юньцин деловито осмотрел шкафчики, пока не нашёл кофе. Обычно он, конечно же, себя так не вёл. И уж точно не чувствовал себя у кого-то как дома. Эта фраза являлась распространённым маркером простой вежливости, но подавляющее большинство хозяев никогда не ждут, что гость действительно начнёт вести себя как дома. Варить себе кофе, что-то там умничать себе под нос… - Прикосновение к сабле пробудило твои воспоминания. Эта вещь принадлежала тебе в прошлом, и её энергетика достаточно для этого сильна. А ты… способен это пережить.
В этот раз даже кофе умудрился не сбежать, а Юньцину редко удавалось сварить его, как следует, предоставляя всю работу кофемашине.
- На самом деле, не обязательно даже, что в твоей жизни что-то изменится, кроме того, что ты будешь знать – вот, да, когда-то я был тем-то и тем-то, у меня был крутой меч, крутая женщина, много денег… - Юньцин усмехнулся. – Заклинать не начнёшь, летать на мечах тоже, про бессмертие и вечную молодость я не говорю вообще.
Он разлил кофе по маленьким чашечкам. В конце концов, Вэньяню действительно нечего терять. А на самого Юньцина крепкий кофе действовал лучше любого снотворного, так что, возможно, он воспользуется щедрым предложением.

- У меня… Мне было года два, когда меня нашли на пороге монастыря, - Юньцин тихо усмехнулся. – Как раз, куда нам надо отправиться. Храмовый комплекс – главный храм, монастырь, приют при нём. Даже туристов пускают, но место не слишком популярное, так… - он сделал ещё один глоток кофе, - Так что, сколько точно мне лет, я не знаю. Мой день рождения – день, когда меня нашли. Но, с другой стороны, с того дня у меня началась новая жизнь. И семья очень и очень большая.
Он улыбнулся, вспоминая. У Мо Юньцина не было причин жаловаться на жизнь, а если и были, то надуманные. Так ему говорили старшие братья, мастер молчал. Но позволили, отпустили в «нормальную жизнь». Ему повезло получить хорошее образование, поступить в университет, найти работу… Жить себе спокойно, выполняя своё дело, и не обращать внимания на иногда возникающее ощущение, что чего-то не хватает. Но всё равно, он не смог бы жить, посвящая время медитациям и тренировкам, зная, что может сделать что-то намного более стоящее. Даже если бы у него не было никаких особых способностей.
Но иногда… Мо Юньцин скучал.
- То, что идея может закончиться плохо, не повод от неё отказываться. Хотя после тридцати где-то должна появиться кнопка, включающая серьёзность, - он пожал плечами.
Нет, Юньцин был серьёзен. Очень. Но не в джинсах и мятой толстовке, сидя на чужой кухне и слушая человека, который утверждал, что видел его в своём прошлом. И, в то же время, именно сейчас был серьёзен как никогда.
- Можно, - запоздало ответил он, скосив глаза вверх и на палец, упирающийся ему в лоб. Помолчал немного, стараясь не увлекаться, и всё же думая о том, насколько приятным было это простое прикосновение. И что лицо напротив было вполне себе… вполне себе. Эге, доктор, после полугода отсутствия личной жизни, вы всё же начинаете слетать с катушек, вам бы к другому доктору.
И что-то опять забрезжило на горизонте сознания, и так же рассеялось дымкой, стоило ему заставить себя мягко отстраниться.
- Не знаю, кем я был. Не всё ли равно? Может быть, узнаю. Может быть, нет. Как получится.
Остатки кофе легко провалились в желудок, грозивший запоздалой изжогой. Да, вот так – хорошо. Он просто прислонится к стенке и прикроет на мгновение уставшие от очков глаза… И поймает себя на том, что почти падает со стула, держась на честном слове.
- Знаешь, Вэньянь, я не планировал злоупотреблять гостеприимством, но, пожалуй, немного всё же злоупотреблю.

Возможно, Мо Юньцин был готов помогать Бэй Вэньяню на его непростом пути смирения с пробудившейся сущностью, оказывать всяческую поддержку и всё такое прочее…
Но становиться партнёром по преступлениям точно не собирался!
Только, вроде бы, не успел об этом сказать, успев только подумать, а затем, после сна, идея не казалась уже такой пугающей. Сабля была им нужна, так или иначе. Но должен же быть способ не красть её. Нет, не попросить, конечно, но… Почему-то особых «но» в голову не приходило.
