Местные жители в деревнях, кто не успевал или не мог убежать при виде Призрачного Генерала, предпочитали отвечать на его вопросы и побыстрее провожать в дорогу. Дети, впрочем, в городах были посмелее, а некоторые даже пытались оторвать от него что-нибудь себе на память. Он привык и к этому, и больше не терялся, но таскать себя за рукава не давал.
Только не в этот раз...
Деревенские детишки шалили на дороге, но, когда один из них со всего маху впечатался лбом в его колено, рассыпались как стайка рыбешек в мелкой речной воде — в разные стороны — и забыли прихватить самого маленького из них, от силы лет трех. Вместо мальчишки, трущего свой лоб и удирающего без оглядки, тот неуклюже поймал его ногу и повис на ней. Совсем как А-Юань в детстве...
Нин от неожиданности вдруг растерянно улыбнулся малышу. Старики у соседнего дома побелели, кто-то из взрослых чуть поодаль убежал, громко голося, все скрылись по домам. Детишки весело визжали, удирая в кусты, а позже уже боязливо высовывались из них.
— Гэгэ поиграет со мной? — малыш дергал его за ногу, шепелявил и совершенно ничего не боялся.
— Разве отец тебе не говорил, что нельзя разговаривать с незнакомцами на улице? — Нин хотел сделать лицо посерьезнее, но не вышло.
— Мой отец знает гэгэ. Он говорил, что гэгэ какой-то там генерал. Значит, гэгэ не незнакомец!
— О...
Возразить даже было нечего. Через эту деревню он проходил не так давно, следуя на север. И раньше тоже много-много раз, когда сестра была главой наблюдательного пункта в И Лине. Старшие здесь еще могли помнить семью Вэнь...
— Но все же, ступай к своим друзьям, — посоветовал он, осторожно шевеля ногой, пытаясь ее высвободить, и поглядывая на пожилую пару у дома. Должно быть, на его лице так и было написано “Помогите!”, потому как оцепенение с них спало, и они начали шевелиться.
— А-Шуй... иди скорее к бабушке, — голос пожилой дамы, стоявшей в дверном проеме, дрогнул, как и протянутая к ребенку рука.
— Но лаолао, я хочу играть с гэгэ! — не унимался шалун, дергая его за полу одеяния.
— Иди скорей, я дам тебе сладкую булочку. Хочешь булочку?
— Хочу!
Мелкий отцепился, упал в дорожную пыль, поднялся, отряхнулся и побежал к бабушке. Та схватила его за руку и быстро увела в дом.
“Я тоже”, — только и вздохнул Нин, провожая их взглядом, — “хочу булочку”.
— Простите, что напугал вас, — он хотел сделать поклон как полагается, но демонстрировать тяжелые цепи, намотанные на руках, и висящие на них дротики было бы не самым умным после этих слов. Поэтому, еще глубже завернув рукава в плащ, он неловко поклонился и выпрямился. — Дедушка, скажите, нет ли в округе чего странного? Не беспокоят ли вас темные духи или нечисть?
Каждый раз задавая этот вопрос, он видел, что нечисть беспокоит и буквально во время разговора. Стоит напротив и очень сильно беспокоит. Так до сих пор и не решил, как лучше спрашивать людей о том, что его интересует. Впрочем, кто мог, всегда ему отвечал.
Старик, опираясь на длинную палку, поднялся со скамьи, стоявшей у окна, что далось ему с трудом, и с трудом же поклонился в ответ. Видно здоровьем он был уже совсем слаб.
— Люди говорят, Призрачный Генерал ходит по Цишань и берется за ночную охоту. Простите старику его неверие.
— Вот как, — Нин взглянул на дорогу под ногами. Видимо, слухи о том, что он стал часто появляться в селениях, поползли по округе. На благо это или нет, время покажет. — Что же еще говорят обо мне? — Не поинтересоваться не мог. Кто же еще поведает ему такое? Да и посмеет ли рассказать всё, о чем только могут болтать люди?
— Еще говорят, что Призрачный Генерал при жизни был дальним родственником главе ордена.... — старик оглянулся по сторонам и прошептал: — … Цишань Вэнь, но из семьи целителей.
— И это правда, — подтверждая сразу две новости, Нин кивнул, ожидая ответа на свой первый вопрос.
— Еще говорят, что Призрачный Генерал помогает людям, но мало кто в это верит…
— А вы верите, дедушка?
Старик помялся, словно решая что-то для себя, и махнул рукой, зовя за собой, а потом повернулся к дому и, постукивая палкой, медленно направился к двери. На пороге он обернулся и позвал снова.
