i always aim to please,
but i nearly died

Не Хуайсану приходилось прежде расшивать пояс. Сначала получилось не очень, поэтому пришлось распороть. Ему ничуть не жаль было видеть, как часы вышивки превращаются в рваные клочки ниток - потом получится лучше. Эта работа была медленной и не терпела спешки. Не Хуайсан был спокоен - его терпения хватило бы на что угодно, и это терпение ему пригодилось в самый черный час.

Потом получится лучше... Так Не Минцзюэ говорил, когда у Не Хуайсана не получались выпады, или когда Не Хуайсан падал от усталости на тренировочном поле, чувствуя, как сгорают плечи и руки под солнцем Цинхэ.

Стежки на руках и ногах Не Минцзюэ вышли мелкими и ровными, и обрезая нить на запястье, Не Хуайсан задумчиво провел пальцами по выступающему узору. Кожа брата стала мертвенно-серой и непривычно холодной.

Не Хуайсан наклонился и поцеловал ледяную ладонь; в абсолютной тишине шорох одежды и шумное дыхание были слишком громкими, гулко разносясь по огромной полупустой зале. В ней остались только масляные лампы и почти догоревшие свечи. Вечером точно шел дождь, но вечер давно минул; Не Хуайсан устало подумал о том, что скоро займется рассвет.

Тело Не Минцзюэ было перед ним - не изменившееся на вид даже после смерти. Только сшитые конечности выдавали его, но потом они скроются одеждой. Не Хуайсан принес его в собственную комнату - не спальню, а подобие библиотеки с выставкой оружия, когда-то давно привезенным братом из разных мест.

Не Хуайсан погладил плечи и ключицы; он помнил их горячими - особенно под своими руками. Теперь шея заканчивалась ровным срезом, выполненным с поразительной аккуратностью. Не Хуайсан поджал губы, едва коснувшись мыслями Цзинь Гуанъяо.

Все было хорошо, даже слишком... и ему понадобилось все испортить. Те старания, что приложил Не Хуайсан, чтобы наладить свои дела и дела ордена - с братом - пошли прахом, но разве он сдастся только из-за смерти?

К счастью, для поднятия мертвых духовная сила не требовалась. Цинхэ Не наравне с другими получил часть записей Вэй Усяня - возможно, с легкой руки Не Хуайсана, лучшую их часть. Даже будучи расчлененным, тело Не Минцзюэ излучало убийственную ци, и поверх стежков пришлось наложить печати, чтобы он не смог двигаться.

Не Хуайсан не был до конца уверен, что это поможет, но в крайнем случае он сам не был против умереть.

Он вернулся к столу, чтобы взять голову. Не Хуайсан сам прикрыл ей глаза когда-то, но безмятежным лицо Не Минцзюэ не выглядело - он словно все еще злился и был готов убивать. Этот темперамент Не Хуайсану нравился; он потрогал побелевшие сухие губы кончиками пальцев, а потом поднял лицо к своему и легко поцеловал их - на мгновение, будто бы всерьез ожидая, что ресницы напротив дрогнут, и карие глаза наполнятся теплом.

В тишине прошелестел обреченный вздох, и Не Хуайсан повернулся к телу. Пришить голову к шее было сложнее всего - он боялся, что ничего не выйдет; что ряд получится кривым, и придется начинать заново. Он слишком устал и почувствовал, как его терпение развеивается пеплом, оставляя за собой отчаяние.

Спустя некоторое время он закончил и даже медленно расчесал волосы, прикрывая ими шею.

- Дагэ, - позвал Не Хуайсан, обнимая брата, - это я.