Открывать глаза не хотелось. Юньцин даже не сразу вспомнил, что не дома. Возможно, сам некоторое время понадеялся, что произошедшее – всего лишь сон. Ему иногда снилось что-то максимально упоротое, редко, но бывало. Так почему бы и нет?
Потянувшись, он обнаружил на себе тёплое одеяло и, переборов желание замотаться в него как следует и проспать ещё пару часов, со вздохом сел, растерев ладонями лицо, и протянул руку, нашаривая рядом очки.
Вэньянь был здесь, хотя где ему ещё быть, раз это его кваритра. Занимался каким-то своими делами, и Юньцин задумался о том, что теперь ему сделать, чтобы не мешать. Он и так, судя по темноте за окном, превысил все лимиты гостеприимства. И надо бы извиниться и идти, оставив номер, чтобы созвониться в свободное время и договориться, когда стоит выдвинуться в Тингри… и до этого заниматься своими делами. По отдельности. Но Юньцин почему-то всё ещё сидит на чужом диване, в чужой квартире, залипает в чужую широкую спину подслеповатым со сна взглядом с наиглупейшей полуулыбкой на лице, которую, слава всем богам, скрывает вечерняя темнота.
А закрыть глаза, и можно было увидеть тот же вечер, только вместо свечения современной техники – костёр, вместо шума вентилятора ноутбука – шелест листьев над головой, и мерцающие звёзды, а не огни города за стеклом и блики фар проносящихся мимо машин.
Кто они друг для друга? Мо Юньцин попытался рассудить логически, что, если у Вэньяня воспоминаний о нём предостаточно, но нигде его, вроде, не протыкают той саблей с выставки, то, скорее всего, отношения самые приятельские. А значит, его не задушат случайно, под воздействием особо реальной галлюцинации.
- Бэй Вэньянь? – негромко позвал он, потому что так и не придумал, что сделать.

Просто позволить себе. Посидеть вот так, рядом, не разрушая возникшую иллюзию, что когда-то давно это всё уже было, только не с ними и не здесь. Или, выходит, с ними… Прикосновение вызывает лёгкую неловкость, чувство, давно уже не знакомое Мо Юньцину, но слишком часто просыпающееся за эти последние сутки. Он не избегал общества, не был слишком замкнутым и почти не испытывал проблем с социализацией, но были рамки, которые предпочитал не нарушать. Не говоря уже о том, чтобы желать их нарушить.
Но вместо того, чтобы намекнуть Вэньяню (а что он знает об этом журналисте, кроме имени?) на то, что ему уже пора и лучше сохранять дистанцию, неизвестно, для кого лучше, но так надо, он только перехватил его руку, неосознанно огладив пальцами тыльную сторону ладони, и снова улыбнулся.
А должен был подняться, включить свет, уточнить, где здесь уборная, собраться и уйти. Ах, да, ещё оставить номер, хотя этот Бэй мог бы и найти его через администрацию больницы.
- Судя по времени, это было не немного.
Он уже себе позволил. Просто сидеть и не двигаться и больше всего на свете сейчас бояться, что в Вэньяне здравый смысл проснётся первым, и он включит свет.
- Демонам не так легко проникнуть в наш мир… К счастью. У них есть много условностей, которые они, в силу традиций или природы, не могут нарушить, - Юньцин усмехнулся. – Даже зло здесь страдает традиционализмом. Чиан-ши обязательно остановится, чтобы пересчитать рисовые зёрна… если, конечно, они у тебя были с собой, и ты догадался их использовать.
На самом деле, было хорошо. Вот так вот просто с кем-то это обсуждать. В обычной жизни Юньцину нечасто предоставлялась возможность, потому что заработать несколько диагнозов и потерять рабочее место он не хотел. Или же быть выкраденным спецслужбами, как в кино, для исследований. Да и в Тингри не все братья и сёстры его понимали. Потому что не все были такими же, как он. Лишь некоторые, и этого было действительно мало, если что-то случится. Юньцин знал, что были ещё и другие, и даже целые кланы, из поколения в поколение передающие старинные знания, но контактов среди заклинателей было мало. Каждый охранял свою крупицу знаний, свою территорию, свой статус.
- Я ничего не вижу, - Юньцин взглянул в лицо человека напротив. В темноте оно казалось неуловимо знакомым. Очень хорошо знакомым, слишком хорошо. Красивым, да. К красивым людям легче почувствовать расположение, такова несовершенная человеческая природа.
