Свет падал на Лю Цингэ сбоку, отчего складки одежды подчеркнуто резко облегали его фигуру. Взгляд Шэнь Цинцю задержался на наплечном узоре прежде, чем вновь вернуться к лицу, так досадно красивому и такому ненавистному. Ненавистному настолько, что при взгляде на губы Лю Цингэ Шэнь Цинцю плотно сжал свои. На долю мгновения. Ровно на тот краткий миг, какой потребовался, чтобы подавить желание почувствовать тепло этих губ своими.
Отвратительно. Нестерпимо. Недопустимо.

- Совершенно недопустимо, - негромко и мягко проговорил он.

Веер закрылся с шелковым щелчком, и отчего-то металл колец, оковывавших колонны этой комнаты, отозвался тяжелым звуком.

- Горный Лорд, как мальчишка, испытывает пределы своих сил.
Шэнь Цинцю насмешливо цокнул языком.
- Что скажет лорд Пика Байчжань такому мальчишке?

[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/11/569986.png[/icon][nick]Shen Qingqiu[/nick][quo]Шень Цинцю[/quo]

Отредактировано Lan Wangji (Вторник, 3 ноября 07:36)

Как трудно дались эти слова главе Лю! Его усилие воли выглядело прямо-таки материализованным. Шень Цинцю вздохнул, и улыбка удовлетворения на его губах в этот момент выглядела лишь иронией.
Он позволил вееру упасть на шнурке вдоль сплетающихся цепочек шиву, шагнул к Лю Цинге, коснулся подушечками пальцев его лба, прислушался к ровному сильному течению его энергий и чуть кивнул. Вновь взяв веер, Шень Циньцю задумчиво качнул его, всколыхнув сжатый в неуловимом напряжении воздух.
— Я рад, что твое тело способно восстанавливаться так быстро… Лю Цингэ, Лю Цинге! Ты чуть не убил нас обоих, двух глав Пиков. Неплохая помощь была бы тем, кто хочет падения нашему ордену! Любого, кто попытался бы сотворить такое, ждала бы смерть.
Говоря эти слова, Шень Циньцю медленно обошел его вокруг, чуть обмахиваясь веером, чтобы развеять удушливый воздух.

— Будь это мой ученик, я без колебаний выставил бы его перед всеми и велел сечь, пока его кожа не стала бы слезать с него как со змеи… Но публично наказывать Лорда Пика? Какое губительное влияние это оказало бы на дисциплину учеников!

Отойдя на два шага, Шень Циньцю задумчиво остановился, повернувшись спиной к Лю Цингэ. Вспышки бликов от круглого магического светильника в равные интервалы времени сверкали при взмахах на вечере и отбрасывали сияние на шелковый дасюшен и на пряди длинных волос, аккуратно спускавшихся по шёлку.

— О твоём наказании никто кроме нас знать не будет, – проговорил Шень Циньцю неторопливо, не оборачиваясь к Лю Цингэ. – Но я хочу, чтобы ты его запомнил. Раздевайся.
[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/11/569986.png[/icon][nick]Shen Qingqiu[/nick][quo]Шень Цинцю[/quo]

Отредактировано Lan Wangji (Вторник, 3 ноября 09:54)

Запах его кожи остался на пальцах. Веер, что держал Шень Циньцю, был так близко к лицу, что обострённое тренировками восприятие легко ловило эти тонкие оттенки ароматов – единственный и неповторимый запах Лю Цингэ, так ярко, жарко запомнившийся ему в пещере. И ощущение его крови на своей руке, когда Шень Циньцю прижал ладонь, вливая Ци в измученное, растерзанное искажением тело главы  Байчжань.
..ему снился этот запах. Без образов, без звуков и смысла, он тревожил сны Шень Циньцю.

Они были очень близко. Пока Лю Цингэ снимал с себя одежды, его нараставшее волнение делало резче запах едва проступивших капелек по пота. Ноздри Шень Циньцю вздрагивали, ловя накатывавший волной аромат этого… ненавистного… Лю.

