Шэнь Юань наслаждался спокойным днем на маленькой террасе своего бамбукового дома. Гедонистические планы мастера пика были прекрасны: навестить Юэ Цинъюаня и посмотреть на его магнолии, переписать пару свитков, вечером организовать чтение какой-нибудь классики. Увы, Самолет не очень старался над продумыванием культуры своего романа, так что выбор был весьма посредственным; спасибо, что темные твари отличались разнообразием, иначе Шэнь Юань совсем бы приуныл. Даже попытки действительно обучать детей, а не создавать вид обучения, стали скучной рутиной. Игра на цине, особенности литературных тропов эпохи Хань... Шэнь Юань был как никогда благодарен себе из прошлого, залипающему в дебрях форумных тредов до утра! Ему пригодились разрозненные знания, которые человеку в современном Китае особо не были нужны, но в мире новеллы они как нельзя лучше подошли образу Шэнь Цинцю.

От размышлений его отвлекло оповещение Системы.

[Доступно прохождение дополнительного задания: поиски чистой любви. Принять?]

Шэнь Юань вздрогнул от удивления. Вообще-то, с тех пор как Ло Бинхэ упал в Бесконечную бездну, Система уснула и на контакт не шла, что немало радовало. К тому же, ее задания не отличались особой гуманностью. Шэнь Юань подумал немного и спросил:

- И что я получу?

[Загружаю...]

- Эй, я еще не согласился! - Возмутился Шэнь Юань, наблюдая, как интерфейс окрашивается в розовый и обрастает мелкими сердечками.

[Задание успешно принято, просим Вас внимательно ознакомиться с материалами задания и подготовиться к выполнению. Желаем Вам скорейшего успеха!]

На него вывалилась куча окон; информация о награде (какие-то унылые флешбеки Шэнь Цинцю и как обычно мизерное количество баллов), дополнительные условия (Шэнь Юань их просто пролистал, не читая) и описание, состоящее наполовину из витиеватых фраз про "соединение сердец" и "счастье быть любимым".

"Учитывая, что любовь здесь доставалась только Ло Бинхэ, очевидно, это связано с очередной его девицей", - решил Шэнь Юань, - "наконец появится повод прогуляться".

Однако он чуть не подавился воздухом, когда в конце концов суть всего квеста свелась к маленькому таймеру с надписью: "Признаться в любви 0/1".

- Система, какого хрена?!

[Шэнь Цинцю должен признаться в чувствах любому выбранному персонажу. Это сделает его характер более многогранным и внесет разнообразие в жизнь второстепенных героев романа]

- Этот Шэнь Цинцю разве не одинокий, не понятый всеми мастер, трагично преодолевающий удары судьбы? - Шэнь Юань яростно обмахивался веером, создавая целый вихрь ветра вокруг себя.

[Вы исправляете недостатки сюжета. С днем Святого Валентина!]

Если бы кто-то в школе Цанцюн обладал достаточным уровнем отсутствия самосохранения, он бы непременно попытался пошутить над тем, как преданно после каждой ночной охоты глава пика Байчжань в первую очередь заглядывает на горную вершину своего шисюна, и только потом, будто убедившись, что с тем всё в порядке, отправляется к себе. Сам же Лю Цингэ не видел в своём поведении ничего странного, за последние годы привыкнув к тому, насколько кардинально изменились за последние годы их отношения с Шэнь Цинцю.

Этот надменный язвительный горный лорд вызывал у него смешанные чувства и раньше, до того, как он слёг с этой загадочной лихорадкой, после которой будто проснулся новым человеком. До того, как волей небес или злого рока они вместе оказались в пещере Линси, и Шэнь Цинцю помог своему шиди выбраться оттуда живым и даже здоровым. До того, как Лю Цингэ пообещал самому себе с тех пор и навеки защищать своего шисюна и помогать ему превозмогать последствия, вызванные отравлением Неисцелимого.

