Вырваться из Безночного города оказалось не так просто, как бы хотелось. То одно, то другое дело, не менее важное и срочное, привязывало наследника к Знойному Дворцу. Ближайшие две недели после дня рождения были наиболее благоприятны для всякого рода приемов в честь того или иного важного гостя Владыки бессмертного, где наследнику присутствовать было обязательно. Обязательным теперь стало и его собственное присутствие, подчеркивающее закрепленный статус правой руки своего господина.
А потом началась третья неделя, и они с раннего утра и до ночи разбирали дела ордена, требующие внимания. Шань Шэ хорошо понимал, зачем Владыка препоручает это важное занятие наследнику, когда считает нужным, но в этот раз змеиное чутье подводило, и он начал сомневаться, не дошли ли до Главы ордена слухи о том, что произошло совсем недавно у него за спиной.
Раньше он никогда не боялся гнева Владыки настолько, но на сей раз он ходил по самому тонкому льду и не мог предсказать, как тот отреагирует, узнав… всё. Потому призывал Сюя к терпению, когда казалось, что тот уже готов перевернуть стол, заваленный донесениями, разлить киноварь, как кровь, по полу и уйти, хлопнув дверью, и они продолжали спокойно нести бремя дел до следующего порыва.
Вырваться удалось почти что случайно как раз благодаря одному из донесений с границы. Судя по звездам, загоревшимся в глазах наследника, прочитавшего и кинувшего письмо ему, он понял, вынужденному заточению скоро наступит конец. Небольшой клан, не входящий в орден, испытывал затруднения, в их владениях поселились монстры, терроризирующие деревни, а бродячие заклинатели давно не посещали те места. Все вставало на свои места, но без охраны он бы все равно не рискнул отправляться с ним в путь. Пришлось пойти на хитрость.
Из всего отряда он выбрал троих, тех, кто любил ночные охоты больше остальных, а когда они прибыли на место, внимательно оглядел окрестности. Городок был совсем небольшой, но отлично подходил своей небольшой долине меж двух гряд невысоких гор, с которых в изобилии стекали ручьи и реки, собираясь в одну посредине. Пережить приветственный ужин и последнюю ночь, разделяющую их, было труднее всего, когда, казалось, шли последние часы вынужденной разлуки, терпение дало трещины по всем швам, латанным-перелатанным за две самых длинных недели в Безночном городе из всех, что он помнил. И все же под утро удалось уснуть чутким сном, чтобы забыться ненадолго и сократить ожидание хоть на пару часов.
Отправились на охоту они в час Дракона, разделившись. Трое ушли на южную гряду, получив приказ придерживаться своей территории и ждать их возвращения в городе, если они завершат охоту раньше положенного срока. Они же вдвоем отправились на северную. Где ощущалось куда меньше темной Ци, чем на юге от города. Просто по дороге, пешком, неспешно. Наслаждаясь свежим воздухом, солнечным теплом и прогулкой. Прошли через рыбацкую деревню, выпили не самого лучшего чая, захватили с собой простой еды.
В горы поднялись на мечах, чтобы найти месте, где можно бродить, никем не замеченными, чтобы никто не забрался так высоко и не побеспокоил…
Не увидел их. Вместе.

Русло этой речушки было лучшим для того, чтобы идти по нему. Так решил Сюй, несмотря на холодную воду, не самое ровное дно и возможность идти по берегу. Поддавшись искушению, он и сам снял сапоги, чтобы не держать в руках, привычно сунул в рукав, рукав стерпит любую ношу, подвернул длинные полы одежд, чтобы не намокли слишком сильно. Он шел позади, отставая на три шага, чтобы была возможность… просто смотреть на него, не скрываясь ни от кого, так, как хочется, спокойно и свободно. И всё же, несмотря на то, что они уже несколько часов были одни, прикоснуться к своему мальчику он не посмел. Только коснешься, и всё, пропадешь, утонешь в этом потоке чувств, и место для привала так и не найдется.
Терпение.
Терпение доживало последний свой час, перемалывая его в порошок, а холодная вода остужала и приводила в чувство, продляя ожидание. Нет, он будет ждать ещё, он хочет увидеть то, что его мальчик захочет показать ему, именно здесь, именно сейчас, и он будет смотреть очень внимательно.
— Там внизу наверняка есть рыба.
Он подошел к краю водопада и посмотрел вниз, где ручей разливался шире, образуя округлую широкую запруду, а ниже нее на чжан, в самом конце новой ступени перед очередным, явно высоким водопадом, чашу, огражденную зубьями торчащих камней. Вид открывался на долину завораживающий.
— Может быть, отсюда не видно, — ответил он, не глядя на воду под ногами, даже не посмотрел, а только на Сюя, тронувшего свой лук, радостного, заражающего своей улыбкой, такого красивого и свободного сейчас, что не улыбнуться в ответ просто невозможно, так же открыто и свободно.
И тем веселее показался его следующий вопрос, чем дальше от рыбы он находился. Ну что творится в этой голове?
— Почему ты тогда просто не сжег ту бумагу? Наставника чуть удар не хватил, когда он увидел, как я тоже пробую на вкус.
О какой бумаге идет речь, он понял не сразу, а только услышав последние слова, вспомнил, что случилось двенадцать лет назад. Смех прокатился над рекой, и он не мог вспомнить, когда удавалось так от души похохотать.
— Зачем же надо было повторять… — он выдохнул лишний воздух одним движением, — при наставнике-то? — и уперся рукой в бок, вспоминая тот день в подробностях и глядя вдаль, и лишь потом начал неторопливо говорить. — Когда юный молодой господин пришел в комнату Хуншэ, он этим удивил. То угощение было вкусным, да. Особенно вкусным после того, как Хуншэ убил семерых из десяти телохранителей Владыки бессмертного, одного командира, посмевшего напасть, и множество простых солдат. И остался жив, отделавшись разбитой губой и повышением по службе, — говорить было просто, пережить тот день заново он бы не рискнул. — После этого извинение молодого господина показалось самым вкусным угощением из всех, что Хуншэ получил в тот день.
Улыбка на лице была слишком довольной, и он сам ее ощущал такой, только вот руки, которые так и норовили протянуться к Сюю, он убрал за спину, а голову склонил набок, интересуясь впечатлениями детства:
— Ну, и как же бумага на вкус? Понравилась?