Развернувшись на пятках, он провел долгим, внимательным взглядом по обнажённому телу Лю Цингэ. Он знал, что потребуется очень строгий самоконтроль, и все же дал себе несколько мгновений насладиться этой великолепной красотой.
"Шиди, небеса создали тебя таким прекрасным…"
— Вторая поза для наказания, – велел он, с ленивой неохотой роняя слова.
Он мог вздёрнуть человека в нужном положении, послав Ци с минимальным усилием, – но увидеть, как Лю Цингэ сам поднимает руки и ставит широко врозь ноги, в послушном ожидании цепей, – эта картина дарила Шень Циньцю щемящее наслаждение. В паху было яростно жарко, но он не позволял своему телу бесчинствовать. Бесстыдством и потерей лица было бы сейчас разрешить себе эрекцию.

Заклинателя такой силы как Лю Цингэ сдержать могли бы лишь узы божественного плетения, – Шень Циньцю с изощрённой издёвкой пренебрег ими. Он даже цепи не стал спускать с крючьев на потолке, – тонкие веревки, какие Лю Цингэ мог разорвать одним напряжением мускулов, взлетели со стола и витками легли на воздух рядом с ним.
Лю Цингэ придется принимать боль по доброй воле. 
Удерживать себя, чего бы ему ни стоило.
Он это сделает. Шень Циньцю был уверен в этом. Гордость лорда пика Байчжань не позволит ему сломаться.
До какого момента?..
Губы Шень Циньцю чуть изогнулись в намеке на улыбку.
[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/11/569986.png[/icon][nick]Shen Qingqiu[/nick][quo]Шень Цинцю[/quo]

[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/11/569986.png[/icon][nick]Shen Qingqiu[/nick][quo]Шень Цинцю[/quo]
Есть много способов наказать провинившегося, - Шень Цинцю знал их все.
И боль была не тем, чем можно было наказывать лорда самого воинственного Пика. Предел его терпимости к боли был натренирован, быть может, выше любого в клане Цан Цюн. Кнут, появившийся в руке Шень Цинцю, был явно не тем, что могло изувечить или причинить опасные ранения, - это был даже не дисциплинарный хлыст, чьи удары оставляли шрамы, исцелить которые не было возможности даже магическим путем. Просто - кнут. Но вдоль хлыстовой его части были вплетены мелкие металлические крючки, и кожу они снимали с одного удара. Сначала - кожу.

Шень Цинцю дал кнуту развернуться перед глазами Лю Цинге, позволяя тому увидеть особенность плетения, затем снова свернул его ремень кольцами, зашел за спину и отступил на нужное для кнута расстояние. Первый удар упал наискось, от плеча к ягодицам, оставляя на светлой коже яркую, сочащуюся мелкими бисеринками крови полосу. Шень Цинцю сузил глаза, когда запах крови достиг его обоняния.
Второй удар, тяжелый и длинный, последовал вперекрест.  Пока еще кровь не бежала, лишь скапливалась у края содранной кожи, набухая темной. почти черной полосой по грани разрыва.
самообладание палача было в полной мере присуще Шень Цинцю, за долгие годы сотни раз присутствовавшего при наказаниях учеников или наказывавшего их собственноручно.
Мог ли он подумать, насколько трудно будет сейчас справляться с поднимавшимся внутри жаром…
Рукоятка кнута приятно шершавила ладонь. Туго сплетенные ленты ремней перекрывали легкий и прочный деревянный сердечник, охватывать ее было удобно, просто, привычно. Но именно сейчас ладонь Шень Цинцю отчего то становилась скользкой от пота.
Или от воспоминания?
Он разжал ладонь. Получив сплетенную в узел серию магических команд, кнут взвился сам и третьим ударом полоснул, захватывая мышцу на плече Лю Цинге.
Шень Цинцю прошел мимо истязуемого, взглядом скользнул по чайному столику и прибору на нем. Воздух, наполненный запахом крови, неожиданно вобрал в себя ноту нежного аромата чая.
Да, Шень Цинцю прекрасно знал, какой сорт чая любит его давний, ненавистный враг.
Кнут продолжал свою работу, когда столик и легкое бамбуковое креслице заняли место, привычное им при подобных сценах. Шень Цинцю опустился в кресло и взял чашечку свежего чая.
Он двигался все так же неспеша и мягко, не сводя взгляда с Лю Цингэ.
Он почти не ощутил аромата чая, даже сквозь горячий пар чувствуя, чуть приоткрыв рот, вбирая оттенки запахов, с такой силой сейчас окруживших человека перед ним.
Шень Цинцю едва заметно тронул языком пересохшие губы. Коснуться этой сочащейся кровью тонкой полоски на его плече…
Он поднес к губам чашку, заставляя себя сконцентрировать внимание на обжигающей терпкости чая.
Цингэ… А Цингэ, это твой запах и твоя кровь. Это твой жар и твоя невозможная близость.