“В этой семье смелость граничит либо с безрассудством, либо с отчаянием”, — Нин последовал за ним, сам не веря, что переступает порог крестьянского дома по приглашению его хозяина.
Внутри было бедно, но чисто. Старушка вздрогнула, увидев его в доме, но муж пригрозил ей пальцем, ведя гостя за занавесь и подвигая ему простую деревянную скамейку. Там, на кровати лежала женщина, бледная и измученная болезнью. Казалось, она спала, ресницы подрагивали, волосы в беспорядке разметались.
— Мою дочь два дня назад вернулась из леса и упала во дворе, с тех пор она в таком состоянии, и ей становится все хуже. Прошу господина помочь нашему горю, — старик попытался согнуться в поклоне, Нин помешал этому и усадил на предложенную ему скамью.
— Разве в деревне нет целителя? — спросил он, оглядывая руки женщины, все в царапинах, на правой — след от укуса, пытаясь понять, что за животное могло оставить такие отметины.
— Он сказал, что у него нет нужных трав.
— Но... почему бы не собрать нужные?
— Муж дочери уехал в город продавать рис, вернется только к новой луне, — старик потер свои бесполезные ноги. — А наш целитель больше не ходит за редкими травами на буддийские холмы. Говорят, там сейчас… неспокойно. Сказал, дочь укусила хули цзин, и теперь ей может помочь только заклинатель.
Лиса. Вероятно, след лисьих зубов так смутил доктора, что тот даже не оставил лекарства от жара. Что если он прав, и дух вмешался? Слишком уж быстро обнаружилась ее болезнь. Нин присел на пол, внимательно разглядывая рану и пытаясь почувствовать след темной энергии.
— Гэгэ знает, почему мама спит и не может проснуться? — Шустрый мальчуган прибежал и забрался к нему на колени, вызвав священный ужас у своей бабушки, не успевшей его поймать.
— Как раз надо это понять, — Нин кивнул, замерев на месте, и снова улыбнулся малышу.
— А гэгэ хочет попробовать мою булочку? На! — Пухлая детская ручонка ткнулась ему в плечо, поднося угощение к лицу. Так аппетитно пахнущая рисовая булочка с лесными ягодами заставила наклониться… Нин одернул себя и распрямился, смутившись своего порыва.  — Когда же мама проснется?
Этот вопрос ребенка поддержали два молчаливых опустошенных взгляда...
— А-Шуй, идем с бабушкой, — на сей раз ребенок послушался и пошел во двор, ведомый за руку.
— Мы не знаем, к кому обратиться за помощью, господин. Без матери трое детей останутся, а мы уже стары, чтобы работать в поле.
Ближе всего эти земли были к Юньмэну, но, в самом деле, кого эти бедняки могу послать туда, чтобы помощь прибыла вовремя? Нин даже не знал, придет ли кто-нибудь на помощь этим людям и какой из кланов может позаботиться о них. Надо будет как-нибудь навестить главу Цзян и задать ему этот вопрос. Интересно, сколько ударов Цзыдянем придется ему вытерпеть прежде, чем они смогут нормально поговорить?
Нин протянул руку и едва коснулся следов зубов и когтей на бледной коже женщины.
— Ваш целитель не ошибся, — произнес он спустя некоторое время. — Темная энергия оставила след, но виновата в том лиса или нет, я не знаю. Сделаю, что смогу.
Вряд ли старика можно напугать больше, чем уже есть, а выставлять его было неправильно. Тонкая струйка темного тумана текла из порезов, закручивалась в его пальцах, собиралась в ладони и уходила под кожу, заставляя трещины на ней пульсировать. Нин погружал в себя темную энергию стремительно, опуская ее на дно, не давая ей выхода, до тех пор, пока женщину не перестало трясти, и щеки ее не окрасились в цвет жизни. Когда же она затихла, он поднялся на ноги.
— Дедушка, я вернусь, как только смогу. Раз уж нужно собрать травы… Скажите мне, где живет этот ваш лекарь?
Лекаря он застал дома, очень вежливо расспросил о лечении, взял список трав с буддийских холмов, которые были ему нужны, еще более вежливо попросил позаботиться о женщине. Не удивительно, что целитель побежал к нужному дому, едва закрыв за собой лавку. Нин проследил за ним до поворота, перекинул позаимствованную лекарскую корзину для трав за плечо и направился туда, где по слухам стало неспокойно. Вот так днем он соберет, сколько успеет, трав, а ночью появится возможность проверить слухи.