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status] [icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]

Первому молодому господину никогда не нужно было скрываться, чтобы делать, что хочет. Для Первого молодого господина скрывать свои желания едва ли не в новинку, и, стоя здесь, на краю горного водопада и глядя вдаль, Хуншэ невольно вспоминал весь тот путь, что они проделали за эти годы на виду у всех, и думал о том, что и дальше на виду у всех они пойдут совершенно иным, полным молчаливых знаков, многозначительных взглядов и осторожного дыхания. А эти дни — подарок и возможность поговорить и решить… слишком многое.
— Представь себе, — отвечает Сюй и делает недовольное лицо и шаг к нему, — до сих пор горчит. Надо бы...
“Что, не понравилась?” — готов подшутить он снова, но повинуясь жаркой волне, прокатившейся между ними и пальцам на своих плечах, забывает разом и о том дне, и о вкусе бумаги.
Долгожданный поцелуй связал их воедино, сплавляя, опаляя огнем с двух сторон, и, едва почувствовав жаркое дыхание, он понял, что Сюй не сможет сдерживать себя долго. Слишком много ярости в его движениях, огонь так сильно бушует в крови, что даже холодная горная вода не способна остудить его сейчас. Пальцы замерли на его спине, не решаясь охладить это пламя, выдать секрет, с которым он прожил всю свою жизнь, секрет, который был хорошо известен только одному Владыке. Дрожь, с которой его мальчик отодвинулся, с трудом, с явным пониманием, что снова может все испортить, с нежеланием испортить что-то большим, чем разорвать объятия, эта дрожь вынудила его замереть и погасить свое собственное пламя, запирая желания на замок, оставляя только отклик в животе, уже привычный, приятный и невыносимо терзающий его ожиданием, жаждой прикосновений, даже сейчас почти недоступных. Почти… пока не будет найден баланс, тот, что устроит Сюя.
— ...спуститься, — переводит дыхание тот, разворачивается к обрыву и без оглядки прыгает вниз.
Он был бы готов последовать за ним по его же следам, немедленно, но давняя привычка заставляет перевести дыхание и взгляд — вокруг, настороженно оглядеть лес, почувствовать, нет ли вокруг угрозы, следуя за Сюем и пересекая речушку поверху.
На той стороне, позади, влажная от брызг, но все же доступная для спуска скала так и манила сделать шаг, уцепиться руками за выступы, найти опору босыми ногами, как делал это в юности, и, неторопливо шагая вниз с одной на другую, найти путь на пятачок земли из плотного, размытого весенними водами песчаника в два чжана шириной.
— Демоны, она такая холодная! — раздается довольный смех за спиной, и он оборачивается, ставя ногу на пологий берег и чувствуя тепло прогретого на солнце камня.
Отсюда видна выдолбленная водой чаша, в которой собирается и долго кружит вода, прежде чем найдет выход и продолжит свой путь вниз между зубчатыми краями скал, видно широкое полотно воды, ниспадающее в самый ее центр, и грот за ним. Там, в нише между водопадом и основанием горной ступени, на мелководье должно быть приятно прилечь и расслабиться…  Если бы только они сюда пришли расслабиться, и если бы вода не была такой холодной.
А следующее, что он замечает, — кровь медленно смешивается с водой, это именно она указывает на течение водных струй, делая их видимыми. Хочется покачать головой, но он не позволяет себе сейчас, хоть его мальчик опять что-то сделал, не посоветовавшись, и, кажется, не собирается выбираться из воды, а смотрит на него слишком уж… призывно.
И пока он снимает с себя верхнюю одежду, пояс и наручи, кладет рядом с оружием Сюя, растягивает полы шэньи, не глядя бросает поверх остального, и неторопливо обнажается до последней нитки, он видит только Сюя в этой воде, постепенно наполняющейся его Ци, и проходит те несколько шагов, отделяющих его от кромки воды.
Та, тронувшая ступни, оказалась куда теплее, чем в реке, и уж точно не солнце, что на небе, прогрело её, другое солнце, спрятанное в крови, бьющейся вокруг них. Входить в холодную воду можно только одним способом — разом, иначе не решиться, иначе тело не примет и будет сопротивляться, мучительно долго привыкая, но чтобы сделать это, придется зайти в воду по колено, и лишь потом уйти под воду, скользя вдоль гладкого края водной чаши, проплыть к развевающимся полам ханьфу с языками пламени, уцепиться за их края и притянуть к себе, поднимаясь из воды.
— Долой это, — руки отобрали нож, нашли и расстегнули пояс, стянули тяжелую, теперь почти неподъемную верхнюю одежду, скрутили их и бросили на берег. Не высохнет, но и не унесет течением. Руки обняли сами, скользя под шэньи, и он им позволил, прежде чем заметил, как кровь струится из пореза на руке, смешиваясь с водой. — Покажи…
Это не просьба, он уже перехватил запястье, а пальцы уверенно прошлись по краям раны, осушая ее теплом, вливая свою Ци, но его собственная кровь, пьяная от желания, не хотела ждать дольше. Прерванный над этим водопадом поцелуй растянулся во времени слишком надолго, и сейчас не было ничего желаннее вернуть его.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status] [icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]

Заботливый какой. Мысль мелькает без тени недовольства, напротив, сердце полно благодарности, хоть и способ, что сейчас выбрал наследник, так или иначе вредит ему и его крови. Сколько бы он ни потерял ее, восстановление потребует времени и сил.
— Просто царапина. Я знаю, что делаю.
— Я тоже, — шепчет он в желанные губы, скрадывая его недовольство в своей улыбке и еще более жарких объятиях, заводя его руку себе за голову и неторопливо разжимая свои пальцы. Теперь рана хотя бы не будет кровоточить, а залечить её можно будет позже.
На его мальчике по-прежнему слишком много одежды, а по эту сторону падающей сверху воды водовороты сильнее, шире и быстрее скатываются с обрыва, он только зря растратит свой огонь, спуская его в долину. Перехватить Сюя одной рукой, закружив в водовороте, показалось хорошей идеей, а стоило оттолкнуться от дна, двигаясь с ним под водопад вплавь через самое глубокое место, быть может, даже слишком оглушающе. Чтобы пересечь поток, пришлось нырнуть и плыть, унесенными им ко дну, на другую его сторону, всплывать наверх в еще не прогретую толком воду, бодрящую слишком уж сильно.
Шань Шэ первым оказался на мелководье и вытащил Сюя, ухватив за руку. Стоя в воде едва по пояс, раздевать его было куда сподручнее, и сейчас пальцы дрожали от нетерпения, растягивая завязки шэньи и нижней куртки. Намокший шелк лип к телу и никак не хотел облегчить ему задачу, но, наконец, сдался, сползая вниз вслед за его руками, погружаясь в воду, пока его губы чертили дорожку от плеча до живота по теплой, даже в этой холодной воде, коже.
— Я помогу, — он поднимает взгляд вверх, чтобы лишний раз убедиться, ему всё это не снится, растягивает завязки и скатывает черный шелк вниз, к щиколоткам, побуждает переступить через ткань и освободиться окончательно, обнимая и прижимая к себе, так и не поднявшись из воды.
И лишь чуть позже, будто вспомнив о том, что собирался сделать, обернулся назад, к берегу грота, небрежно и широко бросил одежду на сушу, убедившись, что не уплывет, вернулся к своему мальчику и ступил на более глубокое место. Обнимая и прижимая к себе снова, теперь глядя на свой рассвет снизу вверх, разве он мог себе позволить торопиться, разглядывая его лицо, плечи и мокрые волосы, сейчас прилипшие к ним, наслаждаясь каждым мигом, возможностью смотреть и касаться?
Так ли выглядит счастье? Пусть краткий миг, но только на двоих.
Почему нельзя остановиться время…