«Давай просто так посидим ещё немного, - пронеслось в голове, так и не высказанное вслух, - просто поговорим ни о чём».
Кажется, он просил об этом часто. Всегда. С какой-то надеждой, в которой чувствовался привкус лёгкой горечи.

- Я… спасибо, - Юньцин подавил желание высвободить свою руку. В конце концов, они оба взрослые люди, оба отдают себе отчёт в своих действиях. Может, он совсем одичал без отношений… Даже на одну ночь. Может, слишком сильно хочет принять желаемое за действительное, а Вэньянь вовсе ничего не имеет в виду. Хотя, раз уж имеешь склонность… вступать в отношения, не поощряемые обществом, как-то привыкаешь видеть, кто и что имеет в виду. Но здесь Юньцин не был уверен. Ни в чём. Прошлая жизнь, пробуждение, связанные судьбы – это всё казалось простым и понятным, ровными штрихами иероглифов, покрывавших страницы старых книг, чужими историями. А теперь это коснулось его, и он… Боялся. Боялся – да. Утонуть в этом. И утянуть за собой. «У тебя красивые руки», - сказал Бэй. Почему-то показалось, что за этим должно последовать что-то ещё: «Больше никогда не проливай ими кровь».
- А… Да… Спасибо, - Юньцин улыбнулся, немного удивлённо наблюдая, как Вэньянь устраивается на полу. – О демонах… Некоторые вещи, определённо, выдумки. По крайней мере, на этот момент подтверждений найдено не было. Раньше всё, что невозможно было объяснить, списывалось на мистику, сейчас, с развитием науки, всё по-другому. Однако… - он почесал подбородок. – Как понимаешь, выдумка не всё. Раз уж ты смотрел эти дорамы… Ну как тебе сказать. Теоретически возможно всё, суть-то одна – иметь духовную связь с оружием. На практике могут возникнуть сложности. Но раз одно короткое прикосновение смогло пробудить целую жизнь…
Поддавшись какому-то непонятному порыву, Юньцин сам сполз на пол, устраиваясь плечом к плечу. В глазах блеснул огонёк интереса, не свойственный даже в более безбашенной юности. Нет, доктор Мо никогда не терял голову… слишком сильно.
- …Можно попробовать, - заговорщически прошептал он, чуть склоняясь к лицу Вэньяня. И наткнулся взглядом на губы. Обычные мужские губы, твёрдые и сухие, лишённые женской мягкости и податливости. Губы, которые он слишком часто изучал, - но я уже ни в чём не уверен…
Очки немного съехали, когда Юньцин, поддавшись порыву, качнулся вперёд, касаясь этих самых губ, которых – он почему-то точно это знал – никогда не касался ранее. Простое прикосновение, заставившее сердце провалиться куда-то в район желудка, будто ему шестнадцать, а не целых тридцать и ещё дополнительных два года.
И так же быстро он отстранился, потряс головой, пытаясь прогнать остатки морока.
- Я… Прости. Я… Пойду. Наверное.
Поднявшись на ноги, Юньцин попятился назад, с грохотом натыкаясь в темноте на какую-то табуретку, с преувеличенно громким смешком наклонился, поставив её обратно, и так же спиной попятился прочь с кухни в коридор.
- Ты это, не звони мне. То есть, звони. В конце недели. Следующей, - криво написав свой номер на первой попавшейся бумажке в прихожей и одновременно с этим проталкивая ступни в ботинки, Юньцин махнул рукой. – Ну, давай.
И выскочил за дверь.
И даже спустился на первый этаж и отмахал несколько сотен метров, прежде чем привалиться плечом к стене, застонав от досады.
Да ты дурак.
Если бы Юньцин мог прошибать лбом бетонные плиты, то точно бы это сейчас сделал.

Только через некоторое время Мо Юньцин сообразил, что по морде ему так никто и не съездил, и вечер вполне мог закончиться по-другому.
И он бы не вызывал такси через приложение, подпирая стену какого-то дома.
Пытаясь избавиться от мыслей, что пусть даже они были знакомы в прошлом, пусть сейчас по каким-то причинам это прошлое выросло перед ними во весь рост, сегодня всё необратимо пошло по новому витку и будущее окончательно стало непредсказуемым.