Редкие растения, действительно, попадались на холмах, где под сенью леса были разбросаны руины буддийских построек и захоронений, но нужные места было не так просто отыскать. На это он потратил почти всё свое время, и теперь торопился, бегая по лесу от поляны к поляне и торопливо собирая полезные части, где листья, где корневище. А тот чай с желтыми восковыми цветами в самом конце списка целитель запросил в оплату услуг, не иначе, вряд ли его свойства могут хоть как-то помочь бедной женщине. И вот так, перемещаясь от ствола к стволу по деревьям, Нин добрался до поляны, где сидел человек.
Человек. В такой глуши!
Спрыгнув с дерева на землю недалеко от него, он смог рассмотреть лицо под широкими полями шляпы.
— Молодой господин Вэй? — Нин разлепил пересохшие губы, слова сами собой вырвались шепотом, превращаясь в радостный возглас: — Молодой господин Вэй! Как хорошо, что я вас встретил! Вы точно сможете помочь!
Он присел на землю перед ним быстро, почти стремительно, широко улыбаясь и радостно качая головой. Какая неожиданная встреча!

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/618878.jpg[/icon]

Отредактировано Wen Ning (Пятница, 18 сентября 15:24)

Молодой господин, кажется, совсем не ожидал, что его тут найдут, и, тем более, что его найдет Вэнь Нин. Молодой господин от неожиданности даже подавился, темный сок ягод, которые он ел, очевидно беря их из корзины, стоявшей рядом, потек по его лицу. Рукав, в который впитался сок, привлек внимание уже после. Еще никогда Нин не видел молодого господина Вэя в таком странном одеянии. Даже когда они жили на горе Луаньцзан и бедствовали, он не носил такого простого, скорее уж похожего на охотничье, но точно не на одежды заклинателя. Не стал бы надевать и сейчас… Да и что тут, в этой глуши даже для такой дыры как Илин, где он когда-то провел много времени, но даже не знал о существовании этих развалин, может делать Вэй Усянь, один, без своего спутника?
Тем временем, молодой господин, который лицом был слишком похож на пожертвовавшего свое тело Мо Сюаньюя, испуганно и с трудом проглотил ягоды, вряд ли пережеванные до конца, поднялся на ноги и начал говорить, озвучивая то, что Нин и без того уже начал понимать.
— Эммм...  Прости, я не Вэй Усянь. Вот, возьми, они вкусные…
Скорее машинально, совершенно бездумно, он поднял обе ладони, сложенные чашей, чтобы принять пригоршню лесных ягод, неотрывно глядя на молодого господина… Мо? Потом всё же взглянул на ягоды. Те самые, что были в булочке, которую ел малыш в деревне. Была ли его мать на этих склонах или ягоды эти растут тут везде? Проверить нужно будет в любом случае.
— Вкусные… — прошептал он, вспоминая запах той булочки, и вздохнул.
Молодой господин явно торопился закончить свой отдых, хоть и старался выглядеть несуетливо, эта встреча его явно взволновала не на шутку. Притом, что он не бросился бежать через лес, ломая подлесок, он явно знал что-то важное. И кто такой Вэй Усянь, и кто сейчас перед ним появился. Пока он думал, что сказать, жевал подаренные ягоды и смотрел, как молодой господин пристраивает потрепанные колчан и лук за спину. Он явно собирался уходить, осталось только взять ту корзину, в которой были ягоды.
— Хм. В этих местах мало кто рискует появляться. Ты... заблудился?
Кажется, молодой господин даже немного успокоился. Вероятно, то, что такой как Нин не откусил ему голову сразу же, было для него доброй приметой.
— Говорят, в этих местах живет зло, — он кивнул и поднялся на ноги. — Я хотел прийти и проверить, говорят ли люди правду. Но сейчас я здесь не по этой причине… Кажется, молодой господин знает, кто я такой, и кто такой Вэй Усянь. Быть может, молодой господин, живя здесь, знает также, и где в округе растут вот эти травы? Не смог найти…
Он сунул руку за пазуху и вытащил сложенный листок рисовой бумаги с не очень ровным почерком деревенского лекаря, боявшимся ошибиться в чистописании куда меньше, чем выйти живым из дома.
— Вот эти три, — он ткнул в список, разворачивая его так, чтобы было видно, — не нашел. И еще ни разу не встретил чайное дерево, которое цветет желтым. Эти растения нужны лекарю в деревне, чтобы помочь одной женщине.
В чем именно, уточнять не стал. Разбираться с этим будет потом. Если бы только молодой господин был заклинателем, но нет. По всему судя, это было бы слишком большим везением. Однако проверить свою догадку он был не прочь, если он опять ошибется, его, скорее всего, снова поправят.