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status] [icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]

Как легки прикосновения в воде. Кажется, вода крадет их, играюче подменяя собой кожу и уводит в сторону то, что хочешь отдать другому. От коже к коже тянется череда огненных искр, но жадная вода со смехом проглатывает их и лопается сытыми пузырями.
Шань Шэ будто услышал её смех вокруг них, или так казалось из-за веселого журчания струй рядом, сливающимся с шумом водопада в стороне.
— Хуншэ… — произнес его мальчик так, словно все другие слова позабыты или потеряны, и стёр влагу со своего лица. Его палец ненадолго задержался на губах, желанных до одури, а он всё стоит и не может оторвать взгляд от лица Сюя, бережно удерживая в руках свое сокровище. Тот сам прерывает затянувшееся созерцание, накрывая волной поцелуев, жадных как на вершине водопада, что осталась над их головами. Теперь не остановить эту волну жарких объятий, и холодная вода не помеха, она греется от их тел, заполняя собой пространство грота, заполняя реки внутри тела, заставляя тело чувствовать это желание болезненно остро, вдвойне жарко от смеси холода и пламени, от смешения стихий, рождая воспоминания, такие далекие сейчас, полжизни назад обретенные, сохраненные в памяти навсегда.
Не сравнивать отца и сына — почти невозможно. И он старательно гнал от себя эти воспоминания, чтобы смыть горечь прошлых утрат и не отравлять ею те чувства, что принес с собой Сюй, пока его руки скользят по телу, прогревая воду между ними, делая ее почти горячей от прикосновения ладоней, или так кажется после холода, и он позволяет, обнимая его за плечи, позволяет искать способ воспламенить своего Змея. Он знает, как расслабляться, как выражать покорность и быть желанным, как смотреть из-под ресниц, чтобы заискрило, чтоб огонь проглотил обоих в считанные мгновения, но всего этого сейчас не требовалось. Эта любовная игра была не нужна, оба горели слишком долго, на медленном огне, сдерживая страсть и много чего ещё при себе, не дальше своего потаённого места сердца, не вынося во взгляд. Почти. Лишь иногда, когда никто не видел.
Сейчас на них не смотрит даже небо. Шань Шэ поймал себя на мысли, что взгляд остановился на влажном потолке грота, а он хватает воздух ртом, и шум воды плывет в его голове под смелые касания Сюя. Тем более странным прозвучало:
— Если я делаю что-то не так…
В ответ губы только дрогнули, улыбка и так была на лице, незачем было делать ее шире, вдруг неправильно поймет, точно сделает что-то “не так”. Но пока он выбирал слова, Сюй побудил его развернуться и толкнул к той части грота, где берег был менее пологий, а скорее напоминал крутой подъем по ступеням. У одной такой он и оказался, уперевшись руками в мокрый песчаник. Хотел было сказать, чтобы был осторожнее, да тот уже сам всё понял.
От прикосновения к самой нежной коже свело живот, и дыхание сорвалось, как если бы дали по ребрам без предупреждения. И когда он стал таким… чувствительным? Когда успел? Две недели воздержания, молчаливого созерцания и ожидания этого дня, и вот он уже тает в руках как воск в чаше.
И всё же… всё же Он просочился в мысли, только усиливая желание. Всего на несколько мгновений, и растворился в журчании водных струй и жадных поцелуев в спину.
Змей поднял руку и собрал мокрые волосы, спуская их вниз через левое плечо, выравнивая дыхание — сейчас это самое важное, что поможет обоим. Недостаток опыта одного всегда можно заменить опытом другого.
— Ты всё делаешь правильно, — голос отразился эхом от свода и отправился к ним обратно, хриплые и довольные нотки прозвучали снова, — следуй за своими желаниями.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status] [icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]

Вода скрадывает настойчивость прикосновений, делая их скользящими и острыми одновременно благодаря своей ласкающей обтекаемой мягкости, но найти правильную, устойчивую опору для рук не так просто. Вода — тот же шелк, струится меж пальцев, и, стоит только зазеваться, скользишь и прокатываешься вперед. Позволить себе отключить голову полностью и погрузиться в ощущения — хотел бы он себе это позволить… снова. Но ухо всё равно слушает, а тело все равно готово в любой момент прервать наслаждение, чтобы призвать духовное оружие, случись чему-то… кому-то оказаться рядом с ними незваным гостем.
Что это, привычка жить таким образом, прислушиваясь к каждому звуку, шороху, движению вокруг, или уже болезнь разума? Шань Шэ прикусил губу и встряхнул головой, отправляя тревоги куда подальше, он должен расслабиться, а не напрячься еще больше, подчиниться рукам, а не сопротивляться тому, чего они ждали так долго.

Его мальчик терпелив, но поневоле, и затягивать его ожидание не хочется. Когда ты волен выбирать, каким быть и с кем быть, правила летят к демонам, остается только одно — желание не навредить, и Сюй справляется с этим. Сомневается, но побеждает опасения, ждет одобрения и получает его в каждом невольном вздохе, вырвавшемся из груди. Они оба хорошо слышат это неровное дыхание сейчас, и Хуншэ не стремится сделать его тише и не стремится быть сдержанным, когда горячая плоть проникает в его тело. Каждое движение заставляет испытывать дрожь, и нет, вода не способна погасить это пламя до конца, но способна приглушить его настолько, что можно не опасаться за течение Ци по рекам, за целостность озер. Разве что за собственное тело, вода хороший помощник в самом начале, но плохой — в конце.
Рука, потянувшая за волосы, заставила замереть на пару мгновений, а воспоминания пестрой лентой пронеслись перед глазами, подкрепленные укусами. Шея горела, горела память, и он не стал гнать ее от себя, не стал и сравнивать.
“Он отдал тебя своему сыну, зная ли… чем всё обернётся? Догадывался ли, что это возможно? Или, узнав, сорвет твою голову с плеч?”
Смех оказался легким, стоило только подумать, что история закончится именно этим, но бояться он… устал. Судьба завела их к непростой ситуации, и печалиться о том, чего, быть может, никогда и не случится, точно не стоит. Одна рука запрокинута за голову, чтобы прижать голову Сюя к себе, почувствовать ладонью, как горит его кожа, прежде чем тот перестанет сдерживать себя, уводя обоих в бездумное почти первобытное забвение, взрыв и расслабление, звенящее в голове поплывшими звуками, смешанными красками, и дрожью во всем теле.

