На замечание брата он лишь усмехнулся махнув рукой. Представить себя холодным, бесчувственным и твердящим Вэй Усяню: “Убожество”; или вечно сидящим за бумагами — он не смог. Он хорошо помнил, что в правилах ордена Лань было не говорить за спиной человека, хоть переписывать их, в отличие от Вэй Усяня ему не приходилось, но стена правил никак не могла присутствовать в их ордене, тем более, пока главой является Цзян Чэн, а Вэй Ин ему в этом помогает. Вообще слово "нельзя!" не использовалось, девизом адептов ордена Цзян, всегда было "стремись достичь невозможного", куда уж там правилам следовать. Если бы не эти стопки бумаг Цзян Чэн бы предпочёл беззаботно плескаться в озерах вместе со своим братом, и разговаривать о всяком, как раньше. Он скучал по тому времени не меньше своего названого брата. Все изменилось слишком быстро, он не успел все обдумать, не успел отойти от горя, не успел... Да, рано или поздно этот пост достался бы ему, но прежде его должны были подготовить к этому. Из-за этого правильный распорядок составлять ему было сложно и работал он допоздна.
“— Сосуд с вином был поводом прийти и отвлечь, дать отдохнуть, верно?”— прозвучало в голове с надеждой, но слова брата заставили спуститься с небес и вернуться в реальность.
- Нравятся! – с презрением повторил он, — зачем мне эти девы? У меня и без того проблем хватает. Если ты тоже хочешь сказать о потомстве или о чем-то подобном, – Цзян Чэн прищурился, вглядываясь в лицо брата, — не стоит. Я сам с этим разберусь. Вон, как там его… который постоянно у твоих ног крутится? А-Юань, верно? Раз у него нет родителей, почему бы нам не воспитать его как... — наследника? Нет, это точно лишнее. Конечно, теперь они часть ордена, но все еще не настолько. — Не важно, не бери в голову.
"— Tеперь они — часть нас, почему же я до сих пор не доверяю?"
Часть нас… Что значат эти слова? Убийцы его родителей, его шисюнов и шиди, теперь стали для него семьей? Нет, нет, нет! Они не убивали. Не убивали. Точно не убивали. Стал бы Вэй Ин заступаться за них будь они убийцами? По крайней мере, хотелось верить, что — нет. Ваньинь сам своими глазами видел как его шисюн отомстил тем кто был виновен. Как Усянь стоит за него стеной, не позволяет никому принижать сестру и его. Не раз главы других орденов жаловались (и это несмотря на то, что главой Цзян Чэн стал относительно недавно) на Усяня, на его распущенность, и что они вовсе не выглядят как слуга и господин. Какой слуга и господин? В его поведении не было даже толики страха. И Цзян Чэн был этому рад. Ему не был нужен слуга, ему нужен был тот, кто несмотря на свой статус, будет помогать ему, делать замечания. Делать замечания без надменности, а с искренним желанием помочь. Эти мерзкие, жалостливые или наоборот завистливые, а иногда бывало и высокомерные, взгляды, выводили его из себя. Эти формальные и наигранные гримасы, изображающие доброту и. Как это все бесило, раздражало, выводило из себя. Его иногда охватывала такая ярость, что он готов был убить всех вокруг, а действия Вэй Ина поощрял. Ну хоть кто-то настоящий, без масок.
- Если он действительно посмеет обидеть сестру, я лично позабочусь о том, чтобы хоть одна его конечность была сломана. А остальное предоставлю тебе, ты ведь не подведешь?
Не подведет, он точно знает. Временами, Цзян Чэн завидовал сам себе, ведь иметь сильного союзника это ведь хорошо. Да, орден Цзинь помогал, очень помогал, но казалось, что они улыбаются строя козни за спиной. Казалось, что однажды вся эта милость бегут востребована обратно, или использована против.
- Чтобы мы не отдалялись друг от друга. Эта война, наконец, закончилась, и, надеюсь, подобных войн на нашем веку больше не будет. Вот только... я не буду учить адептов ордена темному пути, а убивать больше не нужно.
Не отдалялись друг от друга? О чем этот дурак вообще думает?!
- Послушай меня внимательно. Если ты считаешь, что я тебя принимаю только из-за сестры – ты глубоко заблуждаешься. Я бы не стал терпеть кого-то с таким ужасным характером как у тебя! Не стал бы… никого и никогда! Разве это так сложно понять?!
Покрылись ли щеки румянцем или покраснели от гнева — он не знал, но чувствовал смешанные чувства. Гнев и еще что-то, описать которое он не мог. Чтоб он еще раз в компании с этим пил! Точно ведь откровенничать не стал бы, если бы не эта легкая туманнасть от вина. Неожиданно для себя он почувствовал покалывания на пальце и опустив взгляд обнаружил, что его кольцо, Цзыдянь, отвечает на его эмоции. Короткий хвостик, появившийся из кольца, сильно искрился фиолетовыми молниями, и норовит полностью взять свою форму. Цзян Чэн осторожно дотронулся до него. Он не раз видел как его мама бьет им ослушающихся адептов, а в последнем бою она и псов Вэнь раскидывала им. И о способностях этого кнута он тоже знал, но сейчас Цзыдянь казался более живым.
— Словно змея, — он поднял руку перед собой, оценивая свое оружие. - Как думаешь, им можно убить? С моим уровнем навряд ли, наверное, только если задушить. Я бы хотел проверить его в действии. И возобновить ночные охоты. Это необходимо сделать в скорейшем времени.
В отличие от Вэй Усяня, который расположился на твердом полу, Цзян Чэн решил не отказывать себе в удовольствии, и лёг положив голову на грудь брата. Ваньинь облегченно выдохнул расслабляя плечи. Волосы распустились, не считая косичек по бокам. Представить что будет твориться на его голове, займись Усянь прической, было страшно. Возможно, если шицзе научила, он действительно сможет заплести что-то нормальное?
— На ком интересно проводились уроки, раз ты так уверен в своих способностях? — он вытащил заколку с волос, убирая её куда-то на стол.
Отредактировано Jiang Cheng (Пятница, 6 мая 01:02)
- Подпись автора
水满则溢