— Прошу молодого господина Мо о содействии, — он поклонился, сложив руки перед собой. Тяжелые дротики взметнулись вверх и закачались, ударяясь друг о друга, цепи гулко зазвенели. — Речь идет о жизни матери троих маленьких детей...
Взгляд упал на корзину с ягодами. Любая помощь будет сейчас благодарностью. Он наклонился и легко поднял корзину, держа ее двумя руками.
— Прошу прощения, что задерживаю вас. Я помогу донести…
Он кивнул и улыбнулся, ожидая ответа.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/618878.jpg[/icon]

Дни ожидания сливались в один бесконечный и мутный поток времени. Солнце рубило время на равные куски, но осмысленности это не добавляло. День, ночь, опять день - не разберешь, прямая это линия, или она замкнута в кольцо. Даже боль от почти заживших ран утихала и возвращалась циклично.  И один и тот же день начинался вновь.
Забот, конечно, было немало. Пришлось вспомнить, как выживать, когда вокруг не снуют сотни слуг, готовых в любой момент не просто исполнить любое желание, а предугадать его. Впрочем, пара десятков лет благоденствия лишь покрыли эти навыки слоем пыли, извлечь их из глубин памяти оказалось не так уж сложно. Сложно было другое. Многие, даже самые простые вещи, оказались за гранью новых (урезанных, - зубоскалил в висках голос Чэнмэя) возможностей. Многому пришлось учиться заново. С какими-то потерями - попросту смириться. Гуцинь был, вероятно, утерян безвозвратно. Возможно, кто-нибудь достиг в самосовершенствовании таких высот, чтобы заставить струны слушаться лишь движения мысли без участия пальцев, но Гуанъяо никогда не был склонен к пустым мечтам, предпочитая видеть мир таким, каков он есть. В этом мире его собственный путь заклинателя начался слишком поздно, чтобы претендовать на подобные достижения. Даже несмотря на это, отказаться от меча Яо не смог, так что уделял несколько часов этого бесконечного дня тренировкам.
Хэньшен остался в храме Гуаньинь еще одним доказательством его смерти, приходилось довольствоваться каким-то другим, который удалось - только небу известно, как и где, - добыть Сюаньюю. Это меч был немногим хуже того первого, который приобрела Мэн Ши в подарок сыну, непривычно лежал в руке, но для тренировок годился, а рубить им головы - тварям или людям - быть может, и не придется.
Гуанъяо вложил меч в ножны и медленно выдохнул: размышления о том неясном будущем, которое ждало его и брата, опять переполняли голову, не позволяя очистить мысли. Они всегда возвращались, стоило лишь остаться в одиночестве надолго. Так было и раньше, но раньше Яо нечасто оставался один на один со своими страхами. Сейчас, когда рядом был только А-Юй, и ему то и дело приходилось отлучаться из этого временного пристанища, они были частыми гостями. А значит, все усилия псу под хвост, пустая трата времени. Как и все попытки продолжать вести жизнь заклинателя несмотря ни на что. Надо принести воды вместо этого - хоть какая-то польза.
Идея оказалась крайне несвоевременной, и это стало очевидно, стоило Яо перешагнуть порог заброшенного храма и ступить на поросшие мхом и травой каменные ступени. Брат наконец вернулся, и вернулся не один. Надо же, призрачного Генерала искали едва ли не все заклинатели Поднебесной во главе с Саньду Шэньшоу, а нашел его Сюаньюй. Оставалось лишь в очередной раз поразиться неиссякающему чувству юмора судьбы.
Меч всё ещё висел на бедре, но Гуанъяо слишком хорошо понимал пределы собственных возможностей, поэтому, поставив бамбуковое ведро у ног, не попытался выхватить оружие, а поднял руку, чтобы  легко коснуться пальцами плеча в одно мгновение выросшего прямо перед ним А-Юя, призывая того взять себя в руки.
- Прошу молодого господина простить неучтивость моего брата.
Для Вэнь Цюнлиня лицо Мо Сюаньюя должно было быть лицом Вэй Усяня. Но не было. Как и предполагалось, о том, что ритуал, проведенный в деревне Мо, пошел не по плану, знали намного больше людей, чем наивно предполагал А-Юй. Яо  улыбнулся, привычно скрывая за улыбкой напряженные размышления. Бежать поздно, сражаться бесперспективно, но всегда есть место для переговоров.
- Молодой господин Вэнь окажет этому скромному дому честь, оставшись отдохнуть и выпить чаю после долгой дороги?