Горячая кожа Сюя чувствуется всей спиной, пока Хуншэ медленно сползает в воду, становясь в ней на колени, теперь удерживая того за руки, перекинутые через его плечи. А вода вокруг них теперь ощущается холоднее. То ли Ци схлынула и теперь растрачивается попусту, то ли жар прошел, а потому он собирает остатки своих сил, перехватывает своего мальчика поудобнее и тянет его вдоль берега, мимо стены падающей воды, выйти на сухой песчаник и отдаться лучам солнца.
По дороге забрав одежду Сюя и держа его за руку, шаг за шагом Змей вышел на берег, развернул, как мог, черный шелк, бросил его на нагретый камень — пусть сохнет, и разлегся рядом, ничуть не стесняясь своей наготы. Мелкие камешки впились в спину, он лениво вытащил их и расслабился, поглядывая на Сюя сквозь ресницы.
Красив. Желанен. Ох как хочется сгрести его в объятия и не выпускать.
Но ведь можно.
Можно вообще всё.
Руки протянулись сами, призывая быть рядом, а в словах прежде всех остальных мыслей прорвалось:
— Распустишь мои волосы? Пусть сохнут, — улыбка слишком уж довольная, чтобы ее нужно было скрывать. И ходить здесь с распущенными волосами — можно тоже.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status] [icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]

Совсем не нужно постоянно держать в голове так много всего разом, но что поделать, если его голова не может отключиться и не думать о десятке важных вещей, что нужно не забыть или успеть сделать вовремя. Так и сейчас, бросив печальный взгляд на мокрый сверток чуть в стороне от них, Шань Шэ только вздохнул. Шевелиться не хотелось, а Сюй не счел нужным позаботиться о своей одежде. Ну и… пусть. Они еще успеют высушить ее позже.
— Всё, что ты захочешь, — в ответ на свою просьбу слышит он.
Его мальчик слишком уж серьезен, говоря это, и тоже заставляет задуматься, пока устраивается рядом с ним, протягивает руку под шею, чтобы приподнять и положить голову на свое бедро. Эта складочка между бровей и взгляд, брошенный в сторону, куда-то вдаль, сквозь эти горы и долину, заставляют поднять руку и коснуться ее пальцем… Но рука не шевелится и палец точно не тронет лба Сюя, а разве что тот сможет почувствовать легкий ветер на своем лице, — всё это остается неявленным намерением. Сегодня не правильный день, чтобы хмуриться, чтобы думать о делах или строить планы на будущее. Об них ли вспомнил наследник?
Теплые, почти горячие пальцы перебирают холодные мокрые пряди, касаются кожи, даря ей отдых и свободу — волосам, и задержаться хочется в этом мгновении, запомнить его, чтобы потом, когда они вернутся, вспоминать и переживать заново. Столько раз, сколько потребуется, чтобы терпеливо дождаться следующей возможности, сгорая на медленном огне желания прикоснуться. И вряд ли появится новая — насладиться такими ласковыми прикосновениями, распустить волосы в другой раз времени не будет, не будет и шанса ленивым котом полежать на солнце, подставляя голову, чтобы погладили. Кто бы знал, как сильно это нравилось с самого детства. Кто бы знал, что его мальчик и сам войдет во вкус, а еще немного, и, кажется, он замурчит в его руках.
— Нам не обязательно идти сегодня дальше. Хочешь остаться здесь? — вопрос вырывает обратно из чарующего плена расслабления и бездумья в мир, полный красок и звуков.
Пришлось сесть, подставить лицо солнцу, а после обернуться, оперевшись рукой на теплый камень.
— Остаться здесь для отдыха можно еще на какое-то время, — ответил он не сразу, а некоторое время посмотрев на водопад, и снова на Сюя. — Но ночевать всё же не стоит. Шум воды заглушает все звуки, а это может быть опасно для тех, кто собирается провести ночь в незнакомой местности.
Да, придется поискать место потише, но у воды, в лесу, но лучше защищенное с одной стороны склоном или скалой. Пещера была бы идеальна, тогда они бы могли разбить лагерь на все те дни, что будут здесь.
— И еще… здесь всё же нет рыбы. Нам нужно поохотиться и найти место для костра,  — он нехотя поднялся, сделал несколько шагов, чтобы подобрать и развернуть мокрое верхнее одеяние Сюя, набухший уже от влаги пояс и кинжал он положил к остальным вещам, одежду встряхнул и разложил рядом с той, другой мокрой. Нашел среди сухой свои штаны и лениво натянул на себя, после чего вернулся и сел рядом. Рука сама собой пробежала по спине Сюя от поясницы вверх, отодвинула мокрые волосы, пальцы прошлись вдоль позвоночника и шеи, легли на затылок, легко, почти невесомо.
— На сей раз пролетим на мечах на запад, туда по-другому не попасть. Если повезет, найдем самое глухое место, где нас точно никто не найдет.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status] [icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]