Нет, всё началось гораздо раньше. Возможно, даже при их первой встрече? Когда ещё совсем юный адепт пика Байчжань столкнулся на Радужном мосту с учеником с вершины Цинцзин. Величественный, гордый, язвительный и высокомерный, он вызывал у Лю Цингэ сильные чувства, которые не отличавшийся спокойствием духа заклинатель был не в силах держать в узде. Порой он сам верил в то, что ненавидит Шэнь Цинцю, но в то же время продолжал искать встречи с ним и каждый раз выводил из себя, будто хотел, чтобы его шисюн обратил на него внимание.

Но теперь их вечные дрязги остались позади. Хотя, возможно, где-то в глубине души Лю Цингэ даже скучал по тому невыносимому язвительному типу, который хватался за свой меч каждый раз, если чувствовал хотя бы намёк на критику в его сторону. И он так же каждый раз проигрывал, что его бесило ещё больше, но не останавливало. Впрочем, после перемен, произошедших с ним, они наконец-то смогли нормально общаться. И хоть Лю Цингэ никогда не задумывался о природе их отношений, он непрестанно посещал пик Цинцзин после своих ночных охот, прежде чем отправлялся по своим делам, включающим тренировки (читай, избиение) собственных адептов.

На этот раз "пик безмятежности" пустовал. Точнее, его адепты как обычно занимались своими делами, играли на музыкальных инструментах, упражнялись в каллиграфии или рисовании, услаждая своим творчеством слух и взор гостей горной вершины. Но их обожаемого Учителя, к сожалению, никто за последние часы не видел, и даже главный ученик лишь пожал плечами, высказав мысль, что в этот раз шишу Лю задержался на охоте, и учитель вполне мог сам отправиться на пик Байчжань, чтобы найти его.

Лю Цингэ не замечал понимающих взглядов чужих учеников, направленных на него, к счастью, не слышал приглушённые шепотки за своей спиной. Кивнув, он развернулся, подумав о том, что Шэнь Цинцю совсем не обязан ждать его возвращения, словно это какое-то событие, и он вполне может сейчас проводить время за беседой с главой школы или с главой пика Аньдин, с которым горный лорд за последнее время умудрился найти общий язык.

Однако, стоило Лю Цингэ сойти с меча на подступе к своему пику, как он послышал торопливые шаги за своей спиной, а в следующее мгновение в него практически врезалась до боли знакомая фигура, к величайшему изумлению горного лорда обняв его со спины. Мгновение они оба стояли, словно выпав из реальности и пытаясь сообразить, что произошло, прежде чем Шэнь Цинцю также резко отстранился, вызывая у своего шиди неожиданное смутное ощущение утраты. Пожалуй, Лю Цингэ был бы не против... точнее, он бы хотел, чтобы эти объятия продлились подольше.

- Разумеется, я жив, - хмыкнул он, поворачиваясь и смотря на мужчину, взгляд которого словно был прикован к его лицу. - Это был обычный демон-перевёртыш, он не представлял для меня угрозы. А ты... с тобой всё в порядке?

Что-то было не так. Во взгляде Шэнь Цинцю? Обрадованном, но одновременно затравленном, будто у дикого зверя, которого долгое время держали в клетке, а теперь выпустили на волю, и он не знал, чего ожидать. Взволнованном? Лю Цингэ не был хорош в том, чтобы блестяще читать чужие эмоции, да и Шэнь Цинцю, придя в себя, почти моментально вернул своему лицу привычное спокойное выражение, для верности ещё и прикрыв его веером.

- Тебя мучают кошмары? - Лю Цингэ нахмурился и, не думая о возможном сопротивлении, взял шисюна за руку, проверяя течение ци в его меридианах. - Твоя энергия в порядке, значит, это не происки демонов. Что тебе снилось?

Шэнь Юань встал рядом с Лю Цингэ - возможно, даже слишком близко, почти касаясь его - и уверенно положил ладонь ему на предплечье. Оригинальный Шэнь Цинцю явно мог напасть, учитывая его не очень удачные отношения с другими мастерами пиков. Требовалось срочно что-то придумать, чтобы не допустить сражения, но ситуация становилась все хуже с каждой минутой.

Шэнь Юань с подозрением посмотрел на Шэнь Цинцю. Можно ли считать его настоящим? В смысле воплощенным человеком, а не каким-нибудь временным фантомом?