Прикосновение привело в чувство, а чувства, в свою очередь, обрушили стену всколыхнувшегося волной страха - Мо резко обернулся на брата и увидел обычное для него спокойствие, которое всегда придавало уверенности и ему самому. Ему ли не знать, как для соблюдения хотя бы видимости стабильности ситуации, маски надевают легко, только вот снимаются с трудом, через боль и безмолвный крик, потому как врастают в кожу и не желают спадать просто так. Он думал, здесь, в глуши они отдохнут от этого, здесь не надо притворяться и лгать окружающим о том, что чувствуешь, или чего не чувствуешь. Здесь принимаешь друг друга такими, какие вы есть, постепенно принимая тайну за тайной из числа тех, что все еще не были вывернуты наизнанку Судьбой.
Вновь все еще полный тревоги за брата взгляд обращается на Вэнь Нина, все еще Мо стоит между этими двумя - он готов броситься с голыми руками на любого, кто посмеет попытаться причинить вред брату. Он, несомненно, проиграет, но он хотя бы попытается защитить.
Руки Призрачного Генерала сдавливают корзину, как, должно быть, сдавили бы головы что Цзинь Гуанъяо, что покрывающего его Мо Сюаньюя, но последний, сглотнув, опускает расставленные в стороны руки, ловит в лицо остатки утихомиренной темной ци, всеще едва дышит, слушая совсем уж предложившего небывалое брата, равно как и впитывает недоверчиво, казалось, неуместный вопрос Нина.
"Корзина? Да тьфу бы на нее!" - но все равно кивает в сторону, у крытой поленницы, совсем рядом с лестницей, почти развалившейся, лишь кое-как собранной из остатков обветшалых и заросших мхом камней.
- Т-туда... я... я потом переберу...
Слова. сказанные вслух, будто переполненный водой бамбук отмеряют напряжение и сливают его наружу - Мо выдыхает, едва слышно, все еще не совсем веря, но теперь уж оборачивается к брату и словно спрашивает вовсе не то, что вслух:
- Я приготовлю твой любимый... и травы тоже заварю... - не оставайся с ним наедине! - паника в глазах постепенно вымывается доверием, ибо если не Яо сможет увещевать Призрачного Генерала, то кто? Уж точно не Мо. Лучше он и правда принесет пользу иначе, но терять из виду брата он сейчас намерен не был, потому, после короткого вздоха, поклонился Вэнь Нину, как должно при встрече гостей, и подождал пока тот зайдет. Пока он хлопотал с водой, чайными листьями и отваром для Гуанъяо, все думал о том, что им теперь делать, раз убежище, казавшееся столь надежным и безопасным, раскрыто? И какие еще аргументы, кроме обозначенных лекарств для той женщины, смогу удержать лютого мертвеца от мести за....
А за кого, собственно? Разве не ему, Мо Сюаньюю, если подумать, Вэнь Нин обязан тем, что вновь ходит по земле? Ведь именно он решился на тот ритуал, вернув хозяина Призрачного Генерала, Вэй Усяня, в этот мир? Разве не это повлекло за собой возвращение и самого младшего из Вэней? Они с Яо живут в отдалении, никого не трогают, ничего такого не замышляют, просто живут, продавая в ближайших городках и деревнях снадобья, травы, ягоды и сделанные Яо талисманы. Глупая надежда, что их не выдадут, нарезалась рваными кусками об острейшую реальность - им придется бежать. Снова.
Простой глиняный чайник уже дважды слил через чуть сколотый носик ароматный напиток, и лишь на третий был оставлен в покое на бамбуковом подносе. Никаких изысков не было - лишь самые простые вещи, выменянные на их товары у местных жителей. Но им хватало, чтобы обустроить скромный быт. Да и сам он много чему научился, если подумать - удивительно многое ты можешь узнать и суметь сделать, если нет рядом слуг и привычной даже в поместье Мо обслуги. Мо доставал из чаши на полке в углу комнаты засахаренные с лепестками фрукты и поглядывал в сторону Яо и гостя.
Делать это незаметно не получалось, как он ни старался.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/22/28656.png[/icon]

Отредактировано Mo Xuanyu (Воскресенье, 20 декабря 17:43)

Судя по всему, имя он назвал правильное. Что же получается, в семье Мо было больше детей, чем они думали раньше? Выходит, что так. И как же звали того, что отдал свое тело, пожертвовав его Старейшине этих мест? Возможно, когда молодой господин успокоится, стоит спросить и об этом.
— Т-туда... я... я потом переберу…
Молодой господин Мо, бездумно бросившийся защищать брата, постукивал зубами от ужаса. После сильного пережитого страха его немного потряхивало, руки дрожали, и Нин почувствовал себя очень неловко, ведь, пусть и случайным образом, он всё же причинил тому серьезное беспокойство.