Слышать свое имя из его уст хотелось снова и снова. Как бы его ни произносили другие, кто с почтением, кто обыденно, не было в этом столько тепла, сколько вкладывал Сюй. Сам он не придавал особого значения тому, что и раньше, с тех пор, как они смогли поладить, в том, как звучало его имя, была капля простоты и доверительности. Теперь стоит ему сказать:
— Хуншэ, — и мир вокруг замирает, а прикоснуться к нему тянет всё сильнее. И то, как тот вскинул голову, нравится, как ложатся пальцы на затылок… кажется, еще чуть-чуть, и рука сама потянет его к себе ближе, еще ближе, чтобы сорвать самый сладкий поцелуй с этим губ, насладиться послевкусием имени…
— Ты и правда боишься, что кто-то… узнает?
Ведро холодной воды не оказало бы такого отрезвляющего эффекта, как эти слова, и он замер, молча ожидая, когда Сюй договорит.
“Неужели это так заметно?” — не понять, о ком говорил наследник, было невозможно. На мгновение растерянность взяла верх, и пальцы соскользнули обратно на шею, а взгляд — вниз. — Думаешь, скрывать что-то от него не значит осознанно идти против его воли?
Эти два вопроса… Они разделили день надвое, и мир перерубился на до и после вслед за ними. Водопад все еще весело шумел, солнце радостно сияло в вышине и теплый камень, на котором они сидели, все также оставался теплым, но холодок по спине все же пробежал.
Ему пришлось подумать, прежде чем открыть рот и сказать хоть что-то вразумительное, а пока он сидел, положив руку на плечи наследника и прижимая его к себе все сильнее.
— Мне страшно от одной мысли о том, что может случиться, — уголок губы дернулся в усмешке, — потому что я совершенно не знаю, что может случиться.
Глубокий вдох помогает успокоиться и настроиться на более спокойный лад, попытаться… объяснить то, что, пожалуй, наследник должен бы узнать, хотя уверенности в этом тоже нет.
— Я был учеником твоего отца много лет, пока он не решил, что я ему… — нет, прямо сказать язык не повернется, — что я ему больше не ученик. Он дал мне свободу и право быть… с кем я пожелаю.
Понял ли? Понял ли, о чем говорит? Змей наклонил голову, заглядывая в глаза и не отпуская от себя, обнимая второй рукой.
— И нет, это не о том, кому служить. В это условие не входило, что Хуншэ, — новый вдох перечеркнул те слова, что толпились в голове, заменяя их на более иносказательные, — будет с его сыном. И Хуншэ не может знать, причинит ли эта новость, если она дойдет до Владыки, боль, вызовет гнев или порадует, или же, быть может, оставит безразличным. С тех пор, как появился тот темный осколок… Владыка очень изменился. Но то, что я знаю точно…— ладонь прошлась по щеке наследника вниз, по шее и остановилась там, где билось его сердце. Возмущенно ли, нет? Пару мгновений он смотрел только на свою руку и лишь затем поднял взгляд снова. — Я не готов рисковать. Если есть хотя бы малейший шанс, что нас… разлучат, я буду избегать его всеми силами. Что касается его воли…
Притянуть к себе — сейчас в этом было спасение. Почему слова звучат так сухо и спокойно, когда в груди бушует настоящий ураган чувств, поднимает свою темную голову страх, впиваясь взглядом в душу, и только привычная усмешка помогает противостоять ему. Усмешка, которая остается внутри как щит. Каким бы ни было его лицо сейчас, Сюй не должен увидеть его, увидеть страх в его зрачках.
Змей потерся щекой о мокрые волосы и вдохнул запах его кожи.
— Я должен быть рядом и защищать тебя. Я должен быть твоей карающей рукой и тем, кто подставит плечо, когда это потребуется. Я тот, кто обязан дать совет в нужное время и оказать любую помощь по силам. И я тот, кто всего этого сам желает. Когда воля Владыки была оглашена, ничего о том, что мы делаем здесь, сказано не было, — ему все же удалось выдавить из себя тихий смех. — Может быть, наследник получил более точные указания на мой счет?
Погасить это пламя внутри, придавить сапогом, было просто необходимо, переключиться, сбросив и холод, и внезапно возникшее между ними призрачное, недомысленное ранее. Хорошо бы поговорить и забыть, только вряд ли удастся — о том, что прошлое не изменить и будущее не определено.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status] [icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]

“Или молчи, или позволь мне услышать”.
Нет. Не понял. Не понял намеков, не дошли слухи, если и были такие, слухи глохли в коридорах Знойного дворца. Как могли они дойти до юного наследника?
Раз уж начал, придется говорить, иначе оба они будут думать теперь о том, что осталось несказанным, и, зная свою въедливую память и память молодого господина, хранящую годами всё, что связано со Змеем, этот момент они не забудут.
— Это правда, Хуншэ пытается сказать то, о чем никому никогда не говорил. Правда и то, что говорить этого не хочется, — держать в объятиях, а затем отстраниться, так пришлось сделать. — Молодой господин и впрямь… сын своего отца, — пробормотал он, убирая руку от груди Сюя и кладя ее на свое бедро.
Он скажет это, глядя ему в глаза. Тут нечего стыдиться, нечем гордиться. Имел ли сын право знать о том, насколько учитель и ученик были близки? Запрета не было, не было и разрешения говорить об этом. Теперь решение в его руках, и он принял его.
— Когда ваш отец сделал меня своим учеником… официально, я смог помочь ему в важных делах, — каких именно, это уж точно было под запретом, — и в то время Владыка бессмертный пожелал взять меня… в свой гарем. Назовем… это… так, — он вздохнул и ненароком облизал губы.
Ждать реакции Сюя было страшно, будто собственными руками разрываешь связывающую их нить, или пытаешься. Так “лишняя” правда может перерезать почти все струны этой нити, и останется только одна. Либо они смогут с этим справиться, и тогда нить не порвет уже ничто, либо тонкая струна останется тонкой и порвется позже. Но сын всегда зависел от отца, и его решение ставил во главу своего отношения, продолжить было необходимо.
— Все эти годы Хуншэ был верен Владыке, — он взял новое дыхание, — во всем. Но однажды учитель прогнал своего ученика, и у него были на то причины…
И какие именно — говорить нельзя. И на эти вопросы он не ответит.
— Ученик получил свободу и право быть с тем, кого выберет сам. Но этот ученик знает, какую цену платит Владыка за свое решение и не знает, что может ранить его сердце. Я не стану тем, кто принесет ему эту новость. А если кто-то осмелится, что ж… тогда Хуншэ ответит, если того пожелает Владыка бессмертный.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status] [icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]

Смотреть, как стирается счастье с лица Сюя, как исчезают искры легкости и радости из его взгляда, ощущать всей кожей, как тяжелеют мысли, мечутся в тягостном потоке чувства… это было мучительно, словно он чувствовал всё это сам, пропускал через себя и не мог удержать, убрать, заменить рожденную боль покоем и холодом. Хотя бы холодом. Чтобы пережить лавину всколыхнувшегося в них обоих, не предаться ветру, раздувшему пламя до небес.
Кажется, что Сюй забыл, как дышать, кажется, что его выдох почти ядовит, так трудно он ему дался, и сердце замирает, чтобы забиться снова слишком часто. Сейчас он был бы готов даже к удару, пусть тот потом пожалеет, но вдруг захочет выплеснуть гнев? Это выражение лица… Змей хорошо его знал, как перед тем, что нельзя будет исправить.
И тем неожиданней был поцелуй, страстный, почти яростный, опаливший его губы и отпустивший на волю замершее, затаенное дыхание, обжигающими — слова:
— Ты — только мой Змей. И я не отдам тебя прошлому.
Руки скользят по еще влажной коже, притягивая к себе, путаются в мокрых волосах, как и собственные мысли — в сетях воспоминаний, пламенных, жгучих и до сих пор ноющих, как старая рана в плохую погоду.
— Значит, на запад, и найдём такую глушь, куда и по воздуху добираться — безумие.
Усадить Сюя себе на колени, чтобы обхватить крепко и держать в руках, слушая, как бьется его сердце, прижав свою голову к груди, спрятав от него лицо, чтобы не заметил, как на глаза сами собой навернулись непрошенные слезы… сейчас это было единственным, что он мог делать. Понял ли, принял ли, сердится ли, этот мальчик — его. И останется с ним. Связь, которая родилась так давно, окрепла с годами, теперь стала прочнее всего, что могло бы их разлучить, а в груди разлился еще один огонь — благодарность. Обоим, и отцу, и сыну за то, что всё сложилось именно так, а не иначе. По правде говоря, он не ждал, что кто-то пожелает одарить его столько щедро своими чувствами, но именно сейчас он перестал ощущать, что спит. Мир прорисовался во всех красках, и эти горы, и река, водопад, что затмевал звуками все остальное, тепло солнца и камня под ногами, жар обнаженного тела в его руках, биение двух сердец, жгучее желание никогда не возвращаться в Безночный город.
— Если бы можно было уйти на запад и остаться там навсегда, — слова вылетели свободно, но мысли уже смирялись с неизбежностью возвращения. — Ты бы хотел?
Он должен узнать, приходят ли такие мысли в голову Сюя. Если да, то у них будет еще одно разделенное на двоих желание. Ладони кажутся холодными по сравнению с горячей кожей спины, и взгляд ползет вверх, ловит желанные губы, скулы и висок, прежде чем следует дальше — в небо.
— Кого мне благодарить… — и, наконец, он может посмотреть в глаза своего мальчика, — за тебя?