- Система, что будет с оригинальным Шэнь Цинцю после выполнения задания?

[Это зависит от его действий]

Ну спасибо! Внутренний Шэнь Юань и так был близок к истерике, но когда Лю Цингэ рядом с ним обнажил клинок, стало совсем не до размышлений о судьбе этого Шэнь Цинцю, который к тому же обвинял Шэнь Юаня в плохом косплее!

- Я тоже глава пика Цинцзин, - в конце концов совсем не эффектно выдавил Шэнь Юань, - Лю Цингэ - мой шиди, а не твой.

Он чуть было не закончил словами "ты же его убил", но звучало бы не очень реалистично перед самим Лю Цингэ (как будто до этого все выглядело реалистично!), так что пришлось остановиться. Очевидно, Шэнь Цинцю боялся Ло Бинхэ, но его Ло Бинхэ здесь не существовало.

"Пока что", - кисло напомнил себе Шэнь Юань, невольно вспоминая падение своего ученика в Бесконечную Бездну.

- Ло Бинхэ не появится здесь. Мой ученик благородно погиб, защищая заклинателей других школ, как и сказал Лю-шиди.

Шэнь Юань немного приукрасил правду, делая вид, что не знает о природе Ло Бинхэ; главное, чтобы Шэнь Цинцю не вздумал развивать эту тему - это было еще опаснее, нежели выяснение, кто здесь настоящий мастер пика Цинцзин. Но не мог же, в самом деле, Шэнь Юань рассказывать про свои квесты и оригинальные сюжеты Самолета! Даже если бы Шэнь Цинцю его понял, для Лю Цингэ это была бы явно лишняя информация.

- Лю-шиди, верни меч в ножны, - мягко попросил Шэнь Юань.

Вздохнув, он попытался оформить все свои мысли во что-то связное:

- Мы оба - Шэнь Цинцю. Не стоит тратить время на проверки. Это сложно объяснить... В любом случае, не смей нападать на Лю-шиди.

Шэнь Юань вполне понимал, что рядом с оригиналом выглядит как боевой хомячок, пусть и за проведенное в мире новеллы время тоже успел получить какие-то боевые навыки. Но по версии Самолета Шэнь Цинцю пытался испортить жизнь каждому, кто вызывал в нем зависть, так что предупреждения не были лишними.

Лю Цингэ переводил взгляд с одного горного лорда на другого, похожих друг на друга словно две капли воды, но при этом неуловимо различающихся. Заклинатель никогда не был особым экспертом в чтении чужих мыслей по лицу собеседника, а Шэнь Цинцю как никто другой овладел искусством эти самые мысли скрывать. И все же даже Лю Цингэ заметил, как побледнело лицо одного двойника при упоминании Ло Бинхэ, и как второй двойник уже не первый раз предупреждал первого не вредить Лю Цингэ.

Зачем ему вообще причинять своему шиди вред? Даже если они часто спорили в прошлом до той лихорадки, изменившей характер Шэнь Цинцю, никто из них никогда даже не помышлял об убийстве другого.

- Два года назад во время Собрания Союза Бессмертных, - Лю Цингэ нахмурился, посмотрев на первого шисюна. Его поведение и реакции отличались от тех, к которым привыкла школа Цанцюн за последние годы. И все же они не казались неправильными. Напротив, теперь, видя раздражение на таком знакомом лице, Лю Цингэ чувствовал непонятное для него самого облегчение и даже тихую радость, будто встретился с давним другом, которого не видел много лет.

Могли ли существовать сразу двое Шэнь Цинцю? Могло ли быть так, чтобы Лю Цингэ, в прошлом не ладивший ни с одним из них, сейчас вопреки нереальности ситуации чувствовал себя комфортно рядом с обоими?

- Почему Шэнь-шисюн должен напасть на меня? Он бы никогда этого не сделал.