— Я приготовлю твой любимый... и травы тоже заварю...
— Благодарю брата, — всё тот же спокойный вежливый тон, как и раньше, будто ничего не изменилось.
Слушая разговор братьев и вспоминая ту ночь в храме, когда погиб… пропал Цзинь Гуанъяо, Нин порядком задумался, поправляя поставленную куда было указано корзину с лесными ягодами.
— В самом деле, неожиданная. Ничуть не менее, чем прошлая. Увы, обстоятельства не позволили мне даже попрощаться должным образом.
— Уверен, в этом вас никто винить не стал бы, — пробормотал Нин в ответ и кивнул, глядя на каменную плиту.
Приглашение присесть было очень кстати. Хотелось поскорее сгладить выступивший острый угол и принять наиболее спокойный вид из всех возможных, дабы хозяину этого места тоже стало спокойнее, потому он воспользовался предложением и устроился позади стола, чтобы видеть обоих и всё окружение.
— Поскольку в этот раз ситуация более благоприятствует беседе, молодой господин Вэнь, позвольте спросить о новостях. Таланты главы Не уже стали известны миру или орденам еще только предстоит открыть их благодаря, скажем, выборам нового Верховного заклинателя? Тем, разумеется, кто переживет эту кампанию.
Так далеко в политику Нин никогда не заглядывал и новостями не особенно интересовался, однако светская беседа сейчас была велась, по большей части, для третьих настороженных ушей. Молодой господин Мо готовил чай и какое-то угощение, все время бросая тревожные взгляды в их сторону.
— Боюсь, Вэнь Нин не позаботился о новостях. Проведя вдали от заклинателей столько времени, я даже не уверен, вспомнят ли они меня при встрече, — шутка вышла не очень, но это была шутка, как и попытка улыбнуться умерла, стоило только попробовать.
Как странно… Каким образом ему удалось выжить? Да, тела не нашли, подумав, что Нэ Миндзюэ забрал его с собой, и все же каким образом с такой раной он смог скрыться? Эта встреча в лесу — как безумие, сон, в который погружают призраки мщения, чтобы выпить всю Ци. Только вот пить из Нина было нечего… Захотелось протянуть руку и хоть ущипнуть этого некогда напыщенного господина, убедиться, что он не призрак.
Какая глупость!
Нин на миг прикрыл глаза, а когда открыл, задал вопрос:
— Скажите мне, почему вы живете в этой глуши? Ради чего это? — Он неторопливо развел руками, оглядывая окружение еще раз и вновь возвращаясь к лицу заклинателя, когда-то владевшего всем миром, ожидая ответа, не особенно надеясь на правдивость.
Память, связанная с этим господином, уходила во тьму, но как только он попытался заглянуть в неё, стало не по себе, и Нин отошел от края этой пропасти.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/618878.jpg[/icon]

Гуанъяо стало весело, и он улыбнулся шире. Память некоторых заклинателей и в самом деле отличалась краткостью, но только не тогда, когда речь шла о легендарных скандалах. Таких, как дважды вернувшийся из мертвых Призрачный Генерал. Таких, как он сам. Чтобы заставить забыть это, нужно, увы, чуть больше времени.
- Значит, никаких новостей. Возможно, так даже лучше. Такая редкая возможность не отвлекаться на суетность мира.
Игра в высокий этикет, конечно, не могла продлиться слишком долго, но Гуанъяо всё равно расставался с ней не без сожаления. Это было забавно, но вопрос, который задал Призрачный Генерал, уже не умещался в рамки правил. Жестокий в своей наивности вопрос. Не так давно он сам ставил его перед собой как то препятствие на пути, которое невозможно обойти - нужно либо преодолеть, либо остановиться навсегда. Пришел бы этот Вэнь со своим любопытством раньше, его слова могли бы ранить не просто больно - смертельно. Но теперь ответ был, на него можно было опереться и спокойно выдержать напоминание о том, что он - меньше, чем ничто. Покойник, презираемый всем заклинательским миром.
