Яо пристально следил за тем, стремительно мрачнеет лицо Лань Ванцзи, в то же время почти не меняя выражение. Он допустил ошибку, но без них не обойтись, когда нащупываешь путь вслепую, а именно это ему сейчас и приходилось делать. Оставалось лишь угадать, где оступился, и исправиться. Вот только это было не так уж и просто. Не могло же, в самом деле, младшего Ланя задеть то, что люди высказывают друг другу соболезнования о потере, вспоминают погибших добрым словом, да и традиция прощального ужина… более чем обыкновенна. Нет, здесь должно быть что-то другое, но что? Разве что второму нефриту не хотелось оскорблять свой слух музыкой, которую он считал посредственный?
Вопрос так и остался без ответа, а ответ был совсем не о том. Они ведь обсуждали совсем не то, как правильно почтить память Су Миньшаня. Гуанъяо наконец позволил себе едва заметную спокойную улыбку.
- Разумеется. Клан делает все необходимое.
Он понятия не имел, что будет скрываться под "поддержкой семье", хотя и подозревал, что это не будет искреннее - или хотя бы притворяющееся искренним - сочувствие, такое, которое, конечно, не возмещает потерю, но помогает смириться с ней и верить, что ушедший продолжает жить в памяти неравнодушных. Ложь? Пусть так. В мире слишком много вещей более ценных, чем истина. Конечно, если от этой истины не зависит его, Цзинь Гуанъяо, репутация, потому что в противном случае, необходимо было приложить все возможные усилия, чтобы истину установить. Яо сделал ещё одну попытку.
- И в том, что касается этого убийства, клан полагается на нас. Разве не об этом говорил твой брат?

Ванцзи без выражения смотрел на своего “коллегу-детектива”. Клан? Цзинь Гуаньяо говорил таким убежденным - и убеждающим - тоном, словно сам принадлежал одному клану с Ванцзи. Как мастерски он надел новую маску, - впечатляет… Почему Хуань-гэ был так расположен к этому фальшивому человеку?

Ванцзи почувствовал физическую брезгливость. Своим присутствием рядом с Цзин Гуаньяо он мог создать ошибочное представление об отношении к нему клана Лань. Ванцзи приходилось постоянно помнить о своем статусе, и о том, как скажутся на семье его поступки.
Открыть правду было необходимо.
Но сделать это следовало, не подвергая репутацию клана подозрению в связи с возможным убийцей.

- Второй молодой господин Цзин, - мягко и холодно проговорил Ванцзи. - Сделайте то, что находите необходимым. Я не нахожу уместным посещать собрания, на которые не приглашен.

Группа, с которой занимался Су Шэ, лишь изредка встречалась с группой Ванцзи на лекциях, и этим ограничивались их контакты. Но, как старший среди учеников из своего клана, Ванцзи следил за их успеваемостью и соблюдением повседневных правил клана и колледжа. На дни погребения Су Шэ все ученики Лань уже получили освобождение от занятий, затем в течение трёх положенных месяцев они будут носить белые повязки на левой руке и избегать любых развлечений. Таким образом, формальная сторона была обеспечена.
Но это никак не помогло бы Ванцзи опросить учеников других кланов.
Чувствуя, что Цзинь Гуанъяо куда более сообразителен в межличностных отношениях, Ванцзи с неохотой добавил:

— Не будет пристойным писать об умершем, основываясь на том, что могут рассказать другие люди.  Мы выясняем обстоятельства убийства. Этой причины достаточно.

Идея расспрашивать свидетелей под предлогом статьи в блоге его коробила до мурашек по коже, хуже, чем разноцветные сердечки, наклеенные однажды Вэй У Сянем по белым стенам их общей гостиной.