Телефон пискнул сообщением, и Юньцин открыл мессенджер, заранее уже предчувствуя, от кого оно. Нет, ну за сегодняшнее поведение стоило извиниться. Или сделать вид, что ничего не было. Никакого неадекватного побега по отдельности или с поцелуем в целом – разберётся уже по ситуации, потом. Наверное, он просто устал, и это последнее эмоциональное перенапряжение (неплохо так взбудоражившее тело) высосало из него остатки сил и мозгов.
«Договорились. Сбрось адрес».
Собственная квартира встретила привычной тишиной. Небольшая студия казалась ещё меньше из-за нескольких книжных шкафов, не считая так и не застеленной постели, кухонного гарнитура (в раковине стояло штук пять не помытых чашек), барной стойки, потому что казалось, будто она займёт место меньше, чем обычный стол, и рабочего стола. Кактус дожидался его у ноутбука. Надо не забыть полить.
Долгожданный душ вымыл напряжение из тела и ума, внеся так необходимую ясность сознания, и это сознание говорило Юньцину, что беспокоится он совсем не о тех вещах, о которых нужно. Да, этот парень хорош, к нему тянет, несколько сотен лет у них что-то вроде было, а вроде и нет, но стоило вернуть себя в нужное русло и подумать, почему именно сейчас произошло то, что… произошло.
Лёг снова он только ближе к утру, просидев за ноутбуком всю ночь, найдя около десятка нужных ссылок, ещё больше – ненужных и заказав пару книг, чисто на всякий случай, даже не зная, а что, собственно, он ищет. Юньцин решил начать с сабли, проверить выставленные экспонаты, почитать краткое описание… И интуиция его не подвела, но эта информация должна остаться на завтра. Точнее, уже на сегодня. Вечер, которым они договорились встретиться.
Он даже умудрился поспать ещё немного, навести порядок и уговорить себя отказаться от костюма на встречу в пользу простой белой рубашки и синих джинсов. Памятуя о погоде, накинул сверху пальто и тонкий шарф, посчитав, что этого будет достаточно тому, кто передвигается почти исключительно на такси и сидит в тёплых помещениях. Очки, не очки, очки… Очки, линзы вылавливать из лапши не хотелось, а Юньцин точно знал – по закону подлости ему обязательно не повезёт. У пальто, помимо того, что оно было выполнено из натуральной шерсти и когда-то влетело ему, почти разорив, имелась ещё одна особенность – бездонные рукава-цянькунь, хоть ему уже и намекнули, что зачаровывать подобным образом современную одежду натуральное кощунство. Но что он мог поделать, если время шло вперёд? Таскаться с мешком? Носить талисманы в карманах? Ходить с мечом у пояса?
Юньцин был уверен, что опаздывает, но подойдя к ресторанчику и бросив взгляд на часы, понял, что пришёл раньше. Намного, неприлично раньше.

- Ты сумасшедший, Бэй Вэньянь?.. – тихо прошипел он, доставая розу. Но всё равно слегка улыбнулся, оглаживая подушечкой пальца нежную хрупкость бутона. И привычным жестом убрал в рукав, зная, что там она сохранится в первозданном виде. И не надо будет носить её с собой, просить официанта принести вазу… Тысяча условностей, но этими условностями Юньцин не готов был пожертвовать, как и своей кристальной репутацией отнюдь не творческого человека, которым многое прощалось с понимающими кивками «А! Это же творческая личность».
А может, Мо Юньцин просто трус.
Вроде бы, именно так сказал последний парень, с которым он встречался.
А теперь он, значит, нашёл нового? Юньцин мысленно фыркнул от смеха. Учитывая всю их ситуацию, скорее, вернулся к старому. Очень старому.
Внутри действительно было очень уютно, единственное жаль, что не было перегородок между столиками, чтобы отгородиться от всего остального мира. Впрочем, расстояние и так было достаточным, а главное – каждый занят собой или друг другом. Вряд ли их кто-то может слушать, а если что и услышит, то, скорее подумает, что они обсуждают фильм, книгу, видеоигры – но только не реальную жизнь.
- Я вообще не против куда-то выбраться, только редко получается. Хоть в кафе, хоть в клуб, да хотя бы в ближайший магазин за продуктами, - которых, кстати, не было, надо или купить, или заказать доставку. – Креветки? Отлично. Чем острее, тем лучше.
- Если ты сейчас предложишь посмотреть винную карту, я сразу скажу – нет, - он глянул на Вэньяня поверх очков. И не смог сдержать улыбки. – Белое сухое. Ладно. Но не могу не сказать, что алкоголь мешает концентрации, а тебе сейчас надо думать о восстановлении, а не о собственных удовольствиях…
«Почему я такой зануда?» - задумался МО Юньцин впервые в жизни и как-то даже неожиданно для себя самого.