Лю Цингэ повернулся ко второму двойнику, совершенно уверенный в том, что говорил. И пусть его рука оставалась на рукояти Чэнлуаня, горный лорд не мог пустить оружие в ход, пока не был уверен в том, кто из двух Шэнь Цинцю - настоящий. Должно быть, сейчас Лю Цингэ совершал непростительную ошибку, под двойным взглядом всё-таки дематериализуя свой клинок, но поднять его против шисюна и его двойника он не мог.

Пожалуй, окажись подобная ситуация с кем-то другим, и Лю Цингэ не стал бы так безропотно повиноваться тем, кто вполне мог оказаться демонами-перевертышами. Или, может, дело было в какой-то иррациональной уверенности в том, что оба мужчины говорят ему правду? Ведь он проверил течение ци одного из них, и оно было стабильным. И в то же время ни один Шэнь Цинцю по каким-то причинам не усомнился в нереальности второго.

А, может, это именно Лю Цингэ сошел с ума? И все это происходит лишь в его голове, и на самом деле Шэнь Цинцю ему лишь кажется? Ведь такое уже было... Тогда в пещере Линси, когда да заклинатель совершил ошибку во время своей медитации, и искажение ци едва не свело его с ума. Но в тот раз его забрала злость и жажда убийства, из-за которых он едва не причинил Шэнь Цинцю непоправимый вред. Могло ли такое повториться сейчас? Не лучше ли ему будет покинуть всех, дабы избежать невинных жертв?

Лю Цингэ потёр переносицу, вместе с двумя Шэнь Цинцю проходя в Бамбуковую хижину. Его собственное лицо не было непроницаемой маской, так что, вероятно, все его сомнения для обоих мужчин были как на ладони. Закрыв за собой дверь, Лю Цингэ посмотрел на первого Шэнь Цинцю и коротко кивнул. Было что-то ироничное в том, что его собственная галлюцинация предлагала ему убедиться, что с ним все в порядке. Опустив взгляд на их руки, мужчина перевернул ладонь, ловя пальцы Шэнь Цинцю, и протянул вторую руку другому двойнику.

- Если у кого-то из вас течение ци нарушено, я смогу это понять.
Он взял за руки их обоих, прикрывая глаза и сосредотачиваясь. Энергия ровно текла по меридианам обоих мужчин, и все же Лю Цингэ нашел то, что их отличало. Нет, ни один не был демоном, подделать подобное было невозможно ни на одном уровне мастерства. Но разве... такое было вообще возможным?

- Яд "Неисцелимый", - он открыл глаза и, нахмурившись, повернулся к первому Шэнь Цинцю, - я больше не чувствую его в тебе. Но у тебя, - Лю Цингэ посмотрел на второго, - он остался.

Отредактировано Liu Qingge (Понедельник, 21 февраля 23:48)

Умирает ли он? Шэнь Юань на мгновение замер, будто сам уже забыл о своем состоянии, а тут ему так некстати об этом напомнили! Еще и Лю Цингэ принялся отчитывать своего шисюна - впрочем, не впервые. Шэнь Юань окинул их обоих надменным взглядом, словно не желал признавать очевидного, то есть, на самом деле - обсуждать Ло Бинхэ и вновь возвращаться к сюжетным вопросам, которые для присутствующего в комнате Лю Цингэ вообще являлись спойлерами.

К счастью, пронесло, но стоило только Шэнь Юаню расслабиться и выдохнуть, как Шэнь Цинцю оказался слишком близко и по-хозяйски обхватил его лицо. Он уставился в ответ, ожидая получить жуткое впечатление отражения, как если бы посмотрел на себя в зеркало; но черты Шэнь Цинцю чем-то неуловимо отличались - может, пережитыми трудностями или более сухой мимикой - и не вызывали желания отпрянуть. Шэнь Юань подумал - спустя долгие секунды жадного наблюдения - что Шэнь Цинцю красивый... и тут же мысленно одернул себя: у них, в конце концов, одно лицо на двоих, разве не странно думать о таком?

- Что ты... - запоздало возмутился Шэнь Юань, ища взглядом поддержки у Лю Цингэ.

Напрасно. Кажется, Лю-шиди все устраивало, да и самого Шэнь Цинцю ничего не смущало.