- Посмотри на меня, Лю Цингэ, -  приказал он. Голос Шень Цинцю почему-то звучал сейчас ниже и гуще обычного, медленный словно черный дикий мед. - Не опускай глаза.
“Я хочу их видеть. Я хочу встречать твой взгляд и видеть как дрожат твои ресницы. Я хочу…”
Он не позволил себе даже мысленно назвать то, что только что с отчетливой силой понял.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/11/569986.png[/icon][nick]Shen Qingqiu[/nick][quo]Шень Цинцю[/quo]

Холод каменных стен был недостаточен, чтобы ослабить жар в теле Шень Цинцю. Он встретил взгляд Лю Цингэ своим, впиваясь и выпивая его темный огонь, – миг, сравнимый с вечностью. Полыхнуло; Ян сомкнулся с Ян, и Шень Цинцю медленно выдохнул сквозь полусжатые губы. Он  испытывал такую полноту жизни лишь в редкие моменты медитаций, остро ощущая каждый оттенок и полутон этого мира.
И Лю Цингэ улыбнулся.
Едва заметно. Возможно - бесконтрольно. Позволил себе выдать то, что чувствовал.
Что?
Лёд царапнул, смыкаясь вокруг Шень Цинцю.
Насмешка?..
Лю!
Гордец Лю Цингэ, или ты счёл меня слабым лишь потому что я не ломаю тебе кости и не считаю нужным заставлять тебя орать от боли? Что значит твоя улыбка?..
Но тот уже опустил взгляд. Еле уловимый всплеск эмоций мелькнул и исчез в пульсирующем ритме, задаваемым ударами хлыста.
Спина Лю Цингэ наверняка уже напоминала хорошо освежеванную тушу. Но к любой боли можно привыкнуть, тем более, если ты тренирован на пике Байчжань. И над любым палачом можно посмеяться.

Шень Цинцю поднялся с кресла, держа кончиками пальцев тонкую чайную чашку.
— Эта боль слишком слаба для лорда Байчжань, мм? – мягко, очень мягко и тепло. – Такое наказание недостойно тебя, не так ли?
Он подошёл к Лю Цингэ так близко, что мог губами коснуться капелек пота и крови, стекавших по плечам. И Шень Цинцю их коснулся – не губами, впрочем. Подушечками пальцев он провел от ключицы по груди Лю Цингэ, следуя извилистой кровавой дорожке, следуя линиям рельефных ровных мышц. До диафрагмы, до средоточия, ниже, по поджарому животу.
Взгляд Шень Цинцю обогнал пальцы, отследив, как кровь тяжёлой черной каплей впиталась в ткань обвязок и испятнала штаны.