Один взгляд второго Ланя говорил достаточно, он мог обойтись и без слов, но всё же не обошёлся. Уголок губ Яо дернулся вверх, обозначая улыбку. Значит, всё дело в официальном приглашении, вот как! Простого устного, произнесённого здесь и сейчас недостаточно. Следовало запомнить на будущее, что вежливая ложь дается Ланю ничуть не хуже, чем получается у него самого. Вот он каков, чистейший нефрит… Впрочем, комментировать вслух Гуанъяо, конечно, не стал: не то время, не то место, да и обстоятельства самые неподходящие. Вероятно, единственное, что он мог сейчас сделать, было распрощаться с Ванцзи и мыслями о совместных поисках информации. Что ж, это неприятно, но вовсе не катастрофа: Яо был уверен, что и без помощи неплохо справится. Лучше, чем справился бы без помощи его высокомерный собеседник, но ведь это не было соревнованием, не в этот раз. Он уже собрался откланяться, но Ванцзи заговорил первым. Яо на секунду прикрыл глаза, стараясь уложить в голове новый поворот беседы. Когда открыл, ясности не прибавилось, и, на этот раз отложив в сторону все вежливые иносказания, вопросительно поднял бровь и спросил прямо.
— Мы?

— Так сказано, – для Ванцзи не было возможности не выполнить указания старшего брата, и вопрос Цзин Гуаньяо звучал лишним. Он посмотрел на собеседника с недоумением. Брат хотел получить информацию о незаурядных, овладевших магией выше ожидаемого уровня студентах, способных пренебречь защитной сигнализацией колледжа.
Гуанъяо отдавал себе отчёт, что он сам – из таких? Хотя его основы были, предположительно, нестабильны, он показывал хорошую успеваемость, а временами на практических занятиях удивлял своими результатами и силой. Временами. Ванцзи не понимал, почему – не всегда.
Цзинь Гуанъяо словно бы стеснялся показать результаты, равные Цзинь Цзисюаню. Для Ванцзи подобное казалось нелепой тратой времени, ведь лучшие результаты помогли бы тому перейти из середнячков в группу, для которой проводились более интенсивные тренировки.

— Второй молодой господин Цзинь, почему вы не подадите заявление о переводе в группу А? – спросил он в лоб.

Он не понимал, как можно терять впустую силы, время и возможности в компании Су Ше и ему подобных, если можешь достигать большего.

Стоило немалых усилий не рассмеяться. В самом деле, младший Лань был непрост. Яо привык понимать людей: находить к ним ключи было почти так же естественно, как различать цвета или ароматы. Некоторые были совсем не сложными, другие напоминали калейдоскоп или даже лабиринт, но редко кто оставался глухой стеной. Настоящий вызов, как уж здесь отступить.
Лицо однако же он удержал, лишь позволил улыбке стать шире и теплее.
- Раз ты считаешь это недопустимым, я не стану писать вообще. Не думал, что со стороны это может выглядеть настолько неуместным, спасибо, что сказал.
Он слегка склонил голову в знак благодарности - традиционные поклоны пусть остаются для официальных случаев. Значит, все же сотрудничество. Нравилось оно Ванцзи или нет, а все же это была пусть небольшая, но победа. И полезным могло быть не только сейчас, для того, чтобы снять с себя подозрения, но и в перспективе. И теперь, когда первый шок от самой этой смерти и от того, что он оказался к ней причастен, прошел, перспективу Яо расценивал куда дороже. Может быть, именно из-за того, что отвлекся, оценивая ее, новый вопрос от второго Ланя прозвучал неожиданно. Настолько неожиданно, что, растерявшись, он и в самом деле заговорил.
- Отец...
Замолчал и скользнул быстрым взглядом по собеседнику, как будто действительно надеялся прочесть на его лице причины такого нехарактерного любопытства. В общем-то, для многих ответ и так был очевиден: каждый должен знать своё место, и место Яо, по мнению Цзинь Гуаншаня, было вовсе не рядом с наследником клана, в одной группе, где их успехи можно было бы наглядно сравнить. Быть может, в Гусу единственным мерилом для человека были его таланты и моральные качества, но в реальном мире, увы, дела обстояли по-другому. Раньше этот нависший прямо над макушкой потолок раздражал неимоверно, не позволяя свободно дышать. Но в какой-то момент Яо понял, что самосовершенствование не зря называют самосовершенствованием - и реальные результаты едва ли имеют отношение к букве в названии группы. А может быть, просто пытался убедить себя, что понял. Впрочем, сейчас это не имело значения.
- ...считает, что в этом нет необходимости. Он вполне доволен теми успехами в обучении, которые я демонстрирую сейчас, и уверен, что мне не стоит... перенапрягаться.
Гуанъяо пожал плечом, выражая своё отношение к такому решению, как и невозможность ему сопротивляться. Не только в Гусу, в конце концов, знали, что такое правила. Пока не можешь их изменить - изволь подчиняться. И все же, и вопрос, и тон беседы, вновь вернувшийся к официозу, настолько удивляли, что он не смог не поинтересоваться.
- Второй молодой господин Лань, почему вы спросили?