- Ни один оборотень бы не видел меня обнажённым, а значит... - пробормотал Шэнь Цинцю; пришлось покориться внезапному стриптизу.

- Подделать кого-то под тебя невозможно, - беззлобно заметил Шэнь Юань, с интересом наклоняясь к Шэнь Цинцю, чтобы не терять тонкое ощущение близости между ними.

Их тела, в отличие от лиц, были почти одинаковыми, и все же Шэнь Юань не отказал себе в соблазне коснуться ключицы, над которой действительно имелось такое же бледное пятно, как у него; однако в этот момент Шэнь Цинцю со всхлипом сел на пол, придерживая плечо, и Шэнь Юань опустился вслед за ним.

Он не успел даже задать вопрос Системе, когда Шэнь Цинцю начал говорить:

- Я тоже хотел… тоже хотел спасти тебя, Лю-шиди. Потому что… ты мне всегда нравился, с нашей первой встречи.

Шэнь Юань удивленно распахнул глаза, не в силах осмыслить услышанное. Шэнь Цинцю пытался помочь Лю Цингэ в пещере Линси? Но, вероятно, что-то пошло не так, и предотвратить искажение не удалось?..

"Ты в курсе, что Самолет это по-другому описал?" - Возопил про себя Шэнь Юань. Его посетила догадка, что, может, это не оригинальный Шэнь Цинцю, а какой-то альтернативный? Существуют ли еще Шэнь Цинцю в других версиях этого сеттинга?

В любом случае, он соврал бы, если бы сказал, что его сердце не дрогнуло от этого признания. Как если бы его произносил он сам - кроме, конечно, слов о самой первой встрече... На миг Шэнь Юань ощутил грусть - оттого, что воспоминания Шэнь Цинцю ему не принадлежали, ведь, в сущности, Шэнь Цинцю он и не являлся. И вряд ли Лю Цингэ когда-либо узнает об этом.

- Конечно, я позабочусь о нем, - пообещал Шэнь Юань отстраненным голосом и отвернулся.

Таймер на его глазах отсчитывал последнюю минуту. Поднять взгляд на Лю Цингэ было очень сложно - как будто осталось еще что-то, чего бы он мог стыдиться. Ему должно было стать проще после того, как Шэнь Цинцю признался первым, но проще почему-то не стало. Возможно, стоило вообще отказаться от этого странного задания.

Шэнь Юань уже готов был струсить, но вдруг подумал, что Шэнь Цинцю, наверное, исчезнет сразу же, как только Система откатит этот квест. От этой мысли у него перехватило дыхание.

- Лю-шиди, я должен сказать... ты давно нравишься мне. Так что позволь мне быть рядом с тобой.

Шэнь Юань едва слышал собственные слова через оглушительный стук сердца в ушах и мерзкий звук таймера на последних секундах; и его лицо тут же вспыхнуло, как только Лю Цингэ заговорил. Шэнь Юань отложил свой веер, чтоб взять Шэнь Цинцю за руку - теперь они с Лю Цингэ держали его вместе - и несмело переплести пальцы.

Лю Цингэ выглядел более уверенным - таким Шэнь Юань и привык его видеть; это успокаивало. На некоторое время повисла тишина, и, наконец, решившись, Шэнь Юань подался вперед, чтоб ладонью повернуть лицо Лю Цингэ к себе и поцеловать, легко и почти невинно, будто пробуя, сможет ли он и правда это сделать; будто бы в страхе получить отказ.

Прикрыв глаза, Шэнь Юань коротко сжал пальцы Шэнь Цинцю, а затем потянул его на себя - ближе к Лю Цингэ. Чувствуя, как их колени соприкасаются через ткань, ощущая дыхание Лю Цингэ на своей щеке, Шэнь Юань обнаружил себя абсолютно счастливым, пока не вздрогнул от механического голоса Системы:

[Поздравляем с получением скрытого достижения "Закрыть гештальт"! Оригинальный антагонист романа получил счастливую концовку в лавстори. Живите долго и счастливо!]