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status] [icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]

Ты моя свобода.
Ты моя свобода, Хуншэ…
Кажется, Сюй, наконец, смог найти слова, хоть это никогда не было его сильной стороной — излагать свои мысли так, чтобы было понятно другим. Сейчас в этих трех — он выразил всё, о чем молчал все эти годы, о чем, возможно, самому себе боялся признаться, то, почему всегда хотел, чтобы этот Змей стал его ручным… Та свобода, что никогда не умирала в его сердце, та, что он принес с собой из своих гор в Безночный город и не растерял по дороге, та, что много раз могла привести его к смерти, но позволила остаться в живых, эта свобода была притягательна. Иногда казалось, будь он более покладистым, Владыка не обратил бы на него своего внимания, равно как и не позволил бы ему сохранить ее как часть себя и проявлять, когда этого требовал случай. Более того, она оказалась заразительной.
Безночный город — несвобода. Связанный обязательствами, Сюй рос как дерево в строгих рамках судьбы, так, как было должно. Его воспитывали учителя, а не отец, и тот, кто был свободен находиться рядом с его отцом и связан — тем же самым, был отпущен на волю… окончательно.
Так ли?
Почему сейчас, когда он думает о том, что Владыка может узнать всю правду об этой “ночной охоте”, становится не по себе, и хочется побыстрее запутать те малые следы, что они могут оставить в этих горах?
— Думаешь, тебе так уж повезло?
Слишком хитрый блеск в глазах Сюя выдал его намерение, но предугадать, как именно он попытается “пошалить”, не вышло. Холодная вода окатила с головы до ног, намочила шелк, который разом приклеился к бедрам спереди, благо тело приняло это охлаждающее купание спокойно и на задорный смех ответило тем же. И когда он смеялся вот так, просто и спокойно, в последний раз? Быть может, полжизни назад, быть может, и вовсе в прошлой жизни…
На то, чтобы поднять следом, одеться в сухое и обуться, ушло куда меньше времени, чем потребовалось Сюю, чтобы натянуть мокрую одежду и застегнуть пояс, и хоть помощь в таком нелегком деле не требовалась, всё же захотелось сорвать последний, для этой водной чаши, поцелуй. Захотелось, но он оставил его на потом, потому как захотелось бы и большего следом.
Им нужно покинуть это место, где они почти на виду у тех, кто мог бы пролетать над долиной и для тех, кто мог бы обладать очень хорошим зрением — с той стороны долины — они бы увидели двух слишком жирных птиц в воздухе, медленно летящих на запад. Потому, стоило только им пролететь вдоль крутого обрыва до ближайшего ущелья, Змей подлетел ближе и сказал:
— Нырнем наверх здесь, затеряемся в лесу, — и вырвался вперед на два чжана, проверяя ветер.
По дну ущелья бежала одна из многочисленных речушек, очередная из них бросала свои воды с куда менее высокой кручи, чем их водопад. С какой-то теплотой он подумал, что тот водопад наверняка останется в памяти навсегда, а, может быть, они найдут новый, не менее уютный, и смогут расположиться рядом с ним. В любом случае, свобода — то, что он впитывал кожей и никак не мог насытиться, — переполняла и его мысли, и его тело, волосы непривычно падали на лицо, стоило ветру стихнуть или поменять направление. Должно быть, выглядел он сейчас как один из демонов с широкой улыбкой и нездоровым блеском в глазах, который появлялся каждый раз, когда он смотрел на Сюя. Его мучила неутоленная жажда, даже сейчас, пока они летели вдоль поросших соснами скал, и красота этих мест заставляла завороженно сбавлять скорость, то и дело он приближался на расстояние вытянутой руки, желая коснуться хотя бы прядей волос, чтобы получить волну жара в ответ и отлететь в сторону снова, меняя направление и строй, то уходя вниз, то поднимаясь выше, или же вовсе улетая вперед, чтобы остановиться и ждать.
Хэйчжао танцевал под ногами, чувствуя желания хозяина, но Хуншэ не приближался настолько близко, чтобы Сюй мог поймать его хотя бы за рукав, легко поддразнивая свои присутствием и мгновенным уходом в другом направлении. Детская забава вспомнилась случайно. Когда-то это были тренировки в драконьем ущелье с ветром, постоянно меняющим свое направление, теперь, когда тренировок в подобных тому ущелью горах за спиной накопилось немало, он мог позволить себе просто забавляться.
— Я уверен, — в очередной раз облетая Сюя, он смеялся и убирал разбросанные ветром волосы с лица, — что мне повезло!
Отрезвляющее и одновременно пьянящее чувство от возможности говорить, думать, смотреть так, как хочется, без опасений случайно выдать свои чувства, забирало всё сильнее, становилось необходимым как глоток воздуха, и Шань Шэ дышал этой свежестью и никак не мог надышаться.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status] [icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]