Вино, креветки. Принести ли им сначала чай? Пожалуй, нет. До того, как вернётся с заказом официант, и всё внимание окончательно утечёт во фривольное русло, надо было немного поговорить о важном. То есть, может, и не стоило – сейчас, но Юньцин просто не мог по-другому. Интересно, он во всех жизнях был таким… суетливым параноиком? Педантичным как старая дева? Каким-то… таким.
- Я нашёл немного информации об этой сабле. Знаешь, что смешно? Действительно было такое оружие, легендарное оружие, - Мо Юньцин соединил пальцы в замок, чуть склонившись в сторону Вэньяня, - но – вот именно, что легендарное. В преданиях. Сказках. Его не должно существовать. Только если кто-то, вдохновившись, не создал по описанию такое же. Конечно, оно сплошь и рядом бывает, почему нет. Но что-то мне подсказывает, - он чуть прищурился, - что мы верим в легенды, верно?

- У каждого оружия есть свой дух. Ну… ты мог быть воином, просто твои подвиги преувеличили в десять тысяч раз, - Юньцин рассмеялся. – И приукрасили во столько же. Да, ты можешь чувствовать своё оружие. Я бы сказал – должен. Так было раньше, сейчас получается не у всех.
Самому Мо Юньцину удалось сформировать связь с мечом на должном уровне, но он бы не сказал, что ощущал Ванбэй как неотъемлемую часть себя. Словно бы чего-то не хватало, а чего – он и сам не знал. Он смог достичь успехов в своих тренировках, при этом не имея душевной склонности к боевым искусствам. Тренироваться было надо, это правильно. Вот и всё.
- Очень жаль, что нельзя просто пойти и попросить её забрать, правда? – ехидно покосившись на собеседника, Мо Юньцин подхватил бокал. – Ну, что ж. За знакомство? Или за встречу.
Вино действительно было хорошим и, небо, как давно Юньцин его не пил. Ещё неделя, ещё немного, и… и у него всё равно не будет времени пить, потому что надо будет ехать в Тингри. Ну как, ехать… до ближайшего населённого пункта, маленькой деревушки у подножия гор. Дальше только пешком и вот потом, если выживешь и не сдохнешь на третьей тысяче ступеней, окажешься на месте. Юньцин иногда удивлялся, что его родители, избавляясь от него, или кто бы это ни был, затащили предварительно ребёнка, демоны знает, куда, а не просто оставили в деревне.
- А вообще… - бокал уютно покачивался в ладони, и через золотистую жидкость лицо напротив казалось… ладно, надо уже признать, красивым. Более того, это было просто прямое попадание в чёрствое докторское сердце. И не только лицо. – Расскажи мне о себе? А то ты, выходит, слишком много про меня знаешь. Или не про меня, не важно. А я знаю, что ты журналист, и тебя клинит от сабель. Несправедливо, тебе не кажется?
Если бы Юньцин знал, что ему придётся столько улыбаться ежедневно, ежечасно, он бы уже давно начал как-нибудь тренировать лицо, чтобы не болели щёки.

- Ты… Проделал большую работу, - Юньцин с интересом уставился на лист бумаги с планом здания, слушая быстрый рассказ Вэньяна по сложившейся ситуации и ощущая себя словно на военном совете. Нет, не так. Словно им надо что-то быстро обсудить непосредственно перед битвой, и времени мало, но необходимость принятия решения гонит вперёд, пока ситуация не вышла из-под контроля совсем… Возможно, это ощущения из той, прошлой жизни, но тогда они «включались» только от близости Бэй Вэньяня. И сам Мо Юньцин по-прежнему ничего не видел.
- Сейфов и нормальных витрин там нет, потому что вещи, в основном, реплики и новодел, - он мельком взглянул на Вэньяня, - читал вчера… отзывы с форумов. Какая-то девушка заявляла, что она инсайдер, и призывала не тащить столько денег на билеты. Но тогда… как туда попала сабля? Нет, я имею в виду, понятно, что… - Юньцин снял очки, аккуратно откладывая их в сторону, и, уже давно привыкнув, каким нечётким сразу стал мир, осторожно потёр глаза. Обычно перед этим он, как минимум, протирает руки бесспиртовым санитайзером, но сегодня почему-то пренебрёг всеми своими привычками. На самом деле, зрение начало теряться совсем недавно и стремительно, но Юньцин всё находил себе отговорки не идти к окулисту, списывая на сидячую работу, чтение, компьютерные мониторы и общее перенапряжение.