Его брови дрогнули.
Лю Цингэ стоял в позиции для наказания, расставив ноги, и ткань штанов была натянута так, что ничего не могла сейчас скрыть.
От неожиданности Шень Цинцю замер, а затем медленно сделал глоток чая. Храни Небеса, да не эрекции он изумился. А тому, что сам подавлял в эти минуты собственную плоть, обуздывал себя жёстче, чем объездчик – дикого коня.
— Шиди Цингэ! – коротко рассмеялся он, – ты о чем думаешь? Хочешь трахнуть меня прямо сейчас?
"Я – тоже", – цинично и жёстко подумал он, но даже намеком не дал этой мысли отразиться вовне.
Кнут, повинуясь безмолвной команде, замер в воздухе, не нанеся очередного удара.
Шень Цинцю повернул в пальцах чашку и прижал ее к губам Лю Цингэ. В конце концов, это был его любимый сорт чая, как знал Шень Цинцю, – и дикое, извращённое желание заставило Шень Цинцю напоить врага из чашки, из которой он только то сам сделал первый глоток.
Как ни сильна была воля этого по фамилии Лю, но губы у него запеклись.
Яркие, потрескавшиеся, пересохшие губы, по которым сейчас растекся живительный аромат и вкус.
..чая. Только лишь чая.

Отправив чашку на столик потоком Ци, Шень Цинцю тут же сжал руку в кулак и раскрыл ее, прижимая ладонь к плечу Лю Цингэ.
Импульс энергии, словно змеящаяся молния, моментально растекся по израненной спине, прожигая болью обнаженные нервные окончания.

Шень Цинцю знал, что не оставит рубцов, но тот, к кому он применял такой импульс, мог лишь мечтать, чтобы его просто бросили на костер.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/11/569986.png[/icon][nick]Shen Qingqiu[/nick][quo]Шень Цинцю[/quo]

Жар Ян, до этого горевший с ровной силой, полыхнул в Шень Цинцю. Шелк исподнего стал раскаленным, обжигая жесткую плоть. Желание, от какого пересохла глотка, причиняло… почти причиняло боль. Почти - а затем, подавленное Цинцю, стремительно ослабело, оставляя неудовлетворенность и раздражение. Причина им тоже была очевидна, - причина стояла на коленях, и видеть Лю Цингэ в такой недостойной позе будоражило кровь.
Не сразу, но достаточно быстро, глава пика Цинцзин, отнял руку от плеча Лю Цингэ. Не позволив теперь себе даже пальцем прикоснуться к его коже, покрытой кровью и испариной, Шень Цинцю поднял сложенным веером подбородок Цингэ.
- Вставай, - тихо проговорил он. - Лорд пика Байчжань, встань. Сохраняй достоинство.
И хотя слова были упреком, - голос Шень Цинцю, почти шепот, звучал в самые уши Лю Цинге, мягко и с теплотой. Отчего так?..

Ему хотелось обхватить Лю Цингэ за талию, так жёстко изящную в мучительном напряжении, поднять его на руках. Ему хотелось коснуться губами этой кожи, похолодевшей в боли, ощутить крошечные волоски, что встали дыбом в затянувшемся испытании.
Естественно, Шень Цинцю не сделал ничего подобного. Он отступил на полшага, наблюдая, как с усилием Лю Цингэ превозмогает свою слабость и боль, и единственное, в чем он себе не отказал, - это взять веревку, дожидавшуюся своего времени в воздухе рядом с ними, развернуть ее шершавые, ребристые, потрепанные кольца, затем собственными руками стянуть на запястьях Лю Цингэ две крепкие петли.
Маленькое снисхождение, молчаливо поданное, молча принятое, - возможность для Лю не контролировать себя так жестко, как до этих минут.
Веревки натянулись, взмывая вверх, к закрепленным в каменном потолке крючьям; тело Лю Цингэ, растянутое почти на весу, едва ощущая под ступнями пол, было готово к новой порции боли.

Было ли это милосердием? Или - проявлением жестокости не физического плана, столь радовавшей Шень Цинцю в подобные моменты? Впрочем, обычно он не использовал при наказании лёд. Лю Цингэ был исключением.
Воздух вокруг Лю Цингэ ощутимо похолодал, и мерцающая изморозь кристаллами покрыла тело. После огненной пытки, смена температур была неожиданно сильна.

