[indent] Цзян Чэн измерял шагами свою Цзинши уже несколько минут. Обычно он с утра находился в своем кабинете, но сегодня он решил отоспаться, и нежданный визит не радовал. Признаться, юным заклинателям повезло ведь он все еще не тронул их и слушал молча и внимательно, лишь хмурясь и нервно крутя заискрившееся кольцо на пальце, которое в любую минуту готово было стать кнутом и разнести помимо комнаты, адептов, явившихся до рассвета с плохими новостями. Хотя для Цзян Чэна не доставило бы труда сделать это голыми руками.
— Что значит "пропал"?! —процедил он сквозь крепко стиснутые зубы, быстрым шагом направляясь к трем молодым заклинателям в золотых одеждах, — а вы где были?!
— Г-глава ордена Цзинь, он... — договорить юноше не дали, грубо схватив за плечи.
Глава ордена Цзян никогда не славился спокойным и терпеливы нравом, особенно когда дело касалось его племянника. Ходили слухи, что Цзян Чэн контролирует его чересчур, но на это у него была причина, и слушать кого-нибудь он не собирался. Цзинь Лин — единственный близкий человек для него, память о сестре, а самое главное — он его племянник, и сохранить его было долгом для Цзян Чэна. Своей "излишней" опекой, он пытался огородить племянника от всего плохого; защитить его. Своими колкостями он хотел вырастить из того мужчину, пусть это был и не совсем правильный метод, по мнению многих. Но при всей строгости дяди, Цзинь Лин умудрялся сбегать подальше от всех и всего и поступать так как ему хочется. Слишком много самовольничал, пытаясь доказать свою самодостаточность. Возможно они и отличались этим, ведь Цзян Чэн пытался дать своему племяннику то что так не хватало когда-то ему: поддержку, когда он стал главой; мудрые советы; отношение как к родному сыну, а ведь Цзян Чэн не получил этого даже от своего отца, и самое главное, стать для Цзинь Лина его опорой, рядом с которым он будет чувствовать себя увереннее и не бояться никого. С выражением любви у него были проблемы, и даже однажды, он довел маленького А-Лина до слез, но тогда на выручку пришёл бывший глава ордена Цзинь, Ляньфан-цзунь, успокоивший малыша. После этого, Глава ордена Цзян больше не пытался показать свою любовь таким образом.
Цзинь Лин часто уходил на ночную охоту не сообщая, и ни для кого это не было секретом, однако он не задерживался там, и сразу после его ухода надзиратели, — как их любил называть сам юноша, — сразу же сообщали это Ваньиню, контролируя чтобы все прошло гладко и без происшествий.
"Глава ордена Цзинь... Действительно, кто перечить станет?" От одной мысли про это у Цзян Чэна что-то сжалось внутри. Казалось, только недавно он слышал топот детских ножек, его первое, звонкое и наполненное детского счастья «Дядя!», радость, что тот испытывал когда дядя подарил ему его первую собаку, эти воспоминания, возможно, были для Цзян Чэна дороже чем племянник мог себе представить. Хотелось взять его под свое крыло и оставить там, оберегать, защищать. Но рано или поздно птенец вылетает из гнезда и задача его родителей, в случае с Цзинь Лином опекуна, подготовить его к этому вылету и в целом, к предстоящей жизни за пределами уютного места.
— Глава... — Слушать дальше Цзян Чэн не стал, мягко говоря, оттолкнув собеседника и наспех хватая Саньду и одевая верхнее одеяние, рывком раскрыл вход. Гостям не понадобилось приглашения выйти, можно сказать они только этого и ждали, и, оставив свою комнату пустовать, Цзян Чэн поднялся на меч, отправляясь в Ланьлин Цзинь.

Минуя Юньмэнские озера, любоваться которыми у него сейчас не было времени, да и в это время лотосы не цвели, и даже если цвели, то их можно было бы посчитать на пальцах: сезон наступал ближе к осени, а сейчас только ранняя весна. Весна тоже хороша. В это время цветут цветы на деревьях, дарящие не только аромат садам, но и красоту. Вообще, весна — это прекрасное время, для тех у кого нет аллергии на пыльцу, и, к счастью, у Цзян Чэна её не было. Пролетая над деревьями, на которых только начали появляться почки, а у некоторых уже были цветы, его взгляд остановился на ком-то в сером. Едва уловимый звон цепей выдавал своего хозяина и беспокойство Цзян Чэна только усилилось. Он не раз видел носителя этих цепей и их встречи ничем хорошим не заканчивались. Возможно он бы и не стал тратить свое время и поспешил искать своего племянника, но призрачный Генерал, Вэнь Цюнлинь, шел со стороны Ланьлина, и вид его пусть и всегда был словно он покинул поле боя, в этот раз он выглядел куда более потрёпанным. Сердце охватило плохое предчувствие и тревога. Даже если башня Кои встречала гостей с распростертыми объятиями, этому гостю они рады не были бы никогда. Давнее убийство Цзинь Цзысюаня, оставило след, и пусть правда раскрылась, глубоко в сердце все еще оставалась обида и не только у Цзян Чэна, ведь убит, на тот момент молодой наследник ордена Цзинь, отец Цзинь Лина, был руками этого Вэня. Цзян Чэн устремился к источнику звука, а Цзыдянь на пальце, уже принимал образ кнута, искрившись фиолетовыми искрами отзываясь на гнев своего владельца. Спустившись ниже и сойдя с меча на расстоянии в один чжан от Призрачного Генерала, он смерил его высокомерным взглядом, всем видом показывая свою неприязнь. Он бы и не начал разговор, если бы не подозревал его в причастности к исчезновению племянника.
— Вэнь Нин... — Словно пробуя на вкус, он сухо произнёс его имя, сведя брови на переносице сильнее, продолжил, — что ты здесь забыл?!