- Понятно, что легендарного оружия не существует. Для обычных людей, - вернув очки на законное место, Юньцин продолжил. – Но проводятся же различные анализы материалов, неужели не распознали подлинную древность?
Как бы то ни было, итог оставался один.
- Я смогу отключить охрану, - медленно произнёс он, прикидывая, - не спрашивай, как.
Возможно, можно будет и не отключать. Просто пройти так, чтобы никому и в голову не пришло их заметить. Но действовать стоило быстро и просто, а проще… А проще всего будет для начала попробовать призвать оружие.
Официант принёс их заказ, и разговоры стихли сами по себе, те, о которых лишним ушам знать не требовалось.
- То есть, можно сказать, тебе повезло найти своё любимое дело и превратить в профессию? Иногда даже денежную, - Юньцин рассмеялся. – Это редкость сейчас, обычно стоит выбор или зарплата и содержание семьи, или что-то для души. Ты счастливый человек, - он чуть ехидно усмехнулся, - сяо Бэй.
Креветки были красными от перца, и желудок заранее скрутило в предвкушении. Мо Юньцин был из тех, кто будет заливаться слезами, погибать в огне, но никогда в жизни добровольно не прекратит есть острое и экстремально острое, прекрасно при этом зная весь вред подобных блюд.
- Просто насыпь в блюдо побольше перца, и я проглочу что угодно. Пью же я растворимый кофе… - он подхватил палочками одну из креветок и отправил её в рот, еле удержавшись от того, чтобы зажмуриться. Просто прикрыл глаза. Божественно… Божественные страдания. Либо их в жизни было когда-то слишком много, либо отчаянно не хватало.
- То есть, сейчас ты… свободен?

- Сычуаньский перец не забудь.
От остроты почти мгновенно запульсировала и загорелась кожа губ, до внутренностей пожар пока ещё не дошёл, но медленно катился в верном направлении. Зато через некоторое время Юньцин в принципе забудет, что ему когда-либо бывает холодно… И пальто, и шарф уже мирно покоились на вешалке, а ворот рубашки хотелось расстегнуть хотя бы ещё на одну пуговицу, и его пальцы сделали это быстрее, чем Юньцин успел это желание осознать.
То ли они чем-то не угодили официанту, и тот нажаловался поварам, то ли так здесь готовить принято… Как бы то ни было, это было полное попадание в точку.
Юньцин коротко облизнул губы, пока что отложив палочки в сторону. И не смог сдержать тихий смешок.
- Так откровенно меня не клеили ещё с университета.
Он предпочёл промолчать о том, что сам поцеловал первым, до сих пор так и не поняв, почему сделать это показалось настолько жизненно важным. Будто только о том и мечтал. Нет, ну… Мо сразу отметил себе, что Вэньянь красивый мужчина и вполне в его вкусе (как будто такой, как он, мог не быть в чьём-то вкусе…), но привык планировать свою жизнь, в том числе, и в отношениях, по возможности, а не вот так вот всё.
Вот так вот всё – самая ёмкая фраза, описывающая последние несколько дней.
- Знаешь, я жалею, что ушёл. Вчера, - он подхватил ещё одну креветку и поднёс ко рту, обхватывая губами и слизывая острый соус. Нет, это просто что-то невозможное.
В принципе, дальше можно было уже ничего и не объяснять. Хотя сегодня Юньцин никуда и не уйдёт. Куда уж тут уходить, если запланировали преступление века, мирно потягивая вино?
Правда, чтобы потушить пожар во рту, он лихо опрокинул в себя почти полный бокал.
- Но, я думаю, об этой неловкости мы уже забыли, - Юньцин вновь наполнил свой бокал и, раз уж взял в руки бутылку, немного подлил Вэньяню. – Ты заставил меня нарушить около половины моих принципов, и это за каких-то два дня. Мне даже не страшно, что будет дальше. Мне интересно.

- Ну, сам смотри, - Юньцин откинулся на спинку дивана, закинув ногу на ногу, и принялся загибать пальцы для наглядности. – Я не лезу в частные проблемы своих пациентов. Не завожу с ними неформальные отношения. Не рассказываю слёту первому встречному о… сам знаешь, чём. Не сплю в чужих квартирах. И… - он чуть понизил голос, - не целуюсь на первом свидании.