Затем, с достаточно долгим, чтобы его осознать, шуршащим звуком позади него развернулась шипастая плеть.
Лед моментально исчез, оставив тело даже без этой сомнительной защиты.

Движением пальцев Шень Цинцю призвал с полки песочные часы и, перевернув, поставил их на чайный столик возле себя. Затем снова опустился в кресло и налил себе чая.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/11/569986.png[/icon][nick]Shen Qingqiu[/nick][quo]Шень Цинцю[/quo]
Почему?..
Почему именно Лю Цингэ, с юности - соперник, противник, враг - в тех пределах, что были допустимы в границах интересов клана? Шень Цинцю медленно сделал глоток чая, отставил чашку и с ленивой рассеянностью поиграл веером, не раскрывая его. Если бы не чай, вкуса которого он почти не ощутил, его губы спеклись бы от внутреннего жара. Недостойно - и так влекуще. Каждая жилка на теле Лю Цингэ теперь отзывалась не только болью, принимаемой им и подавляемой, но ясно зримым пульсом Ци, вполне теперь им контролируемым. Не боль, не страдание, - та красота тела, чтоо проявилась лишь теперь, заставляла Шень Цинцю смотреть на него, не отрывая взгляда. Каждая секунда, что песком ссыпалась на дно колбы, все четче проявляла огранку этой души.

На последних песчинках Шень Цинцю прикрыл глаза, вздохнул и снова открыл их. Вставая, он чуть качнул веером, и привычный порядок в дисциплинарной комнате восстановился в исходном виде. Кнут свернулся, веревки упали с рук, позволяя Лю Цингэ встать на пол всем весом. Позволяя - и требуя выдержки, возможно, большей, чем весь этот час.

Грубая циновка - других здесь и не могло быть - развернулась у ног наказанного, а треножник с жаровней передвинулся к нему, обдавая теплом.

- Достаточно, - проговорил Шень Цинцю, - сядь и восстановись. Нас ждет совет клана.

Он подошел к истерзанному человеку, чье запятнанное кровью исподнее явно не годилось теперь для носки, а спина была сплошной раной. Да, за какое-то время Лю Цингэ смог бы медитацией восстановить кожу, но до совета клана оставалось не настолько много этого самого времени.
Аромат насыщенного травяного настоя окутал Лю Цингэ.

- Сосредоточься, - Шень Цинцю дождался, пока тот примет медитативную позу и начнет работу с ци.

Аккуратно поддерживая рукав, Шень Цинцю прикоснулся влажной горячей тканью к его коже, нет, уже давно не коже, - разорванным мышцам, восстановить которые от Лю Цингэ потребует немалой концентрации. Действие травяного состава было усилено обычным целительным заклинанием, какое изучали все адепты, ради собственной безопасности и помощи своим братьям. Его рука, когда Шень Цинцю того хотел, была легкой, а прикосновения точными. Но умерять боль при исцелении он не собирался.
Было мучительно сладко сидеть на корточках рядом с пахнувшем кровью Лю Цингэ и видеть, как тот встречает каждое  прикосновение его руки - целительное и бережное в той же мере, в какой и жестокое.

[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/11/569986.png[/icon][nick]Shen Qingqiu[/nick][quo]Шень Цинцю[/quo]

Он устроил пытку самому себе.
Шень Цинцю осознал это внезапно, когда снова прикоснулся к ранам Лю Цингэ, и травяной отвар замерцал исцеляющей ци, попадая на разорванные мышцы. Он опередил собственные чувства, не позволив себе ощущать ничего, обрабатывая раны Лю, – и эта бесчувственность была мучительна.
Неряшливый облик Лю, его близость, запах его тела и крови… пальцы его рук, с усилием замкнутые на медитативные печати, его губы, приоткрытые, чтобы сказать что-то, совсем не то, что хотелось услышать Шеню…

Усмешка, с иронией над самим собой, искривила губы Шень Цинцю. Он встал, лёгким и ровным движением, аккуратно придержав одежды, чтобы не замарать их каплями крови.
— Хорошо. Вряд ли потребуется второй урок, но если придется, – ты его получишь.