Отредактировано Jiang Cheng (Пятница, 13 мая 21:58)

Подпись автора

水满则溢

Разговор, которого Цзян Чэн так избегал, настиг его. Правда, он не избегал конкретного разговора, а сторонился встреч с Нином, с братом и его мужем, в общем.
Мягкое выражение лица напротив – раздражало.  Он выводил из себя. Его безмятежный тон, его "невинные" черты лица, а ведь Ваньинь помнил... Он помнил каким этот Вэнь может быть грубым, как тот, сказав ему несколько жестоких слов (несомненно они были не совсем таковыми), ударил его в грудь Суйбянем, и от воспоминаний, левая рука ненароком скользнула к груди, трогая место где должно находиться ядро. На мгновение на его лице появилась растерянность, резко сменившаяся на ярость. Нет, это был вовсе не гнев, это была именно ярость. Играет ли Вэнь Нин невинность, или же просто издевается? А, впрочем, может он и впрямь такой простодушный и притворяться ему не приходится? Мысли подступали с таким напором, что в груди начала подниматься тревога вперемешку со злостью. Он не мог совладать с собой когда гневался, из-за чего он тяжело набрал воздуха в грудь, выдыхая. Сейчас ему не нужно тратить силы в лишний раз, вдруг ему придется действительно спасать племянника от монстра, или, еще хуже, от людей. Своим характером А-Лин успел набрать себе немало врагов, даже Цзян Чэн мог ему позавидовать в этом.  Позавидовать! Вон, потакал всем вокруг и что в итоге? Остался с пустыми руками один, обвиненный во всех бедах, и теперь утвердивший свое звание: «эгоист». Чертов Ванцзи, чертов Усянь! А Нин... Нин — это человек видавший его настолько уязвленным, что только за это, Ваньинь считал, его можно убить, и это было бы довольно веской причиной. После смерти родителей, Цюнлинь видел его разбитым, в слезах, не спавшим ночью. А ведь это он ухаживал за Ваньинем и Усянем, когда они сбежали от Вэней. Именно он и его сестра, и что сейчас? Чувствовал ли Цзян Чэн вину за то, что натворил? Ведь он мог... он мог уберечь их от этой участи. Но зачем? Нужно ли это было ему самому? Прошёл год, год с того момента как все разъяснилось и жалеть о прошлом - нельзя. Тяжелый груз и ненужный, который тянет вниз, пора уже отпустить.

— Вэнь Нин приветствует главу Цзян. Но… разве ходить по этой дороге запрещено? Вэнь Нин не делает ничего плохого…

Вопрос остался проигнорированным. А как же, не делает. Объяснять что-то словами он не собирался, но и нападать без повода было не лучше. Эта дорога давно должна была быть запрещена любому носившему фамилию Вэнь, и единственное о чем сейчас жалел Цзян Чэн - то, что он раньше об этом не додумался. Надо было на каждом дереве, камне, вообще везде высечь: «Вход Вэням запрещен!», но это будет унизительно для главы ордена Цзян. Что подумают люди? Что он боится? Да кто там остался из них?! Вэнь Нин и еще малец, незрелый ребенок, от которого проблем быть не должно. Частое нахождение этого "ребёнка" рядом с племянником - настораживало, но Цзинь Лин уверял, что он уже не маленький и знает что делает и с кем общается, да и Юань не подавал повода для беспокойства.
— Глава Цзян торопится в Ланьлин? - резко оторвавшись от размышлений, Цзян Чэн напрягся от услышанных слов, хмурясь пуще прежнего, и медленно кивнул, не отрывая взгляда от Нина. Откуда ему знать, куда Ваньинь направляется?! - Вам не стоит сильно беспокоиться…

- Не стоит?! - возможно, в этот момент его взгляд выглядел как у бешеной собаки, готовой напасть, но кого это волновало? Любого, кроме Цзян Чэна - Ты был там, верно? Неужели это ты.?!

Речь оборвалась и Ваньиня охватило острое желание схватить его за шиворот, и швырнуть куда подальше. Неужели пропажа А-Лина это его рук дело?

Но при всем этом, он решил ограничиться в этот раз разговором, и подождать до тех пор, пока ему самому все не расскажут. Хотя на эти самые разговоры времени не было, не просто так ведь он на ногах в такое время!

- Что с Цзинь Лином? – ровным голосом, присущим главе ордена, спросил он, внимательно вглядываясь в глаза напротив, пытаясь понять, правду тот говорит или же нет. Нельзя сказать что Цзян Чэн мог читать людей, но правду ото лжи отличить точно мог.

Отредактировано Jiang Cheng (Понедельник, 23 мая 01:47)

Подпись автора

水满则溢