Как долго он вспоминал, что тренировки могут быть забавой, и как быстро забыл, что Сюй не слишком ладит с высотой. Он и раньше замечал в нем, изредка, след напряжения, стоило только подняться повыше, но не придавал этому особого значения. Не в этот раз.
Его мальчик, пытаясь поймать его руку, слишком резко крутанулся на месте и наклонился в сторону, тем самым лишая себя равновесия. Порыв ветра ему в спину лишь подтолкнул в пропасть. Хэйчжао скользнул вперед и вниз, рассекая ветер надвое, будто сам, а не по велению хозяина, возможно Шань Шэ просто было не до того, чтобы осознанно посылать его в точку, где можно остановить падение, а рука вскинулась, чтобы обхватить Сюя и прижать к себе, но лишь послужила опорой и придала скорости для вращения в воздухе.
Ладонь на его щеке говорит, что всё хорошо, и страх за его мальчика даже не успевает проникнуть под кожу, зато страх Сюя ощутим будто физически и держит его еще несколько мгновений в скованном состоянии вопреки его словам:
— Ты уверен. Я тоже уверен.
Но сколько же радости в его глазах. Так или иначе Змей пойман, хоть и “уловка” эта вышла непродуманной и слишком опасной.
— Я буду рядом, — ладонь прижимается к теплой ладони Сюя на его щеке, прежде чем медленно начать отдаляться, посылая меч назад. Потешить себя подобной игрой — точно не сегодня и не с таким непостоянным ветром. Быть может, позже, когда Сюй будет готов повторить и в более безопасном месте.
Выбранное направление, куда указывала его рука, он принял сразу. В таком лесу будет просто затеряться, с воздуха не найдешь, на земле можно искать неделями. И идея найти грот пришлась по вкусу, защита от непогоды и ветра, особенно по ночам, нужна, да и пламя костра будет видно за многие ли. В пещере оно будет скрыто и не помешает им оставаться незамеченными сколь угодно долго.
Лес встретил их влажным воздухом и прохладой, звуками весенних песен птиц и журчанием воды. Множество родников, бивших прямо из земли, сливались в ручьи и пополняли шумную реку на дне самого глубокого из оврагов. Идти вверх. к ее истоку пришлось даже дальше, чем он ожидал, а перевалив через вершину холма, так же густо поросшего лесом, они вышли к границе соснового бора на более пологом северном склоне.
— Скоро стемнеет, — Шань Шэ посмотрел наверх, туда, где густые кроны размыкались, в полосу неба. — Деревенские маньтоу, конечно, хороши, но лучше позаботиться о том, что мы будет есть на ужин. Остановимся здесь и поищем укрытие на ночь. В крайнем случае, вот это место подойдет для костра, — он подошел к краю очередного оврага, уходящего на другую сторону холма, и… увидел то, что они искали.
По ту сторону оврага, рассекая холм, высилась невысокая каменная стена, в основании которой меж корней сосен зиял тьмой провал.
— Проверим, — больше себе сказал он, спускаясь с холма вниз, — насколько мы везучие сегодня.
Оглянуться и сделать пару шагов спиной всё с тем же выражением на лице, что и над ущельем, было так приятно. Они прошли за день много ли и порядком устали, но чем дальше уходили от людей, тем легче становилось на сердце.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status] [icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]

В этот темный провал он бы спустился и сам, первым, как привык, да вовремя вспомнил, что они сюда прилетели за свободой, каждый за своей и за той, что у них есть на двоих. Слишком долго он считал Сюя ребенком, самому это на пользу не пошло. В этом лесу нет ничего, что могло бы представлять опасность для двух заклинателей, и, даже если в той дыре совершенно случайно и очень тихо спит тигр, они уж как-нибудь с этим справятся…
Смотреть, как Сюй творит огонь, всегда было зрелищем завораживающим. Казалось бы, что такого — для Вэня проще простого, но наследник относился к пламени как к живому существу, был связан с ним даже надежнее, чем со своим мечом. Не удивительно, что смотреть на магию клана в его исполнении было каждый раз маленьким событием, раз уж самому быть Вэнем по крови ему не довелось, а магия трёх разных кланов теснила одна другую, борясь за первое место в его сердце. И потому, когда Сюй обошел его, оттолкнув плечом, почти в шутку, он позволил. Стоял и смотрел, как пламя змеей с огненной головой ползет внутрь пещеры и освещает её, как Сюй, спрыгнув вниз, и скрылся во мраке, мягко приземлился на его следы и шагнул за ним.
Маленький огонь, возложенный как символ очага и освещающий купол, затеплился на полу.
— Чтобы горело всю ночь, понадобится дерево.
Да, чтобы огонь горел, пока они спят, или… от одной мысли о том, как они собирались провести этот вечер, дыхание сбивалось на более частый ритм. Огонь от поленьев пришелся бы очень кстати. Двигаясь от входа и ощупывая стену, Хуншэ представил на пару мгновений, что здесь стоит простая сельская мебель, висит над огнем котел с закипающей водой, которая скоро станет похлёбкой, какую они с братьями варили в детстве, на жирной озерной рыбе, рисе и овощах, дикие, вечно голодные и перемазанные в грязи, но [пока что] свободные и счастливые мальчишки Юэ.
— Видел сухое дерево недалеко, хватит надолго.
Голос Сюя возвращает в настоящее, где нет котелка, риса и овощей, нет братьев, а его одежды, даже запыленные, выглядят прекрасно. Но здесь ощущается та свобода, глотка которой он ждал, пожалуй, слишком долго. И… придется ли платить за нее?
Сюй улыбается. Как давно он научился улыбаться так… светло?
— Что готовит сегодня дворцовая кухня на выезде? Проверим, кто добудет ужин первым?
Он только усмехается и, вместо того, чего хочется сейчас куда больше, чем охотиться, оставим до заката, возвращается к выходу и выбирается наверх.
— Хочешь, чтобы я пошел в другую сторону?  — говорил Змей, когда Сюй оказывается рядом.
Самая обычная охота так давно не была соревнованием, что ощущаешь, будто незаметно к тебе подкрадывается старость, обманчивое впечатление прожитых в неволе строгих дворцовых рамок лет. Да и в их странствиях последних трех, оба они были избавлены от необходимости охотиться ради еды.
Однако прикоснуться всё же хочется нестерпимо, и руки ложатся на плечи в ожидании ответа, легко и почти беззаботно, а взгляд чертит по лицу Сюя, пытаясь не задержаться на губах. Один неосторожный миг остановки, и никто никуда не пойдет… 

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status] [icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]

