Цзян Чэн с утра был нервным. Все эти подготовки к свадьбе, пусть и большее решал орден Цзинь, требовали от него такого же соучастия. Празднование должно было пройти наилучшим образом, что, кстати, было близко к правде.
Все было предельно красиво: В саду царил аромат душистых цветов, стол ломился от яств, да и над оформлением церемонии орден Цзинь явно постарался. Не то чтобы Цзян Чэн был удивлен, он все же сам тоже приложил к этому руку: Цзинь Гуаньшань хоть и немного, да обсуждал с Цзян Чэном некоторые детали, но большее, стоит отдать Цзиням должное, сделали они сами.
Как глава ордена Цзян и брат невесты, Цзян Чэн принимал поздравления и старался вести себя крайне доброжелательно. К примеру, он улыбался, а это уже с его стороны довольно мило. Ещё ему приходилось поддерживать светские темы, а учитывая головную боль, которая настигала его, он хотел поскорее выйти и подышать свежим воздухом
Но, не тут-то было. Стоило гостям расположиться, а гулу голосов немного стихнуть, как к Цзян Чэну обратился глава ордена Цзинь, видимо подумав, что это самый прекрасный момент для этого:
– Глава ордена Цзян, не окажите ли Вы мне честь, составив мне компанию?
Цзян Чэн, только отвлекшийся разыскиванием глазами Вэй Ина, немного резко дернулся, но затем кивнул, со злостью заметив брата, который что-то говорил Лань Ванцзи. Что он говорил, было не понятно, но судя по поведению последнего, ничего хорошего. Вэй Ину довольно таки повезло, что тот не видел лица Ваньиня. Однако времени убивать взглядом брата не было, так что встав, он вместе с главой Цзинь вышел из зала, что, как он понял, никто не заметил, ну или же всем было все равно, что было ближе к истине, уж когда такое огромное мероприятие, заметить чье-то отсутствие не так уж и легко, да и вообще не имеет смысла. Наслаждайся пока можешь, как говорится.
***
Разговор с главой ордена Цзинь был довольно изнурительным. Не то чтобы Цзян Чэн не могу поддержать обычную беседу, или же не был рад пообщаться со свекром своей сестры, но головная боль от разговоров только усилилась, отчего временами он ненамеренно сводил брови. Конечно же, не упомянуть то, что ему стоило бы смотреть за Усянем получше и то, что Ваньиню было бы неплохо завести свою семью, пока молод, было бы страшнейшим грехом для Цзинь Гуаньшаня. Правда после того, как Цзян Чэн очень аккуратно и красиво объяснил, почему про его брата не стоит говорить ничего плохого и рассказал свои требования к жене, глава ордена Цзинь засмеялся, объясняя, что даже мысли не допускал о том, чтобы опорочить имя Вэй Ина. Ну, с этим Усянь, конечно же, сам прекрасно справлялся, но Цзян Чэн не стал ничего говорить. А про последнее, глава ордена Цзинь, подумав что это шутка, дал несколько, по его мнению, жизненно необходимых советов по выбору невесты, по принципу: «Ты для меня как сын», и удалился обратно в церемонный зал, не забыв сказать, что всегда готов помочь советом и чтобы Цзян Чэн не стеснялся обращаться к нему за помощью. С одной стороны, его слова звучали приятно, и Цзян Чэн начал переживать, а не сказал ли он ничего лишнего. Возможно, человек относится к нему действительно как к сыну, а Ваньинь проявляет таким образом высокомерие, даже не желая слушать никаких нравоучений. Цзян Чэн устало потёр виски. Нет, на сегодня убийств нервов хватает.
Цзян Чэн вернулся в зал, оглядываясь вокруг. Многие разговаривали, кто-то молча кушал, но Вэй Усяня он в этой толпе не заметил. И даже рядом с Ванцзи. Цзян Чэн нахмурился, примерно представляя куда мог уйти Вэй Ин, и вновь вышел из зала.
Долго искать не пришлось, но когда Цзян Чэн увидел его, то чувства которые он испытал можно сравнить с художником, увидевшим свою музу. Ладно, возможно это немного романтизировано, однако то, что Вэй Усянь выглядел крайне красиво, не было ничуть приукрашено.
Хоть и стоило признать, что черно-красные тона смотрелись на нем более привычно, Цзян Чэн все равно был эгоистично рад, что тот надел именно одеяния ордена Цзян. Так, казалось, все могли видеть, что Вэй Ин принадлежит ордену Цзян, в особенности, хотелось бы, чтобы это заметил Лань Ванцзи. Цзян Чэна очень раздражало, когда брат начинал провоцировать Второго Нефрита ордена Лань, но ещё больше его могло раздражать, когда последний начинал обращать на это внимание, (если бы вы следили за их взаимоотношениями как Цзян Чэн, возможно тоже бы заметили), и даже иногда можно было заметить с его стороны заботу. В этот момент Ваньиня раздражало то, что брат ничего не предпринимает. Что он должен делать, пока младший не решил, но почему-то это бесило до скрежета зубов.
– Ну и что теперь?
Цзян Чэн отвлекся от своих мыслей, глядя на задумчивый профиль брата. Он не совсем понял вопроса, да и вряд-ли вопрос был адресован ему. Цзян Чэн внимательно оглядел брата ещё раз, словно пытаясь прочесть его мысли, а затем подошёл сзади, и положив руку на плечо спросил:
– Вэй Ин, неужто темный путь так запудрил тебе голову, что ты сам с собой стал вести разговор?
Это было больше сказано в шутку, но из-за усталости, это прозвучало недовольно, так что Цзян Чэн уже более мягко спросил:
– Тебя что-то тревожит?