Мо Юньцин подхватил со стола свой бокал. На самом деле, его развозило достаточно быстро, но не от вина. С вином всё должно было быть в порядке.
- Моя жизнь достаточно скучна, чтобы о ней рассказывать. Я старше тебя на два года, не имею особых творческих талантов и, в основном, работаю. Последний раз с кем-то встречался месяцев семь назад и забыл, как это делается, - Юньцин пожал плечами. – Мне просто нравится заваривать чай самому, - он сделал ещё глоток вина. – И не знаю насчёт зелий, но если я найду твой нож в аптечке, ты найдёшь его у себя… В неожиданных местах.
Возможно, и от подвесок в тон он бы не отказался. В принципе не любя большое разнообразие цвета в одежде. Всё это было так странно… Но не хотелось думать об этих странностях. Хотелось просто сидеть, пить вино, медленно скользить взглядом по фигуре человека напротив, прослеживая каждую линию, знакомясь – или вспоминая. И – да. Он уже сказал, не думать. О том, что привело к их знакомству. Представить ненадолго, что это была чистая случайность. Никаких призраков. Никаких сабель. Ничего.
Вздохнув, он сел нормально и подвинул к Бэй Вэньяню его тарелку.
- Ты что-то почти ничего не ешь. А я бы не отказался от чего-нибудь ещё.
Креветок уже было до обидного мало. Они, конечно, не только есть сюда пришли, но что ещё делать, если ограбление в ресторане особо не пообсуждаешь, да и обсуждать нечего, вина было много, тем для разговоров – ещё больше, и почти все неловкие.
И сильно, очень сильно, до судорог во всём теле хотелось остаться наедине. Нельзя терять голову, нельзя. Не сегодня. Времени действительно оставалось мало.

То, как они легко «нашли» друг друга, наверное, только и можно было объяснить тем, что когда-то давно они уже были знакомы. Иначе бы руки чесались этот несущийся куда-то поезд слегка притормозить, но сейчас… лучшее, что можно сделать – не мешать.
- А это законно – постоянно быть таким откровенным?
Если Мо Юньцин про себя что-то и не знал, так то, что будет так откровенно на всё это вестись, до этого всю жизнь убеждая себя в том, что ему больше по душе интеллигентные намёки. Сейчас же он был готов… готов.
- Из десертов я, пожалуй, люблю только фрукты в карамели. Любые.
Меню, конечно, предлагало выбор, включая несколько экстремальных вариантов, к которым Мо Юньцин был, пожалуй, морально не готов, потому что посыпка из красного перца на карамели была слишком даже для него, к тому же, зачем, если можно выбрать кунжут. Что-то приторное показалось достойным завершением дня, поэтому Юньцин и остановил свой выбор на кусочках банана на шапжке, политых сверху липкой сахарной гадостью. И кунжут. Куда уже сюда перец… Правда, попросил остудить после приготовления. Ждать, когда остынет, не хотелось, макать в чашку с холодной водой, которую обычно притаскивали, тоже.
- Конечно, я пойду с тобой, а как ты собираешься забирать её сам? Попросишь отдать? Нет, было бы неплохо, но вряд ли получится. Чёрный чулок на голове тебе, впрочем, тоже не пойдёт.
Мо не смог удержаться от смеха, наблюдая, как Вэньянь замер с креветочным хвостом во рту. Это было… мило. Если только такие мужчины, как он, могли характеризоваться словом «мило». – К тому же, раз я участвую в твоих воспоминаниях…
То у них история, либо её часть, на двоих, а посему, хочет грабить – пусть грабит. Точнее, забирает своё. И никаких претензий к совести.
К тому же, у них был план, и план был хорош как только может быть хорошим план, сочинённый наспех. Юньцин любил конкретику и «прийти и попытаться забрать», вопреки всей логике, казалось ровно настолько конкретным, чтобы его устроило, и ровно настолько же позволяло импровизировать.