Награда для победителя — в любом случае — сытный ужин. Какие бы идеи ни вертелись в голове у Хуншэ, все они было не об охоте сейчас, потому он покачал головой, мол, нет идей.
Разошлись.
Двинувшись было в сторону, куда указал Сюй, он обернулся, провожая своего мальчика взглядом, посмотрел сквозь просвет сосновых крон в небо. Темнота не упадет на этот склон совсем уж внезапно, но поторопиться все же стоило, и прежде всего он вытащил из рукава бамбуковую флягу для воды, набрал чистейшей в ближайшем роднике, отнес в пещеру и поставил на камень. Начало домашнему уюту положено.
После чего выбрался на свет, встал на меч, поднялся над лесом и осмотрелся, нашел несколько высоких ив, спрятанных у реки пошире, и, кажется, даже в том же направлении, куда ему следовало идти. Чтобы добраться до них по воздуху, много времени не потребовалось. Нет, конечно, он не собирался нарушать условия соревнования, но всегда можно сказать, что добыча не попалась на глаза, пока он занимался… другими важными делами. Например, стоя под ивами и прося прощения у богини Гуань-Инь, срубил мечом несколько длинных ветвей — тонкие можно уложить под циновку, которую он предусмотрительно прихватил с собой, не спать же на голом камне.
Когда-то в детстве его это не останавливало, он спал на камне, подложив другой под голову, рядом горел костер, под его скалой ворчал дед, что внук опять задержался. В те времена всё было проще, а теперь здоровье уже не то. В очередной раз подшутив над собой, он собрал ветви и остановился, чтобы бросить взгляд на течение реки.
И всё же добыча нашла его сама. По ту сторону бегущей воды беззаботный и ничего не подозревающий заяц вышел на водопой. Выбор из милосердной быстрой смерти и быстрой без крови пал на последнюю. Взметнулась из рукава веревка, цепляя свою добычу, заяц нырнул в воду, пару раз показался на поверхности прежде чем вынырнуть по эту сторону реки, оказаться в руках и затихнуть навсегда.
— Прости, дружок, — Хуншэ проверил, надежно ли тушка закреплена, перекинул ее через плечо, привязал веревку к поясу, на другое плечо нагрузил срезанные ветви ивы и встал на меч.
Чтобы спуститься в найденную ими пещеру, пришлось разломать ветви на более мелкие, только после этого удалось втиснуться с ними в лаз, сгрузить все на пол в дальний от входа угол, положить зайца на камень. Из самых толстых ветвей можно попробовать сделать вертел, и лучше бы найти несколько камней правильной формы, дабы обозначить место для очага и дров. За ними он и вышел снова.
Стало заметно темнее, и потому камни он искал почти на ощупь — на скале прямо над пещерой, за три таких ходки управился и вернулся с последними трофеями. Уже пристраивая их к пламени, коему подкинул немного своей Ци, он оглянулся и замер в недоумении. Заяц пропал.
Вместо зайца по полу пещеры волочился конец веревки, уходя в какой-то маленький боковой лаз, куда человек не пролезет. Хуншэ метнулся и наступил на конец веревки, не успевшей скрыться в каменной стене до конца. Рывок был ответом, новый он уже ловил руками, вытягивая добычу обратно. Добыча упиралась, пищала, ворчала и жаловалась на несправедливость, приближаясь к нему со всей возможной скоростью. За его спиной полыхнул огонь, и вот уже Сюй возвращается.
— Да что же это… — Хуншэ и рад бы оглянуться на него, но на зайца клюнула рыба посерьезнее. — Кто сказал, что рыба тут не водится? — ворчит он, вытаскивая на свет растрепанную оглушенную сиянием огня лису.
Только свет, упав на рыжий с серыми подпалинами мех и круглые от страха золотые глаза, сделал свое дело. Лиса разжала пасть и, выпустив дичь, сбежала тем же путем, что и пришла ранее. Покачав головой, Хуншэ посмотрел на изрядно помятого зайца, потом на Сюя и тихо хохотнул.
— Моя добыча случайна, — веревку он с тушки снял, — да и ту едва не потерял. Впрочем, пойду за дровами, пока не стало совсем уж темно. Освежуешь? — протянул зайца, держа его за уши.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status] [icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]

Отредактировано Wen Ning (Среда, 21 апреля 01:41)

Дерево, что они видели, подходя к пещере, было очень старым. Его ствол расколола молния, быть может, когда Хуншэ ещё на свете не было, и теперь, держась на остатках корней и скале, подставившей “плечо”, он досыхал свой век, греясь на горном солнце. Часть ветвей оторванными кусками лежала под ним на усыпанной крошкой коры земле, часть всё еще ждали своей очереди упасть на землю.
Умершее дерево — зрелище всегда печальное, но к какой-то тихой созерцательной радости Хуншэ огонь, зажженный на ладони, осветил два молодых побега, пробившихся из неровного разлома старого пня. Для верности он обошел дерево вокруг и начал собирать те ветви, что были покороче, увязывая их веревкой в несколько вязанок, чтобы потом скрутить их вместе в одну большую. Хорошо, что дождя не было давно, не придется сушить.
Если они останутся здесь на пару дней, можно будет утром вернуться и запастись хорошо просушенными дровами, спрятав их от возможного ливня, а сейчас он торопился вернуться и закончить начатые дела: уложить дрова в свободной части пещеры, разломать и разложить ивовые ветки на самом ровном месте, достать из своего бездонного рукава скрученную циновку и пристроить ее поверх. Сразу стало уютно, а самые толстые ивовые ветки, заточенные с одной стороны сгодятся на вертел.
Сюя он нашел по горящим вокруг него огням в стороне от их берлоги. Подкрадываться неслышно не хотелось, но привычка победила, и ещё захотелось взглянуть поближе, почему огней настолько много.
Мальчик его не обернулся, хоть и показал, что заметил его присутствие, а закончил сперва с тушкой зайца.
— Ты победил, — произнес он, наконец, и не понятно, то ли устал, то ли сердится, то ли слишком задумался. То ли… — Можешь выбрать награду.
“Это и была награда”, — мелькнула мысль, когда Хуншэ взглянул на тушку, однако ещё один шанс стоит приберечь на потом.
— Я подумаю, — ответил он с тем же серьезным выражением лица, что и у Сюя.
И понял, что с ним… не всё в порядке. По глазам видно, чувствуется, как вибрирует воздух рядом, и огни… чем больше, тем больше отвлечения внимания. Для чего обычно нужно отвлекать внимание? Чтобы не думать ни о чем другом. — После ужина. А пока пойдем, отмываться.
Прихватив верхнюю одежду Сюя, повешенную им на ветку, он последовал за ним к роднику. забрал вымытую тушку, подождал, пока тот отмоется, отдал ханьфу. Теперь, когда собственный руки освободились, можно было пристроить дичь на импровизированный вертел, вручить его Сюю и отмыться уже самому.
— Гуси хороши, ощипаю утром, — он рассмеялся, положив руку на его плечи и прижимая к себе. — Если, конечно, лиса не сворует. Эта, пожалуй, может.
Выпустить из рук пришлось. Время погружения леса в ночную тьму они встретили как раз у этого ручья, а потом возвращались в пещеру, где всполохи огня уже жадно поглядывали в сторону сухих веток.
Оставалось только подбросить их в пламя, чтобы оно проглотило добычу, и дождаться, когда дерево прогорит достаточно хорошо, чтобы можно было водрузить над ним зайца. А пока что две рогатых ветки будут установлены около очага и для надежности прижаты тяжелыми камнями со всех сторон вокруг подпорок. И заяц будет ждать своей очереди, пристроенный ближе к живому огню. А из рукава, прежде чем снять теперь жаркое верхнее ханьфу и положить его рядом с мечом, прислонённым к каменной стене, на циновку, Хуншэ достал кувшин, который прихватил с собой из дворца. Как раз на случай такого уюта.
— Выпьем вина? — предложил он, устраиваясь рядом с Сюем. Кувшин он протянул ему, не открывая. — Расскажешь мне, что тебя так беспокоит?
На ответ он не особенно надеялся, а если ошибся, так тому и быть. Если нет, то отдых не будет спокойным, пока они не поговорят начистоту.
— Мне ведь не показалось? Ты слишком молчалив сейчас.

[nick]Вэнь Шань Шэ[/nick][status]Алый Змей[/status] [icon]http://forumupload.ru/uploads/001a/b5/3f/25/881997.jpg[/icon][quo]телохранитель наследника главы ордена Цишань Вэнь[/quo]