Это была лишь шутка. Или – предполагалась шуткой. Внезапно жар разлился по телу Цень Цинцю, когда он договаривал эти слова.

— В кувшине – вода, – он чуть качнул веером, указав в угол помещения. – Я распоряжусь об одежде.

Брезгливость – роскошь не для заклинателей, имеющих дело с любыми обликами грязи и распада, равно как и с высшими явлениями красоты. Но аккуратность была потребностью Шень Циньцю. Нижняя одежда Лю Цингэ, естественно, была запятнана, кровь пропитала ткань необратимо. И видеть это раздражало Шень Циньцю сильнее, чем того стоило.

Молодой ученик, дежуривший снаружи, был вышколен достаточно, чтобы не предаваться праздному любопытству даже в мыслях. Когда Шень Цинцю поднялся по лестнице к выходу из дисциплинарного помещения, ученик лишь поклонился, всем собой являя готовность исполнять приказы. И приказ принести комплект свежего исподнего из комнаты Мастера был им воспринят точно так же, как если бы тот велел сбегать за веером.
Собирался дождь. Шень Цинцю задержался снаружи, вдыхая влажный, насыщенный предгрозовой свежестью воздух. Он давал Лю Цингэ время без смущения привести себя в порядок – или давал эти минуты себе самому, чтобы вернуться к холодной сдержанности, привычной в нём всем.

Этот день стал странным, почти пугающим – и притягательным – открытием для Шень Цинцю.
Цингэ… он действительно испытывал желание? Или эрекция была лишь реакцией его тела на боль? Кто-то при наказаниях кричит, а кто-то испытывает злость и агрессию, для Лю Цингэ был бы нормальным второй вариант.
Шень Цинцю плотно сжал губы, на самую малость, на секунду, быть может. Навряд ли кто-то сейчас его видел, но он рассеянно раскрыл веер и спрятал за ним усмешку, адресованную – Лю? Себе самому? Дао, так сплетавшим их дороги?
Он четко знал лишь одно: Лю Цингэ он ненавидел. Достаточно сильно, чтобы НЕ хотеть ему смерти.

Мальчик в ученической роде прибежал со свертком белья в тонкой рисовой бумаге; Шень Цинцю взял пакет и знаком отослал ученика прочь.
Он спустился к Лю Цингэ, подал ему свёрток, игнорируя всё, что не хотел подпускать к себе. Белье в пакете было его собственным, тончайшей работы шелк, с вышивкой и защитными заклинаниями, как это было принято на Пиках. Швеи и прачки запаковывают одежду в бумагу, чтобы ее не касались дыхание и взгляды при доставке, неважно, для кого она предназначена, – лишь на уголке пакета стоял иероглиф владельца.
Лицо Шень Цинцю было скрыто веером, но взгляд устремлён на Лю Цингэ.
— Я подожду тебя снаружи, лорд Пика Цан Цюн, – в его церемонности была обычная для их отношений ироничная сдержанность. – Шень Цинцю хотел бы узнать мнение главы Лю об активности демонов в последние два месяца и о возможных переменах в их внутренней иерархии.

Всё, черта проведена, барьеры вновь поставлены. Час боли, час молчаливого, инфернального сближения оставлен за пределами этих барьеров. Главы Пиков встретились обсудить положение дел на границах. А, да. Меч Лю Цингэ, он всё ещё в гостевых покоях.
Меч. Неотъемлемая часть заклинателя, как рука или нога. Лю оставил его, придя на этот разговор…
Пальцы Шень Цинцю сжали веер с силой, почти сломавшей тонкие планки, и лишь в последний миг успел ослабить захват.
Он повернулся и вышел прочь, давая Лю время переодеться и перевести дыхание.

Давая себе не увидеть его обнаженным.
[icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/11/569986.png[/icon][nick]Shen Qingqiu[/nick][quo]Шень Цинцю[/quo]