Ванцзи задумался надолго, и ничего удивительного. Его вопрос едва ли имел хоть малейшее отношение к смерти Су Миньшаня, к тому же был, по правде говоря, весьма личным. Яо не знал, жалеет ли, что ответил, но не удивился бы, если бы узнал, что второй Лань жалеет, что спросил. Зато, так или иначе, ему удалось попробовать свои силы именно в том, чего от него хотел брат - общении с людьми - и, кажется, первая же попытка выбила его из колеи. Это должно было укрепить его в мысли о необходимости сотрудничества.
Пауза затягивалась, и Яо уже собирался как-нибудь разрешить неловкую ситуацию, но тут вдруг Ванцзи опять заговорил, и теперь он сам замер с широко открытыми от удивления глазами. Полигон? Тренировки? Зная, как сложно бывает ходить по тонкой грани между желаемым и действительным и не упасть, он еще раз прокрутил в голове не слишком многословную речь, пристально посмотрел в глаза собеседника, но ни там, ни там так и не обнаружил подвоха. И наконец позволил себе поверить. Сложил руки и склонился в глубоком благодарственном поклоне. Возможность продвинуться в самосовершенствовании, и то, что отец ничего не сможет возразить, и то, что помочь ему вызвался не кто-нибудь, а сильнейший студент колледжа, и то, что вызвался по своей собственной инициативе, без усилий и манипуляций с его стороны... Мысли смешались в какой-то сумбур, на языке крутилась куча вопросов, главным из которых был вопрос цены. Гуанъяо не имел ни одной здравой идеи о том, чем будет платить за неожиданное участие второго нефрита в его жизни, хотя прекрасно понимал, что платить придется, и уж конечно не деньгами.
Это молчание, как ни странно опять было прервано Ланем. Его вопрос звучал странно, и хотя бы этим помог отложить путаные мысли и противоречивые чувства в сторону и сосредоточиться на проблеме.
- Не учебная. Группа, в которой он играл, - может быть тяги к музыке у Су Миньшаня было больше, чем таланта к ней, может быть, Лань Ванцзи и не смог бы вынести такого рода музыку слишком долго, и не был ни на одном выступлении, но ведь не мог же он не знать? А если мог, то тогда как объяснить остальное? - Это люди, которые были ему близки, которые разделяли его интересы. Там не будет официальных прощаний и церемоний. Будет музыка, воспоминания...
И если Су Миньшань все еще ждал где-нибудь неподалеку, Яо ничуть не сомневался, какое из двух мероприятий он предпочтет. Эта мысль, в свою очередь, наталкивала на другие. В конце концов, кто мог быть свидетелем более ценным, чем сам убитый?
- Ты уже пробовал расспрос? Тебе удалось призвать его?
Лань Ванцзи был сильным заклинателем, а Су Миньшань не был, и он должен был откликнуться на призыв. Если нет, значит, пострадало не только тело, а умение уничтожить или запечатать дух, как ни поверни, сильно сужало круг подозреваемых.