С самой первой своей встречи они не были равнодушными друг другу. Вот только вопреки чаяниям впечатлительных девушек, обожающих истории о любви с первого взгляда, их чувства друг к другу не смогли сразу понять даже они сами. Это было похоже на пожар, на цунами, сметающее всё на своём пути. Невозможность оставаться спокойным рядом с другим человеком, желание обратить на себя внимание, пусть и не всегда самым лучшим образом.

Он не был ослеплён этим чувством. Лю Цингэ как и все остальные видел неподобающее поведение Шэнь Цинцю и, пожалуй, резче остальных осаживал его, в лоб высказывая правду, на которую не решались остальные. Порой ему хотелось схватить горного лорда второго школьного пика за плечи и как следует встряхнуть, смотря в его глаза. Хотелось спросить и получить в кои-то веки честный ответ: "Почему ты так себя ведёшь? Ведь я же знаю, что ты можешь поступать иначе!" И как бы Лю Цингэ ни раздражался, как бы ни злился с поведения своего шисюна, он всё равно продолжал верить, что, несмотря на его поступки, Шэнь Цинцю никогда не будет способен на настоящую подлость. Он может уколоть словами, заставить кого-то сомневаться в себе, но никогда не нападёт исподтишка.

А потом он изменился, и Лю Цингэ впервые увидел на его губах добрую, а не язвительную или надменную улыбку. В пещере Линси его разум был затуманен, он плохо помнил первые мгновения после того, как его спасли от искажения ци. И всё же самым главным там было - лицо. Обеспокоенный взгляд, облегчённый вздох, когда Шэнь Цинцю понял, что сумел ему помочь.

Он уже тогда понял, что это кто-то другой. Одно и то же лицо, но слишком отличный от прежнего Шэнь Цинцю человек. Но никаких доказательств у Лю Цингэ не было, и со временем он позволил убедить себя в том, что никакой подмены не произошло. Что это всё лихорадка, которая наконец-то переключила что-то в голове его шисюна. Он не перестал любить его за это, просто... Он будто начал любить их обоих: того прошлого, скрывающего только одному известную боль за вечными усмешками, и этого настоящего, который искренне заботился о тех, кто был рядом с ним.

Жар от прикосновения чужих губ отразился румянцем на щеках, разгорелся ярким пламенем в забившимся быстрее сердце. Лёгкое прикосновение, но оно выбило почву из-под ног горного лорда, заставив его засомневаться в том, происходило ли это всё на самом деле. Его рука, державшая пальцы другого Шэнь Цинцю, сжалась, а когда он повернул голову, то ещё одни губы оказались так близко, что Лю Цингэ сам потянулся к ним. Этот поцелуй отличался от первого, и он подобно разряду молнии прошиб его тела. Мужчина послушно приоткрыл рот, пропуская чужой язык внутрь и неловко отвечая на свой второй (внимание, пару мгновений назад был первый) в жизни поцелуй.

- Не спрашивай больше такого, - брови Лю Цингэ нахмурились, хотя яркий румянец на щеках нивелировал его обычный грозный вид. - Ты никогда не будешь лишним.

Он перевёл взгляд на второго Цинцю, покорно позволяя одному из них стянуть с себя верх ханьфу, невольно заводя пойманные в плен рукавов руки назад. Всё происходило как в тумане и одновременно с тем ощущалось так ярко. Лю Цингэ почувствовал жар чужих губ на своей шее, и тихо выдохнул, широко распахнутыми глазами смотря на мужчину перед собой. Его взгляд, обычно упрямый и строгий, сейчас казался совершенно растерянным и даже беспомощным. Что-то осело приятным комом внизу его живота, вызывая у Лю Цингэ непривычные ему ощущения, заставляя его обычно непоколебимое тело дрожать и отзываться на каждое прикосновение чужих рук и губ.

- Шисюн..? - прошептал он, опуская руку на колено мужчины, сидящего позади него, и сжимая пальцы. С губ сорвался судорожный вздох, когда руки Шэнь Цинцю расслабили нижние слои ткани и добрались до обнажённой кожи. Лю Цингэ вздрогнул и невольно подался назад, желая почувствовать ещё больше, прикоснуться ещё сильнее.