Ответить, впрочем, не успел. Сюаньюя задело за живое, на удивление, намного сильнее, чем его самого. Хотя, пожалуй, удивляться нечему: брат тратил все силы на то, чтобы сделать приемлемой ту жизнь, о которой Вэнь Цюнлинь отзывался так пренебрежительно. Гуанъяо смотрел на брата, пока тот говорил, не пытаясь остановить его даже взглядом, и стерев с лица вежливую улыбку, предназначенную незваному посетителю. Он никогда не пытался выяснить, что на самом деле думает Сюаньюй об этом вынужденном образе жизни. Боялся узнать и, если задавал вопросы, то такие, ответ на которые был заранее предопределен. Проще для них обоих. Увы, Призрачный Генерал обладал весьма призрачной деликатностью, и об их удобстве думал далеко не в первую очередь. Сюаньюй замолчал, хоть, казалось, ему еще есть, что сказать. Яо покачал головой, поднял свою чашку, аккуратно поставил перед ним, кивнув: пей. Была бы третья, но... Третья до сегодняшнего дня была здесь лишней.
- Отчего же, брат совершенно прав, пусть и резок в словах. Прошу простить его растерянность, непривычно слышать подобные вопросы от гостя. В особенности, когда - А-Юй, я ведь не ослышался? - этот гость пришел с просьбой.
Он пожал плечами и осмотрелся, как будто заново оценивая то место, куда их забросила прихоть судьбы. Глушь - это слабо сказано, но когда-то люди добровольно пришли сюда и построили этот храм, который теперь служил временным пристанищем, так что место, наверно, было не так уж и плохо.
- Здесь и правда довольно тихо. Но и я, и А-Юй, и, если не ошибаюсь, вы тоже, господин Вэнь, родились и выросли в глуши. Стоит ли говорить о ней свысока?
Можно было бы и вовсе не отвечать, нужно было бы не отвечать. Да и вопросы, если только не считать, что Вэнь Цюнлинь надеялся своим красноречием ввергнуть обоих в бездну отчаяния, были какие-то праздные. Не о том бы ему спрашивать, но, быть может, смысл его собственной жизни был потерян окончательно, и это должно было объяснить его интерес к чужой. Так или иначе, Гуанъяо ответил, не думая, что ему поверят.
- Ради чего - хороший вопрос, хоть и довольно личный. Ради самосовершенствования, ради помощи людям, ради... Допустим, мне любопытно посмотреть, как дальше будет жить мир, в очередной раз поправший великое зло, теперь уже в моём скромном лице.
Может быть, это и не вся правда, но озвучивать в деталях свои планы можно было разве что тогда, когда смерть уже скалилась в лицо, и хотелось во что бы то ни стало объяснить, заставить понять, позволить одному единственному человеку, наконец, в первый и в последний раз заглянуть в свою душу и, увидев всё, что там есть - и тьму, и свет - вынести суждение. Призрачный господин Вэнь не был тем человеком. И даже если смерть была так же близка, все необходимые ответы Яо уже получил, и знал, кто, несмотря ни на что, готов шагнуть вместе с ним даже за грань.
- А вы, господин Вэнь, тоже имеете ко мне или моему брату неоплаченный счёт? Или просто хотели предложить перебраться в лучшее место?

Внутри все еще кипела смесь чувств, вряд ли достойных отпрыска семьи Цзинь, даже если этот недостойный отпрыск носит иную фамилию. Да, брат, как всегда, идеально сгладил его неуклюжие попытки защитить - спокойной дипломатией пополам со столь же спокойными и уместными вопросами. Точно также он чуть приглушил бурю эмоций Сюаньююя и внушил уверенность, что все образуется, что их тихая размеренная жизнь, пусть и изменится, но, по крайней мере, не разобьется вдребезги. Он что-нибудь да придумает.
И все же, Вэнь Нин словно нарочно подливал масла в огонь, вновь напоминая о том, что люди не меняются, что и благородные заклинатели, как были ужасными лицемерами, ничуть не лучше поступающие, чем его брат, так такими и остались. Он не были идиотом, слепо влюбленным в родного брата. Естественно, так могло показаться, раз уж он смел защищать общепризнанного преступника, но он прекрасно осознавал, еще тогда, когда жил в стенах Башни Золотого Карпа, что брат не может быть непорочным ангелом, что вся жизнь внутри и вне кланов пропитана фальшью, ложью, интригами и убийствами. Да, он многое гнал от себя, пытался не ввязываться в какие-то совсем уж кровавые дела ордена и семьи, помогал брату, вроде бы оставаясь не при грязных делах, однако абсолютно всегда осознавал, к чему приводят, к примеру, добытые им и переданные брату сведения, что "убивать" можно и опосредованно, не своими руками, а способ, которым он сам получал информацию, иные, особо "благообразные" заклинатели, вероятно, и вовсе бы заклеймили отвратительным, ужасным и наимерзейшим из способов. Пытки, по своей жестокости не уступавшие деяниям самых ужасных злодеев, при этом, обычно такими "святошами" воспринимались, как нечто само собой разумеющееся, обыденностью, необходимым злом. И уже тогда Мо Сюаньюй осознанно шагнул на сторону брата, зная, что тот заботится пусть и о себе тоже, но при этом клан при его руководстве буквально расцвел на глазах - победителей не судят, да?