- Ты ведь даже не умеешь призывать оружие, - перед ним как-то неожиданно грохнули тарелкой с заказом, и док едва заметно вздрогнул. Так, обсуждаем видеоигры, да… Но официант довольно быстро ушёл. Юньцин подхватил одну из шпажек (слава богу, не горячее) и задумчиво вгрызся зубами в карамель. Твёрдая, даже слишком. Похоже, не готовят, имеют запас. В принципе, не важно. – Это не так просто, как можно подумать, то есть… - он взмахнул палочкой, - всякие лунные призмы не сработают. Надо мысленно представлять предмет, прочувствовать связь, - Юньцин подцепил языком с пальцев осыпавшийся кунжут. – К тому же, я не вижу в тебе духовных сил. Возможно, они проснутся в непосредственной близости от сабли. Если… если я правильно понимаю ситуацию.
Хм, а действительно. Были кое-какие мысли, слишком смутные, чтобы делиться ими вслух, но которые было необходимо проверить. Потому что сейчас Бэй Вэньянь казался самым обычным человеком. Чертовски красивым, обаятельным, но всё же человеком. Юньцин и сам не заметил, как сгрыз почти половину шпажки, думая при этом совсем не о деле.
- Ещё по бокалу? – тот тоже как-то неожиданно оказался пуст. – И пойдём. Пока я окончательно не утонул в мыслях и предположениях.

- Ты так уверен в себе. Это… восхищает.
Как бы ни было хорошо до этого, свежий воздух (не слишком свежий из-за близости к дороге, конечно) немного отрезвил, вымывая лёгкую дымку вина из головы, будто бы никто и не пил. Теперь пора собраться и сделать, наконец, то, что должно. Но для начала… Одна маленькая деталь.
С неожиданной лёгкостью Мо Юньцин ухватил Вэньяня за предплечье, затаскивая за угол, в глухой переулок между зданием ресторана и жилой многоэтажкой, куда-то между нагромождением деревянных и пластиковых ящиков из-под овощей и мусорными баками, и прижимает к стене спиной.
- Маленький долг, - шепчет он в самые губы, прежде чем коснуться таким же коротким поцелуем, как накануне, а потом ещё одним и ещё, с трудом убеждая себя остановиться. – Хотел весь вечер, прости.
Сейчас он точно не собирался никуда бежать. Да и тогда… Это словно был не он, Мо Юньцин, а тот, другой, о котором он ничего не знал.
- Ну… Пошли, - выпустив Вэньяня из рук и отряхнув пальто, словно ничего и не было, Юньцин слегка улыбнулся и вернулся на тротуар, вливаясь в поток спешащих куда-то, несмотря на поздний вечер, людей.
- Кстати, ты подумал, - Юньцин вжался в бок своего… друга? Парня? Человека из прошлого? Почти вплотную, - куда мы её денем? – он чуть понизил голос.
На них всё ещё никто не обращал внимания, и паранойя, сладко зевнув, улеглась спать. Никто не прочитает их мысли. Ничего такого не происходит. А внутреннее, совершенно ненужное возмущение перед противоправным поступком… ну, оно могло пройти в задницу.

- Я мог бы её… убрать. Но мне показалось, что она меня не принимает. Ощутимо показалось, - Юньцин невольно потёр затылок. – Ладно, с этим ещё можно разобраться, потом. Ты мне вот какую вещь скажи. Мы действуем тихо… или как получится?
И сложно было сказать, какой из вариантов оказывался «тихим», а какой – «как получится». Можно было справиться с помощью Вэньяня и его… отвёртки в нужном месте. Можно было попытаться отключить сигнализацию с помощью силы, просто выведя из строя. И то, и другое давало бы необходимое время. Проникнуть внутрь… Камеры не увидят, да, а люди внутри? Мо Юньцин сразу решил, что применять силу не будет. Если только на них нападут, но кто на них может напасть в полупустом музее? Последние события вымыли из памяти, рассказывал ли Вэньянь что-то об охране.
- Отключаем сигнализацию, проходим внутрь, - со стороны они и правда были похожи на плохо скрывающуюся парочку либо на чересчур близких друзей. И лучше пусть мельком цокают языком либо качают головами, чем поймут, что кто-то хочет похитить волшебную саблю при помощи магических сил. К тому же… просто нравилось идти рядом, чувствовать его запах, тепло его тела. Всё ещё перекатывать на языке вкус его губ.
- Я смогу отвести взгляды, если вдруг кто попадётся на пути, но это не значит, что не надо быть осторожными.
Оставалось пройти всего ничего, и Юньцин нашарил чужую руку, украдкой переплетая пальцы.
- Знаешь… Я, может, ничего не помню, но меня не покидает ощущение, что… Вот это вот всё, - он со смешком закатил глаза, - не в первый раз. Втягиваешь меня во что-то… Целую вечность.