Да и кто он такой, чтобы судить? Он, совершивший ритуал подношения тела, даже заплативший за него не сам? Тот, кто выжил лишь благодаря смерти близнеца? Он не посмел бы судить ни брата, ни вот, сидящее перед ними воплощение "зла", которым по ночам пугают детей.
- Он-то, может, и уехал бы, да только жизнь ему не сохранили, а выжил он только благодаря покровительству богини и... мне. Так что ваши хваленые заклинатели тут не при чем вообще. Он им ничего не должен, - говорил он пусть и явно огрызаясь на явно несправедливые и уже точно не имеющие силы слова тех, кто в любом случае не пощадил бы брата, и вот, одного из их представителей. Но теперь это уже скорее походило на недовольное ворчание озлобленного на конкретное событие прошлого старика, чем на неприкрытую агрессию с целью защиты брата: уже было ясно, что Призрачный Генерал не собирается сворачивать шею им прямо здесь и сейчас.
Да и правда его - он же сам его пригласил. Тяжко вздохнув, он кивнул брату и обратился уже к Приз... к Вэнь Нину, раз уж тот заговорил о причинах, пусть и спрашивал явно Яо.
- Мы помогаем людям, не делаем ничего дурного: я травы собираю, а Яо-гэ делает лекарства из них, помогает местным с заклинаниями и письмами. А что до близнеца... - воспоминания, а тем более необходимость вслух говорить о том, в чьем теле сейчас разгуливал по миру Вэй Усянь, всегда заставляли горло болезненно сжиматься горло, лишая на краткое время голоса и увлажняя глаза. Но на этот раз все обошлось лишь едва дрогнувшим голосом, по крайней мере, он смог продолжить, хмурясь и кусая губы. - Кажется, благодаря и мне, и ему Вы тоже сейчас сидите здесь с нами и ищете способ помочь той заболевшей женщине, ведь так? Уместно ли задавать такие вопросы, господин Вэнь Нин? Но раз уж Вы проявили это любопытство, то просто отвечу Вам: не знали не только Вы. Так что я все же надеюсь, что это останется между нами тремя - такие тайны могут повредить не только нам.
Вэй Усяню, конечно, с его-то репутацией, бояться нечего, но новой волны слухов все равно не избежать в таком случае. А кажется, в последний раз, когда он болтал с местными, Второй нефрит клана Лань упоминался в качеств спутника жизни Вэй Усяня на Пути Жизни. А вот это уже точно могло бы навредить как минимум клану Лань, так как заклинатели сплетничали не меньше кумушек у берега, стирающих белье. Пока Мо говорил, он почувствовал себя спокойнее и увереннее - эта вся ситуация вдруг окунула в прошлое, когда ему приходилось спокойно играть роль и при этом добывать сведения, которые помогли бы Гуанъяо. Сейчас это могло помочь им обоим. А еще - той женщине, так как эти самые травы и ингредиенты он собирался продать дорого, и речь явно не о деньгах. И все же, тут у Вэнь Нина было преимущество отчасти просто потому что Мо пообещал те травы еще до того, как привел сюда Призрачного Генерала.
- Не сможете Вы сами забрать те травы, - он вздохнул и поморщился, понимая, что придется рассказать о той особенности, что помешает Вэнь Нину самостоятельно выполнить обещанное той семье. - Есть одно препятствие, и тут помочь могу только я, так ка кместные не пойдут срывать те цветы сами, а мои заготовки господину Вэню трогать нельзя, - он покачал головой, сложив руки на груди и буркнув, - Вашу темную ци чувствую даже я, он моментально уничтожит слишком хрупкие желаемые эффекты.
Буркнул и посмотрел на Яо, предоставляя тому торги за то, чтобы Мо сам собрал смесь, аккуратно приготовил все и сам отнес ее в деревню лекарю, не давая остаткам темной ци Призрачного Генерала превратить и правда очень сильное лекарство в простой отвар от кашля, если не в отраву. Вряд ли тот откажется нарисовать дополнительные защитные талисманы, но вот вот основной "товар" теперь точно можно выторговать на пару лет спокойной жизни дня них двоих. А потом они что-то, да придумают.
Чай Мо хлебнул необычно шумно, даже не думая прикрывать свои опасения идеальными манерами.[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/22/28656.png[/icon]